«В России многочисленные выплаты льготникам в лучшем случае позволяют перейти от нищеты к бедности»

«На прошлой неделе стало известно о новой инициативе Казахстана. Местный минфин представил предварительное описание проекта «Национальный фонд — детям», который планируется к реализации с 2024 года» Фото: Kremlin Pool / Global Look Press / www.globallookpress.com

Власти Казахстана вводят аналог безусловного дохода

Отвлечемся немного от инфляции, ставок, курсов, нефти, грядущей годовщины неизменно идущей по плану СВО, такого же грядущего послания и удивляющихся всему этому инопланетян со своими шарами.

На прошлой неделе стало известно о новой инициативе Казахстана. Местный минфин представил предварительное описание проекта «Национальный фонд — детям», который планируется к реализации с 2024 года. Идея проста — дать людям денег за счет природной ренты, поскольку нацфонд Казахстана пополняется за счет сырьевого сектора, т. е. продажи нефти, газа, леса и других природных ресурсов страны. Как сообщил вице-министр финансов Даурен Темирбеков, в проект закладывается автоматическое открытие счета при рождении ребенка, и ежегодно 1 января будет производиться условное начисление средств на счет до достижения лицом 18 лет.

Деньги эти будут свободны от налогообложения, воспользоваться ими предоставится возможность по достижении 18-летнего возраста, а потратить их можно будет на образование (где угодно в мире) и приобретение жилья (только в Казахстане). Выплаты при этом предполагается осуществлять не в тенге, как можно было бы подумать, а в долларах США, прогнозируемая сумма должна составить около $3,5 тысячи. Предполагается также возможность наследования этих денег, не будет (в текущей версии проекта) ограничений на сделки с построенным жильем. Кроме того, если деньги в течение 5–10 лет окажутся невостребованными, то они будут переведены на пенсионный счет.

Подобная схема, конечно же, не безусловный общий доход (ровно 7 лет назад я писал об этом здесь), но достаточно близкая к нему история. Чем-то она похожа на используемый в РФ материнский капитал, аналогичная история существует в Норвегии, похожая — на Аляске, где регулярные выплаты идут всему населению штата уже без малого полвека, и эта политика внятно способствует тому, что население Аляски не столь активно перебирается в теплые края. Но есть и фундаментальное отличие от российского маткапитала: механизм выделения денег четко привязан к рентной составляющей, люди будут получать не «деньги из бюджета вообще», а именно как производную от национального сырьевого богатства — данный аспект крайне важен для восприятия человеком.

В Казахстане декларируется человекоцентричный подход, в отличие от государствоцентричного российского. С одной стороны, нация как политический конструкт, обитающая на определенной территории, где есть некоторые природные богатства, принимает решение часть этих богатств направить на благосостояние своего будущего — детей. С другой: «Государство в своей великой щедрости приняло решение выделить …» — и далее по тексту. Здесь, конечно же, возникает соблазн начать бессмысленные камлания и заламывание рук на тему того, что Россия такая невероятно богатая всем, но при этом живем мы бедно, и в этом виноваты олигархи, либералы, чиновники, коррупционеры, советское наследие, нужное подчеркнуть, ненужное вычеркнуть, недостающее вписать, но оставим его за кадром. Есть другой вопрос, более интересный: а насколько нужна эта гипотетическая человекоцентричность? И, памятуя о позиционности суждений, кому она может быть нужна (или не нужна)?

Разумеется, здесь не обойтись без государства как актора действия. Государства, безусловно, бывают разными, но, по моему мнению, какие бы идеалы ни были заложены при основании его, в итоге они все равно дрейфуют в удобную позицию стационарного бандита. Цель их в пределе и максимальном упрощении — доить подмандатную территорию и проживающих на ней людишек, сохранять власть правящего слоя и ничего более не делать. Даже государства, в конструкцию которых заложены институциональные противовесы такому поведению элит, постепенно терпят эрозию этих институтов: те же США, в которых конфликт на конфликте и выборы на выборах, породили свой deep state. И особенностью ситуации является то, что государствам, вообще говоря, не очень-то полезны богатые подданные или даже такие, кто просто имеет достаток.

