Владимир Джаралла: «Не только Россия изменила Крым, но и Крым здорово поменял Россию»

Владимир Джаралла: «Лучшей пропагандой России является сама Россия» Фото предоставлено политологом Владимиром Джараллой

«26 февраля почти никто из нашей компании не сомневался, что нас будут элементарно резать и убивать»

— Владимир Кадымович, вам, как жителю Крыма, какими запомнились те февральские и мартовские дни, когда 10 лет назад полуостров, по словам нашего президента, «вернулся в родную гавань»?

— Основных событий, связанных с тем временем, два, и одно из них — это 26 февраля 2014 года, когда у здания Верховного совета Республики Крым произошло столкновение двух противоборствующих сил: сторонников крымско-татарского меджлиса* и представителей русской общины полуострова. К сожалению, в этом столкновении русские проиграли, и всем стало очевидно, что нас ждет беда. Помню, как мы с друзьями собрались, и почти никто из нашей компании не сомневался, что нас ждет смерть, что нас будут элементарно резать и убивать. Оттого что это было понятно, легче, конечно же, никому не становилось. Государственный переворот в Киеве был произведен по классической схеме, все прежние правила оказались перечеркнуты, и мы осознавали, что противников переворота и просто русских граждан Крыма теперь будут давить без каких-либо сантиментов. Но буквально на следующий день случилось второе событие: с раннего утра 27 февраля над зданиями Верховного совета и Совета министров появились российские флаги. Тем не менее даже тогда нам трудно было поверить, что это Россия на что-то решилась. А потом, когда стало понятно, что это действительно РФ, а не просто смелые пророссийские активисты, мы все испытали ни с чем не сравнимое счастье. И это не громкие слова: представьте для сравнения, что сначала вам неожиданно ставят смертельный диагноз, а потом его отменяют или признают ошибочным. В тот день мы поняли только одно, самое важное — жизнь продолжается.

Еще одна важная дата, которую я до сих пор считаю лучшим днем своей жизни, — 16 марта, день нашего референдума, по итогам которого более 96 процентов от общего числа проголосовавших крымчан выступили за единство с Россией (а в Севастополе — 95,6 процента). Это был день невероятного единения людей, их честности и искренности перед самими собой и окружающими. Это было ощущение счастья, что мы сами творим свою судьбу и отводим от себя беду в виде кровавых событий, которые уже готовы были случиться. Мы возвращаемся в Россию, то есть осуществляем свою давнюю мечту. Таким образом, вот эти три даты, 26, 27 февраля и 16 марта для меня эмоциональны связаны друг с другом и до сих пор остаются самыми памятными. Подписание договора о присоединении Республики Крым к Российской Федерации, которое состоялось 18 марта в Москве, мы восприняли как логическую точку, как юридическое оформление того, что произошло со всеми нами в этот сравнительно небольшой временной период. Я помню лучшую, на мой взгляд, речь российского президента, помню лидеров Крыма и Севастополя, приехавших к нему на прием, и собравшихся представителей российской власти. Это был момент наивысшего торжества и триумфа для современного Российского государства, и он, безусловно, останется одним из наиболее ярких в новейшей истории.

— Известно, что в феврале 2014 года Виктор Янукович бежал в Россию через Донбасс и Крым. Как вы думаете, почему он не вышел тогда к народу и не попытался возглавить сопротивление уже случившемуся госперевороту в Киеве, от которого сам же и пострадал?

— Думаю, главным образом потому, что к тому моменту Виктор Янукович уже был политическим трупом. Если бы он остался, мог бы стать физическим трупом. До этого на протяжении нескольких месяцев, наблюдая беспредел, творящийся в Киеве, мы ждали от Виктора Федоровича решительных шагов и эффективных действий. Мы думали, что он отдаст приказ, который позволит предотвратить государственный переворот, однако он, как известно, этого не сделал. Люди вообще редко прощают политикам слабость, но в данном случае все, что народ думал об этом человеке, сошлось вместе. С одной стороны — ненависть врагов, украинских националистов, а с другой — презрение со стороны обманутых сторонников, тех, кто прежде был за него и своими глазами наблюдал, насколько слабым он оказался и насколько всех сдал. Поэтому в момент, когда Янукович бежал из Киева, он уже ничего возглавить не мог. Все, что у него оставалось, — это милость России, которая его приняла и дала ему убежище, предприняв необходимые усилия для спасения его жизни. Но для Украины, а также для Донбасса и Крыма он уже сделался никем. Пожалуй, это самое тяжелое, что может произойти с политиком, — ситуация, когда ты больше не нужен никому: ни тем, кто были твоими сторонниками, ни твоим врагам. Впрочем, врагам он мог понадобиться только в качестве мертвого тела, чтобы демонстрировать его миру, как это ранее делали с некоторыми другими свергнутыми политическими лидерами, откровенно глумясь и хвастаясь этим.

— Ну да, именно так поступили в 2011 году с Муаммаром Каддафи, главой Ливийской Джамахирии.

— Я его не назвал, но, конечно, имел в виду. Все мы помним кадры убийства Каддафи, снятые его противниками на простой мобильный телефон. Причем это произошло менее чем за три года до переворота в Киеве. Однако в отличие от Каддафи Янукович и не пытался сопротивляться.

