«Нефтяной узел затягивается, и вопрос лишь в том, какая нить порвется первой»

«В прошлом году РФ добыла 524 миллиона тонн сырой нефти. Часть из них была трансформирована в нефтепродукты, в основном это бензин, мазут и дизтопливо»

Нефтяные узоры

Прежде чем начать рассуждать о заседании картеля ОПЕК+, который резко снизил квоты, недовольстве США и надеждах, питаемых Ираном и Венесуэлой, следует коснуться базовой арифметики, впрямую относящейся к российской нефтяной отрасли. Отрасли, что вкупе с добычей газа, критически важна для российского бюджета, причем что на федеральном уровне, что и для некоторых регионов. Особо это важно тем, что такие относительно большие объемы поступающих денег ценны не только сами по себе, но и как имеющие заметный мультипликативный эффект. Нефтяник не только, получив выручку, продал ее, получил рубли и заплатил налоги — он еще и обеспечивает этими рублями вторичный спрос в рамках своего потребления, к примеру, покупает себе квартиру, что дает жизнь уже строительной отрасли. К сожалению, что такого анализа российской экономики, через цепочки создания ценности, не делал никто и никогда вообще, поэтому оценить это влияние можно только приблизительно. Но все же попробуем.

Итак, в прошлом году РФ добыла 524 млн т сырой нефти. Часть из них была трансформирована в нефтепродукты, в основном это бензин, мазут и дизтопливо. Из этих объемов, по статистике ЦБ РФ, на экспорт ушло 230 млн т нефти и 144,5 млн т нефтепродуктов, т. е. в сумме 71% добычи российской нефти и продуктов ее переработки был продан за кордон, а оставшееся при этом сырье было потреблено внутри страны.

Считаем нефть. Так, 47% из этих 230 млн т, т. е. 108 млн т, было поставлено в страны ЕС, еще 70 млн т купил Китай, 14,9 млн т взяла Беларусь и 13,5 млн т — Южная Корея. В сумме это почти 90% экспорта нефти, а финальные 10% относительно небольшими объемами ушло в иные страны, включая даже США; последние, впрочем, теперь остались в прошлом в силу введенного в марте эмбарго. Далее, из этих «европейских» 108 млн т сырой нефти почти 36 млн т (т. е. чуть меньше трети) было поставлено в Европу по нефтепроводу «Дружба», тому самому, проходящему по территории Украины и исправно качающему нефть даже сейчас. Оставшиеся 72 млн т были поставлено европейским покупателям при помощи танкеров и железнодорожных поставок, в основном, конечно, танкеров.

По нефтепродуктам есть данные на год старше, поэтому будем ориентироваться на них, поскольку картинка поменялась не особо сильно. Традиционно половина продажи нефтепродуктов идет в Европу, при этом в целом страны Запада в прошлом году закупили почти 90% экспорта российских нефтепродуктов, оставшиеся 10,5% купил Восток. Логистика поставок также здесь в основном танкерная: согласно отчету минэнерго, в 2020 году через порты шло 85,9% всех поставок за рубеж, по железной дороге — 9,7%, а по трубопроводам — 4,3%. Всего в 2020-м было продано 133,6 млн т нефтепродуктов, из них 58 млн т — поставлено морем в Европу. В сумме же морские поставки нефти и нефтепродуктов в Европу составляют порядка 130 млн т, т. е. почти 35% экспорта, или же, иными словами, 2,5–2,6 млн баррелей в день (мбд).

«В общем, экспортеры нефти ждут экономических проблем, рецессии в мировом масштабе, падения спроса на нефть и снижения цен на нее — и хотят такими мерами хоть на какой-то срок удержать ее на более приятном для себя уровне»

ОПЕК+ всего лишь «узаконил» существующее положение дел

Запомним эти цифры — и перейдем теперь к фактуре истекшей недели.

Сделка ОПЕК+, которая была санкционирована представителями стран этого расширенного картеля в Вене и целью которой является снижение квот добычи на весьма существенные 2 мбд, на самом деле не имеет особого значения. Дело в том, что эти квоты и последнее время и так не выполнялись, по итогам августа разрыв между совокупными квотами и фактической добычей составил почти 3,6 мбд, при этом основными «отстающими» были Россия и Нигерия. У последней, похоже, пошли последствия нехватки инвестиций в этот сектор экономики, а с РФ ситуация тяжелее — в стране начался спад добычи.

Увы, точных данных от ЦДУ ТЭК сейчас нет, они засекречены, судить об этом можно по косвенным признакам. Так, нефтегазодобывающая компания «Сахалин-1» потеряла часть специалистов, что связано с действиями американской ExxonMobil, которой принадлежит 30% проекта и которая хочет продать свою долю и выйти из него. Привело это к тому, что добыча нефти компании снизилась в 22 раза, с 0,22 мбд до 0,01 мбд, а со второй половины сентября встала и добыча газа. Если добыча и продажи не пойдут — бюджет региона может потерять порядка четверти своей доходной части.

Так или иначе данным сокращением квот картель ОПЕК+ всего лишь «узаконил» существующее положение дел, более того, ему никто не мешает нарастить добычу на 1,5 млн баррелей в сутки, оставшись при этом в рамках собственных квот. Собственно говоря, у арабских государств — КСА, Кувейта и ОАЭ — есть свободные мощности для наращивания предложения примерно на 1,7 мбд, но эти страны, судя по всему, не заинтересованы в таком в силу рыночной ситуации. Как, кстати, и Россия.

