— Сергей Николаевич, вы и ваша семья после банкротства ОАО «Пестречинская сельхозтехника» остались без работы. Не страшно было начинать свой бизнес, оставшись ни с чем, ведь можно было пойти работать наемным сотрудником?

— Страшно не было, в то время как-то все проще было: и люди, и все вокруг. Начало 2000-х — период развития и некоего окончания старой эпохи, да и потом нужно же было как-то подниматься заново. До банкротства предприятия я был заместителем директора, мой папа там работал водителем, мама — инженером-технологом. А направление бизнеса определилось само собой. После ликвидации компании ниша грузоперевозок в районе стала свободной — все «КАМАЗы» с нашего крупнейшего предприятия продали. «Пестречинская сельхозтехника» два года не платила своим сотрудникам зарплату, и задолженность была существенная, поэтому работники попросили в счет долга технику. Но ничего так и не получили. Все это кому-то нужно было, конечно, банкротство предприятия. Ну а простым людям, действительно, оставшись ни с чем, надо было жить и работать дальше.

— Выбираться из болота вы стали как Мюнхгаузен — самостоятельно. И какими были ваши первые шаги в бизнесе? С чем вы столкнулись?

— Отец у меня продал свою «шестерку», плюс были наши собственные сбережения — этого хватило на старенький «КАМАЗ», 94-го года выпуска, и запчасти, чтобы довести машину до нормального состояния. В общем, стартовым капталом стали 144 тысячи рублей. А мой папа, который всю жизнь работал водителем, стал моим первым сотрудником.

Разумеется, когда я только столкнулся с отраслью грузоперевозок, возникло много сложностей: успеть все предусмотреть, вовремя привезти, увезти, а бывало, что машина ломалась, но чтобы не подводить клиентов, мы нанимали другую технику, платили свои деньги. Главное — не потерять авторитет.

Чтобы обеспечить отца заказами, много ездил, договаривался с колхозами, тогда это были предприятия ОАО «Вамин-Татарстан» и ООО «Соя Кулаево». Так потихонечку дело пошло. Потом другие предприятия и колхозы стали обращаться с заказами. Тогда еще не было холдингов и крупных инвесторов, существовали простые колхозы, которые со временем обанкротились, а их активы скупили агрохолдинги. С ними мы сейчас и работаем.

«ПОБОЯЛИСЬ БУМАЖНОЙ ВОЛОКИТЫ, ОСТОРОЖНИЧАЛИ»

— Когда появилась первая прибыль?

— С одного «КАМАЗа» какая может быть прибыль? Хватало на запчасти, расходы покрыть и отложить деньги на дальнейшее развитие. Потом подвернулись еще варианты с подержанными «КАМАЗами». Купили подешевле, сами дособрали. Наняли водителей и стали принимать заказы уже на четыре машины.

Со временеми перестало хватать и этих грузовиков: обороты росли, колхозы обращались к нам больше и больше, и мы начали подумывать о том, чтобы взять кредит для дальнейшего развития.

Обратились в Россельхозбанк в 2005 году, узнали, что нужно для кредита, но побоялись бумажной волокиты, осторожничали. Первый кредит мы взяли только в 2007 году — для покупки двух «КАМАЗов». Кредит был под залог техники, что было очень удобно для нас, но мы никогда не подводили. Уже раз пять оформляли у них кредит, нас все устраивает.

«Сейчас у меня 20 грузовиков. Территория нашей базы — около 5 гектаров»

— В каком объеме потребовалось привлечь кредитные средства для дальнейшего развития бизнеса?

— В 2007 году только для одного грузовика нам потребовался 1 миллион 525 тысяч, а потом цены постоянно росли. В конце этого же года стоимость машины составила 1 миллион 780 тысяч рублей. А совокупная сумма кредитов была уже около 7 миллионов рублей.

«МНЕ ВОТ НЕПОНЯТНО, ПОЧЕМУ ТОПЛИВО ТАК СИЛЬНО ДОРОЖАЕТ»

— А сейчас цена «КАМАЗов» еще выше. Будете поднимать цены на свои услуги? Какова их нынешняя стоимость?

— Да, грузовики сейчас — под 2 миллиона. Но в том-то и дело, мы уже пять лет не меняем расценки — 35 рублей за километр. А за это время топливо, масло, запчасти — все подорожало. Мне и другим перевозчикам непонятно, почему, например, топливо так сильно дорожает. Для нас могли бы быть льготы, мы же все-таки помогаем сельскому хозяйству. Ту льготную солярку, которую выделяют колхозам, нам не дают, не положено для грузоперевозчиков. А запчасти с осени 2013 года вообще выросли на 30 процентов, они стали очень дорогими. И с дизтопливом такая же история, сейчас — 33 рубля.

Но наши-то клиенты ни при каких условиях не соглашаются платить больше, а конкуренция на рынке грузоперевозок большая. В мире бизнеса работает только один закон — или ты работаешь, или нет. В итоге мы все равно подстраиваемся под клиентов...

«КАК ЛЮДИ ТАМ ЖИВУТ И КАК МЫ ЗДЕСЬ — НЕБО И ЗЕМЛЯ»

— Каковы сейчас ваши возможности?

— Сейчас у меня 20 грузовиков. Территория нашей базы — около 5 гектаров. Базу купили через торги, это бывшая территория «Сельэнерго». В основном мы обслуживаем крупные предприятия Пестречинского района: холдинговая компания «Ак Барс», ГУП «РАЦИН», «Полимэкс», «Просто молоко». Если зерно, то везем на элеватор: «Арский элеватор», Куркачинское хлебоприемное предприятие, «Казаньзернопродукт» — наши приемные пункты, где делают муку и комбикорма. Последние два-три года мы заканчивали уборку урожая одни из первых — наши водители перевозили зерно и день, и ночь. Президент сказал до 25 августа закончить уборочную кампанию-2013. Мы справились, никаких нареканий не было. Еще для хозяйств мы возим комбикорм, картофель на овощебазы, а весной — удобрения, семена.

«Наши клиенты ни при каких условиях не соглашаются платить больше, а конкуренция на рынке грузоперевозок большая»

— Вы работаете только по Татарстану?

— Нет, в 2010 году, когда была засуха, мы возили сено и солому из Подмосковья, Кировской области, Марий Эл. Ближайшие соседи тоже обращаются: Башкортостан, Самарская область. И вы знаете, судя по тому, как люди там живут и как мы здесь — небо и земля. Мне кажется, это благодаря нашим двум президентам уровень жизни в Татарстане выше. Это замечают и водители. За пределами нашей республики и дороги хуже, и колхозов забытых больше.

— Вы уже упомянули, что начинали работать с отдельно взятыми колхозами, а потом появились агрохолдинги. Что изменилось в вашей работе?

— У холдинговой компании «Ак Барс» под руководством Ивана Михайловича (Иван Егоров — прим. авт.) все держится на высоком уровне. Например, в Пестрецах есть село Ленино-Кокушкино, где тоже представлен агропромышленный комплекс «Ак Барс» во главе с директором Зиннатовым Радиком Асхатовичем. Практически за счет него там все и держится. Он поднял уровень производства, земли стали качественные, зерно просто идеальное. Все зависит от отдельно взятых людей. Только погода может внести свои коррективы...

«НАВИСЛО НАПРЯЖЕНИЕ»

— Какова выручка вашей компании за прошлый год?

— Около 15 миллионов рублей. Это очень мало. В 2010 году было около 27 миллионов за год. Тогда мы работали на дальние расстояния, в Кировскую область возили солому.

— Какая сейчас рентабельность у вас?

— Сильно понизилась, в конце прошлого года рентабельность составляла 4 процента. Количество перевозок резко сократилось. За последние два месяца мы привезли удобрение из Менделеевска и ждем разнарядку на еще одну порцию удобрений оттуда же. И все.

— Снижаются обороты сельскохозяйственной деятельности? С чем это связано?

