В последнее время Казань превратилась в полигон для градостроительных упражнений российских и иностранных архитекторов. Правда, пока специалисты тренируются больше на бумаге и планшетах. Но, по словам советника мэра Казани по архитектуре и градостроительству Татьяны Прокофьевой, результатом многочисленных мозговых штурмов архитекторов должно стать превращение столицы Татарстана в удобный и комфортный для жизни, работы и отдыха город благодаря в том числе и прогрессивным архитектурным и градостроительным решениям.

- Татьяна Георгиевна, карьеру архитектора вы начали в институте "Казгражданпроект". Тогда он занимал место головного проектного института города. Сейчас складывается впечатление, что институт все меньше задействован в формировании облика современной Казани.

- Наверное, правильнее говорить не об отдельном институте, а об изменении ситуации в целом. Во многом нынешние крупные проектные институты - это наследие советской плановой экономики, где все роли были расписаны, и где между ними практически не существовало конкуренции. Сегодня ситуация изменилась кардинально, и за место под солнцем борется огромное количество архитектурных команд. В этой конкурентной борьбе, как бы ни было обидно, крупные проектные институты иногда проигрывают. С одной стороны, это вызывает сожаление, учитывая накопленный ими  огромный опыт, кадровый  и технический потенциал. Но с другой - сегодня у заказчика есть свобода выбора, и здоровая конкуренция заставит и уже заставляет проектные организации совершенствоваться. От этого в итоге должны выиграть все, и в первую очередь- наш город.

- В 90-е годы вы переехали в США и начали работать в международной проектной корпорации NBBJ. Насколько быстро удалось освоиться?

- В NBBJ я попала в совершенно другой мир архитектурного проектирования. Модель американской проектной фирмы отличается от наших институтов во всем – начиная от методов поиска заказов, заканчивая процессом проектирования и финансовой структурой. Очень отличается бизнес этика и даже отношения с коллегами другие.

На Западе большинство архитектурных компаний – это небольшие фирмы, но есть и такие, где работает до нескольких тысяч сотрудников, филиалы которых раскиданы по всему миру.

Многие американские архитектурные фирмы – это узкоспециализированные компании,  проектирующие объекты,  связанные с определенной отраслью, например, авиацией (аэропорты) или здравоохранением (больницы,  поликлиники). Специализация позволяет таким компаниям накапливать значительный опыт в конкретном секторе, они отличаются глубокими знаниями современных требований и владением новейшими технологиями; но основная часть американских фирм проектируют различные типы зданий и сооружений, то есть имеют широкий спектр проектируемых объектов. Такие крупные компании как NBBJ имеют ресурсы различных специалистов  – от специалистов по градостроительству до специалистов по проектированию жилых зданий, гостиниц, медицинских учреждений, научно исследовательских центров и т.д. Сама я участвовала в самых разных проектах во многих странах мира. На Ближнем Востоке работала над проектом крупного больничного комплекса, в Китае занималась реновацией гостиницы, в Тайване проектировала здание научно-исследовательского института, в Москве работала над проектами медицинского центра и офисного центра. Я очень благодарна казанской архитектурной школе, обучение в которой позволило мне относительно легко адаптироваться и работать на равных с архитекторами многих стран.

- Как американским архитектурным компаниям удается получать такое количество заказов во всех частях света?

- В любой американской архитектурной фирме существует отдел маркетинга. Его сотрудники не просто ездят по городу, стране или по миру и ищут заказы. Очень много времени и много ресурсов уделяется на исследование рынка и работу с заказчиком. Как известно, проект – это отражение мировоззрения и психологии заказчика. От того, насколько правильно компания сможет "просчитать" психологию заказчика и поймет его главные цели, во многом зависит, получит ли она заказ. Это целая наука, которой занимается отдельная служба. Она изучает о заказчике абсолютно все - историю и позиционирование компании, финансовое положение, биографию руководителя, даже его семейное положение  и хобби. На основе полученных данных составляется полный психологический портрет заказчика и делается предположение о том, что является главной задачей заказчика – например, построить или здание-имидж, или лаконичное высокотехнологическое здание, или ликвидное здание для быстрой продажи.

