Алексей Малашенко: «Представим, что зерна из России не привезли. Тогда может случиться «арабская весна – 2»

Алексей Малашенко: «Если вторая, более мощная «весна» поднимется в Сирии, российские войска оттуда, скорее всего, выйдут, потому что все внимание Москвы сосредоточено сейчас на Украине, вести сразу два масштабных вооруженных конфликта она вряд ли может себе позволить» Фото: © Нина Зотина, РИА «Новости»

«Я не верю в голод»

— Ооновские чиновники и главный европейский дипломат Жозеп Боррель сулят некоторым регионам мира этим летом голод, вызванный украинским конфликтом. Голодать будут Ближний Восток, Северная и Тропическая Африки — то есть в основном мусульманские страны. Насколько такие предсказания правдоподобны?

— Я не верю в голод. Какой-то компромисс России и Запада по вопросу продовольственного обеспечения стран третьего мира наверняка будет найден. Давайте на минуту представим, что зерна из России не привезли. Тогда может случиться «арабская весна – 2». А она наверняка будет обладать сильным исламистским привкусом. Мало никому не покажется — ни нынешним правящим кругам Ближнего Востока, ни России, ни Западу.

Как эта «весна» будет выглядеть в Ливии, в Египте?! Если там начнется голод, то можно с высокой степенью вероятности предсказать, что в результате к власти будет рваться какое-нибудь ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.). Это будет социальным протестом: нас, мусульман, все опять обманули — что Россия, что Америка. На кого же нам рассчитывать? Только на Аллаха.

Если вторая, более мощная «весна» поднимется в Сирии, российские войска оттуда, скорее всего, выйдут, потому что все внимание Москвы сосредоточено сейчас на Украине, вести сразу два масштабных вооруженных конфликта она вряд ли может себе позволить.

В общем, такой сценарий вряд ли допустят. Будет сделано все, чтобы предотвратить массовый голод в арабских странах. Зерно будет.

— В марте Москву посещал министр иностранных дел ОАЭ Абдалла ибн Заид аль-Нахаян. Сергей Лавров тогда заметил, что эмиратский инвестиционный фонд Mubadala решил продолжить работу в России. Но спустя недели две фонд объявил о заморозке инвестиций в нашу страну. Значит, отношение Эмиратов к России начинает меняться?

— Это уступка Западу, но это и игра. Они не могут совсем не уступать, но они не пойдут на полную зависимость от Вашингтона, потому продолжают «колебаться». Да, для Москвы это была очередная не самая хорошая новость. Но это не конец света.

Дело в том, что в этой части мусульманского мира никто не хочет ложиться под Америку. Да, в Америку выгодно сбывать нефть, покупать там оружие. Но ощущать себя полностью привязанным к ней там не хотят. Значит, надо поддерживать отношения с Москвой.

В общем, раньше был советский фактор, сейчас — российский, но в любом случае он служит самостоятельности арабских монархий. И это очень удобно, несмотря на украинский кризис. Данный тренд сохранится, как бы Запад на них ни давил.

— Вы доверяете утечке, которая появилась в Wall Street Journal, по поводу того, что Саудовская Аравия и Эмираты, по сути, отказали Вашингтону на просьбу компенсировать Западу отказ от закупок российской нефти? Говорят, в Эр-Рияде и Дубае трубки не брали, когда им звонили американцы.

 — Это очень правдоподобно. Я верю в это в том числе из-за того, как Вашингтон очень резко критиковал наследного саудовского принца в связи с гибелью журналиста Джамаля Хашогги. Это очень по-восточному. Вчера ты меня называл убийцей, а сегодня тебе от меня что-то нужно по другому поводу? Хорошо, звони. А я не стану отвечать на звонок. Перезвонишь, если очень надо.

