«Таких агентов в КГБ называли «темными» – за то, что их использовали втемную»

«Таких агентов в КГБ называли «темными» — за то, что их использовали втемную и они не догадывались о своем истинном предназначении Фото: © Дмитрий Донской, РИА «Новости»

«Темных» агентов, в отличие от «чистых», разоблачить было крайне трудно»

В спецслужбах всегда остро стоит проблема предателей-перебежчиков. Но случается, что некоторые из таких перебежчиков приносят не вред, а пользу своим бывшим хозяевам. Их для этого «пестуют», чтобы в нужный момент подвигнуть к побегу и «слить» врагу необходимую информацию. «Таких агентов в КГБ называли „темными“ — за то, что их использовали втемную и они не догадывались о своем истинном предназначении. А выявляла их своя контрразведка на ранней стадии службы. Ведь на каждого сотрудника КГБ (особенно во внешней разведке) составлялся психологический „портрет“, где описывались черты его характера — как положительные, так и отрицательные. После чего давались рекомендации о дальнейшей карьере таких людей», — пишет Федор Раззаков. Когда отрицательных черт было больше и они могли привести к нежелательным последствиям дел, человека увольняли либо переводили на другие должности, не связанные с доступом к секретам. Однако некоторых «темных» агентов специально оставляли в разведке, чтобы в «час Х» сделать «бандеролью» — отправить к врагу в роли инициативного перебежчика. Как правило, контрразведка противника тщательно проверяла всех «бегунков» и часто разоблачала их как «подставу». Но так было только с «чистыми» агентами, которых засылали с легендой. Причем и тут есть исключения — взять, к примеру, Олега Туманова (1944–1997), пришедшего в КГБ в ходе операции «Гаврош». Операция эта проводилась в 50–60-е для привлечения к работе в КГБ активной молодежи из средних школ среди выпускных классов с прицелом «на перспективу». На Туманова вышли, когда он был девятиклассником, активно проявляя себя в комсомольском оперотряде, в котором боролся с хулиганами и стилягами. Когда он окончил школу, кураторы из КГБ планировали устроить его в один из институтов, но затем планы изменились. Его отправило в армию на флот с заданием — сбежать с корабля, подавшись на Запад. Побег состоялся 18 ноября 1965 года. Туманов попал в Западную Европу, где устроился на радиостанцию ЦРУ «Радио Свобода» (включен минюстом в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента, — прим. ред.), и дослужился там до главы «Русской службы».       

Возвращаясь к «темным» агентам, стоит отметить, что их, в отличие от «чистых», не так-то легко было разоблачить. Они все делали искренне и без легенды. Таким агентом, к примеру, являлся Анатолий Голицын, которого контрразведка КГБ взяла в разработку в рамках операции «Жернова» в 1953–1954 годах, когда он работал в резидентуре в Вене. Возглавлял ее тогда опытный разведчик Евгений Кравцов — чекист с 1938 года, обладавший «третьим глазом» — способностью быстро отличать хорошего разведчика от плохого. С 1954 по 1961 год он будет начальником основных разведфакультетов в «лесной» Школе N101. «Кравцов и „сглазил“ Голицына, разглядев в нем потенциального перебежчика. Тот попал в „Жернова“, и на него стали собирать соответствующее досье. Выяснилось, что Голицын страдает манией величия, завистлив, амбициозен и чрезвычайно настойчив в отстаивании своей точки зрения, даже если она ошибочна», — отмечает Раззаков. Далее в течение 6 лет Голицына держали в СССР, для того чтобы пополнить досье. В середине 1960 года с началом операции ГРУ «Размен» отправили в новый вояж в резидентуру в Хельсинки, которая была напрямую связана с резидентурой в Лондоне. Надо было дождаться «часа Х», чтобы сделать его «бандеролью». А пока «темному» агенту «сливали» информацию, которую он должен был вскоре передать своим новым хозяевам. Особый упор при этом делался на данные по английской линии. Это продолжалось до середины декабря 1961 года, а когда пробил «час Х» — началась операция «Смятение». Время было выбрано удачно, за месяц до этого сменились сразу двое руководителей важнейших спецслужб — в КГБ. Вместо Александра Шелепина пришел Владимир Семичастный. Одновременно с этим в ЦРУ на место матерого разведчика Аллена Даллеса встал «гражданский» специалист Джон Александре Маккоун. Кроме того, к Голицыным в Хельсинки специально разрешили приехать их дочке-школьнице. Затем ему дали понять, что после новогодних каникул его могут отозвать на родину вместе с семьей ввиду смены власти на Лубянке. Соответственно, вырваться на Запад ему, вероятнее всего, больше не удастся. Также был пущен слух, что «отъезжанта» на родине может ожидать проверка по линии контрразведки. Опасаясь, что его карьера может закончиться, Голицын сбежал на Запад вместе с семьей, став «бандеролью». Поскольку он сдался сотрудникам ЦРУ, его вместе с семьей переправили в США, где он попал в руки главы контрразведки ЦРУ (1954–1974) Джеймса Энглтона. «В КГБ прекрасно знали, что тот построил свою работу на том, что подозревал всех и вся вокруг, поэтому создал систему тщательных проверок. Эта маниакальная подозрительность имела изъян: если бы кто-то начал ей „подыгрывать“, то Энглтон обязательно бы за это ухватился. На этом и решили сыграть в КГБ — в ПГУ и ВГУ», — предполагает Раззаков.

