P1080886.jpg

«ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ ПРИВЕЛА МЕНЯ В КАЗАНЬ»

— Римма, вы уже не в первый раз задаете вопросы участникам наших интернет-конференций. По вопросам я вижу, что вас очень волнует тема татарской культуры и татарского языка. Интересно было бы побольше узнать о вас самой.

— Родилась я в Башкортостане в деревне Стерлибашево. Родители, близкие и сейчас живут там. Наша деревня знаменита своими медресе с XVI века. Нам есть чем гордиться. Училась в Уфе по специальности «журналистика», затем работала там. Но моя активная общественная жизнь привела меня в Казань...

— Очень интересно!

— Перед 1000-летием Казани я со многими общалась по интернету, и все мы решили на праздник приехать в ваш город — кто из Уфы, кто из Москвы, кто из-за рубежа. Приехав в Казань, поняли, что жизнь у татарской молодежи здесь не столь активная. Зная, что в начале 90-х годов жизнь бурлила, нам захотелось возродить это. И мы решили переехать в Казань. Я — из Уфы, моя подруга — из Москвы, бросив очень хорошую работу.

— Сегодня не жалеете об этом?

— Нисколько не жалею, потому что собралось много идейных людей, которые стали моими близкими друзьями. Организовали молодежный креативный центр «Үзебез» («Мы сами»). Нашей задачей было разрушить стереотип общественного мнения, что татарский язык — это язык деревни, хотели доказать, что татарская культура — это и городская культура. Хотели собрать в определенный майдан людей, которые делают что-то неординарное. Организовывали пресс-клубы на разные темы, много спорили.

На одном из заседаний пресс-клуба возникла идея сделать 26 апреля (день рождения Тукая) татарским днем. В 2006 году родилась акция «Мин татарча сөйләшәм» («Я говорю по-татарски»), которая сегодня проводится повсеместно: и за пределами Татарстана, и за рубежом. Мало того, эта акция стала своеобразной сценой для представителей татарской музыкальной альтернативы: появились рэп, рок-группы, которые начали выступать на наших мероприятиях. А на традиционных музыкальных площадках им говорили, что они неформат.

«ҮЗЕБЕЗ» — ЭТО ПРИМЕР ГРАЖДАНСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ»

— Какими силами вы проводили свои акции?

— Сами себя финансировали. Скинулись деньгами, напечатали словарик «Твои первые 150 татарских слов», сделали значки и футболки с надписью «Я говорю по-татарски». На улице останавливали людей и спрашивали, говорят ли они по-татарски. Если отвечали нет, то предлагали им научиться элементарным словам, давали им словарик. Если да, то вручали значок. Эту идею подхватили многие, и мы сегодня только наблюдаем, как она развивается дальше. Сейчас этим больше занимается всемирный форум татарской молодежи. Сегодня я считаю, что в Казани все-таки много людей говорят по-татарски и очень много интересных проектов на татарскую тематику делают.

— Чем занялись потом?

— Мы стали составлять рейтинги предприятий, фирм и магазинов на предмет того, как они на своих логотипах и этикетках используют татарский язык. Заметили такую особенность: те производители, которые работают за пределами Татарстана и хотят войти на наш рынок, активнее используют татарский язык в оформлении своей продукции, чем наши. А вот сподвигнуть к этому местных производителей сложнее. Хотя есть такой слой покупателей, которые обращают внимание, как оформлена этикетка, на каких языках информация представлена.

— Вы до сих пор сами финансируете проведение своих акций?

— Нет, сейчас есть и бюджетные деньги. Мы незарегистрированная организация, поэтому деньги на проекты выделяются через министерство образования и министерство по делам молодежи, спорту и туризму.

— А почему не зарегистрировались? Руки не дошли или принципиально?

— Принципиально. Деньги развращают людей. «Үзебез» — это пример гражданской инициативы, а не созданная «сверху» организация. Нас объединила идея. Приятно видеть, что проекты работают. Например, альтернативная татарская музыка уже живет своей жизнью, музыканты самодостаточны и востребованы.

«КАЗАНЬ — ЖЕСТКИЙ ГОРОД ПО СРАВНЕНИЮ С УФОЙ»

— В Казани не разочаровались?

— Нет, хотя, конечно, Казань — жесткий город. По сравнению с Уфой, где жизнь более размеренно течет, где больше душевности. А в Казани все динамично. И многие за пределами Татарстана ошибаются, когда думают, что здесь каждого татарина встретят с распростертыми объятиями. Это не так. Но здесь есть условия для конкуренции. Знаю, многие обижаются на это, но лично я считаю, что сюда надо приезжать с мыслью «что я могу дать республике», а не наоборот. Лично меня Казань не обижала, вниманием не обделяла, мне здесь комфортно и хорошо, хотя у меня здесь и родственников нет.

— А как с работой сложилось?

— Работа у меня была всегда. Без дела никогда не сидела. Работала в газете «Ирек мәйданы», один сезон вела передачу на ТНВ «Кара-каршы». Сейчас работаю журналистом в газете «Ватаным Татарстан».

