Вероника Кудерметова: «Душой мой дом в Казани, а рабочий, если так можно выразиться, – в Москве»

Вероника Кудерметова: «Приходится работать над многими аспектами игры одновременно, и когда удается сложить все в один пазл, то приходят и результаты» Фото: © Rob Prange / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Плакала, расстраивалась, ходила убитая несколько дней»

— Вероника, 2021 год стал для вас прорывным — вы стали первой ракеткой России. Как думаете, за счет чего вам удалось достичь такого статуса? Что вы поменяли в своей подготовке?

— Сезон еще продолжается, будет несколько турниров. Действительно, уже сейчас можно назвать его успешным, хотя, конечно, хотелось бы показать более серьезный результат. Не могу сказать, что что-то изменилось. Мне кажется, это стало возможным за счет моей ежедневной работы на протяжении многих лет. Приходится работать над многими аспектами игры одновременно, и когда удается сложить все в один пазл, то приходят и результаты.

Возможно, важным фактором стало усиление нашей команды — в начале года мы взяли дополнительного тренера. Это словак Владимир Платеник (экс-тренер Анны Блинковой и Дарьи Касаткиной — прим. ред.), он внес свои опыт и знания. Мы общаемся на английском языке, хоть некоторые русские слова он знает. На данный момент мы приостановили сотрудничество, так как по семейным обстоятельствам ему нужно находиться дома. Пока непонятно, успеет ли он вернуться перед будущими турнирами, он сообщил, что ему необходимо провести время с семьей. Я отношусь к этому с пониманием, и если ситуация изменится, то мы обязательно продолжим сотрудничество.

— Принес ли вам статус первой ракетки какие-то дивиденды?

— Если честно, ничего не принес. Это лишь галочка для меня — стать первой ракеткой России. Просто приятно осознавать, как бальзам на душу. В целом, этот статус больше влияет лишь на самоудовлетворение.

— Для полного успеха в этом сезоне вам не хватило только медали Олимпиады. Вы вместе с Еленой Весниной были к ней близки в матче за третье место, но упустили сразу четыре матчбола. Что случилось? Казалось, что бразильянки сильно уступали вам в классе.

— Действительно, все время мы находились впереди, доминировали. Но у нас не было искры в глазах. Мы были эмоционально выжаты, а бразильянки — на кураже. У них имелось больше эмоциональных сил. Мы уверенно шли по турниру, но слишком сильно расстроились поражению в полуфинале — там нашим соперником стала первая пара в мире. Потом был день перерыва, и, возможно, это сыграло с нами злую шутку. За время перерыва у нас закончились все эмоции, как говорится, мы «перегорели». Мы были собраны, но опустошены. Лучше бы играли на следующий день.

— Какие эмоции были после матча?

— Было безумно обидно. Я плакала, расстраивалась, ходила убитая несколько дней. Это самое сильное разочарование за несколько последних лет. Все же это Олимпиада, и когда ты в одном мяче от победы… Если бы мы проиграли 0:6; 0:6, то было бы не так обидно. А мы находились в одном шаге и не воспользовались своим шансом.

— Какими вы вернулись в Олимпийскую деревню? Это был молчаливый вечер?

— Мы с Леной даже не виделись после игры. Меня сразу забрали на допинг, где я провела много времени, поэтому вернулась поздно. В квартире же поговорили минут пять и легли спать, потому что ей на следующий день нужно было играть. А я лежала и грустила. Заснуть удалось лишь очень поздно.

— С какой реакцией болельщиков столкнулись? Писали вам слова поддержки?

— Возможно, что-то писали, но я находилась в прострации и даже не помню. Говорила потом, что хочу забыть эту неделю. Но не получалось. Даже когда я вернулась домой к родителям, в первую очередь попросила их ничего не спрашивать. Мне не хотелось ничего рассказывать и показывать с Олимпиады. Конечно, я привезла им какие-то сувениры и отдала их через пару дней, все рассказала. Но было тяжело вспоминать, слишком болезненный удар. Сейчас я к этому отношусь спокойнее.

«На «Уимблдоне» мы с Леной не оставили никаких сомнений, но к этому моменту заявка на Олимпиаду уже была закрыта. Однако в конечном итоге нас все же смогли перезаписать» Фото: © via www.imago-images.de / www.imago-images.de / www.globallookpress.com

«Когда зашли в олимпийскую квартиру, удивились: гипсокартон, маленькие ванны и раковины»

— Несмотря на поражение, вашу пару с Весниной можно назвать успешной. Вы дошли до финала «Уимблдона», боролись за медаль в Токио. Как возникла идея поставить вас вместе?

