Эдуардо Докампо: «Люблю смотреть матчи нашего «Рубина» сейчас, когда ушли все эмоции»

«Мне было бы интересно работать в академии»

— Эдуардо, мы с вами разговариваем на русском, который вы успели выучить за время работы в России. Но сейчас вы в Испании, вне русскоговорящей среды. Не забывается ли язык?

— Нет. К счастью, у меня очень много друзей в России, с которыми поддерживаю связь, и я не потерял возможности говорить на русском и держать этот уровень, надеюсь, достаточно хороший.

— Вы поддерживаете контакт с Романом Шароновым?

— Мы на связи, часто переписываемся и созваниваемся. Чаще всего вспоминаем нашу работу в «Рубине» и говорим о футболе, но можем обсудить и другие  темы.

— Обсуждаете ли возвращение на работу в Россию?

— Не обсуждаем. Сам я хочу вернуться в Россию и буду рад поработать с Романом. Но все зависит от предложений. Мы не можем сказать, что это случится завтра или послезавтра. Если завтра он мне скажет: «Эду, давай. Хочешь со мной поработать?», — я, конечно, соглашусь.

— Чего вам больше хочется: работать в штабе Шаронова или самому быть главным тренером?

— Могу только сказать, что люблю футбол. Я бы хотел быть главным тренером мадридского «Реала», но это необъективное желание. Я работаю по мере возможностей и предложений. Сейчас я в «Калаорре». Если завтра будет другое предложение, то рассмотрю его. Понравится — соглашусь.

«Не обсуждаем. Сам я хочу вернуться в Россию и буду рад поработать с Романом. Но все зависит от предложений»

— Если бы к вам поступило предложение заняться молодежным футболом в Казани, как бы вы отреагировали на него?

— Мне это тоже интересно, я бы рассмотрел его. Точно не сказал бы нет только из-за того, что хочу работать главным тренером в клубе. Повторюсь, что люблю футбол, а это тоже его часть. Я работал в академиях «Атлетика» и «Рубина», и мне было очень комфортно работать с воспитанниками этих команд. По образованию я учитель, у меня имеется опыт работы в школе.

— Сейчас вы тренируете «Калаорру». Как вас занесло в четвертый по силе испанский дивизион?

— В Испании если ты не играл на профессиональном уровне, то стать главным тренером в Ла лиге или сегунде очень тяжело…

— То есть шансов на появление нового Моуриньо в Испании очень мало?

— Да. В теории можно, как Моуриньо, стать ассистентом и показать себя, но не у всех это получается. Тяжело попасть даже в сегунду Б.

— Какие у вас впечатления от «Калаорры»? Можете рассказать, что это вообще за клуб и город?

— Город Калаорра находится в провинции Риоха, которая известна в первую очередь своим вином. Клуб играет на старом стадионе, куда ходят около тысячи болельщиков. Это, кстати, неплохо для маленького города, но все равно мало. Такой базы, как в Казани, у нас нет, и игроки утром приходят на тренировку, а вечером уходят. Много времени занимает дорога. Завтра, к примеру, нам предстоит 8-часовая поездка, в среднем же мы проводим в автобусах по четыре-пять часов. Такого нет, наверное, даже в ФНЛ.

— У игроков вашей команды футбол — основная профессия? 

— В этом году — да. Раньше они подрабатывали: кто-то работал бухгалтером, кто-то — в супермаркете. Сейчас клуб и чемпионат стали более профессиональными, и мы смогли себе позволить, чтобы футболисты только играли. Зарплаты у нас от 500 до 1 тысячи евро в месяц.

— Что вас приятно удивило? С чем, наоборот, пришлось свыкнуться?

— Пришлось привыкать к условиям. Удивил высокий уровень соперников. Например, «Депортиво», который в нулевых играл в полуфинале Лиги чемпионов. Еще «Расинг», в котором играли много футболистов из России.      

«Наверное, мы должны были лучше работать. Часто обсуждаем тему реализации с Шароновым. Очень много вещей, которые мы делали в «Рубине», сейчас видны в других командах»

«Он любил ходит по бровке, а это запрещено»

— Уже почти два года прошло с момента вашего ухода из «Рубина». Можете подытожить вашу работу с Шароновым, игру той команды, результаты?

