Продюсер Андрей Николаев: «Лента о Казани снималась на деньги всей страны»

«ИНВЕСТОРЫ НАДЕЮТСЯ НА ПРИБЫЛЬ»

- Андрей, любопытно узнать: из каких составных частей состоит бюджет фильма «Сокровища озера Кабан»?

- Бюджет состоит из денег, которые мы получили из фонда поддержки кинематографа, от правительства Республики Татарстан, оно также выделяло нам деньги, свою лепту внесли и московские инвесторы. Последний факт любопытен – нашлись люди, которые решили вложить деньги в кино о Казани. Так что бюджет состоит из федеральных денег, республиканских и средств частных инвесторов. Выходит, что лента о Казани снималась на деньги всей страны.

- А вы можете назвать московских инвесторов?

- Нет, но скажу лишь, что это один из крупнейших московских банков.

- Какой резон этим инвесторам было вкладывать деньги в фильм о Казани?

- С одной стороны, есть государственный взгляд на ситуацию. Казань – это важная геополитическая точка страны, здесь будет проходить Универсиада. С другой стороны, у инвесторов есть и финансовый интерес, они полагают, что вложенные деньги принесут прибыль.

- Продажи фильма, насколько я знаю, начались еще до официальной премьеры?

- Первые международные продажи фильма уже идут. Фильм выходит на экраны Латвии, Литвы, Эстонии, Казахстана, Азербайджана, Армении, Беларуси и Украины.

- «Сокровища озера Кабан» будет участвовать в фестивалях?

Уже были разговоры о возможном нашем участии в Казанском международном фестивале мусульманского кино. В частности, об этом говорили на предыдущем фестивале в сентябре прошлого года. И это будет логично – первый фильм о Казани, который пойдет в широком показе, почему бы ему не быть на Казанском кинофестивале?

«ТАКОЙ КАЗАНИ ВЫ ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛИ»

- Вы сами уже посмотрели готовый вариант фильма?

- Посмотрел. Это было на днях, я впервые увидел наш фильм со звуком, с компьютерной графикой. Я считаю, что кино удалось. Я смотрел фильм с начала до конца, и меня ничего не раздражало, хотя я придирчиво искал несуразности и прочее. Фильм смотрится легко, динамично и интересно, особенно с точки зрения открытия города. Я вас уверяю, вы увидите Казань такой, какой вы никогда ее еще не видели.

- Это заслуга оператора?

- И оператора, и режиссера. Режиссером фильма был Дмитрий Коробкин, а оператором – Бахаутдин Юлдашев. Казань снята с любовью, причем снимали ее люди, которые к ней особого отношения не имеют. И взгляд этот необычный – город снят сверху, с птичьего полета, там получился необычайной красоты Кремль, Волга. И Казань в нашей ленте такая, какой ее уже никто никогда не увидит, она снята за полгода до реконструкции Ленинской дамбы и Ярмарочной площади.

- Если мы не будем брать в расчет художественную часть, это фильм – презентация Казани?

- В каком-то смысле можно считать, что это презентация города. Хотя поначалу лента так не задумывалась. В начале фильма главный герой спрашивает: « А Казань – это где?» И этот вопрос возник не просто так, когда мы перед съемками фильма проводили исследования, этот вопрос часто именно так и звучал. Спрашивали, к чему город ближе расположен – к Китаю или Уралу? Сейчас такой вопрос уже не возникнет, станет понятно, где этот город, как он прекрасен и почему туда надо ехать.

- Во время Универсиады гости города и участники смогут увидеть фильм?

- Нам бы очень этого хотелось. Сейчас ищем бизнес-партнеров для дубляжа фильма на английский язык с привлечением известных актеров.

«В ОЗЕРЕ ЧТО-ТО ЕСТЬ»

- Андрей, озеро Кабан – одно из самых таинственных мест в нашем городе. Когда вы снимали фильм, какие-то мистические события с группой происходили? По вашим глазам вижу, что что-то было!

- Вы задали этот вопрос, и мне захотелось перекреститься. Сейчас, когда завершилась работа над проектом, я с убежденностью могу сказать, что там что-то есть. Я сейчас имею в виду не ценности, это отдельный разговор. Есть в озере некая сила, я не могу объяснить, что это такое, но что-то есть. Нашим предкам какие-то аномальные явления было проще объяснить сказками, поэтому Су Анасы или чудовища, которые воруют детей и тянут в озеро, змей, который живет в воде, – это же откуда-то взялось. Легенды, эпос – это некие формы народной памяти, не задокументированной. Возможно, сейчас нам многие события, связанные с озером, проще объяснять некой энергетикой, разломом, который проходит по дну озера, оттуда идут излучения, они странно воздействуют на людей.

