Из капризной кокетки, случайно выпившей эликсир бессмертия отца, она превратилась в преданную жрицу оперы. Элину в театре им. Качалова не волнуют праздные развлечения Из капризной кокетки, случайно выпившей эликсир бессмертия отца, она превратилась в преданную жрицу оперы. Элину в театре им. Качалова не волнуют праздные развлечения Фото: teatrkachalov.ru

Оммаж традициям

С перипетиями и смыслами чешской комедии массовый российский зритель вряд ли знаком детально. Большинство судят о них по советскому фильму Евгения Гинзбурга «Рецепт ее молодости» с участием Людмилы Гурченко. Но в данном случае это не страшно. Для авторов премьеры пьеса стала лишь импульсом к полету личной фантазии и демонстрации давно устоявшихся традиций театра. Устами 300-летней примадонны Элины Макропулос (Эмилии Марти) Илья Славутский пропел гимн своему коллективу, который сегодня часто упрекают за старомодность и законсервированность.

Героиня Карела Чапека от этого только выиграла. Из капризной кокетки, случайно выпившей эликсир бессмертия отца, она превратилась в преданную жрицу оперы. Элину в театре им. Качалова не волнуют праздные развлечения. Она живет для того, чтобы петь. А ее альтер эго — прима Wiener Staatsoper Эллен МакГрегор, знаменитая цыганка Эсмеральда Монтес, международная звезда Эмилия Марти — и есть средства, позволяющие госпоже Макропулос это делать.

Поаплодируем Елене Ряшиной, коей пришлось экспонировать совершенный аппарат оперной дивы на сложнейшем материале. В спектакле на гастроли в Прагу Элина приезжает с «Волшебной флейтой» Моцарта: обращение к музыкальной классике — еще одна традиция театра. Ее знаменитая ария Царицы ночи, хоть и вызывает вопросы (сниженный в сравнении с оригиналом регистр, пара фальшивых нот), звучит очень достойно. А уж подать себя на сцене народная артистка РТ умеет: вкрадчивая интонация, огнестрельный взгляд, рельефные позы сделали Элину роковой дамой, по которой сходят с ума и молодой Альберт МакГрегор, и барон Ярослав Прус, и адвокат Блюменталь, и граф Гаукфон Шендорф, и архивариус Витек.

Мужчины не только медленно ходят и делают театральные паузы между словами (пережиток советского театра или еще один концептуальный ход?), но и лишены внутренней энергии Мужчины не только медленно ходят и делают театральные паузы между словами (пережиток советского театра или еще один концептуальный ход?), но и лишены внутренней энергии Фото: teatrkachalov.ru

И снова спляшем

Однако подмостки Пражской оперы (читай: Качаловского театра) явно не место для таланта Элины Макропулос. На глазах солистки разворачивалась 300-летняя эволюция театра, но в труппе Александра Славутского уже много лет все по-прежнему. Персонажи все так же танцуют по поводу и без — свита примадонны выплясывает на репетиции, в гримерке, в адвокатской конторе Блюменталя, где расследуется дело МакГрегора и Пруса… Возможно, так сын худрука маркировал концепцию спектакля, в которой танец выступает на правах ведущего героя театра. Но тогда он должен быть интересным, а хореограф Сергей Сентябов ограничивается клише.

Персонажи шагают по кругу, пафосно взмахивают руками, по-эстрадному пританцовывают (есть еще квазиарабески, в которых они выдвигают туалетный столик примы и вешалку с платьями). Возможно, от этого качаловская Элина-Эмилия столь несчастна. Ей опостылело обыденное, и утешение певица находит в объятиях прибывшего из прошлого Моцарта (Леонид Тимашев). Он объясняет своей подруге, что ключ к истинному счастью — смерть.

То же можно сказать о динамике постановки. В Качаловском театре любят длинные пьесы, но масштаб должен уравновешиваться спиральным развитием действия. У Славутского же оно растягивается даже после очистки комедии от второстепенных героев и сюжетных линий (изначально режиссер воспользовался переводом Тамары Аксель). Мужчины не только медленно ходят и делают театральные паузы между словами (пережиток советского театра или еще один концептуальный ход?), но и лишены внутренней энергии. Все они персонажи спектакля Элины, кочующие с ней со сцены в реальность.

Стоит отметить мастерское перевоплощение Павла Лазарева (Альберт МакГрегор) и Алексея Захарова (Блюменталь). Актеры с большой индивидуальностью и харизмой отошли на второй план, уступив место даме Стоит отметить мастерское перевоплощение Павла Лазарева (Альберт МакГрегор) и Алексея Захарова (Блюменталь). Актеры с большой индивидуальностью и харизмой отошли на второй план, уступив место даме Фото: teatrkachalov.ru

От комедии к фантастике и детективу

Стоит отметить мастерское перевоплощение Павла Лазарева (Альберт МакГрегор) и Алексея Захарова (Блюменталь). Актеры с большой индивидуальностью и харизмой отошли на второй план, уступив место даме. Также отличился заслуженный артист РТ Марат Голубев (Витек), сотворивший образ комичного, но искреннего фаната оперной этуали.

К слову, комичного, в отличие от оригинала, в спектакле немного (поначалу артисты даже смеялись чаще, чем зрители). Авторы создали мультижанровое действо с элементами фантастики, мистики, детектива — и в этом его безусловный плюс. Непритязательный сюжет обрел объем и дополнительные смысловые надстройки, например переплетение времен. Московский художник по костюмам Елена Четверткова искусно микшировала разномастные туалеты Элины, отсылающие то к классической моде, то к трендам начала Нового времени. А вот сценография Александра Патракова с цветным тюлем и квадратным архивным шкафом застряла где-то в 90-х. Притом что действие пьесы происходит в 1927 году.

В целом идея театра в театре для режиссерских спектаклей не нова, но почти всегда выигрышна. В данном случае она оправдана сюжетом и наглядно продемонстрирована. Но ведь любой театр должен эволюционировать. Хочется пожелать этого и коллективу с главной пешеходной улицы Казани.