«ВЛАСТЬ ИМУЩИЕ С БОЛЬШОЙ НАСТОРОЖЕННОСТЬЮ ОТНОСЯТСЯ К ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КРАЕВЕДОВ»

Татарский этнос раскинут по всей широте большого Евразийского континента. Это, с одной стороны, формирует у татар принцип необходимой мобильности, подвижности, с другой же — затрудняет консолидацию и выработку неких общих подходов в решении стоящих перед нацией задач. Ведь у каждой локальной группы татар свои особенности, проблемы.

Центр, которым выступает Казань, не всегда способен добраться до их нужд, необходимым образом вникнуть во все тонкости их бытия. Этим должен заниматься кто-то на местах, тот, кто держит руку на пульсе национальной жизни. Такими посредниками обычно являются подвижники, историки, общественники, которые берут на себя задачу по архивации, изучению, популяризации культуры и обычаев народа. На их плечи ложится основная обязанность по сохранению очага национальной жизни.

Своеобразие каждой территории придает местная культура и история. Раскрытием этого аспекта и занимаются работники краеведческих музеев и краеведы. Стоит сказать, что краеведение — уникальное явление. Не наука в полноценном значении, но, безусловно, входящая в состав исторической дисциплины; не профессия, но состояние души. Работа краеведа непроста. Она реанимирует из забытия, вводит снова в культурный обиход сотни давно забытых имен, событий, преданий, топонимику, восстанавливает порванную ткань времени и традиции, воспитывает чувства патриотизма к малой родине.

К сожалению, власть имущие с большой настороженностью относятся к деятельности краеведов и редко проявляют инициативу в повсеместной поддержке. Часто свои труды они издают на собственные средства или на деньги спонсоров, выходцев из этих мест. Скорее всего, идеологи интуитивно руководствуются тем, что краеведение в определенном смысле грозит историческими разоблачениями, невыгодными сопоставлениями с предшественниками, тем, что оно пишет историю сегодняшних времен. Не официально-приукрашенную, подведенную под политические и идеологические нужды текущих интересов, а настоящую, живую, дышащую народной памятью. Только краевед, непосредственно вовлеченный в изучение локальной истории, расставит акценты для будущих поколений о событиях сегодняшнего дня и многие, кто считает себя главным и важным, на поверку окажется в истории второстепенным и посредственным участником. Историю пишут сильные и победители.

История — это мощный инструмент идеологической мобилизации, манипуляции и обоснования тех или иных решений. «Историческая справедливость», «историческое право», «историческая необходимость» и т. д. В этих формулировках лежит громадная по силе и значению сущность: они могут менять ход вещей, влиять на глобальные события, быть причинами войн, ссор, конфликтов и предрассудков, влияющих на поколения людей.

«ВО МНОГОМ ЗНАТЬ ТОГО ВРЕМЕНИ БЫЛА ГЕНЕТИЧЕСКИ ТЮРКСКОЙ»

С историей татар вообще происходит преступный подлог на протяжении столетий. Самый живучий миф — о том, что «татарское иго» изолировало Россию от Европы. Известная байка, сочиненная казенными историками времен Романовых, которые сами олицетворяли «романо-германское иго» (по Н. Трубецкому). Именно со времени, когда к власти пришел Петр I и привел в свой двор большое количество западноевропейских специалистов и сановников, и начинается бурное выстраивание новой идеологической конструкции.

Оно и понятно. Им надо было обосновать собственное положение в государственной иерархии и прозападный вектор внешней политики монарха. Главная мысль, которую проводили варяги с запада, заключена в следующем: прошлое страны было темным и мрачным по причине того, что «проклятые татары-басурмане захватили власть в стране». Все беды-де от них. Романовская историография из кожи вон лезла, чтобы представить этих подданных «спасителями» и «учителями, которые несут свет просвещения в противовес восточному мракобесию».

Хотя во многом знать того времени была генетически тюркской. Даже мать Ивана Грозного Елена Глинская была крещеной татаркой. Так же, как и спасший страну от интервенции поляков в 1612 году дворянин Минин.

Именно Золотая Орда спасла Русь от покорения католической Европой, чего очень боялась православная церковь. Дело в том, что тюрки-мусульмане не ставили задачу рекрутировать славян в свою веру, а Ватикан такую цель ставил. И война с крестоносцами в XIII–XIV веках — яркое тому свидетельство. Александр Невский приветствовал власть Орды, ибо считал, что только она в состоянии сдержать натиск «католических вероотступников». Падение ЗО привело к интервенции со стороны Польши, Швеции в период великой смуты.

