— Марат Рашидович, нынешний «Российский кроликъ», некогда «Племенной завод кролика», основал известный в Татарстане предприниматель Анатолий Крамин. Однако дело кончилось скандалом и исчезновением бюжетных средств. С каким наследием вы столкнулись, когда выкупили производственную площадку три года назад?

— На земельном участке площадью в 6 гектаров, где треть земли огорожена временным забором, в одну кучу было выложено оборудование по содержанию животных в коробках и паллетах. Видимо, его привезли, выгрузили, и оно так и осталось лежать. А рядом стоял ангар, где все это и должно было находиться. Еще были сделаны подъездные пути. Ну, как сделаны, засыпано только щебенчатое основание.

— А почему именно «Племенной завод кролика»? Как вас жизнь свела с этим бизнесом и предприятием?

— Совпадение факторов. После второго курса ветеринарной академии я был вынужден перевестись на заочное отделение и пойти работать — семейный достаток не позволял находиться на иждивении у родителей. Я долго проработал в строительной отрасли, а параллельно занимался ветеринарией. С друзьями вели частную практику, даже клинику свою открывали. Меня интересовал вопрос, как можно зарабатывать в сельском хозяйстве. Наткнулся на тему с кроликами. Начал изучать, были поездки за границу. У них кролиководческие хозяйства совсем по-другому работают. Животные там содержатся в закрытых помещениях с полной автоматизацией кормления и поения, а не на улице в деревянных клетках, где животных кормят вручную из тарелок. Когда начал изучать этот вопрос, познакомился с Айнуром Айдельдиновым (директор ИВФ РТ — прим. авт.). В их фонде как раз находился этот проект — «Племенной завод кролика», судебные процессы с Краминым закончились (он был признан виновным в хищении 14,8 млн. рублей, выделенных ему по решению правительства республики на развитие кролиководства, и осужден на три года условно — прим. авт.). Далее последовало заседание попечительского совета венчурного фонда, во главе которого стоял тогда еще премьер-министр Рустам Минниханов. На совете я презентовал концепцию развития кролиководческого производства. Минниханов остался доволен. Вот с этого момента дело пошло.

— А как, по-вашему, Анатолия Крамина, 7 лет пытавшего здесь поднять производство кроликов, осудили по справедливости или, как тогда заявлял сам фермер, чтобы отобрать проект?

— Есть материалы следствия. Денег было выдано на одну сумму, а подтверждена иная. Возникает совершенно закономерный вопрос: а где другая часть денег? Венчурный фонд выделил Крамину 37 миллионов рублей, он со своей стороны выделил земельный пай стоимостью 2 миллиона рублей, итого 39. На деле: забор, щебенчатая дорога, оборудование и ангар. В этой истории однозначно что-то нечисто, но я не хочу это комментировать. А по поводу 7 лет... Так можно хоть всю жизнь заниматься какой-то разработкой. В бизнесе важно не разработать, а внедрить. Кто успевает это сделать — у того и успех.

— Пару лет назад Крамин получил под хозяйство участок земли в Пестречинском районе. Что вам известно о его успехах?

— Я не в курсе этой истории. Но я более чем уверен, с таким прошлым делать что-то будет сложно. Но если получится, то молодец.

«К сожалению, в целом утеряна культура выращивания крольчатины»

«С ИВФ ЛЕГЧЕ ХОДИТЬ ПО КОРИДОРАМ ВЛАСТИ»

— Во сколько вам обошлось кролиководческое производство?

— У инвестиционно-венчурного фонда я выкупил его за 30 миллионов рублей.

— Это кредитные средства?

— Нет, собственные, от продажи своей доли в строительном бизнесе.

«Изюминка технологии в том, что на получение приплода от тысячи самок нужно ровно два человека на обслуживание»

— Какова сейчас роль ИВФ?