P1080899.jpg

«НАДО УМЕТЬ ПРОДАВАТЬ СВОИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ»

— У министра культуры вы спросили: «Стоит ли вручать госпремию имени Тукая каждый год, если нет достойных кандидатов?» А вы лично читаете современную татарскую прозу и стихи?

— Конечно, произведения читаю и интересуюсь всем, что происходит в татарской литературе. Вопрос, который задала министру культуры, уже давно витает в умах общественности. Если брать литературу, то, к сожалению, в последнее время нет такого произведения, которое передавали бы из рук в руки и спрашивали: ты это читал? Нет такого современного произведения, которое можно было бы перевести на русский и другие языки и с гордостью говорить: это мы написали! Грустно, но приходится это констатировать. Правда, это беда не только татарской прозы, но и русской. А мне хотелось бы, чтобы сегодня появились писатели уровня Амирхана Еники, Аяза Гилязова.

Некоторые писатели сетуют на то, что их произведения мало читают, не покупают их книги, что их книги слишком дешевые, что писателю в этих условиях очень сложно выжить. Но надо научиться жить и работать в условиях конкуренции. Приходится доказывать, что твои произведения достойны того, чтобы их читать. Читатель платит рублем. Если книга интересная, то ее будут покупать за любые деньги. Писатели хотят «родить» шедевр, на это уходит время, а ждать некогда. Людям, которые хотят читать сегодня, особого выбора нет, вот и приходится перечитывать классику.

— А что сегодня из татарской прозы все-таки востребовано?

— Многие «профессиональные» писатели считают, что люди другой профессии не должны писать произведения. Их такие факты обижают. А сегодня появились такие писатели, как, например, Зифа Кадырова, которая пишет татарские бестселлеры. У нее колоссальные тиражи — две-три книги уже вышли стотысячным тиражом. И книги ее стоят 300 — 400 рублей. Для татарской прозы это хорошие показатели! Зифа Кадырова — обычная женщина, всю жизнь проработавшая на стройке. Сегодня она пишет романы, которые читают все. Когда я приезжаю в деревню, мама первым делом спрашивает: какие книги привезла, а новая книга Зифы Кадыровой есть? И соседи заказывают.

Должна быть и такая литература, как у Кадыровой, и элитарная литература для «гурманов», и альтернативная, мало кому понятная. Кроме Зифы Кадыровой есть еще популярные писатели: Марат Кабиров, Набира Гиматдинова, Мадина Маликова. Считаю, что и у Фаузии Байрамовой есть сюжеты, по которым можно было бы снять кинофильм. Этих писателей отличает то, что они и пишут, и умеют продавать свои произведения. Поэтому и читателей у них много.

Нельзя сидеть и ждать, когда тебя напечатают, выжидать очередь за благословением от союза писателей РТ, татарского книжного издательства. Надо «крутиться», раз такое время! Я, например, не могу сказать, что татары мало читают. Надо только найти своего читателя и дойти до него.

«НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ГОСПРЕМИЯ ИМЕНИ ТУКАЯ ОБЕСЦЕНИЛАСЬ»

— У министра культуры вы еще спросили, кто и каким образом определяет номинантов на госпремию. Вы считаете, что это делается кулуарно?

— Мне кажется, должны проводиться общественные слушания, что этот процесс должен быть максимально открытым. Общественность уже давно говорит об этом. Если нет действительно яркого произведения искусства за прошедший год, то можно и повременить с награждением. Зачем объявлять сразу нескольких лауреатов? Награди или прозаика, или архитектора, или артиста, или композитора, одного, двух, но достойных! Видимо, обидеть боятся. Есть в некоторых случаях и заполитизированность.

Премии должны вручаться самым-самым. Не хотелось бы, чтобы государственная премия Тукая обесценилась как, например, медаль Тысячелетия Казани, которую вручают, по-моему, уже всем подряд. А ответ министра на мой вопрос для меня стал «откровением»: оказывается, у премии Тукая есть степени (первая, вторая), в положении же об этом ничего не написано.

«КАЖДЫЙ УВАЖАЮЩИЙ СЕБЯ ЖУРНАЛИСТ ЧИТАЕТ «БИЗНЕС ONLINE»

— Как давно читаете «БИЗНЕС Online»? Что вас больше в газете привлекает?

— Наверное, каждый уважающий себя журналист читает «БИЗНЕС Online». Вашу газету я читаю и по долгу службы, и потому что интересно.

Чувствуется рост «БИЗНЕС Online». Газета работает на федеральном уровне. Кажется, ваши корреспонденты уже всюду: и новости с Украины мы узнаем из первых уст, и из олимпийского Сочи вы передаете, и вопросы Путину задаете... Сумасшедшая оперативность. И это при том, что на свое развитие вы зарабатываете сами, а не финансируетесь из госбюджета.

— Римма, спасибо за внимание к нашей газете. Успехов вам!