«В Йемене вечно что-то происходит начиная с 1960-х годов. Одно время вообще было два Йемена, потом он воссоединился» Фото: © Mohammed Al-Wafi / XinHua / www.globallookpress.com

«Азербайджан отвоевал 75 процентов территории Карабаха»

— А как поведет себя Иран? Судя по всему, ядерную сделку скоро восстановят и Тегерану разрешат выбросить всю свою нефть на мировые рынки. В какой степени он будет оглядываться на интересы Москвы?

— Иранцы будут заниматься той же самой многовекторностью, что и саудиты. Будут спекулировать, будут делать только то, что в тот момент им будет казаться выгодным на дистанции примерно в полгода. Следовать интересам России они не станут.

— Многие считают гражданскую войну в Йемене «прокси-войной» между саудовской монархией и иранскими аятоллами…

— В Йемене вечно что-то происходит начиная с 1960-х годов. Одно время вообще было два Йемена, потом он воссоединился. У нас мышление европейское, и нам кажется, что конфликты должны заканчиваться. А на Востоке мышление другое, там конфликты могут быть бесконечными, это норма. И это не значит, что одна конфликтующая сторона — хорошая и хочет мира, а другая — плохая, агрессивная.

В Йемене имеется множество факторов, которые подогревают конфликт, — и, помимо политических и экономических, есть еще и шиито-суннитские противоречия. А это же средневековье! Этот конфликт пришел к нам из глубины веков.

— Но расклад сил на Ближнем Востоке в последние недели меняется. Вот и Турция выразила желание примириться с Саудовской Аравией. На днях турецкий суд де-факто закрыл дело об убийстве Хашогги. Это вызвано провалами в турецкой экономике, которой резко понадобились саудовские деньги?

— Очень похоже, что так, но спешить с выводами не надо. Взаимопонимание между ними будет нарастать. Но, во-первых, противоречия остаются, а во-вторых, на саудовско-турецкие отношения накладывают целый комплекс ближневосточных, а теперь еще и глобальных проблем.

— Расклад сил, похоже, меняется и на Южном Кавказе. Армения в марте тоже объявила о готовности восстановить дипломатические отношения со своим давним противником — Турцией, главной союзницей Азербайджана…

— Сейчас там инициатива дважды за Азербайджаном. Во-первых, он выиграл войну 2020 года, во-вторых, после начала украинского конфликта стало ясно, что Россия уже не столь глубоко поглощена делами этого региона, как раньше. Как сообщалось, в марте азербайджанские войска продвинулись в зону ответственности российских миротворцев и заняли село Фаррух (Парух). Армяне Карабаха неслучайно требуют увеличения и численности российских миротворцев, и бронетехники. Это показывает, что миротворцы там уже не так эффективны, как это было до начала украинских событий.

Азербайджан отвоевал 75 процентов территории Карабаха, в том числе и основные посевные площади. Чем и как армяне Карабаха будут там обороняться в случае новой войны? Ситуация за полтора года изменилась, Ереван уже не будет так помогать им, как это было в 2020-м. Учтите и то, что Азербайджан ведет себя лояльно по отношению к России по украинскому вопросу.

Вот почему динамика событий пока в пользу Азербайджана. И я не исключаю, что в ближайшее время Баку сможет продвинуть дело с созданием Зангезурского коридора в Турцию.

— Если Армения решила примириться с Турцией, значит, ее зависимость от России снизится?

— России нельзя бросать Южный Кавказ, это было бы унизительно. Но как миротворческая миссия станет трансформироваться? Пока предсказать трудно. Сейчас весь ход событий и в Закавказье, и, скажем, в Средней Азии сильно зависит от исхода кризиса вокруг Украины.

«Президент Касым-Жомарт Токаев — серьезный человек. Он действительно настроен на реформы» Фото: © Kazakh presidential website / XinHua / www.globallookpress.com

«Китайцам плевать, какая фамилия у местного президента и о чем он там говорит с трибуны»

— Для вас, кстати, было неожиданностью поведение властей Казахстана, которые пообещали соблюдать санкции, наложенные на Россию?

