Сага о расстрельном Профессоре: как всесоюзный рецидивист водил за нос казанскую братву

Сергей Акимов рукой указывает на дверь квартиры ограбленной им женщины (Саратов)

Стихи Горбачеву

В 1985 году главой Советского государства становится один из самых молодых членов Политбюро ЦК КПСС Михаил Горбачев. Это имя навсегда связано с попыткой широкого государственного реформирования (перестройкой), приведшей к кризису мировой социалистической системы и распаду СССР, а также к завершению холодной войны и возникновению однополярного мирового порядка. Поначалу советский народ обрадовался хотя бы тому, что на фоне дряхлеющих и часто умирающих кремлевских старцев появился здоровый и энергичный человек, умеющий говорить без бумажки. Ораторское искусство вкупе с широкой улыбкой производило благоприятное впечатление, и многие граждане СССР поверили в грядущие перемены к лучшему.

Даже отпетые преступники, сидевшие в колониях еще с брежневских времен, стали задумываться о своем будущем и надеяться на то, что новый советский лидер придаст «ускорение» их освобождению. Попал под обаяние нового генсека СССР и особо опасный рецидивист Сергей Акимов по кличке Профессор, посвятивший кумиру свои первые стихи:

Но, слава богу, тронулся все ж лед,

Все на пути своем сметая,

Пришел к народу Горбачев,

Он Ленина, как надо, понимает

Преступник я, но тоже понимаю,

Что перестройка нам в стране нужна,

Но почему за годы заключенья

Нас просто гнет система эта вся?

Отсидевший в общей сложности 23 года Акимов вдруг решил бороться со злоупотреблениями администрации колонии поселка Лесного Кировской области, где отбывал очередное наказание. В ответ на письмо зэка Горбачеву в исправительное учреждение прибыла комиссия, состоящая из офицеров КГБ и прокуратуры. По результатам проверки был исключен из рядов КПСС и уволен с занимаемой должности один из сотрудников колонии в чине майора.

Освободившись по отбытии срока 28 февраля 1987 года, Акимов остался в том же Лесном, находясь под гласным административным надзором поселковой милиции. За полгода до выхода на волю сиделец даже внес в свою медицинскую карту ложную запись о травме головы. Это позволило отрастить волосы и быть не так похожим на вчерашнего зека. Попытки трудоустроиться на местные предприятия, производственно связанные с системой исполнения наказания, постоянно наталкивались на противодействие администрации исправительных учреждений, не забывшей разоблачительное письмо Профессора. Первое время 38-летний Акимов еще как-то существовал на деньги, которые присылала мать, но потом покатился по наклонной, и ничто уже не могло остановить его падение.

Поселившись в квартире у местного начальника уголовного розыска, быстро завербовавшего опытного зэка, Акимов, по его словам, стал «экспедитором по доставке спиртного и женщин» своему куратору. Покровитель в погонах, не задумываясь о последствиях, отпускал курьера по городам и весям Кировской области с обязательным условием — вернуться с алкоголем. Параллельно особо опасный рецидивист помогал повышающему квалификацию офицеру писать прикладные курсовые работы по внутрикамерной разработке. В свободное время поднадзорный легко входил в доверие к женщинам, обещал жениться и оставался ночевать после первого же свидания. Дождавшись ухода дам на работу и даже делая некоторым из них прически, Акимов оставлял записку: «Ты самая хорошая!» — и выносил из квартир все ценное. Не однажды Профессор лишал людей радости, похищая у коллекционеров кляссеры с собираемыми всю жизнь тематическими коллекциями дорогих марок, а у верующих — кожаное Евангелие и медное распятие. Порой прихватывал даже игрушки — кубик Рубика, детское домино — и тут же продавал похищенное по дешевке.

Продолжая поддерживать отношения с отбывающими наказание, он пообещал одному из заключенных условно-досрочное освобождение и получил за это авансом 800 рублей. Не имея реальной возможности повлиять на решение вопроса и понимая, что рано или поздно за такую сумму придется отвечать перед криминальным миром, 10 мая 1987 года Акимов скрылся из Лесного в неизвестном направлении.

Обнаружив долгое отсутствие поднадзорного, начальник поселкового УГРО начал его неофициальный поиск путем отработки родственных связей. Выяснилось, что младший брат Акимова ранее служил в уголовном розыске УВД Саратова, дорос до капитана милиции и только недавно ушел на пенсию по инвалидности. Мама Сергея работала в общепите, а отец столь разных сыновей в чине полковника руководил военно-строительной организацией и обеспечивал семью всем необходимым. Старший сын вырос избалованным и с детства искал острых ощущений, которые получал исключительно криминальным путем.

Первую кражу денег из куртки одноклассника Акимов совершил еще в четвертом классе, а к 16 годам уже был осужден на 6 лет за серию корыстно-насильственных преступлений. Поставляя материалы для строительства одного из корпусов саратовского изолятора, папа помог непутевому отпрыску освободиться на год раньше. Но блудный сын быстро вернулся в зону за совершение аналогичных деяний. Когда отец с горя умер от инфаркта, на счету Сергея Акимова было уже пять судимостей и даже один побег. За свои криминальные подвиги решением суда он был признан особо опасным рецидивистом союзного значения и с тех пор отбывал наказание исключительно в колониях особого режима, где и получил соответствующую пройденным тюремным университетам кличку. Годы заключения не помешали ему дважды жениться и даже родить сына, который пошел по стопам отца: еще несовершеннолетним он был привлечен к уголовной ответственности. В неволе Профессор не терял времени зря: занимался карате, шахматами и аутотренингом. Несмотря на среднее образование, полученное в воспитательной колонии, он был начитанным человеком и даже имел навыки в области анатомии, медицины.

