О герое

Нашему спасателю 48 лет, из них 18 он работает на пляже. В профессию он пришел по стопам брата, который тоже долгое время работал в этой сфере. С 30 лет наш герой каждый год перед началом летнего сезона проходит двухмесячную подготовку. Отбор в спасатели не строгий: претендент должен обладать общей физической подготовкой, уметь хорошо плавать, пройти испытания по типу «доставание человека со дна» и оказания первой медпомощи.

Три месяца наш инсайдер работает на пляже, после чего уходит в 9-месячный отпуск. Свободное от спасения людей время он уделяет своему бизнесу.

За спасение человеческих жизней нам дают грамоту. У меня на стене дома они висят. Если все нормально прошло, то в конце месяца могут премию дать «За спасение человеческих жизней нам дают грамоту. У меня на стене дома они висят. Если все нормально прошло, то в конце месяца могут премию дать» Фото: tatarstan.ru

О работе на пляже

  • Приходим в 9 утра, осматриваем территорию, проверяем, все ли на месте. Ночью тут такой «курултай» бывает. Ночные посетители периодически буйки на берег выбрасывают или срезают их. Обычно буи нам с запасом поставляют, теперь осталось два запасных из четырех. Если что-то пропало или сломано, сообщаем начальству. В конце смены заполняем журнал, ставим отметки: кто был на смене, сколько раз оказали первую медпомощь и пр.
  • Три спасателя каждый день должны патрулировать территорию. В плохую погоду, например в дождь, заступают как минимум два спасателя на смену: один всегда должен быть на подстраховке. Хоть снег выпадет, мы здесь должны быть с 1 июня по 1 сентября. Один раз град пошел, очень холодно было. Надели на себя что смогли, но сидели до конца.
  • Нехватки спасателей в Татарстане нет. У нас много эмчээсников и псэошников (поисково-спасательные отряды — прим. ред.) работают в ОСВОДе (общество спасения на водах — прим. ред.). У них смена сутки через трое, вот и на выходных сюда выходят.
  • Платят 1,3 тыс. рублей за дежурство, а старшему спасателю — 1,5 тыс. рублей. Если работать 30 дней в месяц и не тратить деньги, то на машину через пять сезонов накопишь. С другой стороны, если три месяца без выходных здесь отработаешь — в сентябре умрешь, и на памятник хватит.
  • За спасение человеческих жизней нам дают грамоту. У меня на стене дома они висят. Если все нормально прошло, то в конце месяца могут премию дать.

Романтики в нашей работе нет. Бывает, пришел 1–2 раза в неделю, позагорал и ушел. А в 34-градусную жару целый день походи, посмотри за людьми, скажешь потом: «На фиг мне это нужно?» «Романтики в нашей работе нет. Бывает, пришел 1–2 раза в неделю, позагорал и ушел. А в 34-градусную жару целый день походи, посмотри за людьми, скажешь потом: «На фиг мне это нужно?» Фото: Stefan Sauer/dpa / www.globallookpress.com

О престиже профессии

  • Романтики в нашей работе нет. Бывает, пришел 1–2 раза в неделю, позагорал и ушел. А в 34-градусную жару целый день походи, посмотри за людьми, скажешь потом: «На фиг мне это нужно?» Вот сейчас я четыре дня отработал, завтра выходной беру, чтобы просто дома побыть, не напрягаться. Каждый год говорю себе: «Больше не выйду на смену!» А в марте начинаешь скучать, ждешь скорее открытия пляжа. А как откроется, тут же ждешь закрытия.
  • Единственное, чем мы гордимся, это загаром. В сентябре на основную работу приходим, нас спрашивают: «Где отдыхали?» Отвечаем: «В Дубай ездили!» Молодежь, которая только заступила на службу, — они да, гордятся. Им же корочки, форму выдают, для них это престижно. Мальчишки приходят к нам в первый год, сразу селфи делают на лодках, гордятся, что теперь они сотрудники ОСВОДа.
  • Четыре спасателя у нас нашли себе жен на пляже. Патрулируют, видят девушку, так и знакомятся. С одним спасателем посетительница сама познакомилась. Хотя есть спасатели, которые готовы хоть каждый день на работу выходить, лишь бы дома жена не пилила.

Конфликты с отдыхающими — практика постоянная «Конфликты с отдыхающими — практика постоянная» Фото: Roman Denisov, Роман Денисов/Global Look Press / www.globallookpress.com

О посетителях пляжа

  • Вот дети купаются, мама лежит книжку читает попой кверху. Ее просишь последить за своими детьми, отвечает: «А им ничего не будет». Как не будет, мало ли что? Твои же дети. Раз тебе твои дети не нужны, мне-то тем более. Вот сейчас рядом с ними находится, следит. Самое главное — предупредить. Это, конечно, не на всех действует.
  • Конфликты с отдыхающими — практика постоянная. Видим, что пьют на пляже, подходим, предупреждаем, чтобы в воду не лезли. Есть те, кто не спорит, но зачастую начинают ругаться, качать права, убеждать, что могут здесь находиться. Если уж совсем неадекватные, полицию вызываем. Запретить мы не можем, а нести за них ответственность не хотим. Сейчас уже выцепляем, кто с алкоголем пришел, и начинаем пристально следить за ними.
  • Бывает, что посетители не видят нашу будку спасательную. Звонят в «112». Спасатель-медик ходит по пляжу в халате белом, спрашивают у него: «Почем пиво?» Думают, что продавец ходит по берегу.
  • Когда подростки 14–15 лет купаться приходят — мат-перемат стоит. Пьют, курят. Приходится делать замечание: «Вы чего? Тут же дети!» Вроде слушаются.
  • Вечером в кустах видели занимающихся сексом. Не прогоняем. Для здоровья полезно! Голых тоже можно на пляже встретить. Тут же раньше, в 70-е, нудистский пляж был. Им уже посетители делают замечание.

За спасение никто не благодарит нас. Все считают, что это наша работа, что «мы обязаны» «За спасение никто не благодарит нас. Все считают, что это наша работа, что «мы обязаны» Фото: Stefan Sauer/dpa / www.globallookpress.com

О спасении людей

  • После каждого утопленника возбуждается уголовное дело. Меня вызывают в прокуратуру, приходится писать объяснительную. Во сколько был на пляже? Во сколько вам сказали? Во сколько вы достали? Во сколько «труповозка» приехала?
  • Был случай. Мамашки сидели и бухали, а дети купались. 15-летний мальчик утонул, а его мама дома была. Обвинили нас. Хотя мы подходили, предупреждали, чтобы следили за детьми. Полгода судились. Вывернули все так, что спасатели сидели пьяные, хотя все за рулем были, экспертизу мы прошли потом.
  • 2010 год очень трудно дался. По два-три утопленника в день было. Тонут же не как в кино: машут руками, кричат. Человек просто уходит в воду. Плывут трое: двое спереди, один сзади, потом двое выходят на берег, говорят, что товарищ у них потерялся. Мы пошли нырять, сколько ни пытались найти — не получалось. Пришлось водолазов вызывать. Они уже достали. Опять же, все потому, что выпили. Трезвые не тонут.
  • Однажды с лягушатника (место для купания детей) спрыгнул здоровый мужик. Идет потом к нам весь скрюченный, видим, что-то не так, оказалось, что головой воткнулся в дно. Перелом шейных позвонков. Ладно хоть не парализовало. Вызвали скорую, забрали его. Опять-таки объясняем, говорим, что лягушатник — это не вышка, что пьяным не нужно заходить в воду, а толка нет.
  • За спасение никто не благодарит нас. Все считают, что это наша работа, что «мы обязаны». Достали человека, он сказал: «До свидания!» И ушел. В 2011 году, помню, вытащили одного парня, вечером привез нам пива, отблагодарил. Было такое — за найденный рюкзак торт подарили. Но это крайне редкие случаи.