— На сегодняшний день он является 5-процентным акционером и помогает в реализации проекта. Помощь венчурного фонда довольно сильно ощущается. Не все так легко в плане хождения по коридорам власти. Благодаря их участию вопросы решаются намного быстрее. Например, в процессе реализации проекта выяснилось, что для дальнейшего увеличения мощностей нам не хватает электричества. Согласно плану развития, потребление увеличится еще на 800 - 900 киловатт. При этом наша производственная база находится недалеко от деревни, а у нас ни на одну деревню не отводятся такие мощности. Чтобы решить эту проблему, надо было провести 11 километров линий электропередач. Затраты измеряются десятками миллионов. Понятно, что для бизнеса такие суммы неподъемные. С помощью ИВФ проблему донесли до президента, пояснив, что в целом проект реализуется, и есть хорошие результаты. Рустам Минниханов очень сильно помог нам, дав добро на выделение электричества мощностью 1 мегаватт. На сегодняшний день эта работа практически завершена.

КРОЛИКИ: РАЗВЕНЧАНИЕ МИФОВ

— Почему решили взяться именно за это производство? Ведь кролики — это дорого, они много едят и часто болеют.

— Это миф. Утверждаю, как человек с ветеринарным образованием. Любое животное болеет. Если запускать проект с минимальными знаниями, то, конечно, проблемы возникнут с какими угодно животными. По старым методам разведения кроликов в деревянных клетках без санитарных разрывов очень легко нарваться на заразу, что, в общем-то, и происходило. У нас были вспышки эпидемий в советские времена и в Татарстане, и в России в целом. Мы, согласно нашему технологическому регламенту, регулярно проводим вакцинацию от таких опасных заболеваний, как вирусная геморрагическая лихорадка и миксоматоз. Разумеется, если на этом экономить, будут проблемы.

А конверсия кормов у кроликов не намного больше, чем у остальных животных. Более того, себестоимость кормления дешевле, чем для свиней и коров. Что касается кроличьего мяса, то на сегодняшний день цена действительно очень высокая, и мы работаем над тем, чтобы максимально снизить себестоимость. Но все-таки надо четко понимать: без государственной поддержки, без нормальной процентной ставки говорить о низкой себестоимости мяса очень сложно, соответственно и о продажной цене. На сегодняшний день мясо кролика находится в топовом сегменте. Однако этот продукт полезен для здоровья — гипоаллергенное мясо с низким содержанием холестерина и высоким содержанием полиненасыщенных жирных кислот Омега-3. Поэтому это мясо покупали, покупают и будут покупать.

Но, к сожалению, в целом утеряна культура выращивания крольчатины. В 70 - 90-е годы Татарстан был лидером в СССР по производству мяса кроликов. У нас были лучшие зверохозяйства. Но когда распался Советский Союз, АПК рухнул. И только совсем недавно все начало восстанавливаться. Сначала за крупный рогатый скот взялись, потом пришло время птицы. Я думаю, наступает время кролика, идет повсеместное развитие нового метода разведения этих животных.

«Поставлять мясо в Европу нам пока сложно, хотя мы являемся одним из первых предприятий в республике, которое получило документацию от ХАССП»

«МОСКВА ПОТРЕБЛЯЕТ БОЛЕЕ 50 ПРОЦЕНТОВ ПРОИЗВЕДЕННОГО НАМИ МЯСА»

— Почему «Племенной завод кролика» стал «Российским кроликом»?

— Продавать мясо по всей России с названием «Племенной завод кролика» было бы очень сложно. Ареал потребления кролика довольно широк, а объем продаж в одном регионе был бы очень мал. Этот бренд мы вывели на рынок в 2011 году. За это время мы дважды становились победителями выставки World-Food и третий год подряд «Российский кроликъ» получает признание в конкурсе «100 лучших товаров России».

— А почему мы не видим рекламы вашего бренда?

— А зачем? Пока нет целесообразности вложения денег в рекламу. Продажи идут. Мы представлены во многих сетях — «Бахетле», «Ашан», «Эдельвейс», «Метро», «Пятерочка». И нам ничего не пришлось платить для вхождения в них, потому что у нас востребованный товар, и сети сами заинтересованы, чтобы он был представлен у них на прилавках.