Из характеристики ИТК-231/16 Кировской области: «Акимов С.А. был трудоустроен дневальным, завхозом, комендантом жилой зоны, затем — братхозом медстационара. Правильно организовывал работу санитаров. Принимал активное участие в художественной самодеятельности, являлся членом совета коллектива колонии, секции внутреннего порядка и руководителем культурно-массовой секции. За добросовестное отношение к труду поощрялся. Ранее имел нарушения режима, переводился в другой отряд за злоупотребления в должности бригадира сбивки тары и конфликт с осужденными».

Стандартный розыск скрывшегося от надзора к успеху не привел. Еще бы, ведь преступления беглый каторжник всегда совершал на импровизации. Просто покупал на вокзале билет на ближайший поезд и ехал куда глаза глядят. В пути сорил крадеными деньгами, курил заграничные сигареты Rothmans, читал наизусть стихи и вновь обворовывал попавших под его чары доверчивых женщин, включая проводниц. Гладко выбритый, в галстуке и костюме-тройке с украденной по случаю медалью «Лауреат Всесоюзного фестиваля народного творчества» на лацкане, ловелас производил впечатление респектабельного человека. В кармане он всегда носил брелок-лупу в виде поросенка, с помощью которой разглядывал пробы на ювелирных изделиях своих жертв. После кражи Акимов выходил на незнакомой станции и уезжал на первом попавшемся поезде или даже теплоходе в противоположном направлении. Сбившейся с ног транспортной милиции оставались только рисованные портреты любвеобильного гастролера.

Как-то раз по дороге в Одессу он встретил женщину, которая везла двухлетнего слепого сына в офтальмологическую клинику профессора Филатова. Пообещав охранять их вещи у дверей больницы, Акимов дождался ухода потерпевших, вытащил из женской сумки 200 рублей, собранные на операцию, и скрылся. У другой попутчицы злоумышленник украл японский двухкассетный магнитофон Toshiba, купленный на 16-летие сына в валютном магазине «Березка» за бешеные по тем временам деньги — 2 ты. рублей. Детские и женские слезы лились рекой, но мошенника это совсем не трогало.

Акимов с очередной потерпевшей на Красной площади (Москва, 1987)

Любовная драма, закончившаяся смертью

27 сентября 1987 года железнодорожные рельсы привели Профессора в столицу СССР. Сев в такси, дежурившее у входа в вокзал, гастролер решил покататься по дождливой Москве. В дороге Акимов увидел голосующую на дороге женщину приятной полноты и радушно пригласил ее в теплый салон автомобиля. Осыпая 50-летнюю попутчицу комплиментами, галантный кавалер неожиданно презентовал золотой перстень с камнем, пояснив, что по просьбе матери дарит это кольцо единственной, на которой готов жениться. Ошеломленной москвичке ничего не оставалось, как пригласить его в свою шикарную квартиру на Большой Полянке, полученную после развода с бывшим мужем — начальником отдела капитального строительства Госкомизобретений СССР.

Наутро женщина позвонила близкой подруге и похвалилась знакомством с новым щедрым любовником, искусавшим ей все губы. Несмотря на доставленное удовольствие, хозяйка квартиры отметила, что ночной гость похож на одного из тех, чьи фотографии размещены на стенде «Их разыскивает милиция», а в его портфеле-дипломате зачем-то лежит тунгусский кинжал с рукояткой из меха и костяным набалдашником в виде оленя. Ее смущало не только оружие, но и множество татуировок в виде перстней, имен и диковинной птицы с вытянутыми ногами, щедро усыпавших горячее тело страстного кавалера.

Проснувшись, Акимов заметил множество ювелирных украшений, которые новая знакомая хранила в секретере. На вопрос о золоте москвичка похвасталась, что всегда выходит из дома, повесив на себя драгоценности, сопоставимые по цене со стоимостью автомобиля «Жигули». В отличие от предыдущих потерпевших, она предусмотрительно не стала оставлять мужчину одного в квартире и повела его к себе на работу. Опытный рецидивист, увидев такое количество украшений и услышав их цену, теперь и сам не отходил от пассии ни на шаг. Еле дождавшись окончания рабочего дня, любовники устремились домой, не обращая внимания на любопытные взгляды коллег.

Темпераментная москвичка украинского происхождения практически не выпускала Профессора из своей жаркой постели, в перерывах обтирая его влажным махровым полотенцем. Ее сексуальная активность и раскрепощенность в постели удивили даже видавшего виды особо опасного рецидивиста. Еле дожив до утра, утомленный Акимов попытался притвориться спящим, но властная хозяйка жестко потребовала собраться и выйти из дома вместе с ней. Раздосадованный тем, что украсть ценности без применения насилия не получится, он тихо подкрался к уже одетой женщине со спины и, оторвав ее от пола, стал душить локтевым сгибом. Не удержав на весу плотное тело, худощавый грабитель упал вместе с потерпевшей и уже в партере довел дело до конца, обмотав вокруг шеи несчастной то самое полотенце. Акимов быстро сложил в дипломат все украшения покойной, а заодно прихватил импортную косметику и новую женскую одежду. Общая стоимость добычи составила около 10 тыс. рублей.

Выйдя из подъезда с дипломатом и сумками, он неожиданно столкнулся с милиционером в форме и с рацией. Дело в том, что в 200 метрах от дома потерпевшей располагалась гостиница «Октябрьская» (ныне «Президент-Отель»). Открытая в 1983 году, она предназначалась для обеспечения внешнеполитической деятельности руководства ЦК КПСС и высших органов государственной власти, а потому имела круглосуточный пост охраны. Не растерявшись, Профессор спросил у стража порядка, который час, после чего невозмутимо остановил взмахом руки проезжавшую мимо машину, погрузил багаж и был таков. Доехав до вокзала, убийца взял билет на ближайший поезд в столицу Татарии.