«Еще одна важная дата, которую я до сих пор считаю лучшим днем своей жизни, — 16 марта, день нашего референдума, по итогам которого более 96 процентов от общего числа проголосовавших крымчан выступили за единство с Россией» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Силовой спецназ России, десантировавшись в нашей республике, сразу же остановил все негативные процессы»

— Я неоднократно общался с бывшим премьер-министром Украины Николаем Азаровым, которого Янукович отправил в отставку под давлением Евромайдана, и Николай Янович свидетельствовал, что силы подавить назревающий переворот у тогдашнего украинского президента были. Более того, у него под рукой имелось множество гражданских активистов из числа антимайданщиков, многие из которых специально приезжали в Киев из Крыма и Донбасса и буквально рвались разогнать палаточный лагерь укронацистов.

— В то время я сам неоднократно присутствовал на организационных мероприятиях по отправке активистов из Крыма в Киев. Это был большой поток, и было заметно, что внутри себя он делился на несколько волн. Одна из них — как раз противодействие протестам и поддержка законной власти. Причем в столицу Украины эти люди ездили несколько раз, волнами сменяя друг друга и пытаясь организовать некое постоянное дежурство (лагерь Антимайдана располагался в Киеве в Мариинском парке — прим. ред.). Но одновременно с этим у всех в головах крутился один и тот же вопрос, который никто не задавал вслух, но он буквально носился в воздухе и был обращен к тогда еще не свергнутому Януковичу и его ближайшему окружению. Почему требуется прибегать к такой «народной мобилизации», когда в Киеве тебе лояльны власть и силовики? Впрочем, даже если верхушка силовиков вела себя осторожно и явно начинала играть, ориентируясь сразу на несколько политических сил, то средний уровень сотрудников силовых ведомств и уж тем более низший целиком и полностью был на стороне легитимной власти. Все, что требовалось, — отдать соответствующий приказ и стать лидером этих людей. Это мы тогда обсуждали между собой, но, если кто-то рисковал задать такой вопрос официально, никакого ответа он, разумеется, не получал.

— Как много крымских активистов ездило тогда в Киев?

— В совокупности несколько тысяч человек, которые волнами отправлялись в Киев и возвращались обратно. Последними ездили практически одни мужчины, причем имевшие боевой опыт или соответствующую подготовку и готовые сражаться. Но, к сожалению, как мы знаем, ничего этого не произошло. А когда украинские боевики в ночь на 21 февраля 2014 года под Корсунью напали на автобусы с возвращающимися крымчанами, там как раз оказалось недостаточно тех, кто мог оказать им сопротивление. В основном в автобусах ехали молодежь, женщины и пожилые люди. Поэтому многие из них пострадали (нападение украинских радикалов на автобусы с крымскими антимайдановцами произошло под городом Корсунь-Шевченковским. Нацисты устроили засаду на автомобильной трассе — прим. ред.).

Что касается ОМОНа, в том числе крымского, и некоторых других подразделений, то на тот момент это были самые подготовленные части — внутренних войск и отрядов особого назначения. Они целиком оставались верны власти и с удовольствием выполнили бы приказ, которого ожидали. Напомню, что тогда МВД, было, пожалуй, самой мощной структурой на Украине и при этом находилось под контролем Януковича, превосходя по многим параметрам армию. Я мог бы сказать, что МВД также превосходило СБУ, но у службы безопасности были несколько иные задачи и ресурсы.

— Правда ли, что многие бойцы из «Беркута», единственного силового подразделения, реально противостоявшего Евромайдану, потом нашли убежище в Крыму от тех преследований, которым их подвергли на Украине?

— Да, в Крыму, Донбассе, да и в России тоже. К сожалению, уже тогда начала разворачиваться трагедия, показывавшая, что мы имеем дело с гражданской войной. Очень большое количество «беркутовцев», а также отрядов «Альфы» и СБУ ушли из Киева, либо став ядром сопротивления в Донбассе (самое известное имя в этом ряду — Александр Ходаковский), либо переехав в РФ и сделавшись там сотрудниками правоохранительных органов. Напомню, что еще 21 февраля Янукович распорядился вывести «Беркут» из Киева, фактически передав контроль над правопорядком так называемым отрядам самообороны майдана. Но очень большая часть «беркутовцев» со своими семьями так и не смогли уехать с Украины и остались в тех украинских регионах, где они до этого и проживали. Насколько я знаю, многим, особенно тем, кто принимал участие в операциях против Евромайдана, был предъявлен простой ультиматум: или жизнь, или ты отправляешься для карательных операций на восток Украины. Поэтому через некоторое время мы могли наблюдать, как эти люди оказывались по ту сторону — уже даже не баррикад, а окопов. Система тогдашнего МВД распалась буквально на наших глазах.

— Что остановило так называемые поезда дружбы, которые укронацисты собирались направить в сторону Крыма для зачистки и запугивания населения? Ведь в Корсуни они, говорят, кричали людям, которых избивали и унижали: «Ждите нас в Крыму, мы скоро приедем вас резать!»

— Однозначно их смогло остановить только присутствие «вежливых людей» у нас на полуострове. Силовой спецназ России, десантировавшись в нашей республике, сразу же остановил все негативные процессы, которые уже готовы были начаться. При этом нужно понимать, что украинские нацисты готовились к перевороту несколько лет, и многие из них были профессионалами. Им противостояли местные крымские активисты, но здесь все создавалось буквально на ходу. Это была самоорганизация сопротивления, и поэтому у многих из наших людей необходимого опыта просто не было. Однако появление российских войск сразу же сделало невозможным планы погромщиков и радикалов с Украины и развернуло назад их полчища, готовые выдвинуться на Крым.