— Я люблю смотреть те матчи сейчас, когда ушли все эмоции. Мне очень нравится, как играла та команда. У нас был очень хороший выход из обороны в атаку, позиционное нападение. Дюпин играл как полевой футболист и помогал создавать преимущество на другом участке поля. Мы хорошо доходили до чужой штрафной, правда, забивали очень мало голов. Наверное, должны были лучше работать. Часто обсуждаем тему реализации с Шароновым. Очень много вещей, которые мы делали в «Рубине», сейчас видны в других командах.

— «Рубин» тогда отлично стартовал и стал открытием сезона. Но затем все поломалось. Что именно?

— Я не согласен, что мы начали играть хуже. Да, стали меньше забивать, и болельщиков расстраивало, что мы не набирали очки, но надо быть более объективным и оценивать весь процесс, строительство команды. Если бы [в «Рубине»] еще чуть-чуть потерпели, то мы бы проделали отличную работу. Конечно, всегда есть где прогрессировать, но нашей с Шароновым работе можно поставить оценку «хорошо».

— Возможно, «Рубин» пострадал от завышенных ожиданий. Вы ведь и сами прогнозировали спад у команды. Думали ли вы, что он будет настолько стремительным?

— У любой команды случаются спады. Не все игроки находятся в хорошей форме весь сезон. Мы понимали, что из-за хорошего старта к нам будет приковано больше внимания и нам будет тяжело удержать этот уровень. Тем более когда нам говорили, что у клуба есть проблемы с финансированием и мы не можем привезти игроков. За одну неделю до старта чемпионата у нас не было новичков. Мы работали с игроками «Нефтехимика».

— Тогда в «Рубине» пропагандировали атакующий футбол. Вы действительно считаете, что были его зачатки? Команда тогда забивала меньше всех в лиге.

— Страдала реализация. Мы всегда хотели атаковать, высоко прессинговать, отбирать мяч как можно быстрее. Это были наши черты. Понятно, что иногда соперники заставляли нас играть чуть ниже, но мы всегда старались отодвигать мяч как можно дальше от наших ворот.

— Могли ли вы тогда оказаться в зоне комфорта, расслабиться, потерять хватку?

— Все может быть. Мы с Шароновым знали, что может случиться спад после хорошего старта. Пытались донести до игроков, что мы должны думать о каждом конкретном матче, а не загадывать, где будем в конце чемпионата. Раз за разом повторяли, что только сегодня можем сделать шаг вперед. Может быть, игроки не привыкли к нашей манере речи. Но не думаю, что мы не доработали в этом плане.

— Какая была атмосфера в команде, тренерском штабе, когда вы постоянно проигрывали, находились внизу таблицы? Вы думали, что держите ситуацию под контролем?

— Паники у нас никогда не возникало. Мы были уверены в своей работе. Проблема была не в поражениях, а в ничьих — с «Уралом», «Уфой». С «Оренбургом» мы играли хорошо, но пропустили в конце с пенальти. Со «Спартаком» на последних минутах Уремович не забил. Все это игры, в которых мы доминировали, были лучше соперников. Если же говорить о поражениях, то мы, наверное, их заслуживали.

— Тогда номинально главным тренером были вы, потому что у Шаронова не имелось лицензии Pro. Клубу грозили санкции от УЕФА. Нельзя было показывать, что на самом деле главным являлся Шаронов. Как этот процесс проходил?

— Для Ромы это было большой проблемой. Он любит ходить по бровке, а это было запрещено. Он не мог донести до игроков информацию, как хотел, а у меня был языковой барьер. Это не как сейчас мы с вами спокойно говорим. До игроков нужно было доносить мысли на эмоциях, криком, и это легче получалось у Шаронова.

«Когда все хорошо и команда выигрывает, ты чувствуешь себя самым крутым тренером в мире. Когда проигрываешь — все наоборот»

«Сайманов никогда не говорил об увольнении»

— Во время вашей работы к «Рубину» было приковано большое внимание. Выкладывались видео из раздевалок, к Шаронову приезжал популярный блогер Евгений Савин. Много говорилось о любви Шаронова к року. Вам не кажется, что такое внимание в итоге негативно повлияло на команду?

— Все это были эмоции. Когда все хорошо и команда выигрывает, ты чувствуешь себя самым крутым тренером в мире. Когда проигрываешь — все наоборот. То же самое случилось со Слуцким. Когда команда выигрывала, все видео и шутки воспринимались круто. А сейчас пошли негативные комментарии. Нужно воспринимать это отдельно от работы, сделанной тренером.