Наиль Галиаскаров (подельник Сергея Акимова)

Похождения Профессора в Татарии

В Казани Акимов внимательно рассматривал лица привокзальных таксистов. Профессор считал их близкими к криминальному миру и в любом городе обращался именно к этой категории водителей — чтобы наладить контакты с нужными людьми и продать краденое. Вот и в этот раз, выбрав самого, на его взгляд, жуликоватого, московский гость попросил таксиста покатать по городу на желтой «ГАЗ-24» с шашечками. Сидевший за рулем дважды судимый 41-летний казанец Наиль Галиаскаров оказался свойским парнем. На просьбу помочь в сбыте вещей он отвез приезжего к своей тетке, задарма купившей почти все золото задушенной москвички. Оставшееся продали за бесценок персоналу ресторана «Чулпан», после чего там же стали отмечать знакомство. Через какое-то время в кабак прибыла жена таксиста с легкодоступной подругой, которую супруги пригласили специально для гостя. Прожив пару дней у новой спутницы, Акимов посчитал, что она много пьет, и попросил Галиаскарова познакомить с более приличной женщиной. Недолго думая, таксист привез Профессора к своей знакомой — мастеру спорта СССР по художественной гимнастике, работавшей в пединституте. Быстро обаяв преподавательницу физвоспитания, Акимов остался у нее жить, но при этом не забывал смотреть по сторонам и планировать новые преступления.

Первую казанскую кражу он задумал, как только услышал от жены Галиаскарова, что кто-то из ее подруг собирается купить дефицитный по тем временам видеомагнитофон за 2 тыс. рублей. Профессор уговорил супругу таксиста выманить зажиточную женщину к себе и заставил Галиаскарова украсть из висевшего в прихожей плаща гостьи домашние ключи. Женщина жила во дворе ресторана «Дом татарской кулинарии» на улице Баумана. Быстро доехав до ее дома, Акимов проник в квартиру и стал искать деньги. Большой суммы найти не удалось, вор лишь забрал книгу Бальзака «Утраченные иллюзии», дореволюционный гадальник и перстень с зеленым камнем. После кражи таксист с Профессором вернулись домой и незаметно подложили ключи в карман ничего не подозревавшей потерпевшей. На следующий день перстень они продали за 60 рублей цыгану на Колхозном рынке, а книги за 25 рублей купил сапожник-ассириец, чистивший обувь казанцев в будке на углу улиц Кирова и Межлаука.

Шальные деньги имеют свойство быстро кончаться, тем более что Акимов и Галиаскаров любили бывать в ресторанах. Однажды Профессор привел из кабака понравившуюся женщину прямо в квартиру Наиля. Тут его жена возмутилась и пригрозила позвонить в милицию. Разъяренный рецидивист приставил к ее шее кинжал и процедил: «Я повешу тебя на самом красивом дереве!» Таксист заступился за жену. Инцидент был исчерпан, но с условием, что несостоявшаяся заявительница навсегда забудет слово «милиция».

1 ноября 1987 года злоумышленники заметили на автовокзале 21-летнюю продавщицу магазина «Хозтовары» Светлану Афанасьеву, которая не смогла купить билет и уехать в Менделеевск. Разговорившись с расстроенной голубоглазой блондинкой, Профессор узнал, что она должна отвезти своему молодому человеку, сидящему в местной колонии, собранные друзьями для условно-досрочного освобождения 900 рублей. Корыстный интерес рецидивиста вспыхнул бенгальским огнем. Он любезно предложил отвезти Афанасьеву к любимому на такси, но было уже поздно и Светлана перенесла поездку на следующий день.

В назначенное время Акимов подъехал к магазину на такси со ставшим его постоянным извозчиком Галиаскаровым и в этот день решил удивить всех: ненадолго сам сел за руль. После рабочей смены Афанасьева вышла к машине вместе с коллегой Татьяной Халиуллиной, которую пришлось отвезти домой на улицу Чуйкова. В тот день сотрудники ГАИ не выпускали легковые автомашины за пределы Казани, но Галиаскарову удалось откупиться тремя рублями. По пути в деревню Ленино-Кокушкино, не доезжая до моста через речку Ушню, Профессор предложил сделать остановку и отправил таксиста погулять. Вернувшись, водитель обнаружил в своей машине безжизненное тело Светланы с бордовым лицом и затянутым на шее мохеровым шарфом. У него началась истерика. Наиль проклинал себя за то, что связался с Акимовым, и кричал, что вторая девушка видела номера его такси и обязательно сообщит об этом в милицию. Невозмутимый Профессор в это время копался в вещах покойницы, но денег там почему-то не было. Позже выяснилось, что Афанасьева предусмотрительно перевела их в Менделеевск почтовым переводом и должна была получить уже на месте, в сберкассе. Тогда Акимов снял со Светланы все золото, выбросил носильные вещи и пообещал нервному подельнику устранить ненужного свидетеля. Повеселевший Галиаскаров помог скинуть труп на обочину дороги и быстро домчал Профессора до дома.