Объемы, которые мы сейчас наращиваем, увеличивая мощности, пока еще не готовы к реализации. На следующий год, возможно, будут и рекламная компания, и более обширные продажи. Сегодня у нас стратегический акцент — работа по Поволжью. В этом году мы закупили специальный транспорт для перевозки охлажденного и замороженного мяса. Уже отгружаем продукцию в Ульяновск, Самару, Тольятти. Со следующего года планируем охватить Нижний Новгород, Чебоксары, Ижевск, Уфу. Ну и, естественно, продолжить работу с Москвой. Она потребляет более 50 процентов произведенного нами мяса.

Поставлять мясо в Европу нам пока сложно, хотя мы являемся одним из первых предприятий в республике, которое получило документацию от ХАССП — международная сертификация пищевого качества и контроля. Это позволяет работать в условиях ВТО, можем поставлять продукцию по всем странам торгового альянса. Но пока мы этим не занимаемся.

«Сейчас у нас уже 8 функционирующих ангаров и еще 6 строится»

«ЕСЛИ БЫ НЕ РАСПАД СОВЕТСКОГО СОЮЗА, МЫ БЫ САМИ ДО ЭТОГО ДОШЛИ»

— Расскажите о технологии, по которой производится ваша продукция.

— Скажу без лишнего пафоса, она уникальная. Хотя мне непонятно, почему в Татарстане она не была запущена раньше. Все лежит на поверхности. Суть технологии: подходить к использованию организма животного с максимальной эффективностью. Что сделали европейцы? Они проанализировали физиологические параметры животного, и под них выстроили производственный цикл. Самки находятся в закрытых помещениях в специальных клетках с автоматическим кормлением, поением и искусственным микроклиматом. Используется только искусственное оплодотворение и метод гормональной поддержки для самок, абсолютно безвредный для них. Через 30 - 31 день появляются детеныши, и как только они переходят на корм, самки переносятся в другое помещение, и с ними начинаются те же процедуры.

Изюминка технологии в том, что на получение приплода от тысячи самок нужно ровно два человека на обслуживание. Для сравнения: по существующей сегодня технологии в России все кролики содержатся в деревянных клетках, которые выставлены на открытом воздухе, и для такого количества самок и откормочного поголовья понадобится как минимум 120 человек. Кроме того, клетки деревянные, зимой — холодно, летом — жарко. Вся энергия, которая поступает к животному с кормом, должна идти целиком на набор массы. А в деревянных клетках энергия тратится либо на охлаждение, либо на согрев. Европейцы этот момент хорошо учли. Максимально комфортная температура для животного — плюс 21 градус круглый год. И как раз в этих закрытых помещениях поддерживается именно такая температура. И если мы получаем требуемую массу животного за 2,5 месяца, то по старой технологии — только за 4 - 5 месяцев. Все просто, и если бы не распад Советского Союза, мы бы сами до этого дошли. Но нас отбросило назад в науке.

«Мы закупили дополнительное упаковочное оборудование, которое позволило нам производить продукт, соответствующий требованиям федеральных торговых сетей»

НЕДОЧЕТЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ТЕХНОЛОГИИ

— Сколько вложено средств в производство? С чего начали и как развиваете свое кролиководческое хозяйство сейчас?

— Когда выкупал производство, было оборудование ровно на один ангар. Сейчас у нас уже 8 функционирующих ангаров и еще 6 строится.

Сначала в 2011 году мы запустили 6 ангаров на 3 тысячи голов. Для закупки итальянского оборудования и строительства от лизинговой компании малого бизнеса РТ было получено 42 миллиона, от «Банка Казани» — 68,9 миллиона рублей. Затем мы выиграли 15 миллионов рублей по программе «Лизинг-грант». Эта сумма у нас ушла на погашение лизинга оборудования.