— Когда у команды был спад, первое время в клубе вам доверяли. Все понимали, что это переходный сезон и больших свершений от команды ждать не стоит. Что стало точкой невозврата? Когда вы поняли, что доверие иссякло?

— Честно говоря, я не знаю. Рустем Сайманов всегда говорил, что поддерживает нас. Он никогда не вел речь о возможном увольнении. Я тогда уехал на каникулы в Испанию и оставил все вещи в Казани, поскольку думал, что в январе мы вернемся на работу. Но мне позвонил Шаронов и сказал, что все. Никогда не чувствовал, что мы можем прекратить сотрудничество с «Рубином». Рустем Фидаевич всегда был честен. При любом поражении он говорил, что нужно работать.

«Рустем Сайманов всегда говорил, что поддерживает нас. Он никогда не вел речи о возможном увольнении»

— Сразу после вашего ухода с Шароновым и приходом Слуцкого в «Рубине» начались многомиллионные покупки. Как думаете, если бы при вас на полгода пораньше финансовое положение улучшилось, то и результаты были бы другими?

— Мы никогда этого не узнаем. Понятно, что нам нужны были три-четыре игрока, но это не зависело от нас.

— Шаронов тоже дал нам интервью, которое выйдет в ближайшее время, и отметил там, что «Рубин» бы остался в РПЛ, если бы вас не уволили. Вы тоже так думаете?

— Согласен с ним на 100 процентов. Мы точно сохранили бы место в РПЛ.

— Вы следите за «Рубином» с тех пор, как команду возглавил Слуцкий?

— Конечно. Я болею за «Рубин».

— Игра команды при Слуцком сильно отличается от вашей?

— Он сделал больший акцент на оборону. Несколько игроков взяли на себя ответственность за нападение, а другие оборонялись. Меньше командной игры.

— В прошлом сезоне «Рубин» всех удивил и почти вошел в тройку РПЛ. Удивились такому резкому прогрессу команды?

— Это тогда они стали четвертыми в РПЛ. Но мало кто помнит, как команда играла и выигрывала. У «Зенита» дома победили на последних минутах. Было несколько игр, когда забивали в конце. То же самое и с нами. Помнят только результат, а не то, как мы играли. Успех был. Но мне нужно сделать глубокий анализ их игры, чтобы составить мнение.

«Слуцкий сделал больший акцент на оборону. Несколько игроков взяли на себя ответственность за нападение, а другие оборонялись. Меньше командной игры»

«Тогда в России никто не играл так, как Дюпин»

— В том сезоне в команде было много грузин. Вы делали бо́льшую ставку на Давиташвили, а Кварацхелия чаще выходил со скамейки. Сейчас вам не кажется это ошибкой?

— Хвича Кварацхелия — отличный игрок. И сейчас, и в том сезоне. Но тогда мы выбирали Зурико, потому что он был в лучшей форме. Хвича же хотел всегда обыгрывать — и, когда он терял мяч, это было для нас большой проблемой, мы пропускали контратаку. А сейчас, когда он теряет мяч, другие игроки могут его вернуть без участия Хвичи. У нас же был другой подход к футболу. Мы хотели, чтобы вся команда и атаковала, и защищалась. Сейчас Хвича намного сильнее того, что играл при нас.

— С чем связан такой прогресс?

— Сыграл роль Слуцкий, он дал ему больше играть. Команда рассчитывает, что он будет создавать моменты: либо пенальти, либо он сам забьет, либо соперник получит желтую карточку. При нас он тоже прогрессировал, выходя со скамейки.

«Когда мы увидели, как он [Дюпин] играет ногами, мы сразу поняли, какую помощь он окажет команде. Никто так не делал в России. И это еще не говорю о том, как он работает в воротах»

— Разговоры о том, что Хвича обязательно должен уехать в сильный европейский клуб, не перегреты?

— Думаю, нет. Я на одной пресс-конференции сказал журналистам, что не надо уделять ему столько внимания. Ему тогда было 19 лет, он только начинал карьеру. Ему нужно было дать спокойно работать, а дальше будь что будет. Это скорее желание агентов продать его, нежели реальный интерес. Но понятно, что рано или поздно Хвича будет играть в Европе.