Спустя сутки желтое такси заехало за 20-летней Халиуллиной. Девушка сама была не прочь покуражиться и говорила, что любит быструю езду. Галиаскаров держал путь к негаснущему факелу казанского завода «Оргсинтез», а Акимов со спутницей пили водку, слушали блатные песни и целовались. Остановившись в глухом месте, Профессор стал душить девушку, но она отчаянно сопротивлялась и даже до крови прикусила свой язык, запачкав чехол сиденья автомобиля и куртку нападавшего. Убийца крикнул, что у него устали руки, и позвал на помощь подельника. Испуганный таксист отказался, тогда Акимову в одиночку пришлось доводить дело до конца, используя привычный шарф.

Три убийства беззащитных женщин за один месяц — это слишком даже для особо опасного рецидивиста. Обычно мало пьющий — у него была удалена часть желудка — Акимов, лишь изредка взбадривал себя эфедрином. Теперь же он начал топить остатки своей черной совести на дне граненого стакана. Спиртное успокаивало лишь на время, а с похмельем приходили тяжелые мысли о загубленных душах. Деньги опять кончились, а тут еще сожительница-педагог внезапно обрадовала Профессора новостью о беременности. Чтобы хоть как-то отвлечься от складывающейся не в его пользу ситуации, гастролер стал планировать ограбление казанской швейной фабрики №9. Болтливая жена Галиаскарова работала там старшим кладовщиком цеха подготовки и не раз говорила, что в лучшие месяцы общая зарплата рабочих составляет 90 тыс. рублей. Сорвать большой куш и быстрее уехать — таков был план уставшего от Казани Акимова. Он тщательно изучил маршрут женщины-кассира от Госбанка на улице Баумана до ворот фабрики, расположенной на улице Межлаука. Деньги перевозились на служебном «Москвиче», за которым ехала «Волга» Галиаскарова. Несколько раз Профессор даже проникал в вестибюль банка и на территорию фабрики, используя украденное им в Саратове удостоверение сотрудника милиции на имя Геннадия Толмачева.

Во время одной из поездок по Казани навстречу машине рыщущих по городу в поисках добычи приятелей в час ночи кинулась замерзшая на автобусной остановке женщина. В салоне она объяснила, что вместе с двумя соседками выпила 10 бутылок пива на троих и поехала к подруге, чтобы отдать кофту, которую брала поносить. Почему это было нужно делать в столь поздний час и какого автобуса она ждала ночью на остановке, пьяная дама не объяснила, зато с радостью пригласила обоих кавалеров к себе домой на ужин. В квартире веселая хозяйка быстро разогрела картофельное пюре, пожарила яичницу, нарезала колбасы и охотно выпила с гостями водки.

Стараясь произвести впечатление, Акимов декламировал наизусть стихи Есенина, но молчаливый Галиаскаров понравился ей больше. Во хмелю и при тусклом освещении кухни Наиль казался восторженной женщине похожим на народного артиста РСФСР Олега Табакова. Уязвленный Профессор заметил на вешалке парадную форму старшего лейтенанта танковых войск с медалями. Надев китель, галифе и даже начистив до зеркального блеска хромовые сапоги, Акимов добился эффекта, чем обратил на себя внимание поклонницы актера советского кино. Форма принадлежала ее мужу, командиру взвода в казанском Кремле, оставшемуся на ночное дежурство. Успех рецидивиста был близок, но в этот момент в соседней комнате заплакала двухлетняя дочка хозяйки, о существовании которой она почему-то напрочь забыла. Очнувшаяся мать тут же метнулась к ребенку, а джентльмены удачи ушли по-английски, тихо позвякивая медалями взятого на память кителя.

Добыв обмундирование, Профессор решил совершить ограбление под видом военного офицера и тем самым отвлечь внимание очевидцев от своей неказистой внешности, направив следствие по ложному пути. Оставалось лишь найти огнестрельное оружие, которое обещал предоставить знакомый Галиаскарова — одноногий ревизор таксопарка. Пытаясь постоянно контролировать подельника и окончательно затягивая Наиля в опасную трясину, Акимов заставлял его присутствовать при совершении преступлений.

«Обирать подвыпивших клиентов в такси стало для Акимова чуть ли не ежедневным промыслом»

В конце ноября 1987 года на вокзале криминальный дуэт посадил в такси пьяного, пообещав отвезти в аэропорт. Пассажир пожаловался на головную боль, и тогда работавший в зоне санитаром медчасти Акимов подсунул ему фенобарбитал. Таблетку потерпевший запил вином, которое заботливый водитель оперативно купил у глухонемых грузчиков гастронома на улице Тукая. Затем, подумав о скором приближении холодов, Профессор снял с окосевшей жертвы черную меховую шапку, искусственную шубу и забрал 500 рублей. Раздетого молодого человека выбросили в одних носках на окраине поселка Отары, где его подобрал экипаж милиции и доставил в медвытрезвитель. Действие снотворного, угнетающего кору головного мозга, напрочь лишило потерпевшего дара речи. Мычащий что-то невразумительное, он даже попал в объектив камеры известного оператора казанской телестудии Юрия Гвоздя, в то время снимавшего примеры горбачевской политики искоренения бытового алкоголизма.

Обирать подвыпивших клиентов в такси стало для Акимова чуть ли не ежедневным промыслом. Очередной объект — рулевой-моторист парома «Куйбышевский пионер», живший на улице Ново-Светлой, пригласил обаятельно улыбающегося попутчика к себе в гости. После ухода ночного визитера матрос недосчитался новой куртки, а также любимых книг «Майор Вихрь» и «Граф Монте-Кристо». Незнакомец украл даже детский серебристый револьвер, который добродушный речник купил в подарок своему маленькому сыну.