— Лена сама предложила мне сыграть в паре перед «Ролан Гаррос». У нас сложились доверительные, дружеские отношения как на корте, так и вне его. Не было каких-то недопониманий или разногласий, как нередко это случается в парах. Конечно, сыграл свою роль и большой опыт Лены. Она хорошо чувствует, когда нужно поддержать-подбодрить партнера, а когда стоит промолчать.

— То, что Веснина играла после родов, наложило отпечаток на ваши выступления?

— Трудно сказать, это лучше спросить у самой Лены. На турнирах перед «Уимблдоном» да, иногда посещали мысли, что ей будет непросто. Но начиная с Лондона и до завершения Олимпиады все они исчезли. В Токио так вообще Веснина играла в трех разрядах (одиночный турнир, пары и микст — прим. ред.). Мы видели, что она отдает все свои силы, и удивлялись, откуда она их берет. Хотя у Лены как-то и проскочила фраза, что если бы не эта одиночка, могло бы быть все по-другому. Как раз не хватило чуть-чуть этого куража и заряда для решающих игр.

— Перед Токио планировалось, что в паре с вами будет играть Анастасия Павлюченкова. Почему произошла смена?

— Заявка на парную комбинацию закрывалась сразу после «Ролан Гарроса». У нас не было ни одного сыгранного матча вместе до этого турнира. И, к сожалению, в Париже у нас получилась просто ужасная игра. Поэтому федерация тенниса стала думать о других вариантах. На «Уимблдоне» мы с Леной не оставили никаких сомнений, но к этому моменту заявка на Олимпиаду уже была закрыта. Но в конечном итоге нас все же смогли перезаписать. На это повлияло много факторов. Например, операция у Веры Звонаревой, из-за которой она вынуждена была пропустить Игры и оставить Лену без пары. В таком случае правила разрешали изменить команду.

— Насколько, кстати, статусный турнир Олимпиады для теннисистов? Выиграть US Open почетнее?

— Раньше я действительно думала, что титул «Большого шлема» более статусный. Но, когда приехала в этом году в Токио и вкусила всю атмосферу, у меня появилось колоссальное желание завоевать медаль. Если в следующий раз у меня будет возможность поехать на Олимпиаду, я с удовольствием приложу все усилия для медали.

— Вам удалось прочувствовать олимпийскую атмосферу даже с учетом всех «коронавирусных» ограничений?

— Жили мы нормально, свободно перемещались по деревне. Просто надевали маски и сдавали каждый день тесты. К сожалению, не могли выезжать из деревни, посещать другие спортивные объекты, кроме тех, на которых играем. А так все замечательно. Атмосфера была именно спортивная, все приехали бороться и побеждать. Это непередаваемые ощущения.

— С кем вы соседствовали в Олимпийской деревне?

— Нам выделили квартиру в 16-этажном доме. Там жили Павлюченкова, Веснина, Александрова и я. Рядом были наши мальчики и женская сборная по волейболу. Мы постоянно пересекались, общались. Также в этом доме заселили сборные Марокко и Узбекистана.

Когда мы только зашли в квартиру в первый раз, удивились: все стены обиты гипсокартоном, маленькие ванны и раковины. Для нас высота была нормальная, а вот у мальчиков возникли проблемы — они постоянно бились головой о потолок. А вот кровати, о которых часто говорили СМИ, были очень удобными. Первый день мы возмущались, но потом почувствовали уют, нам в итоге даже нравилось это все.

На полноценное общение было не так много времени: мы просыпались, завтракали, ехали на тренировку, затем матч, что-то еще. Поэтому возвращались в деревню очень поздно, времени хватало на ужин и какие-то восстановительные процедуры. Я жила в комнате с Весниной, и бывало так, что я уже сплю, а она только возвращается с массажа. Часто не хватало сил и времени на разговоры — конечно, они были на кортах, но это лишь организационные вопросы.

«Атмосфера была именно спортивная, все приехали бороться и побеждать. Это непередаваемые ощущения» Фото: © Dai Tianfang / XinHua / www.globallookpress.com

«Были мысли, что я не реализовала свои шансы»

— Какие итоги сезона вы можете подвести к этому моменту? Выступление в одиночном зачете для вас складывается не лучшим образом.

— Да, результаты оставляют желать лучшего. Но, я думаю, проблемы больше не в теннисном плане, а в психологическом. Еще на «Ролан Гарросе» я была в хорошей форме, многого от себя ожидала (что и сыграло злую шутку), но проиграла матчи, в которых вела по счету. После такого ушла в расстройство, причем это заняло долгий период. Выйти заново на позитивные эмоции было сложно, я только сейчас начинаю приходить в себя.

В паре все было неплохо, а вот в одиночке не совсем все гладко складывалось. Я позиционирую себя как одиночный игрок, а не парный, больше радуюсь одиночным результатам. Сейчас я немного побыла дома, накопила домашние эмоции, энергию, поэтому на следующие соревнования отправлюсь с новым зарядом.