Понимание заказчика намного облегчает правильный подход и выбор стратегии переговоров. Но эта тактика, конечно, должна дополняться  умением продемонстрировать свой опыт и возможности для воплощения самых сложных идей заказчика.

Также большое внимание уделяется подготовке к переговорам. Часто их результат может  зависеть от того, как вы одеты, как пожимаете руку, и производите ли вы впечатление человека которому можно доверять и который может справиться с задачей.

- А какой отбор в США проходят архитекторы прежде, чем получить право на проектирование?

- Сегодня в России из-за желания заказчика сэкономить нередко к проектированию ответственных зданий допускаются вчерашние студенты. В США существует минимальный уровень оплаты труда архитектора, ниже которого заказчик платить не имеет права. Застройщику нет смысла нанимать архитектора без опыта работы, тем более что строительство – это дорогостоящее мероприятие, успех которого зависит от качества архитектурного проекта, от понимания архитектором строительной технологии, инженерной составляющей. Кстати, поэтому участвовать в проектировании могут только архитектурные компании и отдельные архитекторы, имеющие лицензию. Для ее получения кандидат должен, как минимум, иметь двухлетний стаж с опытом работы на всех этапах проектирования. Изучив процесс проектирования и ознакомившись со строительной технологией, вы получаете допуск к  аттестационным экзаменам. Их более десятка, и они охватывают все аспекты проектирования – от архитектуры и расчетов конструкций до ландшафтного проектирования, интерьеров и инжиниринговых разделов. После успешной сдачи экзаменов претендент  получает лицензию и свою печать и с этого момента имеет право называться архитектором. Благодаря хорошей подготовке, экзамены мне, кстати, удалось сдать с первого раза, что очень удивило моих коллег и владельцев компании. Такое случается нечасто, некоторые архитекторы сдают экзамены годами.

Вообще, в США мало получить лицензию, нужно еще и заработать хорошую репутацию. Это главный капитал архитектора. Если у кого-то не сложились отношения с заказчиком или во время проектирования были допущены ошибки, которые повлекли за собой дополнительные расходы заказчика во время строительства или эксплуатации здания, то об этом становится известно всем. На этом карьера архитектора может быть закончена. Думаю, что у нас будет также лет через 5-10. Поэтому молодым архитекторам нужно накапливать опыт и уже сейчас нарабатывать хорошую репутацию.

- Какую роль в подготовке архитекторов играет Союз архитекторов США?

- Американский Союз Архитекторов проводит огромную работу по обучению и повышению квалификации архитекторов. Для членов Союза проводятся обучающие семинары, обзоры новых экологически чистых технологий и строительных материалов, организовываются поездки по интересным новым объектам. Большое внимание уделяется правовой защите архитекторов и упорядочению контрактных взаимоотношений заказчика и архитектора. Издается много нормативной и юридической литературы. Большинство проводимых Союзом мероприятий платные. И это нормально. В США существует жесткая конкуренция, архитектор заинтересован в повышении своей квалификации и поэтому готов оплатить необходимую ему информацию или дополнительное обучение. Усиление конкуренции, я думаю, расставит все по своим местам и у нас. А пока я очень часто сталкиваюсь с полным нежеланием понять, что в современных условиях проектирование – это комплексный процесс, далеко идущий за пределы декорирования фасадов.

- Видимо, поэтому в Россию все чаще приглашают западных архитекторов?

- Возможность выбрать архитектора – это главная привилегия заказчика. Ему решать, кто будет проектировать – специалист из Чебоксар или из Милана. Главное, чтобы он удовлетворял заказчика по качеству проектирования. Например, если заказчику понадобился архитектор, который разбирается в технологии проектирования и строительства зоопарков, то он, учитывая высокую стоимость этого объекта, будет искать профессионала с соответствующим опытом. Так в Казани появилась английская архитектурная компания Atkins. Она проектирует зоопарки по всему миру, конечно, не исключая и другие здания и сооружения. Причем к проектированию зоопарков помимо архитекторов и технологов Atkins привлекает работников самих зоопарков и таких специалистов как, например, зоологов и биологов.
Неслучайно появление в нашем городе и испанского архитектора Хосе Асебильо. Это градостроитель с мировым именем, проработавший много лет главным архитектором Барселоны. Его огромный опыт подготовки города к масштабным спортивным мероприятиям будет полезен для Казани.