Однако все эти мелкие выходки не давали желанного результата. 4 декабря 1987 года, в день получки, Акимов решил во что бы то ни стало взять кассу швейников. Распределив роли, он поручил Галиаскарову ждать его в машине в ближайшей подворотне, а сам ждал, когда одноногий ревизор таксопарка привезет карабин. В столь дерзком плане Профессор не учел одного — слабохарактерности подельника, боявшегося, что после налета рецидивист уберет и его. Спасая свою шкуру, Наиль вывел из строя такси и заставил жену съездить к владельцу оружия, чтобы отговорить от участия в нападении. Акимов узнал об этом от своей сожительницы и приехал домой к Галиаскарову, но дверь никто не открыл. Разъяренный рецидивист пытался выбить дверь, не догадываясь о том, что за ней с топором стоит загнанный в угол Наиль. Отец семейства, защищающий жену и дочерей, уже был готов зарубить незваного гостя на пороге. Словно почувствовав опасность, Профессор ушел в ночь и сразу же подыскал себе другого извозчика.

Пьяный водитель «ГАЗ-69» возвращался пешком домой со свадьбы друга и с удовольствием согласился продолжить веселый вечер. Выпив с новым знакомым, шофер с ходу получил предложение заработать 7 тыс. рублей. Для этого всего лишь нужно было забрать Акимова от ворот швейной фабрики. Профессор пообещал незадачливому собутыльнику собственноручно убрать фабричного шофера и кассиршу. Услышав о двойном убийстве, тот испугался и попытался уйти домой, но Акимов тут же поймал проезжавшую мимо машину.

Сидевший за рулем администратор кафе «Сирень», 25-летний Рафаэль Садыков согласился подвезти запоздалых пешеходов. В дороге Профессор неожиданно выхватил нож и попытался на ходу вонзить клинок ему в грудь. Мужественному потерпевшему удалось отбить руку нападавшего и нанести ответный удар в лицо. Не дожидаясь, когда его зарежут, администратор с порезанной рукой выскочил из машины и кинулся к ближайшей телефонной будке. Ошалевший от такого развития событий собутыльник, безмолвно сидящий на заднем сидении, по требованию Акимова сел за руль. Завести машину не удалось, потому что беглец успел вынуть ключи из замка зажигания. Бросив бесполезный транспорт, горе-налетчики двинулись вдоль протоки Булака.

Акимов на проверке показаний в Саратове (крайний слева — старший следователь прокуратуры ТАССР Равиль Туктаров, крайний справа — старший оперуполномоченный УВД Казани Владимир Зайцев)

Задержание Профессора и следствие

Вскоре их настиг севший в свою машину владелец, а с ним еще и шофер попутного такси. Бесстрашному Садыкову удалось прижать Профессора бампером к стене дома и держать до тех пор, пока не подъехал милицейский уазик. Прибывшим сотрудникам ОВО Бауманского РОВД Сергею Фазлееву и Равилю Зиганшину Акимов предъявил удостоверение саратовского милиционера Толмачева. Задержанный убеждал стражей порядка, что является их коллегой и внедрен в преступную среду для раскрытия серии нападений на казанских таксистов. Не поверив человеку с вытатуированными перстнями на руках, патрульный экипаж доставил его и остальных в отдел милиции на улице Красина.

Профессора, повредившего в схватке с водителем ногу, поместили в камеру, где он наконец почувствовал безысходность своего существования. Выгоревшее дотла чувство опасности, физическая боль в конечности и желание прервать длинную цепочку причиняемого людям горя заставили особо опасного рецидивиста попросить лист бумаги и написать явку с повинной в убийстве трех женщин. Узнав, что задержанный признается в столь тяжких преступлениях, по месту его содержания выехал начальник следственной части прокуратуры Татарии Фарит Загидуллин. На многочасовом допросе Акимов вывалил столько эпизодов своей криминальной биографии, что для расследования его похождений пришлось создавать межрегиональную следственно-оперативную группу. В ходе ее работы выяснилось, что Профессор уже был объявлен во всесоюзный розыск по мошенничествам в Саратове и убийству в Москве. К этому времени фото преступника с пометкой о розыске были опубликованы в газете «Московский комсомолец» и саратовском издании «Волжский комсомолец». В столичной квартире на бутылке воды «Боржоми», которой Акимов заглушал постоянную изжогу, были изъяты его отпечатки пальцев, а на родине беглеца опознали по фото обманутые женщины.

В признательных показаниях Профессор не забыл рассказать и об участии Галиаскарова в преступной деятельности. Испуганный Наиль был немедленно задержан, сразу признал вину в содеянном и, сидя в камере ИВС УВД Казани, попытался передать весточку жене.

Из перехваченной записки Галиаскарова Н.Б.: «Акимов раскололся весь. Тебя я отшиваю от всех дел, беру на себя кражу перстня у ДТК, про кассу ты не знаешь. Сегодня меня перевезут в тюрьму на Красина. Шьют убийства, кражу, разбой и грабеж. Поцелуй дочку, очень по вас скучаю. Наверно, будет конфискация, подумай об этом. Привет всем родным. Встретимся лет через 15. Приеду, наверно, только к свадьбе дочки. Крепко тебя целую». (Орфография и пунктуация сохранены — прим. ред.)

Кроме тех, кто написал заявление в милицию, были еще и латентные потерпевшие, о которых мошенник поведал оперативнику УВД Казани Владимиру Зайцеву. Профессор вызвался показать их квартиры, потому что не знал ни анкетных данных, ни адресов. По городам и весям необъятной Родины его везли под усиленным конвоем МВД ТАССР. Местные оперативники, знавшие земляка с малых лет, встречали гостей в аэропорту с кинологом и овчаркой. Панически боявшийся собак и планировавший побег у себя на родине Акимов сразу замкнулся и отказался давать показания. Саратовцы, в свою очередь, поясняли, что худощавый Профессор может скрыться в любую щель и догнать его сможет только служебный пес, натренированный на растерзание нарушителя. В конце концов стороны пришли к компромиссу: конвой временно убрал собаку в автобус марки «ЛАЗ», а капризный подследственный был пристегнут наручником к милиционеру.