- Так что же все-таки случалось с группой?

- Как только начались съемки, начались проблемы, они не были глобальными, но они были каждый день. В самом начале съемок главная героиня попала на операционный стол, начинают ломаться ноги, выбиваются плечи, случается драка, на наших ребят нападают хулиганы. Это произошло в метрах трехстах от озера.

- Озеро вас к себе не подпускало?

- Конечно, можно сказать, что все, что происходило, – это стечение обстоятельств, не связанных друг с другом событий. Но они укладывались в одну временную цепочку. И она закончились тогда, когда были отслужены молебны. Сначала молитву прочел имам, и неприятности прекратились у мусульман, потом молебен отслужил православный батюшка, и все хорошо стало у православной части группы. Молебны служили на берегу. И до конца съемок мы работали уже без происшествий. А что касается того, пускало или не пускало озеро… Проект существовал давно, но все было против того, чтобы он состоялся. Неудача с «Теплыми ветрами древних Булгар» веяла над нами очень сильно, и скепсис по отношению к нашему фильму был. Приходить в республику и предлагать снимать кино после того, что случилось с «Теплыми ветрами», это было более чем рискованно. Потом, когда вроде бы что-то стало получаться, ударил кризис. Было еще очень много событий, которые препятствовали проекту. Но он состоялся! Мне кажется, что кино о Казани должно было появиться, ему просто пришло время. Город просто был обречен на этот фильм. А мы просто исполнили чью-то волю. Мы просто были ее ретрансляторы. Возможно, нам бы этого, конечно, очень хотелось, чтобы наш фильм изменил отношение и к городу, и к республике. Сделал Казань роднее России. Может быть, теперь подумают, прежде чем шутить про «незваного гостя». Этот фильм, он нас сблизит.

- Думаю, что зрителей сейчас интересует, что происходит с Алексеем Воробьевым?

- Это вопрос может комментировать только его продюсер – Катерина Гечмен-Вальдек. Мы все за Алексея переживаем и молимся. И надеемся, что все будет хорошо.

«ПАРАЛЛЕЛЬНО С НАМИ В ОЗЕРЕ ИСКАЛИ КЛАД»

- Насколько я знаю, параллельно с вашими съемками в озере кто-то искал сокровища?

- Да, поиски шли. Не знаю, как можно относиться к кладоискателям, возможно, они не совсем в адеквате, но когда мы в свое время пришли и сказали, что будем заниматься этим кинопроектом «Сокровища озера Кабан», мы тоже были полусумасшедшими. Нездоровый блеск в глазах у нас, наверное, был. Но открытия всегда делают люди с точки зрения нашей морали и привычек не совсем нормальные. Шлимана, когда он говорил о золоте Трои, тоже считали сумасшедшим, но он это золото нашел. В Казани проектом, связанным с поисками сокровищ, параллельно с нами занимался Евгений Каргин. В итоге, по его словам, он что-то нашел. Сейчас он готовится ко второй части своей экспедиции, готовится к подъему. Если он что-то там найдет, это будет мировая сенсация.

- У вас на этом проекте была такая сплоченная команда. Вы не собираетесь дальше запустить какой-то новый проект? Делать что-то о Казани, сотрудничать с городом?

- Я надеюсь, что после премьеры «Сокровищ озера Кабан» та неприятная ситуация, как было сказано в одном СМИ, с «кинопроклятием Казани» будет преодолена. Это первое. Второе – я надеюсь, что руководство города и республики войдет во вкус. Я понимаю, насколько это все сложно, многое надо менять в ментальности людей, но это необходимо, потому что Казань для России – это больше, чем только город. Возможно, эти слова покажутся пафосными, но я их говорю не потому, что я казанец, а потому что я россиянин. Для России важно, чтобы в Казани все было хорошо. А проект, надеюсь, что он будет. Планов много, но пусть фильм выйдет в прокат, мы наконец-то вздохнем, как после большого и трудного пути, а дальше займемся новыми проектами.