Опять же, здесь ситуация понятна. Следующий год — год рецессии, причем в мировом масштабе, к примеру, для США вероятность ее наступления оценивается в 91% на годовом промежутке и 50% — на полугодовом. Пока ее нет, более того, свежие данные по занятости показали весьма неплохие цифры, уровень безработицы даже снизился, в результате чего закономерно (да, теперь уж закономерно) упали американские фондовые индексы, увидев в этом очередной надвигающийся такт повышения ставки на 0,75%. Кроме того, по итогам сентября сокращение баланса ФРС приняло хоть какие-то приличные черты, хотя до плановых $95 млрд в месяц там еще далеко. Важен иной сигнал: ставки по ипотеке в США уже почти достигли максимумов 2006 года и составили 6,75% — и это очевидно, будет охлаждать рынок жилья в США и давить вниз экономическую активность. В общем, экспортеры нефти ждут экономических проблем, ждут рецессии в мировом масштабе, ждут падения спроса на нефть и снижения цен на нее — и хотят такими мерами хоть на какой-то срок удержать ее на более приятном для себя уровне. Толку от этого, впрочем, не очень много — со среды до конца недели стоимость барреля поднялась всего на 5%, рост «на ожиданиях» был сильнее, а в целом цена сейчас почти на 15% ниже среднего уровня «периода спецоперации». То же самое можно сказать и об объемах потребления: уровень потребления 2019 года до сих пор является непревзойденным, и это с учетом того, что в мировом масштабе потребление сейчас превосходит добычу, а разница покрывается за счет накопленных мировых запасов, которых при такой скорости должно хватить еще где-то на год.

США пытаются налаживать отношения с проклинаемой и порицаемой ими ранее Венесуэлой

С другой стороны, эта позиция ОПЕК+ дала возможность США начать вербальные интервенции: цена на нефть критична для текущей администрации с учетом предстоящих через месяц выборов в конгресс. Госсекретарь (министр иностранных дел, если по-русски) Энтони Блинкен назвал это «разочаровывающим и недальновидным решением, особенно учитывая условия, когда мировая экономика сталкивается с последствиями пандемии коронавируса и конфликта на Украине». Вновь пошли разговоры об активации «дремлющего» законопроекта о NOPEC, рассмотренного сенатом в мае этого года и представленного в конгресс еще два десятка лет назад. Согласно ему, США откажутся признавать суверенный иммунитет государств – членов ОПЕК и их национальные нефтяные компании, их поведение может стать предметом судебных разбирательств в США, в пределе — со штрафами и арестами имущества и банковских счетов, что будет, прямо скажем, весьма задорно в мировом масштабе. Есть и альтернативная идея — на диктат производителей, т. е. монополию, ответить диктатом потребителей, т. е. монопсонией, создать картель из основных мировых потребителей нефти — Европы, США, Великобритании Японии и Южной Кореи. Тоже, надо сказать, весьма задорно и также способно перевернуть весь нефтяной рынок вверх ногами.

При этом такая позиция отнюдь не мешает США пытаться налаживать отношения с проклинаемой и порицаемой ими ранее Венесуэлой. При нынешнем левацко-бандитском режиме Николаса Мадуро добыча в стране рухнула более чем втрое от максимумов, и возврат к ним способен дать мировому рынку порядка 2–2,5 мбд дополнительной нефти. Мадуро, что интересно, устоял, несмотря на все давление, «местный Навальный» Хуан Гуайдо не сумел воспользоваться ухудшением экономического положения сограждан; что любопытно, одна из причин этого в том, что Мадуро оказался умен и не стал жестко и наглухо закрывать границы страны, так что все недовольные, способные стать опорой для Гуайдо, имели все возможности уехать. В итоге США сейчас постепенно забрасывают удочки на предмет снятия санкций и разморозки части долларовых активов в обмен на рост добычи (при помощи американских же корпораций) и движение к свободным честным и демократическим выборам в 2024 году. Схожую ситуацию можно усмотреть и в общении с Ираном, который тоже не против увеличить поставки на мировой рынок, но мешают санкции и незакрытая «ядерная сделка».

Вернемся к РФ. Вышеуказанные 2,5–2,6 мбд нефти и нефтепродуктов, поставляемые в ЕС морским транспортом, с декабря по нефти и с февраля по нефтепродуктам подпадают под полное эмбарго. Поставки будут прекращены, и по нефти Европа постепенно отказывается от закупок уже сейчас, в отличие, кстати, от нефтепродуктов, которые, похоже, набираются впрок. Соответственно, возникает вопрос, куда их девать, и явного ответа здесь не просматривается. Это та ситуация, которая будет развиваться по факту. Что-то пойдет контрабандой в ту же Европу, но это делается и сейчас при помощи переливов в открытом море при выключенных корабельных транспондерах и оплаты криптовалютой. Но тот же Китай ее не возьмет, и дело здесь даже не в нехватке мощностей, а в том, что для этого потребуется полностью вытеснить саудитов с китайского рынка (мол, пускай арабская нефть идет на место российской в Европу), на что не пойдет уже сам Китай, поскольку не в его интересах приобретать полноценную зависимость от РФ как монопольного поставщика. Аналогичная история и с Индией, хотя и первые, и вторые с удовольствием начнут выжимать себе дополнительные скидки. Китай уже делал так с подсанкционным Ираном, де-факто лишая его изрядной доли прибыли от такой торговли. Сокращение добычи, в свою очередь, потребует консервации скважин, для чего требуется время и технологии, в противном случае скважину можно просто потерять для дальнейшей эксплуатации.

Похоже, что нефтяной узел затягивается — и вопрос лишь в том, какая нить порвется первой.