Многие квартиры Акимов действительно нашел и даже пояснил, что приезжал туда по объявлениям о знакомстве. В то время одинокие женщины беспечно публиковали свои данные в газетах. Одна из таких мечтательниц даже написала в резюме: «Мне нужен диктатор!» Через несколько дней в ее квартире раздался звонок, и приятный мужской голос за дверью сообщил, что прибыл тиран, но добрый, ласковый и нежный. Конечно же, на пороге оказался наш старый знакомый, наутро оставивший сторонницу диктатуры без бриллиантов.

Встречались путешественнику и более практичные женщины. Одна из них дала объявление о том, что стюардесса с авто ищет своего пилота. Оказалось, что от летного прошлого осталась лишь синяя форма, из которой она давно выросла, а от машины — ржавый корпус. Зато хозяйка имела огород размером с футбольное поле, до горизонта засаженный картошкой. Заставив приезжего вскопать и перетаскать весь урожай в погреб, женщина сообщила, что секс ее не интересует, и легла спать на другом этаже дома. Разозлившийся Профессор с надорванной от тяжелых мешков спиной вынес ночью золото и другие ценности, полагая, что потерпевшая еще осталась ему должна за каторжный труд на своей плантации.

Параллельно принявший дело к производству старший следователь прокуратуры ТАССР Равиль Туктаров изымал краденые подарки Акимова в разных городах у одних потерпевших и после соответствующего опознания возвращал их законным владелицам. Склонность к серийным преступлениям и ряду убийств представительниц прекрасного пола заставила направить подследственного на психологическое обследование.

Из заключения психолога: «Личность подэкспертного характеризуется как психопатизированная истероидно-неустойчивого круга с выраженным нарушением эмоционально-волевой сферы. У Акимова С.В. имеются особенности характера — повышенная и неудовлетворенная потребность в признании, стремление привлечь к себе внимание, оказывать влияние, с одной стороны, и антисоциальная направленность поведения — с другой, а также расторможенность, импульсивность, спонтанность эмоций».

Опросник Айзенка, прогрессивные матрицы Равена, самооценка по Рубинштейну, пиктограммы, а также диковинные по тем временам тесты Люшера и Розенцвейга — все эти новейшие методы были опробованы на необычном пациенте с целью проникновения в его внутренний мир. Однако самые интересные данные были получены из рисунка, где Акимов изобразил несуществующее животное, которого он сам назвал Челошка (ЧЕЛОвек-коШКА). Зловещее существо с оскалом, рогами, вздыбленной шерстью и хвостом трубой словно выпрыгнуло на белый лист из черного подсознания рецидивиста, чтобы навечно остаться на бумаге. Этот зверь, гуляющий сам по себе, больше всего импонировал гастролеру на воле и продолжал соответствовать настроению взаперти.

Психологический тест «Несуществующее животное», в ходе которого Акимов изобразил себя в виде человека-кошки (челошки)

Если в лидерстве Акимова не было никаких сомнений, то поведение Галиаскарова на свободе и за решеткой было производным от действий главаря. На это и напирал Наиль в многочисленных жалобах, представляя себя бледной тенью коварного злодея, грозившего уничтожить всю его семью. Даже в условиях изолятора таксист пытался доказать, что еще не потерян для общества, работал по пошиву рукавиц и получил за это благодарность от администрации.

Из заключения психолога: «В исследуемой ситуации Галиаскаров Н.Б. находился под влиянием Акимова С.В. в силу личностных особенностей обоих подэкспертных. Слабоволие, малодушие, низкий порог психической выносливости, а также направленность ситуации и воздействие Акимова С.В. не позволили найти выход из сложившейся ситуации, в которой он оказался пассивным и безропотным исполнителем».

Впрочем, заключения экспертов не исключали вменяемости каждого из испытуемых, и вскоре им пришлось отвечать за свои поступки в соответствии с их тяжестью и количеством. 20 сентября 1988 года дело, состоящее из 17 томов, поступило в Верховный суд ТАССР. Его рассмотрение поручили молодому судье Александру Никифорову. Многочисленные потерпевшие из Кирова, Саратова, Сызрани, Энгельса, Набережных Челнов, Уфы, Куйбышева, Костромы, Чебоксар, Новополоцка, Караганды, Кривого Рога, Волгограда, Ленинграда, Москвы не желали больше видеть своего обидчика и не явились в суд. Некоторые из них присылали письма с требованием наказать по всей строгости, чтобы очистить мир, а взысканные с подсудимого деньги перечислить в детдом.

Судья Верховного суда Татарстана Александр Никифоров провозглашает приговор

Возмущенным родителям Афанасьевой и Халиуллиной убийца крикнул из-за решетки, что их дочерям надо было больше сидеть дома и меньше пить алкоголь. После этого Акимов неожиданно отказался от своих первоначальных показаний. Задумавший новую комбинацию Профессор заявил, что, рассказывая об убийствах, лишь проводил эксперимент над правосудием и теперь жаждет знать, возможно ли осудить человека на одном признании вины. Желая произвести впечатление на аудиторию, Профессор вновь перешел на поэзию:

Кто может точно вам сказать,

Что я убил их, а не кто-то?

Так можно все ведь подогнать

И будет выглядеть пристойно.

