«Грань восприятия исторического места, кажется, перешли», — так оценили на семинаре по сохранению деревьев облик парка «Черное озеро», из которого в 2017 году планировали сделать «символ имперского города». Там же рассказали, как следят за 300-летними растениями в Летнем и Михайловском садах Санкт-Петербурга и что делать с аварийными деревьями, если не рубить. О том, как Казань задумалась о судьбе деревьев-долгожителей, самому старому из которых 230 лет, — в материале «БИЗНЕС Online».
Накануне в одном из новеньких «дебаркадеров» парка «Черное озеро» архитекторы, градостроители, ландшафтные дизайнеры и горожане обсуждали способы сохранения в городах деревьев-патриархов, возраст которых 100–200 лет
В Казани озаботились деревьями в возрасте 100–200 лет: этих старожилов мечтают приравнять к памятникам истории
Накануне в одном из новеньких «дебаркадеров» парка «Черное озеро» архитекторы, градостроители, ландшафтные дизайнеры и горожане обсуждали способы сохранения в городах деревьев-патриархов 100–200-летнего возраста. К семинару, на который пришли около полусотни человек, подтолкнул градостроительный совет Казани, где дискутировали о том, как быть с такими деревьями на территории новой застройки.
«Самый простой — вырубить, — сказала о популярном варианте заместитель главного архитектора Казани Дарья Толовенкова. — Архитектору вроде жалко, но в то же время есть объект застройщика. Вместе с тем старое дерево — это не всегда угроза, необязательно может упасть».
Дарья Толовенкова: «Самый простой — вырубить. Архитектору вроде жалко, но в тоже время есть объект застройщика. Вместе с тем старое дерево — это не всегда угроза, необязательно может упасть»
За 10 лет в центре города спасли от уничтожения сотни исторических объектов. А чем хуже деревья? «Нам кажется, что деревья — это такие же свидетели эпох. Их необходимо защищать законом, которого в России нет. Они должны быть такими же памятниками истории, как здания, сооружения», — сказала под аплодисменты зала заместитель главного архитектора Казани.
В столице РТ 20 территорий с деревьями-патриархами, продолжила старший преподаватель кафедры природообустройства и водопользования ИУЭФ КФУ Галина Юпина. Это Госпитальный сад, парк Горького, «Русско-Немецкая Швейцария» и другие. В числе старожилов — дуб, липа, лиственница и сосна. Дендрохронологи установили, что самое старое дерево Казани — это сосна, которой 230–240 лет.
К семинару, на который пришли около полусотни человек, подтолкнул градостроительный совет Казани, где дискутировали о том, как быть с такими деревьями на территории новой застройки
Но увы, застройщику чаще всего нет дела ни до старых великанов, ни до молодой поросли. «На первом месте архитектура объекта, планировка территории и на последнем — зеленые насаждения», — сожалела Юпина.
Однако подходы меняются. Например, ООО «Факел» освоит в Казани территорию бывшего военного госпиталя на Карла Маркса площадью 4,7 гектара. При этом под жилую застройку пойдут 1,5 гектара. А «в нагрузку» компания откроет для казанцев госпитальный сад, где растут деревья возрастом от 70 до 150 лет. Там на площади 3,2 га появится общественное пространство, а два архитектурных памятника регионального значения отреставрируют, еще пять реконструируют.
Кстати, принятые в столице РТ местные нормы градостроительного проектирования отчасти способствуют сохранению старых деревьев. В частности, при отказе от их вырубки можно сократить обязательную площадь плоскостного озеленения, увеличив площадь проектируемого объекта, — и это уже начали использовать застройщики. Как отмечала в своем интервью главный архитектор Казани Ильсияр Тухватуллина, сейчас строится объект на Подлужной, где застройщик обязался сохранить старую иву. И в управлении архитектуры с интересом следят за процессом.
Заведующая сектором учета и мониторинга зеленых насаждений садов Русского музея Екатерина Жукова рассказала, что инвентаризацию растений в садах ведут на протяжении нескольких веков
У каждого дерева — паспорт и история болезни: как следят за деревьями в Летнем и Михайловском садах Санкт-Петербурга
«А что делать, если дерево аварийное, с дуплом?» — задалась вопросом Толовенкова. Пример ухода за возрастными аварийными деревьями — Летний и Михайловский сады Санкт-Петербурга, которые реконструировали в 2013 году.