Второй этап начался в 2012 году совместно с ИВФ РТ, мы получили по программе модернизации производства 150 миллионов рублей, эта программа организована совместно с ИВФ РТ и МСП Банком. Нам эти деньги очень сильно помогли выйти на новый уровень развития. На этом этапе мы закупили кормовоз — голландскую машину для перевозки кормов с системой пневматической подачи корма. Машина позволяет с минимальными потерями перевозить корм. В России большинство машин имеют механическую выгрузку корма, где при подаче корм крошится из-за механической спирали, и гранулы превращаются в пыль. Также построили еще два ангара и завершили первую очередь строительства. Начали вторую очередь и построили еще два ангара, но уже по новому проекту, где учли недочеты европейской технологи. Там же климатические условия более мягкие, чем в России. А так как ангары функционируют в паре, то получается, что маточное поголовье крольчих нужно перетаскивать из ангара в ангар. Наступила зима, минус 25 градусов, начинается перемещение животных по улице, а тысячу голов сразу не перенести — в ангаре образуется сквозняк. В итоге кролики начинают болеть. И поэтому следующие ангары мы строим соединенными между собой. При текущих мощностях первого этапа мы могли производить забой 40 - 60 голов в час, сейчас же благодаря программе модернизации мы закупили оборудование, которое позволяет производить забой 250 голов в час. Мощность увеличилась практически в 4,5 раза.

Еще мы закупили дополнительное упаковочное оборудование, которое позволило нам производить продукт, соответствующий требованиям федеральных торговых сетей. Также купили холодильники и транспорт для обслуживания фирмы. Мы находимся далеко от города, и часть наших сотрудников живет в разных деревнях. В компании работают около 80 человек, из которых примерно 50 — сельское население. Сейчас всех собирает и развозит вахта.

«Продавать мясо по всей России с названием «Племенной завод кролика» было бы очень сложно»

«ОБЩАЯ СТОИМОСТЬ ПРОЕКТА — 560 МИЛЛИОНОВ»

— В этом году вы заключили соглашение с «Номос-Банком». На что направлены полученные 430 миллионов рублей?

— Мы начали прорабатывать вопрос увеличения мощностей с «Россельхозбанком», но из-за смены руководства вопрос затягивался, и мы обратились в «Номос-Банк». Специалисты банка оперативно изучили наш бизнес и предложили приемлемые условия для закрытия всех наших кредитов и дополнительные деньги на увеличение мощностей. В итоге мы закрыли кредит «Банка Казани», досрочно выплатили лизинг, заплатили ИВФ РТ и МСП Банку и получили оборотные средства. Сейчас стало легче, потому что на нас влияет смена сезонов. Так, летом мясо потребляется меньше, у нас происходит небольшой разрыв с кассовыми средствами. В итоге общая стоимость проекта — 560 миллионов рублей, из которых 130 — собственные средства организации.

— Когда планируете завершить вторую очередь?

— В январе запустим ангары, смонтируем оборудование. К февралю, думаю, завершим. Сейчас готовы фундаменты под последние четыре ангара второго этапа, изготовлены полы, начат монтаж ангаров. Оборудование в конце декабря будет доставлено из Италии. Февраль-март — это время заселения животных. Весной займемся благоустройством. Производственный процесс начнется в июле-августе.

— Насколько увеличится объем благодаря второй очереди?

— Еще в 2,5 раза.

«С учетом запуска производства в этом году выручка будет около 80 - 90 миллионов рублей»

«СПЕЦИАЛИСТОВ-КРОЛИКОВОДОВ В ТАТАРСТАНЕ НЕТ»

— Какова годовая выручка предприятия?

— За прошлый год — 12,7 миллиона рублей. Но 2012 год для нас не показатель. С учетом запуска производства в этом году выручка будет около 80 - 90 миллионов рублей. Это то, что мы реально получим. На следующий год выручка будет около 200 миллионов. Когда выйдем на полную мощность, годовой оборот составит порядка 350 миллионов рублей.

— Какова рентабельность?

— 19 процентов.

— По какой цене уходит ваше мясо?

— Мы продаем мясо по 340 рублей за 1 килограмм. К сожалению, на прилавках магазинов цены выше. Но мы с этим боремся. «Ашан», например, пошел нам навстречу и делает минимальную наценку на мясо кролика. И следом за ним мы уговорили «Метро». Сейчас там практически одинаковые цены 380 - 390 рублей. Ну, в «Бэхетле», конечно, дороже.