— Почему у Давиташвили в итоге все сложилось менее удачно?

— Зурико не хватает только голов. Как только он начнет забивать по 6–7 мячей за сезон, станет отличным игроком. У него и техника есть, и пас, и объем работы. Он работоспособный игрок.

— Вы уже сказали про Дюпина. Когда подписывали вратаря из команды, вылетевшей в ФНЛ, вы предполагали, что он в итоге дорастет до сборной России?

— Не ожидал, но всегда доверял работе клуба. Когда мы увидели, как он играет ногами, сразу поняли, какую помощь он окажет команде. Никто так не делал в России. И это еще не говорю о том, как он работает в воротах. Супервратарь. На тот момент он был самым современным голкипером в России.

«Хвича Кварацхелия — отличный игрок. И сейчас, и в том сезоне. Я желаю ему всех успехов. Но тогда мы выбирали Зурико, потому что он был в лучшей форме»

«С радостью жил бы в Казани»

— Вы пришли в «Рубин» еще в 2012 году и сперва работали с юношеской командой. В итоге вы проработали суммарно в столице РТ почти 6 лет. Какое самое яркое впечатление за все время в «Рубине»?

— Не могу выделить один момент. Мне очень нравилось работать в академии. Сначала было недопонимание, так как мы не могли говорить на русском. Потом становилось все лучше и лучше. Наверное, изучение языка являлось ключевым моментом.

— У вас есть семья? Жена, дети?

— Я один. Детей нет. Я был женат, но перед моим приездом в Россию мы расстались.

— Вы много прожили в Казани. Никогда не задумывались в итоге обосноваться здесь?

— Конечно. После увольнения я и остался в Казани, продолжал учить русский. Мне хорошо там, для меня это не чужой город. Не знаю, куда еще меня может забросить моя работа, но я бы с радостью проживал в Казани постоянно.

— Откуда взялась такая привязанность к городу, помимо работы в «Рубине»?

— Здесь отличные люди. Город меньше по сравнению с Москвой или Питером: уютно, красиво. Помню, когда я только приехал, много чего строили, переделывали к Универсиаде. И с каждым годом становилось все лучше и лучше. Есть рестораны, торговые центры. Все, что нужно и что хочешь. При этом ты можешь очень быстро доехать куда угодно. Очень высокое качество жизни.

«Старались строить в «Уфе» более атакующую игру»  

— Последним вашим клубом в России была «Уфа». Почему Рашид Рахимов пригласил вас?

— Рахимов знал меня по работе в Казани. Также мы работали в программе «Тотальный футбол» на «Матч ТВ». Там мы обменялись телефонами, затем переписывались. Когда он предложил мне поработать, я согласился. Было интересно, другой клуб РПЛ.

— Какие были ваши первые впечатления после прихода в «Уфу»?

— Команда находилась в конце таблицы. Нужно было понять настроение игроков, добиться, чтобы они чувствовали себя увереннее. Этим мы и занимались с Рахимовым. Не удалось.

— Какой вам запомнилась «Уфа» как организация? Можете сравнить ее с тем же «Рубином»?

— Простые хорошие люди. Условия, конечно, другие, но какие есть. Им там удобно, уютно. Мы тренировались только на стадионе, а тренажерный зал был рядом со стадионом. Нет базы: игроки приходили на тренировку, занимались, а потом уезжали. Даже нет манежа для академии. Ребята тренировались на улице в снег, холод.

— Как вы тогда планировали спасать «Уфу» от вылета? За счет чего?

— Они продали ведущих игроков до старта сезона, голов было мало. «Уфа» всегда отталкивалась от обороны, не держала мяч, играла на контратаках. Мы же пытались строить более атакующую игру. Не удалось, потому что изначально нужно было сломать некоторые привычки. Когда привычка выработана, то убрать ее очень тяжело.

— «Уфа» с Рахимовым и вами провела полноценные зимние сборы, но после зимней паузы игра не улучшилась. Что помешало?

— Мы ждали одних новичков, а пришли другие. И пришли они поздно, только в конце сборов. Хотя мы были полтора месяца в Турции, поработать с ними просто не оставалось времени.

— Вы ведь не сразу покинули «Уфу» вслед за Рахимовым. Казалось, что вы тогда станете исполняющем обязанности главного тренера. Но вскоре и вы ушли. Почему была эта небольшая пауза?