«Что характерно, Россия есть социальное государство, в котором существуют многочисленные выплаты разным льготным категориям за всякое. Да, безусловно, так и есть, но эти выплаты не ведут к богатству людей. Они в лучшем случае позволяют перейти от нищеты к бедности, но и только» Фото: «БИЗНЕС Online»

С ростом богатства у людей появляются политические требования, бедные же рады любой государственной помощи

Понятно, богатство порождает богатство, «деньги к деньгам», «эффект Матфея», «сложнее всего заработать первый миллион» и вот это все. Первый миллион действительно самый сложный, но наградой здесь является не только капитал, но и рост профессионализма как предпринимателя или же как специалиста; понятное дело, здесь не рассматривается богатство вида «украл» или «унаследовал». Здесь важно другое: вместе с заработанным капиталом приходит независимость в действиях, суждениях, оценках текущей ситуации, и это вполне может быть не по душе государству, имеющему свои цели. И это относится не только к богатству как таковому, но и к независимой от государства деятельности вообще.

У социолога Симона Кордонского в его книге «Россия — поместная федерация» есть хорошая фиксация сложившейся ситуации. Приведу большую цитату: «Существование независимых производителей товаров и услуг создает у „реальных“ властей ощущение неполноты их власти во многом потому, что частные предприниматели выпадают из сословной организации социальной жизни и ее регулятивов… Неприятие властью рынка и рыночных отношений поддерживается еще и ненавистью представителей рентного населения по отношению к „олигархам“… Независимые производители нарушают тот порядок вещей, который „реальным“ властям, независимо от их ориентаций и политических устремлений, позволяет прибедняться перед „центром“ с одной стороны, и перераспределять ресурсы в пользу тех, кого они считают достойными, кому они доверяют и кто с ними „делится по справедливости“, „откатывает“, — с другой. Предприниматели, там, где они остались, сейчас с трудом выживают в „реальных“ и „всамделишных“ конфликтах с местными властями и представителями бюджетной корпорации борцов с коррупцией. Они порождают потоки товаров и денег, не контролируемые властью, создают зоны локального видимого процветания…»

В общем, как говорил еще четыре года назад министр финансов Антон Силуанов по поводу планов повышения производительности труда: «Придут, меня в наручники оденут, скажут: „Хорошее предприятие“», — после чего сам отмахнулся от этих же слов, мол, не так это. Увы, стоит это зафиксировать: конфликт между «независимым» и государством в России закреплен намертво. При этом, что характерно, РФ есть социальное государство, в котором существуют многочисленные выплаты разным льготным категориям за всякое. Да, безусловно, так и есть, но эти выплаты не ведут к богатству людей. Они в лучшем случае позволяют перейти от нищеты к бедности, но и только. Более того, в интересах государства становится поддержание такого стабильного состояния у социума, чтобы можно было потом дать нищим денег еще раз, усиливая и укрепляя его привязку. Но, например, снижение налогов для широкого фронта предпринимателей (а не субсидия в рамках той или иной программы развития избранной отрасли) остается недостижимой роскошью. Скорее, наоборот: достаточно вспомнить непрекращающиеся попытки взыскать «добровольный взнос» с бизнеса на покрытие дефицита бюджета.

Рынок как биение мощного общего экономического пульса в стране существует только в двух столицах и в Причерноморской агломерации. На всех остальных территориях текущая рыночная деятельность может быть рассмотрена лишь как производная от государственной активности. Особенно это верно для широкого потребительского рынка, который в значительной степени обеспечен деньгами не очень богатых бюджетников. Ситуацию, впрочем, в последнее время слегка выправляет заметный поток оплат за участие в СВО, равно как и за сопутствующие госконтракты, но этого потока входящей ликвидности напрямую в карманы людей пока недостаточно для того, чтобы экономическая жизнь развернулась, кроме того, это временный фактор. Здесь же можно вспомнить и «ковидные» выплаты по 10 тыс. рублей на ребенка, заметно поддержавшие спрос в экономике.

Наконец, нельзя не отметить, что с ростом богатства у людей начинают появляться политические требования, бедные же живут в режиме выживания и рады любой государственной помощи. И раз так, раз уж «и так все работает», то и необходимости в некоем институциональном расширении доступа человека к деньгам Российское государство не испытывает. И я не вижу факторов, которые могли бы это в обозримом будущем поколебать.

Что же касается Казахстана, посмотрим на реализацию проекта. В конце концов, фондом могут плохо управлять или же попросту разворовать — такие прецеденты тоже бывали.