«Силовой спецназ России, десантировавшись в нашей республике, сразу же остановил все негативные процессы, которые уже готовы были начаться» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Крым стал для России зеркалом, в котором страна увидела себя такой, какая она есть»

— Спустя 10 лет после воссоединения Крымской республики с Россией, наверное, уже можно подводить некие итоги нашей совместной жизни в одном государстве. Какие достижения стали самыми заметными за эти годы? Строительство Крымского моста, новой трассы «Таврида»?

— Можно сказать, что весь современный Крым следует считать наглядным примером созидательной силы России. Хотя никто в РФ, насколько я понимаю, не готовился к такому сценарию. Достаточно сказать, что даже российское законодательство на тот момент не предусматривало вхождение в состав государства новых территорий, не говоря уже об опыте их интеграции. Поэтому для Москвы все тоже происходило буквально с колес и на ходу. Результатом тем не менее стали фантастические преобразования, прошедшие в самом Крыму. Сейчас это полноценный российский регион. Здесь российские общественные практики и экономические процессы, те же настроения в обществе, что можно встретить и в других регионах РФ. Какие-то конкретные вещи и проекты, которые мы называем зримым воплощением организационных и экономических возможностей России.

Но, пожалуй, более важным является то обстоятельство, что мы видим, какими могут быть территории, возвращающиеся в пространство Русского мира, когда они сами прилагают усилия, чтобы действительно стать Россией. Видим, что и в самой РФ с той исторической точки отсчета, с 2014 года, начались очень серьезные преобразования. Прежде всего это поворот государства в сторону большей социальности, смещение акцентов на социальную политику. Кроме того, изменение российских городов, начиная с их внешнего облика. Даже сейчас, в эти трагические дни, когда идут боевые действия, многие беспристрастные наблюдатели обращают внимание, насколько разительна разница между населенными пунктами по ту сторону российской границы, на Сумщине, и на нашей территории. Со стороны Белгородской области — ухоженные дорожки, новенькие детские площадки, отремонтированные дома, то есть явно комфортная среда для обитания. И по контрасту с этим — абсолютное запустение и какая-то неряшливая заброшенность на землях Украины. И такое нельзя оправдывать исключительно положением экономики, отсутствием ресурсов и продолжающейся конфронтацией. Нет, это отражение культуры и того отношения к своей стране, которое превалирует у сегодняшних киевских элит. А Россия, пройдя через горнило 90-х годов, через многие испытания, продолжает развиваться.

Так вот, как раз символом этих позитивных образований, которые начались в РФ с 2014 года и которые многие ощутили на себе, стал Крым. Что до нас, крымчан, то мы, как вы правильно заметили, получили прежде всего фантастический Крымский мост. То, что против него предпринимаются такие диверсии и атаки, лишь подтверждает, что он тоже стал символом. Символом того, что Россия способна созидать нечто фантастическое и знаковое и потом защищать это от неприятелей.

— Получается, не только РФ изменила Крым, но и Крым здорово поменял Россию. Быть может, это главный итог прошедших 10 лет.

— Да, мы часто обсуждали данную тему с единомышленниками. Дело в том, что за минувшее время у нас накопились значительный опыт и практики (как это принято сейчас называть) по целому ряду теоретических вопросов, развивавшиеся именно в Крыму. Это давало нам надежду при вхождении в состав России стать своего рода смыслообразующим регионом. Во-первых, выяснилось, что мы находимся примерно наравне с российским интеллектуальным сообществом, и осознать это было приятно. Второй важный момент — организационный: местные власти Крыма были заняты насущными повседневными вопросами, всем тем ворохом проблем, который надо было разбирать после 2014 года, от электричества до газоснабжения полуострова, поэтому им было не до отвлеченных вопросов. Нам со своими «смыслами» пришлось пока отойти в сторону. Кроме того, для нас стало очевидно, что в РФ есть целый ряд смыслообразующих регионов, некоторые из которых обладают не только экономическим, но еще и политическим и интеллектуальным весом, позволяющим им задавать вектор развития всей страны. Один из них — это, безусловно, Татарстан, а также то, что мы можем назвать «отдельными цивилизациями» Москвы, Санкт-Петербурга и Урала. Кроме того, сейчас заново формируется такой значительный и интересный регион, как Дальний Восток, и тоже как смыслообразующий. Думаю, что и у Крыма были такие же шансы. К сожалению, в полной мере они не реализовались, как мне кажется, но зато вместо этого мы увидели другие существенные успехи.

— А что, на ваш взгляд, в интеллектуальном и духовном плане Крымская республика предложила России и могла бы еще предложить? Помнится, Владимир Путин назвал значение Крыма сакральным — дескать, это наша святая земля, где в Х веке принял крещение князь Владимир, который затем крестил всю Русь.

— Прежде всего Крым стал для России зеркалом, в котором страна увидела себя такой, какая она есть, реальной. Я хорошо помню этот эмоциональный момент, когда россияне, наблюдая события 2014 года, даже немного не верили своим глазам. Им казалось странным и необычным, что люди из другой страны хотят прийти в РФ, у которой так много проблем. Другими словами, наличествовал определенный комплекс неполноценности. Он был связан, в частности, с тем, что в российском информационном сообществе больше «эфирного» и газетного времени принято уделять недостаткам, причем абсолютно справедливым и действительно имеющим место. Но при этом как-то мало внимания обращается на успехи. Поэтому, когда случилась Крымская весна, Россия неожиданно для самой себя вдруг увидела себя с лучшей стороны. Такой, какой она может быть и какой во многом уже является. А именно — богатой, очень профессиональной, способной на благородные поступки и серьезную защиту своих интересов. Страной, способной созидать и решать такие задачи, которые другим были бы не по плечу. Это все лучшее, что есть в России и что она узнала о себе благодаря Крыму, заглянув в него, повторюсь, как в зеркало. Добавлю к перечисленным достоинствам и сильную Российскую армию, и превосходную бюрократию, которая, как ее ни бранят, способна при наличии воли решать колоссальные задачи. И пожалуй, самое главное сокровище РФ — это ее люди всех национальностей, которые тем не менее являются русскими и совместно созидают эту страну.

