Российские войска загубили американский зенитно-ракетный комплекс Patriot «Российские войска загубили американский зенитно-ракетный комплекс Patriot» Фото: Clemens Bilan / Pool/ www.globallookpress.com

Приблудный Patriot

9 марта министерство обороны России опубликовало кадры удара оперативно-тактического комплекса «Искандер» по вооруженной колонне, в составе которой, как считали, был комплекс С-300. Передвижение техники было зафиксировано в районе населенного пункта Сергеевка, находящегося западнее от города Покровска (Красноармейска). Ракета «Искандера» попала в середину колонны. Взрыв был настолько сильный, что накрыл все транспортные средства, в том числе тепловой волной — у неприятельских машин вспыхнул бензин в баках, также сдетонировали зенитные ракеты. Колонну заволокло густым черным дымом.

Спустя несколько дней появилась информация о поражении вовсе не С-300. Оказалось, что уничтожен американский зенитно-ракетный комплекс Patriot. Чуть позже это подтвердил телеграм-канал «Рыбарь»: «Новые кадры объективного контроля удара по колонне украинских ЗРК к западу от Покровска позволяют однозначно утверждать, что ВС РФ поразили именно машины из состава ЗРС MIM-104 Patriot. На это указывают характерные детали: в частности, среди груды обломков можно идентифицировать кабины грузовиков MAN KAT1 8×8, которые как раз выступают базой для пусковых установок Patriot из германских поставок. Всего в результате прилета были уничтожены сразу три машины из состава комплекса. Так что разведчиков, операторов огневой машины и беспилотников однозначно можно поздравить с еще одним очень крупным уловом».

Что это было — большая удача и победа, ставшая результатом охоты? А главное, почему Patriot не могли отловить раньше? Попробуем разобраться.

По словам министра обороны Сергея Шойгу Россия наносила прицельные удары тяжелыми 500-килограммовыми бомбами «По словам министра обороны Сергея Шойгу, Россия наносила прицельные удары тяжелыми, 500-килограммовыми, бомбами» Фото: Kremlin Pool / Global Look Press / www.globallookpress.com

Логика боевых действий

Это далеко не первая потеря дорогостоящей западной техники. Как мы писали ранее, после освобождения Авдеевки у противника посыпался фронт. Тогда, напомним, по словам министра обороны Сергея Шойгу, Россия наносила прицельные удары тяжелыми, 500-килограммовыми, бомбами: «Была поставлена задача — сосредоточить там максимальное количество оружия, которым мы можем работать по площадям с большой точностью. И мы к какому-то моменту достигли уровня, когда у нас 460 таких ударов в сутки. Примерно 200 тонн каждые сутки ложилось фактически с точностью 8–10 метров. По такой 500-килограммовой бомбе 8–10 метров — представляете себе? И, наверное, во многом благодаря нашим летчикам, которые практически все получили боевой опыт в Сирии, имели по 100, по 200 боевых вылетов, а здесь уже, наверное, больше».

В сражении за город противник потерял огромное количество советской бронетехники, которая до сих пор является рабочей лошадкой киевской армии, а также личного состава. Как заметил в разговоре с «БИЗНЕС Online» военный эксперт Влад Шлепченко, командование Российской армии приняло принципиальное решение — выбивать мобилизованный потенциал Украины без боев в больших городах, действуя в городах среднего размера, которые, с одной стороны, жалко оставить, а с другой — трудно оборонять. «Авдеевку они в любом случае не могли бросить. Они ее бетонировали и окапывали с 2015 года. Там над их укреплениями работал целый институт, который в советские времена назывался Киевским инженерно-строительным институтом. Оттуда приезжали специалисты, проектировавшие эти укрепления. Там все не просто так», — сказал он.

После того как противник покинул город, Российская армия на плечах врага двинулась дальше на север. Чтобы хоть как-то остановить ее натиск, ВСУ стали перебрасывать на участок резервные части, укомплектованные западной техникой. Как мы отметили ранее, таким же образом были введены в бой танки Abrams, которые раньше держали в резерве. Киеву, напомним, был передан один танковый батальон (31 танк) Abrams. Это буквально последние нетронутые боевые машины, которые Александр Сырский бросил на закрытие прорыва. Кроме того, Киев снял резервы с других участков, усилив группировку под Карловкой и Курахово до 7 полноценных бригад (всего на данном участке действуют до 15 бригад, или 105 батальонов).

И вот тут оказалось, что западная техника, которая держалась как средство технологического превосходства, средство против контрбатарейной борьбы, для уничтожения штабов и дальних коммуникаций, вышла на первый план. «Этих западных систем не так много, и сейчас Украина вынуждена их использовать в лобовую. Не так, чтоб пару раз выстрелил и быстро свалил, как, скажем, Archer всегда работали, стрелять нужно больше и дольше. Кроме того, явно у нас стало лучше с беспилотниками, у нас постоянный контроль их полосы обороны, ближних, тактических тылов. Но кроме того, скорее всего, нам удалось выстроить нормальный разведывательно-ударный контур», — уточняет Шлепченко.

Начиная с 25–26 февраля сообщения об уничтожении западной техники пошли одно за другим. Это были не просто словесные описания, а то, что называется скупым военным языком «данные объективного контроля», т. е. видеофайлы, на которых отчетливо видно, как уничтожаются системы HIMARS, Patriot, пусковые системы С-300, «Бук». Наконец, начала выбиваться дальнобойная артиллерия. Так, были подбиты две шведские САУ Archer, немецкая Pz 2000, две наземные радиолокационные станции (РЛС) дальнего обнаружения самолетов П-18, норвежский комплекс Nasams и многие другие.

Киев действительно сумел остановить российский натиск, не дав до начала распутицы выйти к побережью Кураховского и Карловского водохранилищ. Но он буквально топит печку векселями, сжигая в первой линии свои лучшие боевые системы, которые создавали ему паритет.

При этом российские части получили опыт. Если в самом начале специальной военной операции российские войска не имели опыта участия в большой европейской войне, действуя наугад по методикам, разработанным в советское время, то сейчас накопившийся опыт не просто масштабировался, но и лег в основу принятия решений. Наконец-то доведена до практического применения система целеуказания. Теперь от момента засечения цели до удара по ней проходит не полчаса, а несколько минут в зависимости от того, как информация попадает к артиллеристам. Отчасти решена проблема с беспилотниками: теперь их достаточное количество и есть четкое понимание, как именно ими пользоваться.

По сути, Россия наглядно демонстрирует верность тезису «битые армии быстро учатся». Если в конце лета – начале осени 2022-го нашим войскам приходилось отступать, не выдерживая многочисленного натиска противника, который невозможно было купировать имеющимися частями, то сейчас ситуация изменилась.

Ответом со стороны России стали корректируемые фугасные бомбы, которые можно было сбрасывать, не заходя далеко вглубь территории, контролируемой Киевом «Ответом со стороны России стали корректируемые фугасные бомбы, которые можно было сбрасывать, не заходя далеко вглубь территории, контролируемой Киевом» Фото: © Станислав Красильников, РИА «Новости»

Но при чем тут ПВО?

И тут сработала общая логика боевых действий. С начала военной кампании Киев осознавал, что его ПВО не выдержит натиска российских воздушных сил. Поэтому он пришел к следующему решению. Имея воздушную разведку НАТО, а также переданные комплексы, он сумел выстроить засадную и частично объектовую ПВО, которая намертво закрыла небо для российской авиации. Действовать, конечно, было можно, но с неприемлемыми потерями. Грубо говоря, киевская ПВО, находясь в засаде, держалась в режиме радиомолчания, засечь ее было нельзя. И только в момент пуска раскрывалась. Это возможно, повторимся, за счет западной разведки. Проще говоря, украинским формированиям не требовались свои радарные станции, работающие в постоянном режиме.

Ответом со стороны России стали корректируемые фугасные бомбы, которые можно сбрасывать, не заходя далеко вглубь территории, контролируемой Киевом. Безусловно, это не было решением для уничтожения дальних целей, но вполне, как показала практика, смогло наносить существенный урон в прифронтовой зоне. На раннем этапе Россия только начинала бомбить корректируемыми фугасными бомбами (КАБ). Противник не воспринимал это как существенную угрозу, полагая, что прикрытие территории в целом и сохранение в относительной безопасности ракетных комплексов для него важнее. Однако ситуация начала меняться. КАБ, судя по сообщениям Шойгу, посыпались градом. Средство оказалось дешевым, а главное, этих боеприпасов у нас много. Поэтому если раньше Киев западные комплексы берег, то теперь, более не имея возможности игнорировать ущерб от наших авиаударов, принял решение попробовать защитить свои войска. Для этого системы ПВО пришлось подвинуть ближе к фронту.

И тут же сыграл фактор насыщенности воздуха нашими БПЛА. Их количество позволяет держать под контролем тактическую полосу обороны противника, в результате чего цели стали поражать еще эффективнее. На это же наложился и вышеуказанный опыт частей, логика оказалась следующей: если выбить системы ПВО, сможет работать авиация, если будет работать авиация, то проще действовать артиллерии, как следствие, пехоте останется лишь зачищать территорию.

В итоге фундаментом обороны противника стали системы ПВО, которые враг вынужден подводить к линии боевого соприкосновения, потому что российский ВПК смог наладить эффективное средство, запускаемое с воздуха и не требующее глубокого продвижения на территорию, контролируемую противником.

Любая война — это в первую очередь опыт, который всегда пишется кровью ошибок, потерь и преступных недоразумений «Любая война — это в первую очередь опыт, который всегда пишется кровью ошибок, потерь и преступных недоразумений» Фото: Алексей Коновалов/ТАСС

Сухожилия войны

Любой, кто профессионально занимается спортом, знает, что нельзя раскачивать лишь одну группу мышц, т. к. это будет бессмысленным. Нужен комплексный подход, нагрузка должна распределяться равномерно, действия должны быть систематическими на «рабочих», а не на «предельных» весах.

С военной наукой все обстоит примерно так же. Все войска, все рода войск должны действовать согласованно и взаимозаменяемо. Туда, куда не долетит авиабомба, должен долетать снаряд. Куда не долетает снаряд, должен ударить беспилотник. Что не пробьет беспилотник, должна проломить ракета. Нет и не бывает никакой wunderwaffe, а есть слаженная работа всей группы войск. К несчастью, этому почти невозможно научиться в мирное время. Любая война — это в первую очередь опыт, который всегда пишется кровью ошибок, потерь и преступных недоразумений. Специальная военная операция вовсе не первая военная кампания, которую Россия начала, будучи не готовой.

Вместе с тем, как прилежный ученик, русская армия шаг за шагом менялась изнутри, с обидой и смирением воспринимая критику как со стороны врага, так и со стороны неравнодушных граждан. Текущее положение вещей — это прежде всего работа над ошибками. К тому же система определяется не наличием ошибок (все знать наперед не может никто), а реакцией на них. И в случае России это не отрицание, не замалчивание, а исправление. Поэтому если год назад мы уничтожали Patriot, проводя отдельную операцию с перегрузкой системы ПВО и использованием «Кинжала», то теперь делаем это походя, не обращая внимания.