«В итоге цэрэушникам прислали такую «бандероль», от которой у них буквально «крыша» поехала»

Разработчиком этой операции был «глубинник» Виктор Климкин, чекист с 1939 года. Он работал в Финляндии (1944–1947), потом — в ВГУ по «английской» линии под началом Евгения Питовранова (1947–1950), потом был начальником отдела загранконтрразведки ПГУ (1954–1962). Любопытно, что в Хельсинки Голицын прибыл под фамилией Климов. Это было своеобразным «приветом» цэрэушникам от Климкина. От ВГУ в операцию был посвящен его глава — «глубинник» Олег Грибанов, чекист с 1932 года. Позднее именно он станет сценаристом фильма «Ошибка резидента» (1968). В этой картине речь шла о «чистом» агенте «Бекасе». На Лубянке же Грибанова называли «химиком». В ГБ он пришел из Осоавиахима — общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Бывший детдомовец Грибанов также был авантюристом, в хорошем смысле этого слова. Он не боялся проводить операции, на которые другие бы не решились. К примеру, «дело Дежана» (1958), когда в «медовую ловушку» угодил посол Франции в СССР Морис Дежан, было его идеей, а вовсе не руководства КГБ, которое опасалось прогневить Хрущева. «Словом, Грибанов умел так „химичить“, что у его коллег дух захватывало. В итоге цэрэушникам прислали такую „бандероль“, от которой у них буквально „крыша“ поехала», — уточняет Раззаков.

Голицын оказался уникальным кадром в стане перебежчиков. Именно на это и был расчет у его «отправителей». В его голове роились такие идеи, от которых в ЦРУ впадали в ступор. Среди прочего он объявил, что конфронтация СССР с Китаем — это спецоперация КГБ, которая призвана ввести Запад в заблуждение. В действительности же СССР и Китай не враги, а друзья. Также Голицын заявлял, что в американских верхах (Госдеп, ЦРУ, ФБР) сидит множество шпионов агентов влияния, которые работают на СССР. Утверждал он и то, что шпионы оккупировали и другие западные страны — Великобританию, Финляндию, Францию. При этом Голицын называл конкретные фамилии: Роджер Холлис (глава МИ-5), Гарольд Вильсон (лидер Лейбористской партии). Оба они были участниками операции «Размен», за которой стояло ГРУ — конкурент КГБ. Были в списках у Голицына и другие фамилии: Урхо Кекконен (президент Финляндии), Луи Жокс (министр Франции) и прочие. Каждое подобное заявление было воспринято Энглтоном всерьез, поскольку и сам он был убежден в том, что советские шпионы проникли во многие властные структуры США и стран-союзников. В итоге по заявлениям Голицына начались серьезные проверки со стороны ЦРУ и ФБР. Это деморализовало властный аппарат многих западных стран. А куратором ФБР от клана Рокфеллеров был Нельсон Рокфеллер — старший брат Джона Рокфеллера и губернатор штата Нью-Йорк (1959–1973). Он еще в 30-е годы служил  в Секретной разведслужбе при ФБР, которая занималась политразведкой. Также Нельсон Рокфеллер являлся ее спонсором. Потому для него было важно вытянуть из Голицына «информацию» по «английской» линии — о роли СССР в создании «финансовой империи» Ротшильдов. «Империя» эта претендовала не только на экономическую, но и на политическую власть, как в Западном, так и в остальном мире. Перед кланом Рокфеллеров стояла задача выйти на те силы в СССР, кто не поддерживает «линию Ротшильдов» и «копает» против Никиты Хрущева. Именно этого и добивался «Глубинный КГБ», когда запускал свою «бандероль» в виде Голицына.