— А какая средняя зарплата ваших сотрудников?

— 20 - 25 тысяч рублей. Операторы по содержанию ангаров получают 12 тысяч, а операторы забойного цеха — по 15 тысяч, ветеринарные врачи от 25 до 35 тысяч.

— А ваши врачи откуда?

— Вообще специалистов-кролиководов в Татарстане нет. Мы сами обучаем. Находим ветеринаров, подающих надежды, после института отправляем их на обучение во Францию в компанию Grimaud Freres (один из мировых лидеров по селекционно-племенному разведению птицы и кроликов — прим. авт.). Потом они здесь стажируются. К сожалению, тенденция такая, что единицы, кто оканчивает вуз, остаются работать по специальности.

ГЕНИАЛЬНЫЕ КИТАЙЦЫ

— А как реализовываете мех и какую долю это занимает в производстве?

— Мы продаем не мех, а шкурки. А долю это занимает небольшую — 15 процентов. Мы аккредитованы в Евросоюзе на поставку продуктов и субпродуктов в Европу. Продаем шкурки в Италию. Часть остается у них, а остальное уходит в Китай.

— Россия в шкурках не заинтересована?

— Мы пытались выйти на заводы Твери и Подмосковья. Цена закупа на сегодняшний день — 30 рублей за шкурку. Плюс отдельно оплачивается транспорт. По России максимальная цена, которую нам озвучивали, — 15 рублей, поэтому мы все отправляем в Европу.

К тому же в России до сих пор меховое производство работает по старой технологии. Не берусь говорить за «Мелиту», я там не был. Но зато был на нескольких других российских фабриках, там до сих пор выпаривают, замачивают шкуры, и очень много работы, выполняемой вручную.

Мы были на заводах в Китае и Дании. Там весь процесс от начала и до конца выполняют машины. Китайцы работают вообще гениально. Они стригут шкурку, из этого волоса производится фетр, а потом уже изготавливаются женские шляпки и что-то еще. А сама шкурка идет на изготовление кожгалантерейных изделий. Еще в Китае шкуры кроликов так могут стричь и красить, что с виду они ничем не будут отличаться от норки. Они это продают своему населению. Понятно, что такая шуба через два года облезет. Но факт, что их покупают. А из крови кроликов они делают муку для кормов. Высушивают ее, получают порошок, который они добавляют при производстве корма. Из лапок и ушей варят клей. Головы пускают на питание другим животным. А кишки и все остальные внутренности отправляются на корм норкам. Безотходное производство.

«Мы аккредитованы в Евросоюзе на поставку продуктов и субпродуктов в Европу»

«ПОКУПАТЬ БОЛЬШОГО КРОЛИКА — ЗАМОРОЗИТЬ ДЕНЬГИ В ХОЛОДИЛЬНИКЕ»

— Не хотите взять пример с Китая?

— Нет, у нас все-таки основная стратегия — производство мяса и генетического материала. Сегодня мы видим дефицит генетического материала в России. Когда мы запускали ферму, искали 500 голов маточного поголовья. Мы не смогли найти нужное количество одного возраста и в одном месте. В итоге собирали животных со всей России: 100 голов купили в Подмосковье, 200 — в Санкт-Петербурге, 50 голов — в Чебоксарах. В Татарстане вообще ничего не смогли найти. В итоге получилось разное стадо. Потом мы привезли поголовье из Франции в количестве 2 тысяч голов калифорнийской и новозеландской породы. У нас тут все шутили, что кролики бизнес-классом прилетели.

Основные виды, присутствующие на рынке России, — белый и серый великан, которые сейчас держатся на домашних и приусадебных хозяйствах. Да, эти животные славятся большим весом, но я, как обыватель, тушку весом 3 - 4 килограмма буду долго разделывать и есть. Покупать большого кролика — заморозить деньги в холодильнике. А охлажденное мясо, по сути, — парное мясо. В Европе другая культура потребления, которая потихоньку приходит в Россию. Там уже давно учли эти моменты, и порода, которая используется именно для получения мяса кролика, имеет максимальный вес чистого мяса 1,3 - 1,4 килограмма.

ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ КРОЛИКАМИ

— В целом мясо кролика пользуется спросом в России?

— Да, безусловно, более того, спрос постоянно растет. В связи с этим мы постоянно наращиваем нашу производительность, и когда мы выйдем на полную мощность, то годовой объем производства составит 700 тонн. Мы на сегодняшний день являемся самым крупным предприятием в России, доставляющим охлажденное мясо кролика по федеральным сетям.

Если говорить о соотношении доли импортной и отечественной продукции, то оно составляет 90 на 10 процентов соответственно. Объем производства охлажденного мяса очень мал, его практически нет. Большую его долю производим мы. Две небольшие фермы есть в Подмосковье, а также две в Тюмени. Сейчас строятся фермы в Смоленске и на Кавказе уже с нашим участием. Мы поставляем туда генетический материал для их дальнейшего развития.

Недавно у нас была делегация Краснодарского края. Там начали готовить программу по развитию кролиководства. Кстати, на последней агропромышленной выставке «Золотая осень» мы презентовали кролиководство как бизнес Дмитрию Анатольевичу Медведеву, и он очень заинтересовался. Прямо на выставке дал поручение российскому министру сельского хозяйства Федорову (Николай Федоров — прим. авт.) изучить опыт и внедрить его в регионах. Пока это только на словах. Но я думаю, развитие будет.

— А кто ваши прямые конкуренты?

— Реальные конкуренты — две крупные венгерские компании «Оливия» и «Тетрабит». Это два самых мощных мясоперерабатывающих комплекса в Европе, которые всегда между собой соревнуются, но в основном они гонят весь объем мяса в замороженном виде. Буквально несколько месяцев назад эти компании прошли сертификацию на поставку охлажденного мяса в Россию.

ОТЧЕГО УМИРАЮТ КРОЛИКИ?

— Какие видите проблемы в развитии кролиководства в России?

— Я вижу много проблем и неоднозначно отношусь к построению сельскохозяйственного бизнеса в РФ. Все-таки Россия начала свое становление не так давно. Многие институты управления сельским хозяйством и его планирования были утрачены в связи с распадом СССР. В Советском Союзе были мощные генетические хозяйства, которые занимались селекцией, развивали животноводство. У нас были одни из лучших показателей. Например, порода кроликов «Рекс» была выведена советскими учеными. Сейчас этой породы в России вообще нет. Не осталось ни одной чистой линии, зато все перекочевало в Германию, и теперь немцы продают их нам под собственным брендом. Многое утеряно. Сейчас, чтобы восполнить эту генетическую дыру, надо заниматься селекцией как минимум 10 - 15 лет. Наша страна, к сожалению, очень плотно сидит на генетической игле Европы.

Первая проблема — генетический материал. Даже у нас, официальных дистрибьюторов французской компании «Гримо», занимающей 60 процентов мирового рынка по селекции кроликов, нет чистой линии кроликов. Мы покупаем прародителей, чтобы создать родителей. А чистую линию прародительского материала мы не можем купить. И никто ее не продает. Также обстоят дела и в свиноводстве, и в птицеводстве, и по уткам то же самое.

Вторая проблема — вода. Кролик — очень чувствительное животное. Не случайно на кроликах ставятся фармакологические опыты при испытании лекарств для человека. Система очистки воды на нашей ферме дает такую воду, которая по показателям превосходит ту, что пьет человек.

Третья проблема — корма. Кормовые заводы производят продукт в больших объемах — сотни тонн в сутки. У них на одних агрегатах производятся корма и для свиней, и для коров. А для подготовки кормов кроликам все оборудование должно быть идеально вычищено. В реальной жизни получается, что некоторые корма идут с медикаментами для свиней, куриц. Корм попадает кроликам, у них начинаются желудочно-кишечные проблемы, и потом они погибают. Заводов, производящих качественные корма, — единицы. Мы изучили практически все. В России три завода: в Санкт-Петербурге, под Ставрополем и в Йошкар-Оле. В Татарстане, к сожалению, мы не смогли найти себе свободных поставщиков. Те заводы, которые есть, четко задействованы: либо они работают на «Челны-бройлер», либо на «Камский бекон», либо на птицефабрики. В наших планах, конечно, есть строительство своего кормового завода, потому что каждый раз покупать у кого-то — зависимость от других компаний, а это всегда риск в нашем бизнесе.

