ДЕЛО «ПЕРВАКОВ» РАЗВАЛИЛОСЬ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ПЛОХО СРАБОТАЛО СЛЕДСТВИЕ

Александр Аввакумов - бывший заместитель начальника уголовного розыска МВД по РТ:

- Не исключено, что в этом инциденте сыграла роль отставка Асгата Сафарова. Я был на итоговом совещании, которое он проводил с управлением уголовного розыска, и знаю, насколько жестко он контролировал расследование этого дела. Но оно не пришло к своему логическому концу – видимо, где-то что-то сломалось, что-то было не доработано.

Дело «Перваков» развалилось из-за того, что следствие плохо сработало – доказательная база не была собрана на нужном уровне. Видимо, были плохо допрошены свидетели, может, они изменили свои показания. Следствие не смогло убедить присяжных – совершенно посторонних людей, которых выбирают по какому-то конкурсу. Не думаю, что их подкупили или запугали. Сейчас каждый из тех, кого задержали, а затем оправдали, может предъявить иск в правоохранительные органы за незаконное лишение свободы.

Конечно, вряд ли «Перваки» будут делать то, что они совершали 15 - 20 лет назад: бегать и стрелять-убивать. У них теперь есть другие рычаги воздействия. Хотя этих людей я давно не видел, но в свое время приходилось общаться с Федей. Одно могу сказать – группировка «Перваки» существовала, это было преступное формирование, за которым, действительно, числилось множество дел.

Рафаил Нурутдинов - депутат Госсовета РТ:

- Что касается борьбы с преступностью в целом, то, на мой взгляд, есть как положительные, так и отрицательные моменты. Есть во всем этом какая-то кампанейщина. Одним делам придают большую огласку, другим - меньшую. Ни для кого не секрет, какое количество заказных уголовных дел…

В наших судах в целом по стране оправдательных приговоров выносится всего 0,8 процента от общего количества рассматриваемых уголовных дел. Для сравнения: при Сталине в 30 - 50 годах оправдательные приговоры составляли более 20 процентов от общего числа приговоров. При таком положении многие эксперты задаются вопросом, а нужны ли суды вообще, если оправдывают менее одного процента обвиняемых? Может тогда и решения пусть сразу принимают следственные органы и прокуратура? Зачем содержать такой аппарат?

Виновны эти люди из ОПГ или нет, мне неизвестно. Если они виновны, но их оправдали, значит плохо поработали следственные органы и прокуратура. Виновность обвиняемых надо уметь доказывать в суде. Суд присяжных решил, что они невиновны, но надо иметь в виду, что до 20 процентов вынесенных судами присяжных оправдательных приговоров опротестовываются прокуратурой. Вероятнее всего, так будет и в этом случае.

"В ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ Я РАД, ЧТО МОЕГО ОТЦА НЕТ В ЖИВЫХ"

Руслан Атнагулов - брат убитого бизнесмена, основателя агентства радиокоммуникаций RCA Тимура Атнагулова:

- В первый раз в жизни я рад, что моего отца нет в живых и что он не видел, что произошло вчера... Вряд ли вчерашние события поддаются объяснению (присяжные заседатели вынесли свой вердикт по нашумевшему делу «Перваков» 28 апреля - прим.ред.).

Что касается вердикта, то мне кажется странным столь непродолжительное время, потраченное коллегией присяжных на обсуждение 51 вопроса. Еще во время оглашения вердикта я видел, что запасные присяжные были возмущены происходящим.

Я не могу комментировать, чем руководствовалась коллегия присяжных заседателей при вынесении вердикта, но не похоже, что это были материалы судебного следствия. Мне неизвестно, существует ли намерение государственных обвинителей обжаловать приговор. Могу лишь сказать, что от всего, что было сказано мной в суде, я не отказываюсь. Это была правда. От первого и до последнего слова.

Мне остается принести цветы на могилу Тимура, попросить у него прощения и уважать приговор суда. На все воля Всевышнего.

Леонид Штейнберг – ветеран органов внутренних дел, президент логистической ассоциации РТ:

- Я одно могу сказать: от того, что нет Асгата Сафарова на посту министра внутренних дел РТ, Татарстан несет очень большие потери. Это была фигура, которая нацеливала и объединяла людей для борьбы с преступностью, он всегда мог что-то подсказать, как-то решить проблему. Что касается суда над «Перваками»… У нас суд независимый, конечно. Но вот этот суд присяжных, с моей точки зрения, просто лотерея! Я не понимаю, как подбираются присяжные. Не понимаю, как их объединяют для суда вместе. На кону висит судьба человека, и какой-то человек действительно мог бы быть случайно вовлечен в группировку. И люди воспринимают эту боль в суде каждый по-своему. И где-то эти присяжные идут навстречу обществу... Даже не так. Точнее будет сказать: иногда присяжные принимают решение, интересное и близкое окружающим, а где-то они идут вразрез настроениям в обществе.

Владимир Карчевский – член президиума межреспубликанской коллегии адвокатов (Москва):

- Оснований для обжалования может быть много – допустим, если среди присяжных есть граждане, раннее судимые или же работающие в правоохранительных органах. Обращается также внимание на формирование коллегии присяжных. Если будут найдены нарушения, вердикт придется отменить. В этом случае будет собран новый состав присяжных.

Иногда могут намеренно включить в состав присяжных человека, который был судим или же работал в правоохранительных органах, но эта информация была скрыта. Это происходит на случай того, если вердикт будет не угоден обвинению.

ФИРДИНАНТ В ШОКЕ, ХОТЯ, КОНЕЧНО, НАДЕЯЛСЯ…

Эмма Юсупова – жена Фирдинанта Юсупова:

- Для всех оправдательный вердикт был неожиданностью. Фирдинант в шоке, хотя он, конечно, надеялся на оправдание. Но я не удивлюсь, если опять начнется новый процесс.

Мы еще не обсуждали, будем ли подавать иск, но, конечно, хотелось бы это сделать. На наш взгляд, дело было сфабриковано, над людьми издевались. Не физически, а психологически.

Борис Маслов – адвокат подсудимого Лукоянова:

- Будет ли мой подзащитный подавать иск, пока не могу сказать, мы с ним еще не разговаривали о дальнейших действиях. Впереди еще приговор.

Лично для меня положительный вердикт был больше неожиданностью, хотя мы, конечно, надеялись на него. Но мы прокручивали разные варианты.

Считаю, что на бывших обвиняемых не повесят еще какое-нибудь дело. Претензии, которые были к ним сформулированы, не подтвердились. Не думаю, что правоохранительные органы будут придумывать что-то другое. Они же взрослые люди.

Айрат Хикматуллин – адвокат подсудимого Юсупова:

- Очень приятно, что присяжные заседатели вынесли положительный вердикт, разобрались в ситуации. Предполагаю, что наши оппоненты будут обжаловать решение суда. Но вердикт можно обжаловать, только если есть процессуальные основания, а я не вижу никаких нарушений. Что касается Сардаева, то присяжные пришли к выводу, что он оговаривает и себя, и остальных бывших обвиняемых. В его показаниях мы нашли ряд нестыковок.

Вениамин Чубаренко - адвокат:

- Я не вижу в этом событии никаких тревожных признаков для системы правосудия. Напротив, оно свидетельствует о том, что судебная система не так уж и больна, как принято говорить. Осудить обвиняемых было проще, чем оправдать. Присяжные понимали, что их решение вызовет негативную реакцию. Кроме того, ряд процессов последних лет, проходивших также через коллегию присяжных, отработан достаточно эффективно.

Что с того, что Сардаев признавал свою вину? С того момента, как в УПК внесли этот пункт, помните: «Ваши показания могут быть использованы в суде против вас, даже если вы от них откажетесь», - с того момента следственные органы стали выбирать легкие пути, добиваясь признания обвиняемых. Это ни для кого сегодня не секрет. Потом обвинители опираются на эти показания, не имея при этом четких доказательств. Отсюда и вердикт.

«АСГАТ САФАРОВ, БУДУЧИ МИНИСТРОМ, ЭТИМИ ДЕЛАМИ ЗАНИМАЛСЯ ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО»

Ильдус Янышев - директор по связям с госорганами и международными организациями ГК «Дельта»:

- В мировой судебной практике часто бывает, что виновные не доходят до суда и тем более до приговора. Это расценивается как брак следственной работы, а брак бывает в любой отрасли. Вероятно, в случае этого процесса по какой-то причине нельзя было направить материалы на доследование. Нужно делать из этого не трагедию, а выводы. Но оправдательные приговоры – это совершенно нормальная цивилизованная практика, и в Европе, например, их процент высок. Мы просто привыкли, что наш суд всегда заканчивается обвинением.

Для меня вердикт присяжных более значим, чем мое собственное мнение, потому что я не обладаю той полнотой сведений, которая есть у них. Мнение общества, и мое в том числе, формируют СМИ, присяжные оперируют доказательной базой – уместно ли ставить под сомнение их вердикт? Не думаю, что отставка Сафарова имеет какое-то значение в исходе этого дела.

Любовь Агеева - журналист, автор книги «Казанский феномен: миф или реальность»:

- Дело может развалиться, особенно если его рассматривали судом присяжных, в основном по двум причинам. Если в ходе суда какие-то вскрывшиеся обстоятельства разжалобили присяжных заседателей, особенно если там были женщины. Это бывает достаточно часто, и это сегодня уже признается правовой проблемой. Я знаю, что теперь уже некоторые адвокаты и родственники обвиняемых уже даже психологов приглашают, чтобы составить «план защиты».

Второе - это уже правовая коллизия, когда в суде не находится доказательств. И дело может развалиться. Тогда и судья может вынести оправдательный приговор, потому что у него не хватает доказательств, и уж тем более присяжные.

Не исключено, что и следственные органы отработали недостаточно эффективно. Могу сказать, что Асгат Сафаров, будучи министром, этими делами занимался очень серьезно. Но все дело в том, что сейчас не республиканское министерство, а следственный комитет ведет такие дела. Возможно, в Казани подзабыли, что такое казанский феномен, и не очень серьезно к этому стали относиться. А не стоило бы забывать об этом.