«Они не хотят, чтобы Шойгу становился президентом России в 2024 году. Их цели были достигнуты»

Модест Колеров историк, издатель и общественный деятель

— На мой взгляд, было бы правильно ответить на мятеж Пригожина радикальным пересмотром государственной политики в отношении олигархов. Мы все знаем и помним, как 20 лет назад, придя к власти, Путин радикально покончил с институтом ельцинской олигархии. Но потом постепенно выросла новая олигархия, Пригожин оказался среди них. По-хорошему надо покончить с новой олигархией. Будет ли это реализовано и как быстро — не знаю, но во всяком случае по олигарху Пригожину решение уже принято. Правильнее было бы исключить саму возможность появления такого рода альтернативных олигархов, ведь Пригожин стал практически альтернативой целому ведомству — министерству обороны. Это главный урок мятежа, событие рентгеном многое выявило. Но у нас сейчас идет СВО. О том, что спецоперация — это «почти война», уже заявили все официальные лица в России, в том числе Лавров. Так вот, пока идет эта «почти война», делать радикальные перемены в управлении, конечно, было бы неправильно. Но также понятно, что эта война надолго, а перемены надо делать сейчас, и, где здесь Путин найдет золотую середину, я не знаю.

Михаил Шевченко журналист и политик

— Во-первых, я отказываюсь считать это «мятежом Пригожина». Это демонстрация группы патриотических силовиков высокопоставленных, для которых Пригожин просто подчиненный. Они не хотят, чтобы Сергей Шойгу становился президентом России в 2024 году. Собственно говоря, их цели были достигнуты. Позиции Шойгу серьезно подорваны публично. Открыто ведутся разговоры о смене его на позиции министра обороны на фоне наметившегося поражения украинской армии. В-третьих, все структуры ЧВК Вагнера выведены из-под удара и переведены в дружественную Беларусь, где они будут полностью сохранены и окажутся ближе к Москве, чем в Ростове. Если от Ростова до Москвы 1,3 тысячи километров, то от границы Беларуси с Россией до Москвы 500 километров. Я считаю, что это полный успех тех, кто это затевал. Никто, естественно, не затевал гибели летчиков. Но вопрос: кто отдавал приказ о ракетных ударах по колоннам «Вагнера»? Потому считаю, что это вообще не Пригожин. Он спикер и лицо этого, но за всем этим стоит серьезная группа элит, которые не хотят, чтобы Шойгу стал президентом России, а хотят, чтобы на время подготовки преемника остался Путин.

Какие выводы сделает часть власти, которая за Шойгу, — думаю, что начнет репрессии. Шойгу — человек ельцинской эпохи, семейные делают на него ставку. А смена кадров — это как раз позиция министра обороны. Если Шойгу останется, то это одна история, значит, его группа побеждает. Тогда у событий 24 июня будет продолжение, так как «Вагнер» никуда не делся, не расформирован, не арестован. Думаю, что российское государство испытывает серьезный кризис. Умные элиты России будут определяться: с кем они и за кого. Семья и патриотические силовики — эти две группы оформились. Шойгу остается фронтменом первых, а у других еще нет своих кандидатов. Путин планировал в 2024 году передать президентство, это очевидно.

Андрей Манойло доктор политических наук, профессор МГУ

— Рассчитываю, что кадровые ротации и «закручивание гаек» будут обязательно. Иначе возникнет прецедент. Воинское подразделение, неважно, что они себя называют частной военной компанией, было на фронте. Все, кто на фронте, подчиняются министру обороны. Они вышли из подчинения, подняли вооруженный мятеж, направленный на насильственный захват и удержание власти. Если им за это ничего не будет, появится пример для других группировок подобного рода, едва ли не пригласительный билет. В любом случае, независимо от договоренностей и результатов переговоров с участием международных посредников, выводы необходимо сделать. Должно последовать наказание, иначе через год это может повториться. А через год у нас выборы президента Российской Федерации. Но надо понимать, что кадровые ротации зависят от решения президента. В моем представлении, ключевым вопросом должна быть не расстановка сил, а выявление тех, кто должен отвечать за мятеж и за то, что его не выявили вовремя и он состоялся. Это чей-то провал, соответственно, те, кто допустил это своим действием или бездействием, должны ответить. Не имеет значения, в штате какого ведомства эти люди числятся.

В этом случае вспоминается аналогичный военный мятеж, который подняла часть армии в Турции в 2015 году. Тогда чуть было не погиб Эрдоган, если бы наша военная разведка не предупредила, наш президент не позвонил бы лидеру Турции и тот не покинул отель за 10 минут, то он бы не остался в живых. Вспомните, как в той ситуации предельно жестко действовал турецкий лидер. Были произведены массовые аресты всех, кто принимал участие в военном мятеже и оказывал им поддержку, не щадили никого. Не говоря уже о совсем радикальных мерах по отношению к тем, кого потом не нашли. Жестко подавив мятеж, Эрдоган обеспечил себе власть на протяжении следующих 8 лет. Если проводить аналогии, то вот близкие ситуации. По всей видимости, и меры должны быть близкими или похожими. Если меры будут адекватными без попыток сделать вид, что ничего не произошло, это обеспечит Владимиру Путину устойчивую власть на долгое время.