Последнее, что я хочу сказать,

В суде Татарии Верховном,

Я не способен убивать,

А в остальном я каюсь и виновен.

Отрицая причинение смерти, Акимов признавал все без исключения корыстные преступления, искренне жалел о неудавшемся налете на швейную фабрику и даже поведал о неизвестных доселе эпизодах своих мошенничеств в Харькове, Днепропетровске, Вольске, Челябинске, Пензе и Новосибирске, ходатайствуя о направлении дела на дополнительное расследование. Прекрасно понимая, что за три убийства особо опасный рецидивист может получить только расстрел, он как мог оттягивал ужасный конец. Под давлением сокамерников, науськанных соучастником, Галиаскаров тоже поменял свои показания и сообщил суду, что не видел, как Профессор убивал. Дошло до того, что Акимов придумал версию о том, что в Москве и Казани женщин душили двое неизвестных, приезжавших на белых «Жигулях». Еще подсудимый вдоволь поиздевался над прибывшим по повестке начальником уголовного розыска из поселка Лесного и дико захохотал, узнав, что в отношении самого милиционера тоже возбуждено дело за отсутствие надзора над Профессором.

Однако факты — упрямая вещь. Из оглашенных в судебном заседании заключений экспертиз следовало, что на чехле сидения в такси Галиаскарова была обнаружена кровь Халиуллиной. Первоначальные показания подсудимых подтверждались словами пришедших в суд казанских сожительниц, которым они рассказывали о своих похождениях. В ходе проверок показаний Профессора на следствии были найдены трупы Афанасьевой и Халиуллиной, о местонахождении которых еще не ведала даже милиция и мог знать только сам убийца. Некоторые вещи потерпевших удалось изъять в квартирах Наиля и его тетки, а также у самого Акимова.

Прижатый доказательствами к стенке, Профессор надолго замолчал и высказался лишь в последнем слове, которое полностью изложил в стихах:

Что может нового сказать

Рецидивист в последнем слове

На снисхожденье разве уповать

В суде Татарии Верховном.

Не обвиняю Ваш я суд,

Я всю систему обвиняю.

И пусть расстрел сейчас дают,

От слов своих не отступаю!

Уж что, а мы стрелять умеем,

И Сталин с Берией стрелял…

Потом не скажут, проглядели,

Опять никто не будет виноват….

Александр Навалов демонстрирует татуировку в виде львенка на животе

Приговор и беспредел в СИЗО

13 января 1989 года Верховный суд ТАССР назначил Акимову наказание в виде смертной казни. Галиаскаров отделался 8 годами в колонии, расположенной в том самом поселке Лесном Кировской области, откуда начал свой последний маршрут его подельник. За два месяца до суда у Профессора родилась дочь от женщины-педагога, и в нем снова проснулось желание жить. Кассационная инстанция оставила татарстанский приговор без изменения, но смертник подал прошение о помиловании и стал ждать.

Сидеть просто так было не в его правилах. Легко идущий на контакт с оперативниками, Акимов попросил Евгения Кулешова, занимавшего тогда пост начальника уголовного розыска УВД Казани, включить его во внутрикамерную разработку, и тогда к Профессору перевели 25-летнего авторитета казанской группировки «Жилка» Александра Навалова. Отсидевший в тюрьме больше, чем Навал прожил, особо опасный рецидивист быстро нашел общий язык с этим атлетически сложенным молодым человеком. Несмотря на груду мышц, в то время Навал еще не имел достаточного тюремного опыта и был, по сути, простым парнем с окраины Казани. Чего только стоила огромная татуировка на его животе, где был изображен представитель семейства кошачьих по прозвищу Ррр-мяу из доброго советского мультфильма «Как львенок и черепаха пели песню».

Наличие в камере холодильника с коньяком и закусками в те времена считалось большим шиком и производило на новосела должное впечатление. После совместных возлияний Навал похвастался своими нераскрытыми преступлениями, позже наладил через смертника связь с волей посредством писем-«маляв». Откуда парню было знать, что каждое его послание лидерам группировки Хайдеру и Ракоше фотографируется в оперчасти и подшивается в дело. Узник просил «жилковских» переслать ему гранату в банке густого варенья из черной смородины. Навал мечтал открыть камеры малолеткам и, когда они устроят бузу, сбежать по крыше из расположенного в центре Казани тюремного замка.

Начальник уголовного розыска УВД Казани Евгений Кулешов (1987)

В конце концов вся оперативная информация Кулешовым была реализована, нашла отражение в доказательствах по делу и позволила привлечь к уголовной ответственности немалое количество «жилковских». Навал был в бешенстве, когда узнал о вероломстве сокамерника. Многие соратники по группировке тогда отвернулись от обманутого авторитета. Акимов даже стал на суде козырем обвинения, тем самым добившись отсрочки исполнения собственного приговора еще на какое-то время. Присутствовавшие в зале представители казанской братвы кричали: «Скоро тебя расстреляют! Сдохни, тварь!»

К тому времени смирившийся со своей участью Профессор пояснил суду, что действительно приговорен к казни и получил то, что заслужил, но перед смертью хочет очиститься, хотя бы дав свидетельские показания. Часть из них Акимов изложил в стихах, посвященных молодежным дракам, совершаемым из-за вражды между группировками столицы советской Татарии:

Я не казанский, но Казань

Меня, рецидивиста, поразила.

Здесь убивает детвора,

Которых власть застоя породила

Из года в год война идет,

И много трупов, очень много!

Куда та детвора придет,

Кого еще оставит на дорогах?