— Неудачные результаты не завели вас в депрессию?

— Нет, хоть это все и заставляет задуматься, правильно ли я двигаюсь. Наверное, такие мысли возникают вообще у всех, не только у теннисистов. И важно то, насколько быстро ты выйдешь из этого состояния. У меня этот период затянулся, но в следующий раз я буду наученная и постараюсь выйти из этого состояния быстрее.

Сейчас же мне помогла определенная передышка, переключение. После «Ролан Гарроса» турниры шли подряд, потом Олимпиада, американская серия… На каждом из них я проиграла матчи, ведя в счете, а некоторые и с матчбола. Все это накопилось, грусть тянула за собой. Были мысли о том, что я не реализовала свои шансы. Все это влияло на мое состояние. Поэтому и результаты ухудшились.

Может, свою роль сыграло и большое количество турниров, которые шли подряд. Иногда стоит остановиться, сделать паузу, но все турниры, в которых я участвовала, — высокого уровня, в которых обязан играть каждый спортсмен. Не было такого, который я бы могла пропустить.

— Чем занимались во время передышки?

— Я продолжала тренироваться, но само ощущение обычной жизни и соревновательного процесса уже дорогого стоит. Ты можешь выйти на улицу и погулять, что-то приготовить. Жила обычной жизнью, наслаждалась ей. Мне это дает энергию и в то же время релакс. Я всего на неделю вернулась домой, казалось бы, что времени немного — но на самом деле даже этого достаточно.

«У нас сумасшедший график соревнований, особенно в этом году» Фото: © Rob Prange / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«В теннисе сколько поработал, столько и заработал»

— С этого года вы представляете на соревнованиях Татарстан. Часто ли бываете здесь?

— Не очень, но при любой возможности всегда стараюсь приехать. Из-за турниров я ведь в целом в России нечасто бываю. У нас сумасшедший график соревнований, особенно в этом году. Планирую приехать в Казань в конце года. Мои родители бо́льшую часть времени живут в столице Татарстана, там же — бабушка и дедушка.

— Что пришлось сделать для того, чтобы стать представителем Татарстана?

— Я отстранена от этого, всеми подобными вопросами занимается мой тренер, который также мой муж. Сама попросила его об этом, чтобы быть сфокусированной на теннисе, показывать результат.

— Как вам Казань?

— Город, безусловно, очень красивый, большой. Но когда я приезжаю, то больше времени провожу за городом, по Казани гуляю нечасто. Мне больше по душе домашняя, деревенская атмосфера, она помогает набраться сил.

— Недавно вам начала оказывать поддержку «Татнефть». Насколько она существенна?

— Благодаря ей я смогла усилить команду и взять нового тренера, а это большие затраты: зарплата, билеты, проживание на различных турнирах. «Татнефть» осуществляет колоссальную поддержку, спасибо им за это.

— Среди ваших спонсоров есть и Armani. Как вы с ними договаривались?

— Да, я с прошлого года представляю этот бренд, стала их амбассадором в России. По женской теннисной линии я их единственный представитель. У меня есть агент, который занимается подобными вопросами, он и договаривался с компанией. Она меня полностью экипирует на турниры и тренировки, а также на какие-то официальные мероприятия. Я на всех них должна одеваться в этот бренд.

— Можно ли сравнивать поддержку «Татнефти» и Armani в финансовом плане?

— Я думаю, нет, это разные вещи. «Татнефть» оказывает прямую финансовую помощь, что позволяет покрывать многие расходы, связанные с тренировками, перелетами, гостиницами…  С Armani многое зависит от бонусов, а они, в свою очередь, зависят от результатов. Если плохо играю, ничего не получаю.

— Кто вообще оплачивает теннисистам перелеты, проживание, участие на турнирах?

— Профессиональные игроки тратят на это личные средства. Спортсмен сам содержит себя. С этого года нам стала помогать федерация. Как это происходит? Ты улетаешь на турнир, возвращаешься, отчитываешься о билетах, проживании, питании, а потом тебе возмещают расходы в пределах выделенного на тебя бюджета. Суммы не покрывают все, но тем не менее ты можешь перераспределить свои призовые деньги и вложить в усиление своей команды и тренировочного процесса. А это очень важно. Вы же, наверное, замечали, какие громадные команды возят с собой топовые игроки.

Говорят, что теннисисты много зарабатывают, но они и очень много тратят. Если что-то происходит или ты просто не можешь удачно выступать, то начинаешь только тратить и расходовать, что заработал. О том, сколько надо вложить, чтобы выбиться на этот уровень, я вообще молчу — это, мягко сказать, очень сложно. Поэтому в расходы еще закладывается сумма спонсорам, которые в свое время вложили в тебя немалые деньги.