Привлечение иностранных проектировщиков - это совершенно нормальная практика во всем мире, которая поможет и нашим архитекторам перенять некоторые подходы к проектированию и изучить новые технологии проектирования и строительства.

- Насколько сильно отличаются западная градостроительная школа от российской?

- Перед российскими градостроителями всегда стояли задачи освоения огромных территорий, тогда как на западе городским подразделениям отводится роль разработчика функционального зонирования городской территории и жестких правил застройки, а отдельные архитекторы как правило имеют возможность работать только в пределах участка заказчика. 

Отсюда и отличие задач и градостроительного подхода к их решению. Когда в октябре в Казани проходил международный проектный семинар, посвященный разработке концепции по развитию прибрежной зоны, иностранные архитекторы с огромным интересом и удовольствием взялись за дело. Их привлек как масштаб территории проектирования, так и грандиозность поставленных задач.

- А когда в Казани будут определены правила игры для застройщиков?

- С принятием в декабре 2007 года нового генплана Казани основные правила игры определены. В генплане представлены основные направления развития города на будущее – разработаны транспортные связи, размещение объектов капитального строительства, районов высотной застройки, зон охраны исторических памятников и т.п.

Но в то же время идет постоянная работа по  детализации и совершенствованию регламентов, целью которой является создание таких условий, когда при покупке любого участка  застройщику будут известны все параметры будущего разрешенного  строительства .

Сегодня у городских властей есть заветное  желание - превратить Казань в комфортный для проживания город. Мое личное убеждение как профессионала и жителя города, что во многом это будет зависеть и от того, насколько мы активно сможем развивать среднеэтажное и малоэтажное строительство. Застройщики должны понять, что тиражировать многоэтажки в таких объемах как сейчас дальше уже нельзя. Естественно, в Казани сохранятся ядра многоэтажной застройки, но мы также должны предоставить возможность желающим жить в частном или блокированном доме в экологически чистых районах.

- Какое место в будущем облике Казани, на ваш взгляд, займет историческая застройка?

- Сегодня в России можно по пальцам перечесть города, где сохранилась комплексная историческая застройка XIX – начала XX века подобная казанской. Поэтому наша задача сохранить и сберечь это уникальное культурное наследие. К сожалению, мы не всегда можем избежать нового строительства в исторической части города, но, считаю, что новая архитектура должна с большим уважением относиться к масштабу исторической застройки и органично вписываться в историческую среду.

Сегодня у города есть большое желание сохранить Старотатарскую слободу. Так, Хосе Асебильо разработал концепцию реновации слободы, и недавно мастерская Новикова приступила к разработке проекта детальной планировки.

- В 2013 году Казани предстоит принять у себя Универсиаду. На каком этапе проектирование новых объектов?

- Сейчас разрабатывается концепция размещения объектов Универсиады с проработкой транспортной инфраструктуры. В ближайшее время мы презентуем ее жителям Казани. В то же время все города, которые проводили у себя подобные спортивные мероприятия, сталкивались с проблемой дальнейшей эксплуатации большого количества крупных спортивных сооружений. Есть разные пути решения данной проблемы.

Так, в Лондоне, планируется около 40 процентов олимпийских сооружений демонтировать сразу после окончания Олимпиады, а в Барселоне была создана управляющая компания, которая уже на этапе проектирования новых спортивных объектов проработала идеи их дальнейшего использования и эксплуатации для нужд города. Думаю, что второй путь может быть использован и в Казани. Хотелось бы, чтобы спортивные объекты стали полноценной частью города и работали на благо горожан и гостей Казани многие годы.

Арслан Минвалеев