— Получается, Крым поднял самооценку Российской Федерации.

— Да. И обратите внимание: во время воссоединения Крыма с РФ не было ни одного момента насилия, это все проходило исключительно добровольно с обеих сторон. И подобное вызывало еще большее изумление. Это было чудом, происходившим на наших глазах.

Что касается православия в Крыму, то оно оказалось еще одним примером того, какими затейливыми путями развивается история. На протяжении достаточно длительного времени на полуострове сохранялась межнациональная напряженность, связанная с тем, что постоянно нарушались права одного народа. И это были русские. За их счет принимались решения в пользу других и постоянно транслировались какие-то подозрения и упреки в адрес русской общины. Между тем единственным фактором, который сохранял в Крыму стабильность и мир, являлось то, что большинство населения здесь было русским, славянским (по состоянию на 2014 год к русским и украинцам причисляли себя 65% и 16% соответственно, а к крымским татарам и просто татарам — 12,6% и 2,3% соответственно — прим. ред.). И на фоне роста религиозности именно православная церковь стала играть ключевую роль в процессе, который можно назвать самоосмыслением. Для многих православие становилось основой их идеологии и мировоззрения. Тут стоит вспомнить, что религиозная ситуация на Украине была в тот момент уже достаточно непростой. Дело в том, что УПЦ, оставаясь подчиненной Московскому патриархату, при этом обладала очень большой самостоятельностью и даже автономностью как митрополия. Автономия была настолько сильно выражена, что для характеристики УПЦ не хватало лишь слова «автокефальная». Тем не менее именно православие до определенного времени удерживало украинское общество от каких-либо радикальных шагов и действий.

Более того (и тут я немного перескочу во времени), в 2017–2018 годах на Украине происходили массовые крестные ходы, когда со всех сторон страны, уже находившейся в измененном состоянии, люди с востока и запада шли на день Крещения Руси в Киев. Приезжали также паломники из Беларуси, Румынии и Молдавии. Количество верующих иногда достигало нескольких сот тысяч. Говорили даже, что в конечном итоге несколько миллионов человек прошло через эти крестные ходы, хотя украинские радикалы, разумеется, сыпали угрозами в адрес организаторов. Но это было символом веры людей, их стремления к миру и единству. Собственно, сразу было понятно, что укронацисты не оставят такое без внимания, и действительно, против УПЦ вскоре начались враждебные действия, приведшие к расколу православия на Украине. Киевские власти испугались силы людской веры и способности православных к объединению и поэтому решили, что этот институт должен быть разрушен.

В самом Крыму религиозная ситуация была следующей. Здесь существовала митрополия, разделенная на три епископства, которые находились в оперативном управлении у Московской патриархии. Но при этом канонически они продолжали оставаться в составе Украинской православной церкви. То есть даже после больших политических изменений, случившихся в 2014 году, Крым оставался центром, обеспечивающим духовное единство наших народов. И это длилось вплоть до того момента, когда ситуация на Украине стала критической и руководство УПЦ приняло решение, дающее право митрополиям самим определяться и принимать решения в зависимости от ситуации. Лишь тогда произошел окончательный переход Симферопольской и Крымской епархий, а также Джанкойской и Феодосийской епархий в каноническое пространство Русской православной церкви. Тем самым дрейф в сторону России полностью завершился. Но это произошло именно тогда, когда на Украине начался раскол, а сама страна неудержимо покатилась в пропасть. И случилось это еще до начала спецоперации.

На таком фоне происходит еще одно интересное событие. Осенью 2023 года руководителем митрополии и координатором всех трех епархий становится митрополит Тихон (Шевкунов). Могу сказать, что за очень короткое время этот человек поменял буквально все во внутренней религиозной жизни Крыма. Сегодня уже можно сказать, что данный представитель высшего православного священноначалия обладает идеологическим мышлением, знает, зачем и ради чего он осуществляет свою деятельность, а она довольно масштабная и имеет фантастический общественный резонанс. Каждый из его больших проектов несет в себе весьма серьезный идеологический смысл. Другими словами, сейчас в Крыму происходит очень глубокий процесс религиозного возрождения и качественного изменения того, что можно назвать вопросами веры, а это то, что даст знать о себе в будущем. Думаю, что и в религиозном плане Крымский полуостров становится одной из самых надежных опор России.

«Крымские татары достаточно широко расселены по Крыму, в частности в Кировском и Белогорском районах» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Информация о том, что Казань будет шефствовать над Бахчисарайским районом и крымскими татарами, означала для последних решение большинства их проблем»

— Хочется спросить о Симферопольской соборной мечети. Ее как раз открыли в прошлом году, и она стала крупнейшей мечетью полуострова. Как данное событие воспринял крымско-татарский народ? Помогло ли это забыть ту рану, которая наверняка осталась после упразднения меджлиса*?