— Для казахов главное — их собственные национальные интересы. Президент Касым-Жомарт Токаев — серьезный человек. Он действительно настроен на реформы. Но как проводить реформы и при этом не расшатать обстановку в Казахстане, как избежать вместе с тем сильного внешнего давления? Как сохранить ту же самую многовекторность? Заявление о соблюдении режима санкций означает уверенность Казахстана в том, что Москва сейчас не станет вмешиваться в его дела. Торговля в рамках Евразийского союза, членство в ОДКБ — все это останется. Но возникнет немножко другой акцент: Казахстан будет вести себя чуть более самостоятельно.

Да, это заявление не было приятным для Москвы, однако оно не оказалось совсем уж неожиданным. Но не мог же Нур-Султан бесконечно молчать по поводу Украины. Вот они так и высказались. То есть российский вектор в политике Казахстана сохраняется. Но будет и свое особое мнение.

— А как вы расценили речь президента Таджикистана Эмомали Рахмона, который вдруг призвал свой народ запасаться продуктами питания на два года вперед? Это связано с опасениями, что российские миротворцы уйдут и он останется один на один с талибами (члены запрещенной в России террористической организации — прим. ред.)? Или он боится массового возвращения из России гастарбайтеров?

— Я не понял смысла этой речи Рахмона. Зачем было пугать народ? Никаких реальных угроз для его правления не вижу. Несколько лет назад уже произошло первое массовое возвращение таджиков из России. Они вернулись и по большей части занялись мелким бизнесом, а не революцией. Что будет сейчас? В Таджикистане сильна память о гражданской войне начала 90-х. Возвращаться к прошлому? Конечно, в Средней Азии всякое бывает, пример тому — недавние события в Казахстане. Но, думаю, все же разум возобладает.

— Если влияние России в Средней Азии ослабнет, то вакуум автоматически будет заполнять Китай?

— Китайцы чем отличаются от других держав? Они не лезут в политические игры. У них для этого нет инструментов, а главное — желания. Вот экономическая экспансия Китая — это цунами. Оно движется медленно, зато неумолимо. Без китайского присутствия экономика в Таджикистане уже просто невозможна. Китайцам плевать, какая фамилия у местного президента и о чем он там говорит с трибуны. Даже если завтра талибы (члены запрещенной в России террористической организации — прим. ред.) перейдут Пяндж и захватят Таджикистан, китайцы этого, образно говоря, просто не заметят. Единственная проблема у китайцев там — общение с местным населением. В этих республиках китайцев на бытовом уровне многие недолюбливают. Но и это никак не влияет на наплыв великой китайской волны.

«В Татарстане люди верят, что у них есть право на особое мнение, в том числе и по внешней политике» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Татарстан — очень амбициозный субъект Российской Федерации»

— Будет ли внутри России расти значение мусульманских регионов — прежде всего Татарстана и Чечни? Ведь нашей стране надо укреплять связи с  исламским миром.

— Сейчас у нас возникла ситуация, когда все регионы, образно говоря, должны сидеть тихо. Если уж ты вылезаешь в публичное поле, как Рамзан Кадыров, то вылезаешь только как «пехотинец Путина». Однако даже на этом фоне в Татарстане люди верят, что у них есть право на особое мнение, в том числе и по внешней политике. Не по Украине — это особая песня, а вообще.

Вспомните, как муфтий Татарстана Камиль Самигуллин рассуждал о проблеме уйгуров в Китае. Такая риторика совершенно не соответствует позиции российской дипломатии. И этот тренд будет нарастать. Татарстан — очень амбициозный субъект Российской Федерации. Это было при Минтимере Шаймиеве, это осталось и теперь.

— В мусульманском мире Чечню и Татарстан воспринимают по-разному?

— К Чечне отношение как к чему-то экзотическому. Там было две войны, там «пехотинец Путина»… А Татарстан — более серьезный партнер. Кроме того, он не нуждается в таких суммах финансовой помощи центра, в каких нуждается Чечня. У Казани есть и подготовленные кадры, есть технологии, есть нефть, есть деньги.