Маргарита Симоньян: «Как любая иностранная компания, работающая на территории РФ, YouTube обязан подчиняться российским законам. YouTube этого не делает» Фото: © Илья Питалев, РИА «Новости»

«Абсолютно дистиллированное вранье»

— В ходе ваших заочных дебатов с Рамзаном Кадыровым вы заявили, что когда-то считали, что не стоит упоминать национальность преступников/задержанных, но с возрастом ваше мнение изменилось. «Замалчивая публично те вещи, о которых люди сейчас говорят в вотсап-чатах, а раньше — на кухнях, мы не решаем проблему, а усугубляем ее», — написали вы. Если указывать национальность преступника все-таки нужно, то какая задача тем самым решается?

 — Не ожидала, что ваше издание, вроде бы «либеральное», будет защищать цензуру. Вы действительно считаете, что говорить публично о том, что люди массово обсуждают, не нужно? Мне-то ответ кажется самоочевидным, но готова подискутировать.

— 28 сентября YouTube удалил два немецких канала RT без возможности восстановления. Вы написали, что это «настоящая медийная война, объявленная Германией России», и предложили в ответ заблокировать в России DW и другие немецкие издания, закрыть корпункты ARD и ZDF. Скажите, почему вам кажутся такие ответные меры корректными, ведь решение о блокировке принимает видеохостинг, основанный в США, а не в Германии?

 — В течение месяцев ежедневно немецкие СМИ, журналисты и чиновники вслух говорили о том, как же получилось, что немецкий RT стал таким влиятельным в Германии. Говорили о том, что нас нужно как минимум пессимизировать, хотя Google и YouTube признавались не раз, что они нас и так пессимизируют. Потом начали говорить, что, если RT DE пессимизируют, а они все равно растут, то нужно их вообще удалять. Вот они и удалили.

Теперь Германия заявляет, что она не имеет отношения к блокировке нас на YouTube. Это абсолютно дистиллированное вранье. Потому что раньше немецкое правительство запретило немецким банкам нас обслуживать и тоже говорило, что ни при чем, хотя у нас есть достоверная информация, что это было сделано банками именно под давлением правительства.

А до этого Люксембург, где мы должны были получить лицензию на вещание на немецком языке, вдруг отказал нам в лицензии. И мы тоже достоверно знаем, что это было сделано под влиянием немецкого правительства.

К сожалению, мы по опыту знаем, что, когда к нам применяют какие бы то ни было санкции, их останавливают только ответные меры. И никак иначе.

— YouTube де-факто монополист на рынке, он диктует свои правила, поэтому все те, кто пользуются им, либо принимают условия игры, либо просто выходят из нее, при этом не запрещая пользоваться YouTube тем, кого правила видеохостинга устраивают. Вы не считаете, что российская сторона в таком случае должна принимать правила игры YouTube, если жители России, наши министерства, Госдума, ведомства, государственные телеканалы пользуются этим видеохостингом, так как, будем честны, российского аналога такого же масштаба сейчас просто нет?

— Нет, не считаю. Как любая иностранная компания, работающая на территории РФ, YouTube обязан подчиняться российским законам. YouTube этого не делает.

Например, YouTube с легкостью блокирует контент российских каналов, тем самым нарушая ключевые принципы свободного распространения информации и беспрепятственного доступа к ней. А это и есть цензура, которая в нашей стране запрещена.

При этом представители самого YouTube заявляют, что отдают себе отчет в том, что платформа должна учитывать в том числе местные законы той страны, где работает.

«Мы не занимаемся «пропагандой», мы рассказываем людям правду»

— Как вы считаете, в мировой информационной войне, борьбе пропаганд Россия уступает, например, странам Запада и/или США, или все наоборот?

— Я не имею отношения к «борьбе пропаганд» и поэтому судить о ней не берусь. Мы не занимаемся «пропагандой», мы рассказываем людям правду, которую им не рассказывает западный мейнстрим, и делаем это довольно успешно. Исходя хотя бы из того, что иначе бы они нас так не травили.

— Как вы вообще относитесь к государственной цензуре СМИ, считаете ли вы, что она необходима?

— Смотря что вы называете цензурой. Если речь о том, чтобы седенький дядечка из условного «политотдела» вычитывал тексты перед публикацией, то это смешно и невозможно. Если же о том, чтобы законодательство и правоохранительная практика не позволяли склонять детей к самоубийству, публиковать бесконечные фейки обо всем на свете — от ковида до частной жизни граждан, искажать информацию о государствообразующих ценностных ориентирах, то такая практика нам, безусловно, нужна, и в гораздо более стройном и безошибочном формате, чем сейчас.

Оттепель или заморозки?

— Комментируя возбуждение уголовного дела о создании экстремистского сообщества и участия в нем в отношении Алексея Навального и его соратников, вы сказали, что «вот теперь действительно оттепель». Можете пояснить, почему это событие вы считаете оттепелью?

— Мои соратники, единомышленники, коллеги, сограждане долгое время считали манипулирование общественным мнением с очевидными целями госпереворота, много лет безнаказанно проворачиваемое на западные деньги Навальным и Ко, настоящими лютыми заморозками. А теперь — оттепель.

— В одном из своих выступлений вы говорили, что у нас в России есть некий «лагерь патриотических журналистов», куда вы тоже входите. А что это за «лагерь» такой, кто туда, помимо вас, из известных медиаперсон входит?

— С какой целью интересуетесь?

— Когда зимой вы посещали ДНР, вы сказали следующее: «Россия-матушка, забери Донбасс домой!» Скажите, почему вы считаете, что России необходимо «забрать» ДНР себе, и есть ли у России вообще ресурсы, чтобы «забирать» какие-то дополнительные территории «домой»?

— Ресурсов у России больше, чем вам хотелось бы думать. А для того, чтобы ответить на первый вопрос, вам просто нужно «посетить ДНР», как это сделала я. У любого человека с хотя бы зачаточной совестью такой вопрос больше не возникнет.

— Вы были первой, кто сообщил об обстоятельствах смерти главы МЧС Евгения Зиничева, хоть вас и не было на месте событий. Вы рассказали, что Зиничев вместе с оператором стояли на краю выступа, оператор поскользнулся, сорвался в воду, Зиничев рванул за ним, но разбился о выступавший камень. «Погиб как спасатель», — резюмировали вы. Скажите, почему с первых минут после известия о смерти Зиничева вы (а вслед за вами и другие провластные телеграм-каналы и СМИ) так героизировали поступок Зиничева? Героями же все-таки называют тех, кто спас человека, даже ценой собственной жизни.

— Вы сейчас серьезно? «Героями же все-таки называют тех, кто спас человека, даже ценой собственной жизни?» То есть если пытался спасти, именно ценой собственной жизни, заведомо идя на вероятную смерть, но спасти не удалось, то это не герой? Это так, обычный прохожий? Пожарный, врывающийся в горящий дом, чтобы вынести человека, и не успевающий его вынести, погибающий в этом огне, он не герой? Солдат, бросающийся под немецкий танк с гранатой, чтобы остановить наступление фашистов на Киев, и не смогший его остановить, — не герой? Я не знаю, чему вас там учат в этих ваших «либеральных» СМИ, но это реально надо записывать. В назидание потомству. Как же вам будет стыдно перечитывать этот свой вопрос лет через десять.

— Скажите, почему вы называете Владимира Путина Начальником (причем именно с большой буквы), какой смысл вы в это вкладываете?

— Честно говоря, иногда меня просто забавляет раздражать вашу шайку-лейку и провоцировать вас на такие вот бессмысленные вопросы.

Вопросы сформулировала Анастасия Мельникова

Znak.com, 16.11.2021