«Евробанки получили возможность хранить доллары США и не были обязаны переводить их в национальную валюту»

Для создания своей «финансовой империи» Ротшильдам было необходимо обзавестись независимой валютой. Той, которая была бы недосягаема для ФРС США (Федеральная Резервная Система). И это были деньги, размещенные на финансовом рынке Европы, — евродоллары. Но поскольку у британских банков свободных долларовых ресурсов не было, они воспользовались помощью СССР. В итоге первым банком Европы, который начал заниматься операциями с евродолларами, стал советский Моснарбанк в Лондоне. Последний направил часть своей валюты другому советскому загранбанку — Евробанку в Париже. Еще одну часть валюты ($800 тыс.) Моснарбанк выдал в качестве кредита своему клиенту через Лондонский торговый банк. «Расчет был на то, что и другие европейские банки включатся в такого рода операции. Так и произошло, особенно после того, как в процесс перемещения денег по миру были включены и оффшорные банки. В итоге евробанки получили возможность хранить доллары США и не были обязаны переводить их в национальную валюту», — сообщает Раззаков.

Таким образом, к 1963 году недавно маргинальный и ограниченный рынок евродолларов достиг отметки в $8 млрд с перспективой через 5 лет выйти на 25 миллиардов. Моснарбанк во главе с Андреем Дубоносовым занял четвертое место в десятке крупнейших дилеров на международном валютном рынке. Клан Рокфеллеров тоже не сидел сложа руки. В 1963 году Джон Рокфеллер стал одним из руководителей специального комитета по платежному балансу и финансам в администрации президента США Джона Кеннеди. Конечная же целью Рокфеллера состояла в том, чтобы поспособствовать ослаблению разного рода ограничений на операции банков США со своими дочерними филиалами за рубежом, привести их в соответствие с условиями, в которых действовали британские и континентальные, в том числе и советские, банки.

«Если бы СССР и Китай помирились, то для Ротшильдов возникала опасность, связанная с позицией Китая по вопросу «мирного сосуществования» с Западом»

Одновременно с этим 4 июня 1963 года Кеннеди принял закон №11110, дававший правительству США право выпускать деньги в обход Федерального резервного банка во главе с Уильямом Мартином, который являлся креатурой Рокфеллеров и поставлял деньги правительству Штатов под проценты. Начался процесс мягкого выведения ФРС из сферы печатания денег и возвращения государству законного права печатать самому свои деньги. Но этот процесс был вскоре остановлен — президент Кеннеди был убит спустя пять месяцев после подписания закона №11110. «Эта смерть была следствием все той же борьбы Рокфеллеров и Ротшильдов за мировое господство. Обострялась ситуация и на советском „фронте“ боевых действий. Дело в том, что после поражения в „карибском кризисе“ (Хрущев согласился убрать советские ракеты с Кубы, которые держали „под прицелом“ США) Кремль (в лице Суслова) стал искать пути для замирения с Китаем. Что не входило в планы Ротшильдов как строителей „финансовой империи“ (но входило в планы Рокфеллеров, которые торговали китайской нефтью)», — пишет Раззаков. Если бы СССР и Китай помирились, для Ротшильдов возникала бы опасность, связанная с позицией Китая по вопросу «мирного сосуществования» с Западом, ее Хрущев провозгласил еще на ХХ и ХХII съездах КПСС. Могло возникнуть давление на Хрущева со стороны Мао Цзедуна по вопросу участия СССР в создании «финансовой империи». При этом также можно было попытаться включить «Банк Китая» в операции с евродолларами. Однако существовали опасения, что непредсказуемый Мао не захочет играть по западным правилам, поэтому Хрущев принял сторону Рокфеллеров. Параллельно Китай не оставлял попытки создать ядерное оружие, надеясь на помощь СССР, как это было до лета 1960 года, когда Кремль отозвал из Китая всех своих специалистов-ядерщиков. В этих условиях Ротшильдам надо было не позволить Москве снова сойтись с Пекином. Американская газета «Дейли ньюс» тогда написала: «Так давайте же натравливать друг на друга Красную Россию и Красный Китай, чтобы они разорвали друг друга на куски». Позднее такую же тактику стравливания будут использовать США и Запад в отношении России и Украины уже в наше время — в 2022-м.