— Думаю, что соборная мечеть и упраздненный и запрещенный в РФ крымско-татарский меджлис* — это разные темы, и вот почему. Сама по себе Симферопольская соборная мечеть олицетворяет собой то, что сделала Россия для межнациональной сферы Крыма. Как известно, именно с присвоившим себе право говорить от имени всех крымских татар меджлисом* всегда была связана межнациональная напряженность в Крыму. Это использовалось и Украиной, и местными деятелями для продвижения своих властных и финансовых интересов. Долгое время меджлис* даже узурпировал себе такое право, подавляя, иногда физически, всех с ними не согласных. Затем в течение очень короткого времени российские специалисты предприняли усилия, чтобы переформатировать ситуацию и попробовать ее изменить. Я очень хорошо помню, что крымские эксперты считали такие попытки абсолютно бессмысленными. Что ж, так оно и оказалось. Все закончилось решительными действиями, поскольку Россия, к счастью, остается государством, а значит, способна применять силу для защиты своих интересов. И вот когда эти присвоившие себе право говорить от имени крымско-татарского народа временщики бежали из Крыма, они тем самым освободили пространство для развития новых самых разнообразных тенденций в крымско-татарской среде.

Хотя ситуация оставалась непростой. Пустивший в последнее время на Украине свои корни радикальный исламизм столкнулся с российской практикой. Отношение к нему стало непримиримым. В то же время официальные религиозные круги, муфтият Крыма, получили такие возможности, каких у них прежде не было. Начиная от паломничества в Мекку и Медину (многие крымские татары впервые за долгие годы отправились для этого в Саудовскую Аравию) и заканчивая решением целого ряда других важных вопросов. На протяжении трех месяцев, к осени 2014 года, российская власть при личном участии президента Владимира Путина закрыла все проблемы, которые на протяжении предыдущих 25 лет считались краеугольными для крымских татар. Вопрос о реабилитации крымских татар, а также других народов Крыма, пострадавших от сталинских репрессий, был закрыт одним-единственным президентским указом, подписанным 21 апреля 2014 года. Одновременно с этим оказалось, что в России федеративное государство накопило громадный опыт регулирования межнациональных отношений, так что буквально по любому вопросу можно было найти и правовые решения, и практические алгоритмы.

Впрочем, здесь еще остается поле для деятельности, поскольку некоторые до сих пор не научились пользоваться предоставленными возможностями. Это уже связано с процессами внутри крымско-татарской общины и интересами отдельных групп. Однако это не мешает осознанию того, что именно Россия дала новые возможности и нужно просто научиться их осваивать. В данном контексте окончание строительства Симферопольской соборной мечети показывает, что процесс интеграции крымских татар как одного из народов РФ все-таки близится к своему завершению.

— Плюс ко всему была осуществлена электрификация жилья крымских татар, подключение его к основным коммуникациям и строительство новых домов. Я правильно излагаю?

— Да, это был масштабный процесс. В значительной степени многие вещи экономического плана просто стали распространяться на всех жителей Крыма без различия национальностей. Речь идет и об узаконивании крымско-татарских самостроев — фактически целых городов, о развитии их социальной и экономической инфраструктуры.

— Сколько всего сейчас крымских татар в Крыму?

— Примерно 220 тысяч человек.

— Это при общей численности населения республики около 2 миллионов. А место их компактного проживания преимущественно Бахчисарайский район?

— Нет, крымские татары достаточно широко расселены по Крыму, в частности в Кировском и Белогорском районах. Полуостров — это вообще тесно переплетенное между собой межнациональное сообщество. При этом народы не ставят между собой никаких искусственных преград.

— То, что Татарстан после 2014 года какое-то время шествовал над Бахчисараем, сказалось на судьбе района?

— Знаете, по этому поводу я могу сказать следующее. Мне неоднократно приходилось слышать критику того, как осуществляется пропаганда в РФ. Но и сейчас я могу повторить: лучшей пропагандой России, ее экономической и общественной модели является сама Россия. Об этом можно много спорить и говорить, но достаточно было некоторым жителям Крыма, в том числе из среды крымских татар, побывать в Татарстане и его столице, чтобы убедиться — не зря данный регион является одним из лидеров в федеративном устройстве РФ. Поэтому информация о том, что Казань будет шефствовать над Бахчисарайским районом и крымскими татарами, вообще означала для последних решение большинства их проблем. Можно говорить о татарстанских инвестициях в сферу туризма (преимущественно на южном берегу), а также о решении вопросов в сфере музейного дела, оказании помощи в реставрации и о многом другом.

Кстати, опыт кураторства ряда российских регионов над крымскими оказался позитивным и сейчас реализуется в масштабах всей страны, причем не только на новых территориях, но и по отношению к старым, коренным республикам и областям РФ.

«Сейчас мы наблюдаем последовательное снижение потока отдыхающих, и стоит признать, что опасения людей справедливы» Фото: Aleksander Lyskin/Global Look Press / www.globallookpress.com

«Прежние заявления Сбербанка вызвали чувство обиды и оскорбления у многих крымчан»

— Отпускной сезон прошлого года в Крыму считают провальным. По состоянию на сентябрь 2023-го полуостров принял 3,8 миллиона туристов, что почти на 30 процентов меньше, чем за такой же период 2022-го. Причины понятны. А чего ждать от будущего лета?

— Нельзя не признать, что известные события сказались на курортных сезонах 2022–2023 годов. До этого мы, напротив, наблюдали непрерывный рост числа отдыхающих, а в период ковида и самоизоляции у нас были зафиксированы рекордные цифры, которые превзошли даже старые советские показатели. За это время крымская курортная сфера успела перестроиться. Стало очевидным, что выжить в ней можно, только если ты предоставляешь качественные услуги и являешься клиентоориентированным.

