Асия Миннуллина: «У «Хранительницы» много атрибутов готического искусства»

«ЧТО ПОДУМАЮТ О НАС ПОТОМКИ?»

- Асия Миннивалеевна, в эти дни мы только и делаем, что говорим о скульптуре, вокруг нее идут практически политические дебаты. Я имею в виду Даши Намдакова. Это хорошо, что народ так взволнован?

- То, что идут дебаты – это хорошо, это говорит о том, что народ начал образовываться в областях, в которых он не понимал, он начал изучать этот вопрос. Раньше как было – приезжали москвичи, ставили памятники в Казани и уезжали. Эти памятники не всегда отвечали духу нашего города и часто оставляли горожан равнодушными. Я не хочу называть никого конкретно, но, думаю, казанцы меня поймут. Теперь у народа появилось неравнодушие, ему не все равно, что украшает наши улицы.

- А вы видели «Хранительницу»?

- Я недавно ее увидела. Дело тут вот в чем: скульптура многожанрова. Есть камерная скульптура – статуэтки, небольшие скульптурки. Вы можете их родственникам подарить, можете – на комод или стол поставить. Памятник, который стоит на улице, он относится к другому жанру, к монументальному искусству. Его живущее поколение оставляет будущим поколениям. Это – как письмо в будущее. Если он не деревянный, то простоит очень долго, бронза, например, прочный материал. Что подумают о нас потомки? Уже сейчас от «Хранительницы» идет агрессия. В малой пластике ее можно ставить куда угодно, хоть на сервант, она не воспринимается агрессивной, но выносить ее в большой форме на улицу нельзя! В этом случае она – уже другой вид искусства, у нее значение другое получится.

«ХРАНИТЕЛЬНИЦА» НАПОМИНАЕТ ГОРГУЛЬЮ С НОТР-ДАМ»

- В чем ее несоответствие?

- Например, в крыльях летучей мыши. Это – атрибут готического искусства. Это что-то напоминающее горгулью с крыши Нотр-Дам. Ассоциативный ряд в этом случае несет не ту информацию. Ошибка была в том, что люди, которые принимали решение ставить или не ставить «Хранительницу», они видели всего лишь статуэтку, она такая миленькая, с острыми крылышками. Но в монументальной форме она такой миленькой не будет! Для этого нужно, чтобы нашему руководству кто-то подсказывал при принятии таких решений, нужны профессионалы рядом. И таким профессионалам, которые у нас есть, надо доверять.

«РАБОТЫ НАМДАКОВА МУЛЬТИМЕДИЙНЫ»

- Когда вы были на выставке Даши Намдакова в прошлом году, какое у вас сложилось впечатление о его малой пластике?

- Она отвечает запросам времени. Красота такая, гладкость, финтифлюшки – в этом есть тяга современного человека ко всему этому. Человек, просиживающий в Интернете, со стрелялками, ужасными рисованными человечками – вот ему все это нравится. Ему хочется такого искусства, а работы Даши Намдакова они, как бы это правильно выразиться, немного мультимедийные.

«НЕЛЬЗЯ ВПИСЫВАТЬ МАДОННУ В ФАШИСТСКИЙ ЗНАК»

- Давайте пофантазируем. Представьте, что вам предлагают сделать скульптуру для Болгар, чтобы вы предложили?

- Надо думать, так сразу не скажу. Надо посмотреть ситуацию: что там есть и что там может быть. Знаю, что сейчас в Болгаре много чего построили, я там давно не была и этого не видела, надо увидеть объект и понять, что там просится. Скульптура – это не пианино, ее нельзя двигать туда-сюда. Если вписать Мадонну в фашистский знак, это будет не Мадонна, а всего лишь фашистский знак. Нельзя сказать: я бы поставил это и это. А вдруг там ситуация другая, она этого не хочет! У скульптуры много возможностей, она может, например, исправить пространство, может завершить недосказанность.

- Женщина-скульптор – это не самая часто встречаемая профессия…

- Наоборот! А Мухина, а Голубкина? У меня на этот счет теория другая. Женщина издревле много что делает руками – шьет, вяжет, например. У нее руки более подвижны. А мужчины брали копье и убивали мамонтов. И пластику женщина лучше чувствует. А исполнитель, это может быть мужчина. Ему перекинуть две-три тонны туда-обратно – это легко. А женщина еще сто раз подумает.

«МОЯ ПЕРВАЯ ГОРОДСКАЯ СКУЛЬПТУРА – МОЯ БОЛЬ»

- Вы изначально хотели быть скульптором?

- Нет, я хотела заниматься хореографией, но по состоянию здоровья не смогла. Балет – это ведь тоже движение, пластика. После этого я пошла в художественную школу, где проучилась два года. Дальше поступила на художественно-педагогическое отделение Казанского художественного училища, скульптуре тогда Казани не учили, а ехать в Москву или Санкт-Петербург не рискнула, вряд ли бы поступила.

- А свою первую профессиональную скульптурную работу помните? Что это было?

- После училища я оказалась в Нижнекамске, работала там в художественном фонде. И там начала резать по дереву. А потом уже поступила в Мухинское училище. Первая моя городская скульптура была выполнена уже в Казани, и это был печальный опыт.

- Почему?

- Это был памятник афганцам возле Издательства. Там сделали «неправильные» камни, поначалу поставили не на то место, так что это моя боль на всю жизнь. Я до сих пор борюсь, чтобы памятник перенесли в другое место и правильно поставили. Слава Богу, наконец-то есть решение убрать памятник с этого пляжа.

«ОБЛИК НАШЕГО ГОРОДА МЕНЯЕТСЯ НЕ В ЛУЧШУЮ СТОРОНУ»

- Как бы вы оценили нашу городскую среду, насколько она грамотно выстроена?

- При строительстве любого дома надо делать привязку к местности. Любой дом должен быть в ансамбле города. У нас пока этого нет, и облик города меняется не в лучшую сторону.

- Хочу привести такой пример: в Париже есть старинная церковь Сен-Эсташ, рядом с ней авангардистский памятник – огромная каменная голова. И она не оскорбляет наши взоры. Значит, современное искусство, и искусство традиционное могут существовать рядом, не забивая друг друга?

- Я про это и говорю: скульптор грамотно вошел в среду. У нас, к сожалению, в последнее время появилось много зданий, которые режут глаз. Например, министерство сельского хозяйства на набережной Казанки. Ну что это такое? Его в народе «дом колхозника» называют? Так оно и есть.

- А как вам удалось так органично вписать памятник благотворителю на лужайке напротив цирка?

- Там были такие баталии! Меня заставляли поставить эту скульптуру на самом открытом месте рядом с Кремлем. Как бы выглядел памятник на фоне Кул Шарифа? Мне бы вообще хотелось передвинуть скульптуру ближе к деревьям, чтобы она была соразмерна человеческому росту. Понимаете? Человеческому!

«У НАС ПОНИЖАЮТ ГОНОРАРЫ»

- Памятник благотворителю – это был заказ тогдашнего президента РТ Минтимера Шаймиева. Как с ним работалось?

- Он все очень хорошо понимает, он прислушивается к мнению, у него чутье замечательное. Он чувствует красоту, хорошо чувствует.

- Скульптору в Казани в финансовом плане легко прожить?

- Когда есть хорошая работа, и она хорошо оплачивается, прожить можно. У нас же очень сильно понижают гонорары. Москвичи с именами, конечно, живут хорошо, к нам в провинции другое отношение. То, что затраты огромные, на это не хотят обращать внимание. Когда я назвала цену будущего памятника благотворителю, мне сказали: вы что, откуда такие деньги? И я рассказала всю технологию. Все затраты. И сумела убедить заказчиков.

- А сколько скульптор может получить за свою работу в Казани?

- Это же не колбаса, цена которой известна. Разная скульптура по-разному стоит. Там очень много показателей.

- Вы довольны своим памятником Качалову, который стоит в атриуме Качаловского театра?

- В общем, да, там место хорошее, хорошее освещение. Это не просто памятник Качалову – это Качалов, который играет роль Чацкого. Вот это как раз то самое зашифрованное письмо потомкам, о котором мы с вами говорили. «Горе от ума» будет читаться во все времена, и во все времена будет актуальным. Кстати, мне для этой скульптуры позировал во фраке Илья Славутский.

«КАК МОЖНО СТАВИТЬ СКУЛЬПТУРУ ПРОТИВ СОЛНЦА?»

- Что вы можете сказать о своей последней на сегодня работе по сказкам Тукая возле Камаловского театра?

- Ее поставили высоковато и не туда, куда я просила. Поставить скульптуру против солнца – ну как это можно было? Это опять моя боль на всю жизнь.

- У вас есть в Казани любимая скульптура, не только ваша, но и ваших коллег?

- Нет. Всегда чего-нибудь не хватает.

«НИКАС САФРОНОВ НАМ ЗАЧЕМ?»

- Расскажите о проекте, в котором вы будете работать вместе с Никасом Сафроновым.

- Мы не собираемся с ним работать! Просто на выставке «АРТ- галерея» он увидел работы моих учеников, и как сказал Сафронов, его осенило, что ими и персонажами из сказок можно украсить казанские дворы к Универсиаде. Но мы этим самостоятельно уже давно занимаемся, зачем нам Сафронов? В этом году моим ученикам в каждом районе Казани дают по три объекта, где они установят свои скульптуры. Мы хотим вернуть уют в наши дворы. Архитекторы наши прямолинейны, им души не хватает. А человек, он же дурак, ему уют подавай.