Сначала там планировали вырубить 150 аварийных деревьев. Но под нажимом горожан список сократили вдвое, а оставшиеся принялись лечить. Оба сада — федеральные памятники ландшафтной архитектуры, пережили три наводнения и один из трагических этапов Великой Отечественной войны — блокаду Ленинграда. Возраст большинства деревьев-старожилов колеблется от 150 до 200 лет. Но дендрохронологи установили, что 70 деревьев и вовсе на пару лет младше Санкт-Петербурга, строить который начали в 1703 году с Петропавловской крепости на Заячьем острове.
Заведующая сектором учета и мониторинга зеленых насаждений садов Русского музея Екатерина Жукова рассказала, что инвентаризацию растений в садах ведут на протяжении нескольких веков. У каждого дерева — оцифрованный паспорт, история болезни. Для садов также создали цифровой дендроплан с деревьями, кустарниками, цветниками и сведениями о них. Следят за травами, грибами, отслеживают птиц и паразитов.
В Казани тоже работают в этом направлении — завели реестр деревьев-старожилов, паспорта. Также в городе создают электронный реестр и картографическую модель с координатами, видами зеленых насаждений. Но вернемся в Санкт-Петербург. Что там делают с дуплистыми стволами? По словам Жуковой, дупло деревьев в Михайловском и Летнем садах покрывают битумной смесью, растения опрыскивают как под корень, так и с листа. Итог такой: с 2013 года в парках появились краснокнижные растения и насекомые, которые попали туда с посадочным материалом и прижились, а число видов птиц выросло с 20 до 36. Это те пернатые, которые гнездятся в садах, питаются и оставляют помет.
Денег на лечение деревьев не выделяют. Оставить их, конечно, можно. Но если не лечить, как в Питере, то несчастные случаи рано или поздно неизбежны
Судьбы «Черного озера»: почему московские архитекторы не нашли здесь ощущения исторического городского сада
В Казани тенденция на омоложение насаждений, продолжила преподаватель кафедры природообустройства и водопользования ИУЭФ КФУ. «Если дерево взрослое, то его надо убрать и посадить молодняк», — озвучила подход Юпина.
По ее словам, денег на лечение деревьев не выделяют. Оставить их, конечно, можно. Но если не лечить, как в Питере, то несчастные случаи рано или поздно неизбежны. На встрече напомнили о гибели девочки в Краснодаре из-за упавшего дерева в детском саду. После этого город взялся за вырубку деревьев-старожилов. Юпина пояснила, что дерево стоит убирать в случае усыхания кроны на 50–70%, но не на 5%.
Допустим, дерево засохло на 70%. Пора вырубать. А что посадить взамен? Рядом такие же старожилы покрепче. Дерево поменьше нарушит высоту ряда, стало быть, нужна новая аллейная посадка?
«Нет! Деревья не фонарные столбы, — рассуждала Юпина. — А если хотите деревья под одну дорожку — приложите усилия, ухаживайте, формируйте крону. Насаждения в парке должны быть взаимозаменяемыми. Рядом с быстрорастущими деревьями сажаем медленнорастущие, которые дают декоративный эффект. Это закон паркостроения, озеленения».
Как происходит обследование скрытых гнилей на деревьях
На словах о законе паркостроения впервые увидевший Казань московский архитектор Михаил Тумаркин обратил внимание на то, как озеленили парк «Черное озеро». Основанная спикером фирма «Ампир» занимается проектированием зданий и парков в классическом стиле. «Сохранились исторические липы, без особых затей стоят аллеей, создают ощущение старого парка, — сказал Тумаркин. — Но там, где их нет, другие приемы. В результате — безумное видовое разнообразие! Такое ощущение, что человек, который построил дом, посадил на оставшихся четырех сотках все, что видел в жизни или в кино. Тут и елочки, и сосенки, и рябинки. И черт знает что! Нет ощущения исторического городского сада. Да, можно пробежаться по пандусу, что-то устроить в амфитеатре, но некую грань восприятия исторического места, кажется, перешли. Эти же приемы переносятся на городскую территорию…»
Напомним, что из парка «Черное озеро» помощник президента РТ Наталия Фишман-Бекмамбетова задумывала сделать «символ имперского города». Но реконструкция, как она позднее признала сама, не обошлась без чертовщинки — в парке дважды меняли настил дорожек, пересаживали деревья, переделывали входные арки.
Дискуссия о будущем деревьев – старожилов Казани продолжалось более двух часов. На семинаре также озвучили цену исследования возраста одного дерева — удовольствие обходится в 600 рублей, — и обсудили другие узкие вопросы ухода за растениями.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 109
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.