— А селекцией ценных видов пород заняться не планируете?

— Каждый раз, отправляя деньги за границу для очередного поголовья, сердце кровью обливается. Все время думаю о том, что надо заниматься селекцией. Зачем столько денег платить? Понимаю, этому надо посвятить время. А это значит, нужно отложить все и заниматься только этим. Параллельно не получится физически. Может быть, когда выйду на пенсию, займусь (смеется).

«Я вижу много проблем и неоднозначно отношусь к построению сельскохозяйственного бизнеса в РФ»

НЕ ХВАТИЛО ЗНАНИЙ. КОМПАНИЯ СТАЛА БАНКРОТОМ

— До того, как уйти с головой в кроличье хозяйство, вы основали компанию «Окна Казани». Что сейчас с этим бизнесом, он перестал быть прибыльным?

— Компания была образована в 2006 году. После тысячелетия Казани мы работали на рынке розничных услуг. Естественно, когда ты начинаешь бизнес, то хочется большего. Ну, и полезли в стройку. Скажу как есть — не хватило знаний. А кризис 2008 года ударил внезапно. Первыми его почувствовали именно строители. Компания стала банкротом. Для себя были сделаны выводы, как работать в кризисных ситуациях.

— Где еще успели поработать?

— В 1992 году моя семья переехала из Средней Азии в Татарстан, там как раз начиналась война. Приехали с одним чемоданом. Мои юношеские годы не были беззаботными: частая смена школ, постоянная смена жилья, друзей, круга общения. Это всегда тяжело. Я окончил школу, поступил в Казанскую ветеринарную академию, проучился на очном отделении до второго курса.

Жизнь внесла свои коррективы, нужно было заботиться о близких. Впервые я пошел работать вместе со своим отцом. Он у меня очень хороший специалист по работе с деревом. Набравшись у него опыта, я решил пойти в свободное плавание, за первые три-четыре месяца которого поменял около 10 мест работы. Работал и грузчиком в порту, и вагоны разгружал... Жить захочешь, все сделаешь (смеется).

Со временем удалось устроиться работать в одну из компаний, которая занималась производством шкафов-купе. Это был очень интересный опыт, когда я за достаточно короткий промежуток времени из разнорабочего превратился в начальника производства, а потом параллельно под меня перевели все монтажные бригады. Тогда шкафы-купе стоили очень больших денег. Начал принимать заказы сам, так появилась база будущих клиентов, начал работать в статусе частного предпринимателя. Дело пошло хорошо. Потом добавились кухни, прихожие, и судьба свела меня с хорошими людьми. Это был первый совместный бизнес. Тогда еще начали заниматься отделочными работами: квартир, дорогих интерьеров. Так я попал в строительную отрасль.

«...А УТРОМ С УЛЫБКОЙ СНОВА В БОЙ»

— У вас есть хобби?

— Работа — это и мое хобби, и призвание и это, наверное, мой бич. Я начинаю работать в 6 утра и заканчиваю в 10, 11 вечера. Мне нравится. Я не представляю, как это может быть по-другому. И думаю, пока есть здоровье, так и будет.

— Традиционный вопрос: три составляющих успешного бизнеса.

— Вера в собственное дело, преданность ему и немного фанатизма. Без этого никак. Самое главное — никогда не вешать нос. В бизнесе бывает так, что в один момент на тебя все валится, валится, и у тебя уже состояние близкое к истерике. В этот момент надо просто выдохнуть и пойти в спортзал, выпустить негатив, а утром с улыбкой снова в бой. Тогда все будет хорошо. В бизнесе нельзя опускать руки, иначе не быть собственником.