Сейчас мятеж показал довольно большую проблему, которая состоит в том, что часть армейского руководства симпатизировала «Вагнеру». Это довольно серьезный и опасный раскол. После того как «Вагнер» вышел из мятежа как борец за справедливость, в информационной сфере переиграли всех, можно сказать, что Пригожин — отличный пиарщик. У него у единственного была спланированная системная информационная кампания. У его оппонентов такой не было в помине. Теперь мятежники вовсе не мятежники, а борцы за справедливость. Борцов за справедливость на Руси любят.

Евгений Сатановский основатель и президент независимого научного центра «Институт Ближнего Востока»

— Я понятия не имею, было ли это мятежом, я бы назвал это смутой, мятеж имеет гораздо более конкретное толкование. Во-вторых, я понятия не имею, что изменится в РФ, потому что в Российской Федерации, с моей точки зрения, ничто не меняется никогда. Это сказано Салтыковым-Щедриным полтора столетия назад, две умные вещи: во-первых, у нас самодержавие, потому что у нас все само собой держится, во-вторых, в России власть должна держать народ в состоянии непрерывного изумления. Ну и что изменилось?

Причину надо спрашивать у единственного человека, который может вам ответить. Человек этот — Владимир Владимирович Путин, это надо звонить ему, он обладает всей компетентностью в данном вопросе, а если он отвечать почему-то не захочет, тогда что я могу сделать? Это вопрос не на мою зарплату. Я не понимаю, что это было, и не знаю, а строить из себя всезнайку, который знает все и может ответить, не готов.

Я жду взятия Одессы, потом взятия Киева и Днепропетровска — города моих родителей, потом взятия Львова и выхода на станцию Чоп, через которую когда-то проезжал в Венгрию, а других вещей я не жду. Я всегда жду то, что по-настоящему важно и нужно, а какие-то мелкие частности по дороге к тому, что важно и нужно, я, откровенно говоря, ждать не привык. Если бы вы у меня спросили, жду ли я взятия Вашингтона, — ну надеюсь, но особо не жду. А вот по тем городам, которые я перечислил, конечно, жду.

Константин Калачев политолог

— Ничего [не изменится]. Что сказал Пригожин, покидая Ростов? «Мы всех взбодрили», — заявил он. На это я отвечу: «Поднять подняли, а разбудить забыли». Многие думают, что он всех взбодрил, а это было некое привлечение, потому что общество, открыв глаза и привстав с любопытством, снова впало в спячку, словно ничего и не было. Вопросы повисли в воздухе. Никакого перелома в общественном сознании не произошло, апатия как была основным трендом, так и остается. Государство живет своей жизнью, люди — своей, но время от времени смотрят новости, которые в большей степени нужны для снятия чувства тревожности, утешения и успокоения. Говорить, что поменялось что-то в головах, не приходится. А если ничего не изменилось, то что же может поменяться в стране?

Есть причины, а есть поводы. С одной стороны, совершенно понятно, что поводом стала возможность ликвидации ЧВК Вагнера в том виде, в котором она существовала. У Пригожина могли все забрать и передать в минобороны. ЧВК Вагнера могла бы превратиться просто в кооператив при министерстве… И Пригожин мог все потерять. Но это скорее повод. Причины: нерешенность многих проблем в стране, подковерная борьба внутри окружения нашего президента РФ, внутриэлитные разборки, отсутствие образа будущего, непонятки, а что дальше — кто станет преемником…

Никаких серьезных перестановок не происходит. У нас есть президент, принимающий решения, остальные их исполняют. Пока никаких предпосылок к кадровой революции и системным переменам не просматривается. В конце концов если не хочешь революций снизу, то проведи ее сверху. Но власть настолько уверена, что ее не будет, потому что общество абсолютно утратило свою субъектность, и по этому поводу можно не беспокоиться. А ко всему остальному, мне кажется, простой подход — само все утрясется.

Михаил Скоблионок предприниматель, президент еврейской национально-культурной автономии РТ

— Изменит психологию людей. Вы читали, кто у Пригожина в руководстве, там все герои и профессиональные военные. Это герои, которые воюют за Россию на любом фронте, куда их страна отправляла. Эти люди взбунтовались против нашего строя. А почему? А потому, что нужно к людям относиться по-человечески. Шойгу — человек, не имеющий никакого отношения ни к армии, ни к чему. Что значит войти в состав российских Вооруженных сил? Это значит подчиняться Шойгу, а профессионалы не хотят никому подчиняться, поэтому у всех людей нормальных изменится психология.

Вы знаете хорошо Путина, он никогда не делает сразу выводы, ничего не трогает. Подождем 2–3 месяца, посмотрим, что он предпримет, президент никогда не предоставляет сразу решение, он все прожевывает, все продумывает.

Николай Стариков политик, общественный деятель, член центрального совета «Справедливой России»

— Стало очевидно, что консолидация общества во всех смыслах, на улице, в армии, приводит к тому, что любой мятеж становится бессмысленным, бесполезным и обреченным на неуспех. Понимание этого остановило дальнейшее крайне трагическое и печальное развитие событий. Мятеж закончился, слава богу, и не начавшись толком.

Сегодня есть информация, которую озвучил президент, о цифрах, получаемых на содержание ЧВК Вагнера из бюджета. А господин Картаполов дополнил понимание в том смысле, что главе ЧВК сказали — если не будут подписаны контракты с минобороны, то финансирование прекратится. Думаю, что это сыграло определенную роль в тех событиях, потому что суммы огромные. Война — дело дорогое, как известно. И что делать в ситуации прекращения финансирования? Этот вопрос могут задавать себе любые бизнесмены, любые люди в ситуациях, когда у них огромные расходы, а доходы грозятся превратиться в ноль.
Но мне кажется, что главный вывод, который мы должны сделать, довольно практичный. В России монополия на насилие должна быть в руках государства. Институт частной военной компании, как теперь ясно из озвученных цифр, создавался государством на его деньги и, конечно же, для решения государственных задач. Этот институт должен работать за пределами нашей страны. В законах о ЧВК в Соединенных Штатах Америки прямо написано, что им запрещено работать на территории США. В этом нет никакой новизны. В российском законодательстве нет до сих пор закона о ЧВК. Фракция «Справедливой России» в парламенте говорила, что этот закон необходим. Думаю, что в нем (законе — прим. ред.) должно быть сказано о запрете работы ЧВК внутри страны, чтобы монополия оставалась в руках государства. А за пределами нашей страны, уверен, частные военные компании будут важным инструментом отстаивания государственных интересов.

Я с удивлением и определенной горечью читал «Телеграм» в субботу, потому что некоторые, как мне казалось, вполне здравомыслящие и более патриотичные люди были наполнены непонятной для меня радостью и злорадством. Радоваться и злорадствовать по поводу возможной гражданской войны в твоей стране, так еще с перспективами повторения февраля 1917 года… Даже не знаю, кем надо быть. Другая сторона произошедших событий, определенные люди, структуры, организации, пусть в небольшом количестве, проявили свою антигосударственную террористическую сущность. Из этого необходимо сделать выводы, а кто и где их должен их делать… Например, я для себя определил круг лиц, которые будут для меня нерукопожатны после того, что они в тот момент говорили.

Владимир Корнилов политолог, публицист

— У Путина и раньше были возможности «закрутить гайки» внутри страны, но, насколько я понимаю, он не видел и не видит в этом смысла. На Западе вовсю пугают тем, что сейчас президент России просто обязан, должен начать репрессии в сталинском ключе. Они на это надеются. Что больше всего расстраивает западные СМИ? Что не было крови, CNN так и написало об этом, что ожидалась большая кровь. Они жаждут, мечтают о том, что будет кровь, недовольства, беспорядки. Но мы видим, что общество проявило зрелость. Мятеж, по сути, никто не поддержал ни в обществе, ни в элитах. Пригожин, наверное, в Беларуси. С бойцами «Вагнера», думаю, будет проведена определенная работа, благодаря которой значительная часть этих военных решит продолжить карьеру в рядах Вооруженных сил РФ. Зачем еще что-то закручивать?

Сергей Толстых руководитель группы охранных организаций «Застава»

— Любое протестное движение имеет под собой основание, видимые основания, которые выдавал Пригожин, — это борьба с несправедливостью в части военного управления, в части СВО. Многие его претензии, так как я бываю на фронте, имеют место быть. Но надо учитывать: кроме объективных вещей, о которых говорил Пригожин, есть еще субъективные, которые становятся после анализа видны. Анализ показывает, что было и финансирование, и нежелание вступать под единоначалие минобороны. У меня как у человека гражданского тоже очень много вопросов по обеспечению передовых частей теми или иными инструментами, боеприпасами. Но действия Пригожина были антиконституционными. Я считаю, что сейчас руководство страны посмотрело на реакцию многих чиновников, силовиков, народа, и большинство восприняли действия Пригожина антиконституционными и непозволительными в стадии военных действий с Украиной. Но необходимо сделать выводы из этого, в стране должны производиться определенные действия по исправлению того негатива, о котором говорил Пригожин.

Естественно, президент не может идти на поводу у шантажа Пригожина, других должностных лиц и клоунов, которые сейчас выступают в телеграм-каналах и с экранов голубых. О каких-то выводах, я думаю, может сказать только Владимир Владимирович, конечно, народ этого ждет, люди ждут реакции и конкретных действий, а примет ли главнокомандующий какие-то меры… Если он не примет, значит, оставит еще варианты для подобных путчей и демаршей, если не будут приняты меры, то повторение пригожинского сценария вполне реально.