— Да, снижаются, это чувствуется. У предприятий нет денег. Такое чувство, что у всех закончились деньги. Куда они делись? Мы понимаем, что это связано с Универсиадой, большие средства туда ушли, но мы все же надеемся, что после Олимпиады будет лучше. А пока все процессы будто остановились. Мы еще пока ничего понять не можем, повисло напряжение.

И сейчас в принципе очень много земель пустует в Пестречинском районе, соответственно, меньше урожая и меньше заказов на перевозку. Даже поголовье скота раньше было больше, практически все земли засевались, и зерна было намного больше.

«И сейчас в принципе очень много земель пустует в Пестречинском районе, соответственно, меньше урожая и меньше заказов на перевозку»

— А чем сейчас заняты ваши сотрудники? Распустили их в административные отпуска?

— Нет, водители заняты обслуживаем машин, чтобы вся техника была исправна. А мне приходится оклад им платить каждый месяц. У них сохраняется стабильность. Занимаю, беру кредиты, но зарплату людям выплачиваю.

«В РАЙОНЕ ДВИЖЕНИЯ ВООБЩЕ НЕТ»

— Вы не поднимаете цены из-за высокой конкуренции, тогда как все другие участники рынка также страдают от низкой рентабельности, но почему не происходит повсеместного повышения цен?

— У нас никто не повысит цены. Это забастовка какая-то получается, хотя еще немного — и мы вообще не будем работать, я думаю так. А вообще у нас многое зависит от чиновников. К нам (в район) много поступает программ из федерального бюджета для поддержки малого бизнеса, крестьянских и фермерских хозяйств. Но на деле я ничего не вижу, до нас это не доходит. Любому району выгодно, если его экономика развивается — это и налоги, и рабочие места. Я не вижу, чтобы какая-то поддержка оказывалась малому и среднему бизнесу в Пестречинском районе.

У нас рядом Сабы, Тюлячи — мы же все общаемся. Они рассказывают про программы поддержки бизнеса, как и что они используют у себя. И я понимаю, что наш президент из Сабинского района, но дело не в этом, а в том, что люди сидят на своих местах и работают.

— Значит, глава вашего района не заботится о развитии малого бизнеса?

— Если к Эдуарду Махмутовичу (Дияров Эдуард — глава Пестречинского муниципального района — председатель совета Пестречинского муниципального района — прим. авт.) придешь, он проблемные вопросы всегда решает, но у него этих проблем — куча. А есть специальный, назначенный человек — замглавы по экономике и управлению сельским хозяйством. Они и должны этим заниматься, а не просто в кресле сидеть. Я бы на его месте ездил по всем хозяйствам и спрашивал, какие есть проблемы, нерешенные вопросы. Программы поддержки все равно «приходят» в район: и по закупке техники, и по кредитованию... А у нас в районе движения вообще нет, а может, и есть, но для привилегированных людей.

«Я не вижу, чтобы какая-то поддержка оказывалась малому и среднему бизнесу в Пестречинском районе»

— А как себя чувствуют ваши конкуренты?

— Периодически получают штучные заказы. Кто-то комбикорм везет на птицефабрики для кур, для этого специализированные машины требуются. А открытые грузовики, которые перевозят зерно, почти все стоят.

«СЕЙЧАС МНОГО ФИРМ-ПОСРЕДНИКОВ»

— А кто ваши прямые конкуренты?

— В основном это частные лица, у кого по два-три «КАМАЗа», а основной конкурент — предприятие «МТК «Ак Барс», принадлежащее самому агрохолдингу. Они располагают сотней грузовиков, но, когда не успевают, холдинг привлекает нас.

А вообще невозможно понять, сколько у нас конкурентов. О каких-то частниках я мог и не знать, они появляются как грибы после дождя, а потом снова пропадают. Сейчас много фирм-посредников, где сидят диспетчеры и ищут заказы. Одна такая фирма может взять под крыло 20 - 30 частников. Для водителей они устанавливают одни цены, а организациям дают уже другую, чтобы свою прибыль получить.

Много в Татарстане работает грузоперевозчиков из Саратовской, Самарской, Пензенской областей, Башкортостана. У них там работы нет, они все сюда едут. Так что много кто заказы перенимает.

— Часто у вас заказы уводят?

— Все зависит от клиента. Вот вы пришли ко мне, мы договорились, что работаем по такой цене, а к вам прибегают через 15 минут и говорят, что сделают на 15 копеек дешевле. Клиент звонит и говорит: извини, но другие будут перевозить. Вот и все. Бывает такое иногда, но в основном все клиенты знают расценки заранее.

— Мелкие организации демпингуют?

— Демпингуют те, кто ворованное дизельное топливо закупает. Например, мы по 33 рубля покупаем, а они за 15. Но мы же не будем ворованное покупать. Мы едем на обычные заправки.

— Кому сейчас проще работать на рынке — мелким частникам или вам?

— К нам-то доверия больше. Мы уже столько лет на рынке, каждый наш клиент знает, что мы не подведем — вовремя доставим груз, нам с 20 «КАМАЗАми» легче, если какая-то машина, например, сломается.

«КАМАЗ» — БОЛЕЗНЕННАЯ МАШИНА»

— Часто машины приходится ремонтировать?

— Да, «КАМАЗ» — болезненная машина. И с запчастями проблема, раньше они были согласно ГОСТу, а сейчас их в гаражах делают, и надо пол-Казани объехать, чтобы купить нормальные детали, а закупать на самом заводе — накладно. Для этого нужно постоянно в Набережные Челны ездить. Мне кажется, что лучшие конструкторы — это водители. Странно, что завод их не привлекает к разработкам. Именно те люди, которые проработали на этой машине 30 - 40 лет, скажут вам любую мелочь, любую тонкость: что и как чинить, какой двигатель крепче и так далее.

— Учитывая, что вы перевозите сельскохозяйственные товары, должны ли ваши «КАМАЗы» соответствовать каким-то требованиям?

— Для обеспечения полной сохранности зерна или другой сельскохозяйственной продукции необходимо уплотнять кузов, чтобы ничего не сыпалось между бортами из щелей. Мы даже когда из Набережных Челнов с завода забирали машины, полностью их разбирали у себя на базе и заново все собирали, смазывали, подтягивали. Качество техники с завода, честно говоря, низкое. Этим отличается наша техника от импортной. Но мы не покупаем заграничную технику. Основная наша работа — это перевозка по полям, заграничная техника может и не выдержать. Если импортный грузовик сломается, я должен буду везти его на ремонт в Казань, в дилерские центры или в специальные автомастерские. А «КАМАЗы» можно прямо в поле отремонтировать, этим они и удобны, хоть и капризны.

О НЕОБХОДИМОСТИ ЧИНОВНИКАМ ЧАЩЕ ВСТАВАТЬ СО СВОИХ КРЕСЕЛ

— С одной из компаний у вас было судебное разбирательство за долги. Это частое вообще явление, когда деньги вы получаете не в срок и не в том объеме?

— Последние два года такое случается постоянно. У нас вот сейчас кризис, а тот период нестабильности, что был в 2008 и 2009 годах, мы не ощущали. Тогда только периодически попадались безответственные заказчики, которые либо вообще не платили, либо платили не в срок. В таких случаях приходится подавать в суд.

Кроме того, пестречинские чиновники, пользуясь своими полномочиями, заказывают машины для нужд района, и ведь не откажешь им, а как дело доходит до оплаты этих услуг, каждый из них спихивает ответственность на другого, а потом конца и края не найдешь.

— Ваш бизнес держится на водителях? А вы на них можете положиться?

— Да, без опытных водителей было бы сложно. Уже есть сформировавшийся годами костяк. В основном люди пришли с обанкротившегося ОАО «Пестречинская сельхозтехника», тогда много водителей осталось без работы. Я могу не переживать в случае возникновения форс-мажорной ситуации: с любой поломкой в пути они справятся сами. Но такие ценные кадры трудно найти. Чаще попадаются безответственные работники. Начинают воровать дизельное топливо и запчасти. Сами водители, давно работающие, пресекают такие вещи на корню для сохранения авторитета. А вообще существует, конечно, большая проблема с кадрами. Сейчас средний возраст водителей — от 40 до 60 лет. Молодые работать не идут, а если приходят, то воруют или с другой какой целью. Большинству из них нужны легкие деньги.

— Сколько человек у вас работает? Какова средняя зарплата?

— Около 27 человек. У водителей оклад примерно 17 тысяч и еще премиальные. По району, мне кажется, это хорошая зарплата.

— Поделитесь дальнейшими планами.

— Главное, чтобы все у нас нормализовалось. Сейчас с повышением доллара и евро у всех паника, будет или не будет дефолт. Но мы оптимисты, и президент у нас улыбается, значит, все будет нормально.

«НАЧИНАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО»

— Как часто на рынке появляются новые игроки?

— За два года новых организаций не появлялось. Из тех, кто существовал давно, многие уже прекратили свой бизнес. Можно посмотреть на сайтах, даже на «Авито», сколько техники продается. Это люди, которые работали на этом рынке. Я точно знаю, что недавно две организации закрылись, не смогли удержаться на рынке. Они перевозили сельскохозяйственные товары, и даже карьерные грузовики у них были, которые перевозят камень, щебенку.

«За два года новых организаций не появлялось. Из тех, кто существовал давно, многие уже прекратили свой бизнес»

— В сельском хозяйстве все так непредсказуемо. У вас нет желания начать бизнес в другой отрасли?

— Думал, конечно, но в какой отрасли? Начинать все сначала очень тяжело. Я даже не знаю, за что сейчас можно взяться. Если и можно, то нужны большие деньги, чтобы какой-то проект запустить. А если новый бизнес не заладится? Мне кажется, не стоит рисковать. Пусть лучше будет синица в руках, чем журавль в небе.

«С ДЕТСТВА ИГРАЮ В ХОККЕЙ»

— Как любите проводить свободное время, у вас есть хобби?

— С детства играю в хоккей. В соревнованиях постоянно выступал. Мы заявились в Ночную хоккейную лигу. В прошлом году заняли третье место, в этом году тоже будем участвовать. Но я сейчас не попадаю по возрасту, еще нет 40, а играть очень хочется. И за молодых я тоже не могу выступать, мне 37 (смеется). Поэтому я занимаюсь организационными вопросами, поддерживаю команду.

— Хоккей — единственное ваше хобби?

— Нет, я еще охотник и рыбак.

— А где вы учились?

— Я учился в КАИ на инженера-технолога авиационных двигателей. Учиться в молодости вообще не хотелось.

— Поэтому и по специальности не работаете, что учиться не хотелось?

— Нет (смеется), когда практику проходил на Моторостроительном заводе, понял, что не мое.

— И решили вернуться к себе в район?

— Да. Успел поработать на Пестречинском пищекомбинате, там был хлебозавод и производство колбасных изделий. Сначала работал товароведом, потом устроился в «Пестречинскую сельхозтехнику».

— Расскажите о своей семье.

— Супругу зовут Людмила, она работает бухгалтером на птицефабрике «Птицеводческий комплекс «Ак Барс». Дочь Екатерина учится в 6-м классе, занимается фигурным катанием. Вот, кстати, открытие Ледового дворца стало настоящим праздником для жителей Пестречинского района. Многие мальчишки стали заниматься хоккеем, девочки — фигурным катанием. По сути, в районе это единственное место для массового спорта. Еще бы бассейн построили! А еще у меня есть сын Максим, ему скоро годик.

— И наш традиционный вопрос: каковы, по-вашему, три секрета успешного бизнеса?

— Надо заниматься тем, что вам нравится, и стать в своем деле профессионалом, не нужно останавливаться на достигнутом, всегда идти только вперед.