Навалов получил 10 лет и с тяжелым сердцем уехал отбывать наказание в исправительную колонию строгого режима. Сдавший его с потрохами Акимов вернулся в изолятор и получил определенные преференции со стороны администрации. Например, какое-то время у него была связка ключей от камер и он выходил в коридор, заглядывая к соседям на рюмку чая. В то время в первом изоляторе царил полный бардак, следственно-арестованных даже выпускали вечером в рестораны, откуда они возвращались пьяными и с набитыми деликатесами сумками. Оставшиеся на хозработах чистили офицерам оружие, а дежурный помощник начальника следственного изолятора (ДПНСИ) даже давал Профессору пострелять в режимном блоке из пистолета холостыми патронами, не задумываясь о том, что может быть в голове у смертника. Он же предоставлял арестанту в камеру нож, которым тот быстро нарезал закуску и ставил еду вместе с рюмками на откидную дверную форточку (кормушку), после чего спиртное употреблялось совместно со всей дежурной сменой постов. Пустую тару из-под алкоголя офицер прятал под форму и выносил в хоздвор.

Во время очередной гулянки один из охранников смертника переусердствовал и, пьяный, заснул прямо в камере Профессора. Воспользовавшись ситуацией, арестант надел его фуражку, портупею и с боевым пистолетом в кобуре шатался по коридорам, бахвалясь перед сидельцами. Вернувшись в камеру, Акимов увидел, что служивого вырвало, и заставил его собственной курткой смыть с железного пола следы безобразия.

Сотрудники тюрьмы еще не знали, что каждое их злоупотребление тщательно фиксируется КГБ, взявшим Профессора в собственную агентурную разработку. Постоянно нуждавшийся в женском внимании, смертник сумел влюбить в себя женщину-конвоира. Нелегальная переписка любовников с цитатами из романов Гюстава Флобера продолжалась больше года и к моменту изъятия насчитывала 2,4 тыс. страниц. Вместе с посланиями в камеру доставлялись лекарственные препараты кодеиновой группы, часть из них предприимчивый Акимов продавал другим арестантам. Отчаянную тюремщицу, приходящую на свидания прямо в камеру, даже не смущал сосед Профессора, осужденный за убийство двух женщин. Акимов заставил сокамерника написать письмо родственникам и получить от них 1,5 тыс. рублей якобы для побега. На самом деле деньги были нужны для собственных удовольствий: спиртное, сигареты, еда и перстень-печатка для дежурного помощника начальника следственного изолятора. В те дни, когда любимого не выводили из камеры, женщина-конвоир открывала форточку в его железной двери и прямо из коридора быстро оказывала Профессору интимную услугу.

Но и этой оперативной комбинации было суждено завершиться. 12 марта 1990 года в газете «Вечерняя Казань» вышла шокирующая своей откровенностью статья «Беспредел, или Исповедь смертника», автором которой стал Сергей Акимов. Видевший злоупотребления сотрудников в погонах своими глазами, выезжавший с ними на ночные шашлыки с купанием на берег Казанки и даже на чью-то свадьбу в Набережные Челны, спецкор «Вечерки» рассказал об этом простым языком зека и имел оглушительный успех. Многих советских читателей поразило, что по вечерам арестанты из корпуса для несовершеннолетних хором скандируют: «Зиг хайль!» — и это фашистское приветствие никоим образом не волнует их воспитателей, включая замполита изолятора.

После резонансной публикации покровитель смертника был арестован, лишен всех званий и наград с изъятием подаренного перстня стоимостью 28 рублей 50 копеек. 19 апреля 1990 года военный трибунал Казанского гарнизона под председательством полковника юстиции Геннадия Хомякова приговорил капитана внутренней службы члена КПСС Халима Хусаинова за получение взятки к 5 годам лишения свободы. Уголовное преследование влюбленной тюремщицы было прекращено в связи с ее душевным расстройством.

Дело в отношении Хусаинова, дабы не выносить сор из избы, рассматривалось в ленинской комнате следственного изолятора №1. В ходе судебного заседания страдающий заболеванием желудочно-кишечного тракта Акимов увидел на столе председательствующего запотевшие бутылки своего любимого «Боржоми». Зная о том, что смертнику терять уже нечего, он осмелился попросить стакан грузинской минералки и, получив разрешение судьи, с удовольствием утолил жажду. Давая свидетельские показания на протяжении полутора часов, Профессор еще не раз припадал к целебному источнику и не успокоился, пока не употребил подряд 6 бутылок «Боржоми», зато в своем обличительном монологе умудрился рассказать не только о злоупотреблениях подсудимого, но и о недостойном поведении всех его коллег — от рядовых конвоиров до самого начальника СИЗО.

С этого момента уже весь изолятор — от готовящейся к увольнению администрации до арестантов любых мастей — был враждебно настроен к авантюристу, перемещенному в одиночную камеру без права вывода. Затерявшееся в бюрократическом потоке на период разоблачений прошение о помиловании наконец дошло до конечного результата. Столь долгий путь письма позволил Профессору всласть пожить последние полтора года и сплести целую паутину интриг, столкнув лбами офицеров различных правоохранительных органов и оставив в дураках казанских группировщиков. Но обмануть собственную смерть не дано никому и, несмотря на жаркое лето, разоблачитель чувствовал, как ее холодная и костлявая рука тянется к его шее.

По иронии судьбы мольбу Акимова о снисхождении оставил без удовлетворения его единственный кумир — первый и последний президент Советского Союза Горбачев. 14 сентября 1990 года приговор суда был приведен в исполнение, а в одиночной камере Профессора изъяли детектив Богомила Райнова «Умирать — в крайнем случае» и неизвестно откуда взявшийся в изоляторе бильярдный шар с фатальной для казненного цифрой 14…