«Постановочный суд над Пеньковским в Москве должен был показать Пекину, что Кремль настроен серьезно в разоблачениях США и Великобритании»

Весной 1963 года, 25 апреля, в Москву прибыл Аверелл Гарриман — доверенное лицо Ротшильдов и бывший посол США в СССР (1943–1946). Клан Гарриманов был многолетним партнером банкирского клана Морганов — давнего соперника Рокфеллеров. «Именно клан Гарриманов пытался препятствовать (но безуспешно) поглощению значительной части финансовой империи Дж.П. Моргана-мл. кланом Рокфеллеров. Поэтому Ротшильды и привлекли Аверелла на свою сторону, пользуясь тем, что в Госдепе США он вел китайскую линию — был замгоссекретаря по дальневосточным делам (1963–1965)», — заявляет Раззаков. В Москву он приехал, чтобы убедить Хрущева не мириться с «коварным Мао» и не помогать ему создавать ядерное оружие. Вместо этого СССР следовало бы подписать «ядерный договор» с США. Хрущев в тот момент был готов к такой уступке, поскольку не хотел делиться ядерным оружием с кем-то в соцлагере, сохраняя монополию. При этом он мог поддержать США в этом вопросе, поскольку это бы позволило оправдать эту монополию: США угрожают миру ядерной войной, поэтому соцлагерь должен еще теснее сплотиться вокруг СССР. Это был сговор двух элит.

Тем временем Михаил Суслов тоже не терял времени даром. По его инициативе в середине мая 1963-го состоялся публичный процесс над шпионом Олегом Пеньковским, которого арестовали в октябре 1962 года. Он был агентом КГБ и выполнял два задания Лубянки: снабжал Белый дом (через ЦРУ) дезинформацией и нужными Кремлю «данными», также способствовал срочному отзыву «гэрэушника» Евгения Иванова из Лондона с секс-компроматом на членов «Четверг-клуба». Постановочный суд над Пеньковским в Москве (7–13 мая 1963) должен был показать Пекину, что Кремль настроен серьезно в разоблачениях США и Великобритании. В зале суда присутствовали 300 представителей общественности, иностранцев среди них не было. Снималась кинохроника, показанная по ТВ, а в советских газетах печатались стенограммы слушаний, изданные затем книгой 100-тысячным тиражом. Если подобный «накат» на США (в лице ЦРУ) был уже привычен, то «накат» на Великобританию (в лице МИ-6) происходил впервые с момента смерти Иосифа Сталина. Китай должен был это оценить как добрый знак перед июльскими переговорами в Москве. Уже 17 мая в советских СМИ было опубликовано сообщение ТАСС о расстреле Пеньковского. При этом существует также версия, что его оставили в живых, ведь он все же был агентом КГБ. Так или иначе, в этот же день газета «Правда» публикует еще одно сообщение — о том, что ЦК КПСС утвердил состав партийной делегации для переговоров с руководителями КПК 5 июля, где главой делегации был назван Михаил Суслов. Далее, 31 мая в Москву прибывает на две недели делегация англо-советской парламентской группы во главе с членом парламента и Консервативной партии (детище Ротшильдов) Сирилом Осборном. «Закулисной целью визита было: найти точки соприкосновения по „делу Профьюмо“ (5 июня военминистр Д. Профьюмо подаст в отставку из-за секс-скандала с участием сотрудника ГРУ Е. Иванова) и „нажать“ на Хрущева в китайском вопросе, суля ему выгоду в случае продолжения конфронтации», — полагает Раззаков. Он также добавляет, что в дни пребывания англичан в Москве туда же был переправлен британский разведчик и межэлитный интерлокер (связник) Ким Филби. Он совершил побег из Бейрута еще в январе и жил в Крыму. В июне его переселили в Москву, подключив к переговорам с Осборном. За всеми этими контактами Кремля внимательно следили и в Пекине. Сообщения, приходившие туда из Москвы, не были радостными. У китайцев появляются подозрения, что Хрущев поддался давлению США и Ротшильдов. В итоге 13 июня Москву покидает вполне удовлетворенная делегация Сирила Осборна, а на следующий день ЦК КПК обнародует свое резкое письмо руководству КПСС.

Телеграм-канал «Незыгарь»