Сейчас мы наблюдаем последовательное снижение потока отдыхающих, и стоит признать, что опасения людей справедливы. Понятно, что крымские власти принимают все возможные меры безопасности. Но ведь человек едет к нам отдыхать. Особенно если он с семьей и детьми, сама мысль о том, что он может оказаться в центре чрезвычайного события, эмоционально перечеркивает все другие аргументы, которые за. Тем не менее мы видим, что образовалась уже некая постоянная группа российских туристов, ориентированных на Крым и годами приезжающих сюда. Это наработанная клиентура, и они своими глазами убеждаются, что из страшилок соответствует действительности, а что нет. Уровень сервиса всегда традиционно критикуют, но он за последние годы стал все же гораздо более высоким.

Еще одна большая группа людей из России стала собственниками жилья в Крыму, и поэтому полуостров для них скорее не место отдыха, а место их сезонного проживания. Например, из Москвы, Санкт-Петербурга, городов Урала люди сознательно приезжают к нам осенью и проводят здесь время до весны, потому что климат и имеющиеся условия их вполне устраивают. Тут надо заметить, что, несмотря на события последних двух лет, стоимость недвижимости в Крыму не упала и по-прежнему остается на очень высоком уровне. И жилищное строительство до сих пор продолжается. Специалисты по недвижимости осознают, что все подобные проекты будут здесь окупаться, как и прежде.

Прогнозируя будущий отпускной сезон, можно заранее сказать, что постоянная группа наших туристов наверняка останется нам верна. Помимо Крымского моста, рассматривается возможность проезда на полуостров и по новым территориям. К счастью, там уже налаживается транспортное сообщение — хотя бы потому, что элементарно появились дороги.

Еще одна значительная группа, которая оказывает влияние на туристическую сферу, — участники СВО. Они часто отдыхают в Крыму или просто встречаются здесь со своими родными. Для родных это любопытная поездка, сопряженная с приключениями и отдыхом, а для самих бойцов — достаточно доступная возможность свидеться со своими. Особенно это становится заметным, когда на линии боевого соприкосновения наступает некоторое затишье или какое-то пополнение заменяет старослужащих.

— Я могу сказать, что, по крайней мере из Питера, в зону СВО нередко едут на том же поезде, что и в Крым. Сначала вокруг вроде бы обычные люди, но ближе к Ростову многие надевают камуфляж с шевронами, достают солдатские рюкзаки и по прибытии строятся или грузятся по машинам буквально вблизи ростовского вокзала. А поезд тем временем идет дальше, к берегам Тавриды.

— Абсолютно верно. Вот так сейчас выглядят туристические поезда. Впрочем, не будем заранее загадывать. Как известно, перспективы турсезонов лучше оценивать пессимистично, чтобы потом радоваться тому, что худшие прогнозы не сбылись.

— Многие туристы бранятся, что цены в Крыму выросли на несколько порядков и приблизились к московским. Есть глухое недовольство таким вопросом?

— Ну что значит недовольство? Мы можем что-то критиковать, но вместе с тем понимать, что это не относится к разряду радикально критических факторов. Почему? Потому что мы превосходно знаем, насколько хуже все могло быть. Память об этом влияет на все оценки, которые мы выносим здесь по тому или иному поводу.

Что происходит с ценами в Крыму? То же самое, что и в других российских регионах. Продовольственная инфляция выросла и, разумеется, бьет по доходам населения. Но я не могу сказать, что это критически отразилось на нашем качестве и уровне жизни. Скорее с большим волнением люди воспринимают рост тарифов ЖКХ, который считается неизбежным. Однако нельзя сказать, что мы испытываем серьезные материальные трудности.

Тут, пожалуй, сказываются иные факторы. Поскольку регион функционирует как курорт, цены здесь всегда выше. Второй момент: с точки зрения логистики Крым еще в советское время считался тупиковым регионом. Здесь заканчивались все линии снабжения, что тоже отражалось на ценах, которые всегда были чуть больше, чем на «материке». В этом смысле можно отметить усилия властей: когда случился значительный скачок цен на энергоносители, в частности на бензин, были приняты меры, в том числе на федеральном уровне, позволившие несколько стабилизировать ситуацию.

Если говорить об экономике Крыма, стоит обратить внимание на то, что ключевой проблемой, которая так и остается нерешенной, являются проекты, развивающие экономику самого полуострова. Если судить по здешним налоговым доходам, то они составляют сумму около 70 миллиардов рублей. В то же время бюджет Крыма равен приблизительно 270 миллиардам. Понятно, что значительная часть этих денег — федеральные программы, поэтому цель сделать республику самодостаточной выглядит для нас как одна из ключевых и важнейших. Но здесь только один путь — привлечение инвестиций. Это и есть проблемная зона, которая остается таковой уже на протяжении 10 лет.

— В прошлом году в Крым наконец-то пришел Сбербанк, прежде обходивший полуостров стороной. Приход Сбера — это большое событие для республики?

— Думаю, что нет. Дело в том, что прежние заявления, достаточно открытые и пафосные, о том, что Сбербанк не идет в Крым, потому что это, видите ли, территория с неоднозначным статусом, вызвали чувство обиды и оскорбления у многих крымчан. То обстоятельство, что в 2023 году на полуострове появились филиалы Сбера, показало, что всякие игры закончились. Но, пожалуй, впервые такой монополист, как Сбербанк, оказался в ситуации, когда ему нужно добиваться своего сектора и своего куска пирога, который здесь давно поделен между другими. Зато возникает конкуренция. Например, по эквайрингу многие крымские предприниматели жаловались на высокие проценты местного банка. Теперь, с появлением Сбербанка, многие прежние банковские структуры начинают пересматривать свои условия. Впрочем, для того чтобы привлечь крымчан в большом масштабе, организации Германа Грефа нужно будет очень постараться.

«5 марта в связи с очередной атакой беспилотников был на несколько часов перекрыт Крымский мост» Фото: Sergey Aksyonov/Twitter.com/globallookpress.com

«Заморозка не что иное, как отложенный на время дальнейший конфликт, который Запад может возобновить уже с более выгодных для себя позиций»

— Как обстоят дела с обеспечением безопасности на полуострове на фоне постоянных атак беспилотников? Вот вы лично ощущаете себя в относительной безопасности?

— Надеюсь, что да. Об атаках беспилотников, провокациях и прочих неприятных вещах я точно так же, как и большинство, читаю в новостях. То есть я не являюсь их прямым свидетелем. Хотя, скажем, в Севастополе люди хорошо знакомы с сигналами воздушной тревоги — там ВСУ предпринимают ракетные атаки и случались прорывы линии ПВО. Но для севастопольцев такое все-таки не слишком заметно. А для большей части населения Крыма это не более чем новостная строка. Так что ситуацию можно назвать вполне благополучной.

Да, 5 марта в связи с очередной атакой беспилотников был на несколько часов перекрыт Крымский мост. Кроме того, несколько БПЛА, как я понял, упали на еще одну нашу гордость — великолепную трассу «Таврида». Но опять-таки непосредственными свидетелями этого события стало очень ограниченное число людей, и к серьезным разрушениям оно не привело.

Сейчас, когда я слышу звуки высоко в воздухе, я понимаю, что это могут быть только военные самолеты. Наш обновленный гражданский аэропорт в Симферополе пустует по понятным причинам. Зато в предыдущие годы, когда он функционировал, это была настоящая воздушная гавань, о которой мы все сейчас вспоминаем с восхищением и ностальгией. Впрочем, я не сомневаюсь, что такие времена снова вернутся.

— А сколько крымчан сейчас воюет в Донбассе? Я знаю, что во время мобилизации 2022 года около 3 тысяч добровольцев ушли воевать в зону спецоперации, помимо тех, кто был призван в ходе самих мобилизационных мероприятий.

— Точных данных на этот счет нет, но, насколько мне известно, достаточно большое количество крымчан, будучи уже в серьезном возрасте, заключили контракты с минобороны России и ушли на службу в Вооруженные силы РФ. Не секрет, что многие воспринимают такой контракт как своего рода социальный лифт и определенные экономические возможности, которые дают денежное довольствие военнослужащего и положенные ему и его семье льготы. При этом для большинства главным остается мотив патриотизма и понимание того, что ты защищаешь собственный дом. Если в 2014 году Россия не дала в обиду Крым, то священная обязанность крымчан — помочь России, когда ей самой угрожает серьезная опасность. Полагаю, что точные данные о всех крымчанах, оказавшихся на линии боевого соприкосновения на востоке Украины, мы узнаем уже после окончания СВО.

— Хочу спросить у вас, как у крымского политолога, каков ваш прогноз на текущий год по поводу СВО? Многие говорят, что к концу 2024-го, ближе к выборам в США, конфликт может быть заморожен.

— Все 8–9 лет после присоединения Крыма я повторял, что, если политика киевского режима не изменится, то военное столкновение будет неизбежным. Тем не менее когда это произошло, для меня, как и для многих, это стало неожиданностью. С другой стороны, наступила определенная ясность. Сейчас ситуация становится все более и более тяжелой, прежде всего из-за позиции западных стран, уже практически открыто участвующих в боевых действиях. Слово «эскалация» звучит постоянно, вместе с тем мало кто отдает себе отчет, что это все не шутки и что за реальной эскалацией может случиться последняя война в истории человечества. Это понимает наша сторона, но, судя по всему, не желает осознавать Запад. В данных условиях возможная заморозка конфликта скорее напоминает о плане покойного Генри Киссинджера, который среди западных политиков как гигант на фоне карликов. Осознав тупик — не для нас, а для Запада — в этом конфликте, Киссинджер незадолго до кончины сформулировал именно такой сценарий. Но для нас заморозка не что иное, как отложенный на время дальнейший конфликт. Он все равно рано или поздно снова произойдет, но уже с более выгодных для Запада позиций. Поэтому в чем выгода заморозки для нашей стороны, я, честно говоря, понять не могу.

Но я должен отметить одну важную деталь. Это уровень компетенции, квалификации, информированности в сочетании с ярко выраженной политической волей у российского руководителя Владимира Путина и его соратников. Я отметил для себя такую деталь еще в 2014 году. Каждый раз, когда возникают критические ситуации, Путин и его окружение принимают наиболее оптимальные решения, которые в конечном итоге оказывается самыми выгодными в свете интересов России. Поэтому, полагаясь на их уровень квалификации, я, как и многие другие, пойму любое решение, которое сочтет необходимым принять российское руководство. И у меня нет сомнений, что это будет сделано в интересах нашей страны и всего общества.

Впрочем, по выступлениям ведущих российских политиков я вижу, что руководство РФ прекрасно осознает опасности, которыми чревата заморозка, поэтому у него всегда в запасе есть два варианта. Второй — безусловная и безоговорочная победа на поле боя. В данном отношении наше преимущество уже очевидно, а истерики, диверсии и повышение уровня угроз со стороны Запада только подтверждают этот факт.