— Я и Райнер (Мюллер, тренер во физподготовке, — прим. ред.) ушли вместе с Рахимовым. Может быть, объявили об этом чуть позже. Рахимов подал в отставку после игры с «Динамо» в субботу. Мы остались, потому что Рахимов попросил нас подождать, узнать, что будет. Но уже в понедельник нам объявили, что и мы уходим.

«Я никогда не видел со стороны Маматкуловича [Рашида Рахимова] никакого неуважения к игрокам»

«Рахимов никогда не оскорблял игроков»

— После ухода Рахимова начали всплывать не совсем приятные истории. Беленов рассказывал, что Рахимов неуважительно относился к игрокам, многие были рады его уходу. Можете прокомментировать?

— Я был удивлен, когда читал об этом. Может быть, иногда Рашид Маматкулович был жестким. Но все зависит от того, как ты воспримешь эти слова. Если я отношусь к ним как к рабочим моментам, то послушаю что говорит тренер, а не то, как он говорит.

— Сам Рахимов отмечал, что просто пытался замотивировать так игроков. Вы разделяли его позицию?

— Согласен с ним. Я никогда не видел со стороны Маматкуловича никакого неуважения к игрокам. Может, я не владею русским настолько, чтобы понять все его слова, но мне кажется, что никогда они не были оскорбительными.

— А вообще, какая атмосфера тогда царила в команде? Напряжение было?

— Напряжение всегда есть, когда находишься в таком турнирном положении, но во взаимоотношениях я его не чувствовал. Только рабочие моменты. Иногда нужно было быть жестким, требовательным.

—  Тогда еще произошла ситуация с Морицем Бауэром. Он дебютировал за команду в матче с «Рубином», отыграл один тайм и больше при Рахимове на поле ни разу не выходил. Какие к нему были претензии?

— Нам просто не нравилось, как он играл: не выполнял установку. Так что тренер выбрал другого игрока на той позиции. С Бауэром также был момент, что он приехал поздно, мы ждали его четыре недели. Ситуация непонятная — то он остается там, то потом приезжает и садится на карантин. Странный момент был, поэтому у него сразу не получилось. Адаптироваться в команде он мог быстрее за счет того, что Маматкулович говорил на немецком, тренер по физподготовке был немцем. В этом плане не имелось никаких проблем.

«С Бауэром был момент, что он приехал поздно, мы ждали его четыре недели. Ситуация непонятная — то он остается там, то потом приезжает и садится на карантин» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Какую он установку не выполнял? Не отрабатывал в обороне, ошибался?

— Да, Рахимову не нравилась его игра в обороне. И все.

— После прихода Стукалова Бауэр стал важной частью команды, помог спастись от вылета. Но в этом сезоне Бауэр находится в опалу. Он уже давно не попадает в заявки команды и даже ссылался в дубль. У него точно нет никаких проблем с характером?

— Он хороший человек, общительный, всегда вливается в коллектив. При нас он никогда не говорил ничего плохого, не жаловался, что не играет. На 100 процентов выкладывался каждый день на тренировках. Он спокойно ждал шанса сыграть еще раз. Я видел в нем профессионала. При этом знаю его еще по «Рубину», в котором он работал с Хави Грасией. Мы общались с Хави, тот всегда хорошо отзывался о нем.

— За тот небольшой отрезок в «Уфе» вам удалось понять, за счет чего команда с одним из самых низких бюджетов в лиге раз за разом сохраняет прописку в РПЛ и иногда даже претендует на еврокубки?

— У них есть линия работы. Они знают, чем занимаются и за счет чего могут сохранять место в РПЛ. Это у них в головах. Самое главное — всегда в любом клубе придерживаться заданного курса, несмотря ни на что. И, несмотря на то что маленький клуб, всегда платят зарплаты вовремя, долгов у них нет. Это влияет на ежедневную работу.

— Какие впечатления остались от Уфы?

— Казань более современный город. Уфа — город с более советской застройкой, там больше одинаковых зданий. Казань красивее, разнообразнее, достопримечательностей больше. Разница сильно чувствовалась.

«Если Карпин всегда хотел атаковать и оказывать давление, то не нужно было менять тактику в матче с хорватами»

О Карпине: «Если ты отказался от принципов и проиграл, это двойное поражение»

— Вы сейчас много следите за российским чемпионатом?