— Сколько стоит принять участие в US Open?

— Ну смотрите. В гостинице нужно как минимум два номера, стоит это 320 долларов в сутки. Живем мы неделю, плюс билеты туда-обратно. Суммарно выходит около 20 тысяч долларов. Отбивать их приходится призовыми — чем лучше выступаешь, тем больше зарабатываешь. Да, больше тратишь, но все равно остаешься в плюсе. «Больших шлемов» всего четыре в году, там ты зарабатываешь основные деньги, которые распределяешь на год. На остальных турнирах призовые гораздо меньше.

— Может ли быть такое, что по итогам этого года вы выйдете в ноль?

— Вряд ли, потому что в начале года я показывала хорошие результаты. Заработала себе финансовую подушку на этих турнирах. В этом и главное отличие тенниса от других видов спорта: сколько ты поработал, столько и заработал. Если ты выигрываешь — получаешь хорошие деньги, проигрываешь — малые. В других видах спорта фиксированная зарплата, которая не зависит от того, играешь ты или сидишь на скамейке запасных.

«Не надо платить зарплату тренеру, потому что это муж»

— Бо́льшую часть года вы проводите в разъездах. Можете ли какое-то место назвать своим домом?

— Безусловно, это Россия. Любой ее уголок. Душой мой дом в Казани, а рабочий, если так можно выразиться, — в Москве. И там, и там я чувствую себя хорошо.

— С вами путешествует ваш муж, а также тренер Сергей Демехин. Удается ли разделять личную и профессиональную жизнь?

— Сейчас это делать получается уже лучше, а вот раньше было тяжело. Раньше мы могли обсуждать рабочие моменты дома. Хочется расслабиться, а голова еще на корте. Это угнетает. Поэтому сейчас мы стараемся все решить на тренировке или в машине, пока едем домой. Когда приезжаем, начинается обычная жизнь, где мы муж и жена.

Сначала же действительно было тяжело. «Вот он меня только что заставлял работать, кричал, ругался, и я все еще обижена», — думала я. Но такого не должно быть. Мне кажется, именно мне было тяжелее — в силу возраста.

— Сейчас, когда вы находитесь на теннисном корте, вы видите в лице Сергея мужа или тренера?

— 70 процентов тренера и 30 процентов мужа.

— Вы платите ему зарплату?

— Мы же семья, у нас общий бюджет. Естественно, я ему не плачу. Все, что мы зарабатываем, тратим вместе, у нас нет чего-то моего или его. Все общее.

— Тренирует ли он еще кого-то?

— Нет, так как все время находится со мной. Да и ему это не нужно.

— Тогда не ставит ли это отношения в неравную позицию, когда только один человек приносит деньги домой?

— Нет, он меня к этому привел, мы вместе этого достигли. Не было такого, что я зарабатываю миллионы и взяла Сергея к себе. Мы вместе добились этого, потому я не вижу здесь неравного положения.

— Продолжая тему семьи, нельзя не вспомнить вашу сестру Полину. Она уже выходит во взрослый теннис. Получится ли у нее добиться таких же успехов, как у вас?

— Сейчас тяжело говорить. Она только переходит во взрослый теннис. Все будет зависеть от ее работы, многое идет ведь от самого человека, его готовности трудиться и жертвовать всем остальным. Но мне бы очень этого хотелось.

— Вам удается с ней пообщаться на эту тему?

— К сожалению, мы очень редко видимся, поэтому во время встречи о теннисе не думаем, пребывая в некой эйфории. Мне кажется, сейчас она не так сильно интересуется всеми этими спортивными вопросами. Если она заинтересуется, я дам ей много советов и подсказок, но пока у нас больше идет домашнее общение.

— Вы когда-нибудь задумывались, что между вами теперь возможен официальный матч?

— Для меня она никогда не станет являться конкуренткой, даже если будет стоять выше меня в рейтинге, потому что это моя сестра. На первом месте всегда будет это. Если мы когда-нибудь станем играть друг против друга, я не смогу в ее лице увидеть соперницу. Никогда не хочу с ней конкурировать, мы родные люди. В семье конкуренции быть не должно. Возможно, я так говорю из-за воспитания.

Конечно, матч между нами возможен, я в нем буду бороться и стараться выиграть, но полноценной конкуренции не получится. И не думаю, что мои взгляды на это со временем изменятся.

— Обратная ситуация: хотели бы вы встать с ней в пару?

— Да, это что-то особенное. Было бы здорово. У нас однажды имелась такая возможность, когда в Казани проходил чемпионат России. Должна была играть с Полиной, но в последний момент ее пригласили на чемпионат мира.