Поэтому вряд ли российское руководство допустит серьезную заморозку. Другое дело, что не совсем понятен контур будущего, а именно: какие формы политической и общественной жизни должны прийти на смену после победы? Останется ли Украина самостоятельным государством? Впрочем, я полагаю, что многие из подобных вопросов решатся в процессе самой жизни, на ходу, как это было 10 лет назад в Крыму.

«Запад является участником боевых действий на Украине» Фото: © Станислав Красильников, РИА «Новости»

«Многие специалисты, особенно в сфере управления, уехали из Крыма на новые территории»

— А как вы думаете, где Россия должна остановиться для того, чтобы вопрос с Украиной и «украинством» был закрыт окончательно?

— Полагаю, что на западной границе СССР. Потому что иного варианта без угрозы для РФ в будущем уже не осталось. Другое дело, что нам потом нужно будет вернуться к еще одному подзабытому опыту и, к примеру, вспомнить, что Днепропетровск — это город Екатеринослав. А город Кировоград, ныне носящий странное название Кропивницкий, является Елисаветградом. Об Одессе я даже не буду говорить, и так понятно, что это русский город. А собственно, Львов считается центром большого региона, разделенного сейчас на несколько областей, историческое название которого — Червонная Русь. Напомню, что прежде население этих территорий даже внутри Австро-Венгерской империи обозначалось как русины, а язык, которым они пользовались, до сих пор вызывает смущение украинских националистов, поскольку он русский. О таком надо помнить, чтобы понимать, с чем мы имеем дело, и это даст свои всходы в будущем.

— В начале месяца в сеть просочилась информация, что высокопоставленные немецкие офицеры и военные чиновники Германии обсуждали, как им лучше провести атаку на Крымский мост, да еще задействуя в этом ракеты Taurus и французский истребитель Rafale. Как данную информацию восприняли в Крыму — как опасность открытого немецкого участия в конфликте?

— Здесь важнее не то, как подобное восприняли в Крыму, а как это оценили специалисты из сферы международных отношений. Во-первых, впервые было озвучено то, что все и так знали, но вслух не произносили, а именно: Запад является участником боевых действий на Украине. Атаки тех же БПЛА на полуостров технически невозможны без спутников и систем наведения, которые осуществляются операторами при посредстве летающих радаров над Румынией и в районе Турции. Каждый раз, когда появляется информация, что они в воздухе, мы знаем, что это будет означать новую атаку. Техническая деятельность украинской стороны сводится лишь к погрузке и разгрузке БПЛА, а также к погружению катеров-беспилотников в море. Кроме того, целый ряд систем, в том числе связанных с ПВО, просто технически невозможно освоить за короткое время. А это значит, что операторами данных боевых систем являются иностранные граждане. И такие догадки в настоящее время подтверждаются заявлениями немецкой стороны.

Второй момент, следующий из этой информации, крайне неприятен. Он показывает, что западные военные вполне настроены на усиление участия своих стран в конфликте на Украине, а не являются, скажем, сдерживающим фактором. Другими словами, голос разума с той стороны звучит достаточно невнятно, а это означает, что они не осознают всей опасности происходящего — ни для себя, ни для всего человечества. Видимо, они полагают, что Россия будет бесконечно терпеть, пока они поставляют Javelin, затем танки, потом HIMARS, самолеты и так далее. Сейчас для нас уже очевидно, что в боевых действиях участвуют спецназ западных стран и их военные инструкторы. Таким образом, они уверены, что все останется для них безнаказанным. Это показывает, что все мы подходим к весьма опасной границе, причем российская сторона всячески пытается от подобного воздержаться. А западная сторона в своем безумии убеждена в том, что никакого ответа для нее не последует. Хотя ресурс терпения всегда очень ограниченный.

— Напоследок хочу спросить: как, на ваш взгляд, 10-летний опыт Крыма может быть использован при обустройстве новых российских регионов?

— Опыт крымской интеграции оказался чрезвычайно широко востребованным. Начиная от кадров, поскольку многие специалисты, особенно в сфере управления, уехали из Крыма на новые территории, где во многих местах просто не хватало чиновников. Поэтому российские практики буквально сразу же, без длительного перехода (как это было в свое время в Крыму), начали там повсеместно внедряться. Другое дело, что это промышленные регионы, способные и обеспечивать себя, и приносить прибыль. Отсюда специфика их населения, которое привыкло работать, умеет и хочет это делать. По данной причине адаптация во многих аспектах была очень легкой и успешной. Впрочем, люди, долго прожившие на Украине, не понимают и не знают некоторых моментов. А это более жесткие нормы выполнения работы, дедлайны, очень четкие антикоррупционные меры, которые для многих граждан с украинским опытом оказались наиболее болезненными. Если послушать критиков России, то коррупция — очень большая российская проблема, и во многих отношениях это так. Но уж точно не в таких масштабах, как на Украине, где это была и есть форма существования самого государства.

Другое дело, что главный потенциал новых территорий — люди, которые, становясь гражданами РФ, несомненно, сделаются золотым запасом и нашим главным приобретением на будущие годы. Таким образом, крымский опыт свидетельствует, что Россия уже обладает положительно зарекомендовавшими себя практиками по интеграции новых территорий. Более того, и это с изумлением заметили даже иностранные наблюдатели, когда новые земли переходят под контроль РФ, там не образуется никакого движения сопротивления или заметной проукраинской партизанщины. Просто люди вернулись на родину, домой. Поэтому они сразу же начинают осваивать новую реальность, которая для них оказывается привычной, родной и в каком-то смысле просто подзабытой. Это лишний раз подтверждает, что это наша земля и наши люди.