— Когда я могу, то смотрю РПЛ. Мне нравится смотреть футбол, стараюсь следить за российской лигой.

— Можете выделить какие-то тренды? Куда движется российский футбол? Ситуация хуже становится?

— Не могу сказать, что стало хуже или лучше, по-разному может быть. Раньше были игроки очень хорошего уровня, сильнее, чем сейчас. Но можно говорить о методике. Хороший футбол показывает «Динамо», «Локомотив» прессингует и ищет результат, а не ждет ошибок соперника. Это то, что мы пытались с Шароновым сделать в «Рубине». С таким футболом будет больше зрелищности и интереса болельщиков.

— Гегемония «Зенита» — это проблема РПЛ? Или других клубов, которые перестали навязывать конкуренцию, как раньше?

— Эта разница лишь увеличивается с каждым годом. Если бы «Локомотив» и «Спартак» регулярно играли в Лиге чемпионов, то и получали бы больше денег. А «Зенит», за счет того что у них есть деньги, зарабатывает с Лиги чемпионов еще больше. В «Зените» — лучшие игроки в чемпионате. Сейчас в РПЛ конкурентам им нет. Но «Динамо» и «Локомотив» играют более командный футбол.

«Зенит», за счет того что у них есть деньги, зарабатывает с Лиги чемпионов еще больше. В «Зените» — лучшие игроки в чемпионате. Сейчас в РПЛ конкурентам им нет»

— Выступление в еврокубках — большая боль российских клубов последних лет. Россия продолжает падать в рейтинге УЕФА, а «Рубин» умудряется проиграть польскому «Ракуву», у которых весь состав стоит меньше, чем один Хвича. Почему?

— Найти причину очень тяжело. У «Зенита» нет соперников. В России им часто хватает программы-минимум, чтобы обыгрывать другие команды. Устанавливается привычка. В итоге у них нет достаточного уровня интенсивности, который необходим, чтобы быть в Лиге чемпионов. Если бы они всегда играли на 100 процентов, то этого было бы достаточно для достойного выступления. У них очень хорошие игроки.

— Недостаточный уровень интенсивности ощущается и на уровне сборных. Валерий Карпин после поражения от сборной Хорватии говорил об этом. Почему внутри чемпионата интенсивность ниже? Как ее вырабатывать?

— Интенсивность не зависит от национальности футболистов, русские они или иностранцы. Она зависит от тренировок и того, как они проводятся. Но не могу сказать, что все команды плохо тренируются, я не был на их тренировках.

— Карпин также косвенно обвинял игроков в трусости. Он отметил, что у игроков в важных матчах подкашиваются ноги. Они боятся брать на себя ответственность, открываться, тушуются. Вы согласны с его словами, что все в голове?

— Психологическая работа не проводится за один день. Нужно вырабатывать другое мышление у игроков каждый день в течение нескольких лет. Думаю, что все футболисты сборной хотели выиграть, попасть на чемпионат мира. Но сейчас все говорят, что игроки не смогли справиться с давлением. Могу сказать, что в любой ситуации надо придерживаться заданного вектора. Если Карпин всегда хотел атаковать и оказывать давление, то не нужно было менять тактику в матче с хорватами. Если ты отказался от своих принципов и в итоге проиграл, то потерпел двойное поражение. Но кто я такой, чтобы комментировать работу Карпина? Он и сам все знает. Он мог на одну конкретную игру дать установку играть от обороны, и это могло быть воспринято как страх и передаться игрокам.

— Вы работали с детьми, юношами в России и Испании. Как вот это психологическое состояние должно закладываться?

— Когда футболист играет, то всегда думает о результате. Я должен выиграть и не могу проиграть. Думаю, что нужно учить игроков думать о футбольных составляющих. Ты должен только играть, думать о пасе, движении, обороне, атаке и так далее. Результат должен быть последствием всей этой работы.

— В России есть футбол? Или только его подобие?

— Конечно, есть! После поражений всегда бывают такие моменты: «А! Мы такие плохие». Вы думаете, что так только в России? Нет… Важны и психологические моменты. После поражений футболистов часто начинают критиковать в прессе, по телевидению. Они же все это смотрят, читают и сами начинают думать, что какие-то не такие. Но не сомневаюсь, что у России все будет хорошо, потому что это сильная и большая страна, где тренеры развиваются, многие хотят учиться и делать хорошо свою работу.