Стоит раскрыть еще одну «страшную тайну»: основе государственной системы России, имперского мышления лежала Золотая Орда, по историческим следам которой следовала и строилась империя. Да и двуглавый орел, герб России, перекочевал не из Византии, а от Чингизидов. Древний источник под названием «Дафтаре Чынгыз наме» повествует о том, что двуглавый орел (Икебаш Каракош) принадлежал роду Чингисхана, был его тамгой. Да и все известные евразийцы (Гумилев, Трубецкой и др.), которых сейчас пытаются вмонтировать в официальную идеологию, всегда заявляли о восточном генезисе российской цивилизации. В общем, «поскреби русского — найдешь татарина».

«ИЗ-ЗА ЭТОЙ ЛИЧНОСТНОЙ ОБИДЫ СТРАДАЕТ ДЕЛО. ДЕЛО НАЦИОНАЛЬНОГО МАСШТАБА»

Что касается самого съезда татарских краеведов, случившегося на этой неделе, то тут не меньше пищи для интеллектуальных размышлений и оргвыводов. По сути, после понижения политических акций всемирного конгресса татар, безмолвия Института истории АН РТ не осталось видимых организованных структур татарского общественного представительства на большом уровне. Горизонтальные связи есть, это факт. Идеологический центр не может полноценно выполнять задачи по оживлению национального движения, он сам сейчас в кризисе. И, в принципе, широкое движение краеведов, которые могли бы втягивать в орбиту своей деятельности общественные силы, может стать ведущей силой обновления национальной жизни и мысли.

Краеведы работают непосредственно на местах, знают все тонкости сообщества, погружены во все нюансы и выступают своеобразными лидерами общественного мнения. Вот вам готовые организаторы и предводители!

То, что Казань не уделила должного внимания этому оформленному в живую структуру движению, подтверждает следующий факт. Из всего начальственного аппарата на съезд прибыла только заместитель председателя Госсовета РТ Римма Ратникова. Это же фиксация отношения руководства. А к примеру, на съезд татарских фермеров приезжает президент Татарстана. Ни в коем случае не хочу сказать, что фермеры не важны. Нужны и важны все. Краеведы — это идеологическая база, в то время как фермеры (тоже работающие, кстати, на земле) — это хозяйственно-экономическая база татарской жизни. Не участвовал в съезде и глава общества краеведов РФ, член «Милли шура», бизнесмен Камиль Аблязов из Саратова. В свое время его стараниями проекту дали ход. Теперь же Аблязов как-то ушел в тень. На этот счет ходит много слухов. Плодить их здесь не будем — может, он вскоре сам прояснит ситуацию.

Странное отношение к этому движению и у директора Института истории АН РТ Рафаэля Хакимова, который, как выяснилось, запретил сотрудникам своего учреждения посещать съезд. Хотя они по роду своей профессиональной деятельности должны были быть там, где собрался актив людей, изучающих историю татар на местах. Получается, что Хакимов просто решил таким вот образом ответить своему оппоненту Дамиру Исхакову, который считается идеологом этого движения и одним из его организаторов. Но ведь из-за этой личностной обиды страдает дело. Дело национального масштаба. Академику Хакимову стоит все же быть выше всего этого, откинуть прочь распри, забыть обиды и ради будущего нации работать. История иначе не простит этого.

До сих пор нет понимания, что происходит с проектом написания пятитомника истории татарских сел России, которое курирует хакимовское учреждение. Прошло пять лет. Но за это время нет даже концептуальной проработки этой темы, какие методологические механизмы должны быть заложены при написании этого масштабного исследования. Все-таки это большой научный труд, а не публицистическое описание. При этом Институт энциклопедии Академии наук Татарстана пишет свою историю татарских сел Поволжья. Однако никакой научной координации между ними нет, как нет и общей концептуально связующей методологии. По большому счету, вопросом координации могла бы заняться сама Академия наук. Но нет.

У нас всегда так: в одном месте — безальтернативная вертикаль, в другом — рассыпавшаяся в хаосе горизонталь. Главное, чтобы краеведы не остались с краю... 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции