«МНЕ ВАЖНЫ НЕ КАКИЕ-ТО ПРОЖЕКТЫ С ШУМИХОЙ...»

Наступает наш 51-й сезон. Думая об этом, я, честно говоря, с трудом отличаю конец от начала, непонятно уже, где закрытие, где открытие. Тот оркестр, который был в начале лета, очень сильно отличается от оркестра в его нынешнем виде. После записи симфоний и инструментальных концертов Шостаковича наш коллектив набрал форму, о которой я только мечтал, когда приступал к своей работе в Казани. Главное, что очевидно сейчас, мы — коллектив единомышленников, людей с миссией, а не просто некий контингент людей, зарабатывающих симфоническим исполнительством. На стыке нового сезона с предыдущим пошел, я бы сказал, настоящий график, настоящий режим. Мы как бы вошли в фазу такого центростремительного ускорения. А это очень хорошая тенденция. Кажется, Валерий Гергиев говорил, когда наладил выпуск оперной и симфонической продукции Мариинского театра, когда его петербургские фестивали вписались в режим гастрольных международных выездов: «Маховик запущен».

Вот и у нас «маховик запущен». Последние годы в Казани мы даем более 65 концертов в сезон. Для сравнения: 60 концертов — это норма стационарных американских оркестров местного подчинения, таких как Сан-Франциско-симфони или Чикаго-симфони. Кроме этого, у нас регулярные гастроли в столицах и в региональных городах России и Татарстана. Только что, например, наш оркестр с Денисом Мацуевым открыл в Москве, в Концертном зале имени Чайковского, очередной сезон Московской государственной филармонии. Не просто сезон, а сезон, посвященный 110-летию Шостаковича, где мы играли, в частности, его Пятую симфонию. Раз уж речь зашла о композиторе-юбиляре, добавлю, что для меня эта тема не закрылась с нашим августовским рекординговым опытом. Во-первых, нам еще предстоит запись оставшихся симфоний — Тринадцатой и Четырнадцатой: для этого в Казань приедут Академический Большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра под управлением Льва Конторовича и солистка Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Наталья Мурадымова. Во-вторых, понять, как получилось записать симфонии для фирмы «Мелодия», мы сможем только через год, когда они будут выпущены на главном российском лейбле.

Честно говоря, я брался за этот проект вовсе не для того, чтобы очаровывать журналистов или какую-то узкую прослойку рафинированных меломанов. Мне интересно было понять, справимся ли мы, поднимем ли такую махину. Конечно, я не без волнения жду, когда записи выйдут, и хочу узнать, что о них скажут специалисты и простые слушатели. Любопытно и мнение критиков, когда они услышат вот этот наш симфонический результат. Все-таки для нас это была жизнь, в данной работе мы оставили какую-то часть себя. Но, если глядеть на вещи шире, мне важны не какие-то прожекты с шумихой, а те, в которых есть суть и глубина. Жизнь, знаете ли, очень интересная штука. Помню, когда я служил в военном оркестре и проявлял к чему-либо интерес, выходящий за рамки моих должностных полномочий, некоторые смеялись: «Зачем он туда ходит, чего добивается!» Но... в России надо жить долго. Работа с Шостаковичем, строго говоря, опыт стóящий хотя бы потому, что пусть мне кто-то назовет другой российский оркестр, который так справился бы с такой задачей, на которую замахнулись мы, ГСО РТ.

При этом безо всякого кокетства готов сознаться, что достигнутый уровень — еще не предел, «еще не то», хотя, конечно, я доволен, что наша оркестровая машина, включив огромную скорость, показала очень ровный ход и ни стекла у нее не полопались, ни мотор сбоя не дал, да и бампера не затрещали. Так вот за шесть лет, набрав скорость и не снижая ее, думаю, мы постепенно выйдем на новые возможности. По-моему, сейчас главное — не форсировать этот процесс и не поддаваться суетному желанию нравиться всем подряд, «быть впереди планеты с всей». Если жизнь предлагает нам задачу за задачей, их, думаю, правильнее решать с горячим сердцем и спокойным умом.

«АВСТРИЙСКИЕ И НЕМЕЦКИЕ ЖУРНАЛИСТЫ ЕДУТ ЗНАКОМИТЬСЯ С СИМФОНИЧЕСКИМ ОРКЕСТРОМ ТАТАРСТАНА»

Вот, например, сейчас мы выходим на совершенно новый уровень сотрудничества с нашими зарубежными партнерами в лице агентства IMG. В наступающем сезоне нам предстоит два ответственных тура.

В декабре мы дадим шесть концертов в четырех странах: Германия, Швейцария, Австрия, Словакия. Центральный концерт в венском зале «Музикферайн» будут транслировать на европейском канале классической музыки Mezzo. Нашими партнерами-солистами будут Мацуев и очень известная на Западе пианистка русских корней Валентина Лисица. Кстати, у нас на «Белой сирени-2017» она будет играть Четвертый фортепианный концерт Рахманинова, так что имейте в виду.

Чтобы никто не подумал, что мы едем лишь в качестве аккомпаниаторов к фортепианным концертам Чайковского и Рахманинова, скажу, что в симфонической части нашего европейского тура прозвучат Первая симфония Рахманинова, Увертюра к опере Глинки «Руслан и Людмила», «Картинки с выставки» и «Ночь на Лысой горе» в оригинальной редакции Мусоргского. То есть не та партитура, которую в свое время отредактировал, аккуратно инструментовал, как говорят музыканты, «причесал» Римский-Корсаков, а именно авторский вариант «Ивановой ночи на Лысой горе» Мусоргского — очень мрачная, колоритная и не так часто исполняемая музыка. В программу ее включили по моей просьбе, хотя в репертуарной истории этого тура от нас мало что зависело, потому что речь идет о той самой работе с агентством, у которого на листе только топ-исполнители и которое само ценою различных персональных и групповых комбинаций решает, кого с кем ставить, кому что предлагать.

После декабрьского тура по Европе, думаю, мы более-менее поймем, как и кто будет с нами работать на международном рынке. Кроме Европы есть, знаете ли, и другие векторы: Азия, Китай, Латинская Америка. Собственно, вот эти поступательные задачи сейчас меня и интересуют. Потому что приоритет мой в том, чтобы развивать именно наш татарстанский оркестр, чтобы он был в состоянии играть то, что не могут играть другие. Возвращаясь к тому же Шостаковичу, напомню читателям, что он-то ведь мыслил оркестр как парад солистов. В любой его симфонии — посмотрите! — совершенно потрясающие монологи солирующих инструментов: флейта, фагот, кларнет, да что говорить! А взять Четырнадцатую симфонию: какие там соло ударных, контрабаса, челесты! Справляемся, потому что каждый концертмейстер в своей группе следит за ее состоянием. Недавно, например, образовалась вакансия: нужен четвертый фагот, регулятор. Дали объявление, сразу объявились 7 человек. А через неделю эта цифра доросла до 10. Люди из других городов приезжают: из Ижевска, Саратова, Кирова. Литаврист Костя Колесников — наше новое приобретение: белорус, выучился в Петербурге. Сейчас он один из лучших литавристов молодого поколения — занял место, учит группу, ребят тянет. Приехал в Казань жить и работать. А ведь речь идет не о ремесленнике. К нам едут представители штучных профессий. Зачем? Чтобы работать в коллективе единомышленников.

В феврале нас ждет тур по Испании. Но до февраля надо дожить. А пока готовимся к открытию сезона, на котором прозвучат Одиннадцатая симфония Шостаковича «1905 год» (казанским исполнением Одиннадцатой симфонии 11 апреля 1966 года Натан Рахлин открывал историю нашего оркестра) и Первый виолончельный концерт Шостаковича в исполнении лауреата предпоследнего конкурса имени Чайковского Нарека Ахназаряна. Кстати, на открытие сезона к нам едут представители агентства IMG, которые пригласили нескольких зарубежных музыкальных критиков. Вот это я называю ломкой стереотипов. Когда-то российские критики отмахивались: «Казань! Да ну... это же провинция!» А сейчас австрийские и немецкие журналисты едут знакомиться с симфоническим оркестром Татарстана. Вот так, постепенно открывая дверь за дверью, мы и заглядываем в свой завтрашний день.

Александр Сладковский

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции