Артем Галимов выдал лучший старт сезона в карьере: в 15 матчах он уже набрал больше очков, чем за весь прошлый сезон. 25-летний нападающий — второй бомбардир команды после Ника Петана, а с Дмитрием Яшкиным делит звание лучшего снайпера. Свою яркую игру в нынешнем чемпионате он связывает со сменой главного тренера. В интервью «БИЗНЕС Online» Галимов рассказал о том, почему при Билялетдинове у него полтора сезона ушло насмарку, как изменилась атмосфера в раздевалке и зачем он просил «Анахайм» не драфтовать его.
Артем Галимов: «У нас и команда, и коллектив способствуют тому, чтобы играть в хоккей, наслаждаться им»
«При Билялетдинове был не мой хоккей»
—Артем, у вас лучший старт в карьере. Чем объясняете такую результативность?
— Во-первых, поменялся тренерский штаб, больше доверия появилось. Во-вторых, стал больше играть, выходить в большинстве и меньшинстве. В прошлом сезоне я играл только в равных составах. До этого при Олеге Знарке сезон у меня еще более-менее начинался, а потом пришел Зинэтула Хайдярович, и все. Можно сказать, полтора сезона насмарку. После этого нужно было возвращаться на прежний уровень.
— В каком плане насмарку?
— По очкам, по игре. Это был не мой хоккей, не тот, в который мне удобно играть. Четвертое звено, я выполнял совершенно другую работу.
—Вам не нравилось ее выполнять?
— А куда деваться? Если ты не будешь этого делать, то играть — тоже. Я ее выполнял. Как получалось, так и делал.
—Хоккей Анвара Гатиятулина вас раскрепостил?
— Да. Если есть доверие, сразу немного раскрепощаешься и начинаешь делать вещи, которые у тебя получаются. А там, когда тебе запрещают все это делать… просто вкидываешь шайбу и бежишь, давишь. Работаешь как чекер. Это сковывает. Но я понимал, что надо терпеть.
—Вспомним7-й матч финала Кубка Гагарина. Готовы ли вы были терпеть такой хоккей ради общего результата?
— Думаю, результаты — это как раз единственное, из-за чего я терпел и работал. Результаты, конечно, приносил не я, а другие мужики. Я просто выполнял свою работу в четвертом звене.
Дата рождения: 8 сентября 1999 года
Место рождения: Самара
Рост: 180 см Вес: 80 кг
Хват: левый
Карьера: «Ирбис» (Казань, МХЛ) — 2016–2018; «Барс» (Казань, ВХЛ) — 2018/19; «Ак Барс» (Казань) — с 2019 года.
Достижения: лучший новичок сезона в КХЛ (2019/20), бронзовый призер МЧМ (2020), серебряный призер чемпионата России (2023), на драфте НХЛ-2020 выбран «Анахаймом» под 129-м номером.
«Думал, меня хотят уволить»
—Был ли какой-то разговор с Гатиятулиным перед сезоном? Чем обусловлено такое доверие к вам?
— Да, у нас был разговор еще до его назначения в «Ак Барс». Он приезжал в Казань, тут были только я и Дима Юдин. Он нас вызвал. Я сначала испугался — подумал, меня хотят уволить, но в итоге мы нормально поговорили. Он сказал, что хотел меня подписать, еще когда работал в «Тракторе». Мы нашли общий язык. Он хочет, чтобы я вышел на тот уровень, какой был при Дмитрии Квартальнове.
«Мне кажется, то, что поменяли тренера, для меня уже было офигенно»
—А были ли вообще опасения относительно прихода Гатиятулина? В хоккейном плане его ведь многие называли копией Билялетдинова. В том же «Тракторе» он ставил оборонительный и осторожный хоккей.
— То, что поменяли тренера, для меня уже было офигенно. Кто бы ни пришел, заново нужно завоевывать место в составе и доказывать.
—При этом есть информация, что Гатиятулин просит вас не заигрываться на льду. Что это значит? Кажется, это, наоборот, ваш козырь: можете взять шайбу и обыграть целую пятерку.
— Это рабочий процесс. В каких-то моментах понимаю, в каких-то — нет. Где-то я согласен, где-то не согласен, но это нормально. Не заигрываться, думаю, — это не лезть одному на пятерых. С другой стороны, почему нет?! Иногда получается.
—Еще вас просят не читать хвалебных статей. Получается?
— Я пока еще ни одной такой не читал, вообще ничего не видел. Комментарии тоже не читаю.
— Получаете удовольствие от такого старта?
— Мне все очень нравится. У нас и команда, и коллектив способствуют тому, чтобы играть в хоккей, наслаждаться им. Многое поменялось не только в нашей игре, но и в атмосфере в раздевалке. Такое не может не нравиться. У нас была хорошая предсезонная подготовка, мы в отличном состоянии подошли к сезону.
—А насколько летние сборы отличались от того, что было при Билялетдинове?
— Тестов никаких не было — это офигенно. Хотя был один тест на льду. Не самый приятный момент, конечно. А так сборы у всех одинаковые, просто упражнения разные. Сборы — это когда устаешь и блевать хочется от всего.
«Капитана мне дали, потому что я дольше всех в команде находился из тех, кто попал в состав»
—Вам доверили капитанскую нашивку во время турнира в Санкт-Петербурге. Некоторым игрокам это все мешает, они хотят быть сконцентрированы только на своей игре.
— Капитана мне дали, потому что я в команде дольше всех из тех, кто попал в состав: у нас ведь два звена молодежи было. А доверие не мешает, наоборот, подбадривает, хочется оправдать его.
—По большому счету для вас это первая ситуация, когда такое доверие и когда вы игрок первого большинства, лидер команды.
— Мне кажется, при Квартальнове было то же самое. Просто тогда я еще не понимал, что надо вкалывать в каждом матче, а не делать это через две-три игры. Сейчас я отлично понимаю, что надо оправдывать свой статус в каждом матче.
—Не понимали по молодости?
— Да.
«Сейчас кайфово находиться в раздевалке. Каждый может что-то сказать, никто никого не подкалывает по-злому. Какого-то негатива вообще нет»
«В раздевалке все сильно поменялось. Сейчас там кайфово находиться»
—Ваш новый статус обязывает вас в раздевалке что-то говорить и подбадривать остальных?
— Думаю, не только я, это должны делать и другие. Просто бывают люди, которые больше в себе, много не говорят — сидят и готовятся. А бывают заведенные — могут эмоционально что-то сказать. Я как бы что-то среднее. Обычно команде я ничего не говорю. Если что-то между собой обсудить, в большинстве что-то поправить, я могу предложить. Могу, например, защитникам напихать за какую-то фигню. Во время матча с «Салаватом» я сказал, что мы делаем что-то не то, а так обычно сижу спокойно, слушаю музыку и чай пью. Иногда что-то скажу, а потом получаю от Анвара Рафаиловича. Он: «Ты знаешь, что игрок, который начинает болтать, перестает играть?» Я такой: «Все, тогда не буду говорить ничего». Пока золотую середину не могу поймать. Лучше молчать и забивать.
—Все игроки «Ак Барса» говорят, что атмосфера сильно изменилась…
— Вы даже не представляете насколько. Сейчас кайфово находиться в раздевалке. Каждый может что-то сказать, никто никого не подкалывает по-злому. Какого-то негатива вообще нет. И причем все со всеми общаются без всякого неудобства — и пошутить можно, и совета спросить.
—А вы с кем были в прошлом году, с местными или с молодыми?
— Я был одиночкой.
— После Знарка пришел Билялетдинов, и все поменялось, команда дошла до финала Кубка Гагарина.
— Не то чтобы поменялись, просто люди начали работать на льду. Требования стали одинаковыми для всех. У нас понимали, что Билялетдинов — это Билялетдинов, с ним нужно выполнять требования.
—А в прошлом сезоне была какая-то дедовщина?
— Такого не было. Но прошлый сезон даже вспоминать не хочу.
—Состав ведь был тот же, который доходил до финала. Есть ощущение, что все сломала как раз атмосфера внутри команды.
— Возможно, так.
—Насколько вы переживали вылет в первом раунде?
— Меня под конец сезона поставили к Радулову и Сафонову, у нас даже что-то стало получаться. Я начал набирать очки. Думал, так и продолжим, все будет хорошо. А потом Радулов удалился, его дисквалифицировали на один матч, и меня из этого звена убрали. Я уже и не играл почти. Не скажу, что нашли козла опущения, но кого тренеру убрать, если не меня? Я это понял. Сидел, тренировался.
—У вас как будто обида на Билялетдинова…
— Вообще никакой обиды.
—Именно он ведь первым поднял вас в «Ак Барс».
— Там были сборы, тренировки. И потом я дебютировал, сыграл вроде бы 43 секунды. Вот и все, потом в «Барс» вернулся.
—Вы с ним никогда лично не общались? Может быть, ваш стиль игры, который как раз подразумевает лишний риск на льду, ему просто не подходил?
— Он вызывал меня в тренерскую, мы с ним разговаривали. Там было немного другое общение, чем с Анваром Рафаиловичем. Просто стоишь и слушаешь, в принципе, ты и ничего не можешь сказать в ответ. Там все понятно.
«У меня впервые такой старт, я еще не был в подобной ситуации. Нужно просто работать и делать то, что от меня требуют»
«Пора зарабатывать больше, играть и забивать»
— Насколько тяжело было играть с Радуловым? Он ведь достаточно эмоциональный.
— Мне с ним игралось легко, даже общий язык находили. А так, да, он и высказать что-то может. На льду кричал мне: «Урод ***». Я тогда не забил в первой игре плей-офф с «Автомобилистом». Но это эмоции, в целом всегда был рабочий диалог, никто никому особо-то не пихал.
— Можно сказать, что ваш старт в сезоне — это еще и следствие контрактного года? В следующем апреле он у вас истекает.
— Мы, кстати, об этом разговаривали с нашим главным тренером. Он говорил, что у меня возраст подходит и контрактный год. Пора зарабатывать больше, играть и забивать. Я и раньше думал об этом. Если не сейчас, то когда?
—Здесь вопрос денег или потенциала, который вы до конца так и не использовали?
— Нет, не денег. Вопрос лишь в том, начну я играть или нет.
—Но вы и до этого играли.
— Хочется играть с пользой для команды и для себя.
— Как не перегореть после такого старта? Понятно, что в каждом матче набирать очки не получится.
— У меня нет ответа на этот вопрос. У меня впервые такой старт, я еще не был в подобной ситуации. Нужно просто работать и делать то, что от меня требуют.
—Не будет такого, что вы в какой-то момент просто расслабитесь?
— Думаю, не будет. Мне не хочется больше такого. Хочу забивать и набирать очки в каждом матче. Надеюсь, успех мне не вскружит голову.
Гатиятулин Анвар Рафаилович
«Гатиятулин может накричать, но разнос еще ни разу не устраивал»
—Как поменялся «Ак Барс» при Гатиятулине?
— Хоккей стал активным, нас просят больше играть с шайбой и прессинговать, не стоять на месте, не откатываться. Не так, как с нами играл «Амур» в Казани. В мелочах многое поменялось: тренеры стали с нами больше разговаривать. Думаю, дальше у нас все будет только лучше.
—Но при этом «Амур» показал, как вас можно обыгрывать.
— Не то чтобы показал, мы и сами не реализовали много моментов. Если бы забили — они бы раскрылись, там бы закинули еще им.
—Есть ощущение, что вы по-разному начинаете матчи, не всегда активно. С «Магниткой» на выезде вы откатывались в первом периоде.
— Вот, кстати, к разговору о раздевалке. После первого периода мы пришли в раздевалку, и никто не молчал. Все понимали, что мы стоим, а не играем. Кто-то в раздевалке сказал: «Ребят, ну что за ***, мы не должны так играть!» Со второго периода мы начали играть в свой хоккей и победили.
—А с «Сибирью» что произошло, когда вы отдали матч с 2:0?
— «Сибирь» просто нас переехала. Видимо, расслабились после двух голов, думали, что на одном коньке объедем соперника. Нас за это наказали. Там еще и в большинстве ничего не получилось. Помню, встаю на вбрасывание с Белоусовым, говорю ему: «Ни фига себе». А он мне: «Мы и сами в шоке».
—Гатиятулин после таких матчей может разнести раздевалку?
— Он может накричать, но в раздевалке пока что разнос еще не устраивал. Надеюсь, такого и не будет. С «Сибирью» он просто просил нас не паниковать, говорил, что надо забить, и игра пойдет. Но не получилось.
«Анвар Рафаилович, каким бы он мягким со стороны ни казался, может и накричать, и на место быстро поставить»
—Какие у него главные требования к нападающим?
— Постоянно идти в стыки, но играть не в тело, а в шайбу. Разбежаться и въехать в соперника — это уже старый хоккей, так почти никто сейчас не делает. Лучше сыграть в шайбу и отобрать ее. Назад просят бежать, помогать защитникам, но это у всех так.
—Главное — быть первым на шайбе?
— Не совсем так. Главное — отобрать шайбу, а не ударить соперника. Допустим, я его ударю, а он шайбу проткнет мимо меня и убежит в атаку. И чего я добьюсь в такой ситуации? Наоборот, окажусь отрезанным и мне придется догонять. Лучше я в шайбу сыграю и меня ударят, чем наоборот.
— Что нужно делать нападающим при потере шайбы?
— Идти вперед и отбирать ее. Мы должны постоянно играть близко с соперником. Надо всегда бежать первым к шайбе. Знаю, что многие команды бесит такой стиль, потому что они вбрасывают шайбу в нашу зону, а там никого нет.
—Насколько команда уже привыкла к хоккею Гатиятулина, к его требованиям?
— Думаю, это уже давно произошло. Просто когда проигрывали, говорили, что еще не перестроились, а по факту не получались какие-то моменты.
«Главное — отобрать шайбу, а не ударить соперника»
«Если тренер постоянно скованный и не улыбается, то и команда будет такой»
—Как Гатиятулин поменял атмосферу внутри раздевалки? Знаю, например, что он запрещает бросать форму на пол.
— Да, свитер не должен валяться. Например, ты не можешь просто бросить одежду в тележку для стирки, нужно аккуратно повесить. Сама форма всегда должна висеть, а не валяться. Многие, например, на базе у нас кидали ее на теплый пол, она так сохла. После первой или второй тренировки нам прислали фотографию и сказали, что так делать не надо. Штраф, по-моему, около 20 тысяч. Если хочешь посушить форму — иди в сушилку и повесь ее там.
—Не слишком большой штраф за подобное?
— Я тоже с кем-то из тренерского штаба разговаривал на эту тему, говорю: а если я привык так делать или у меня суеверие такое? Но сейчас к этому более лояльно все стало, главное, чтобы форма не валялась на полу.
—Что еще?
— Телефоном нельзя пользоваться в раздевалке. За это тоже штраф 20 тысяч.
—Раньше такого не было?
— Было, просто раньше заходили в раздевалку и проверяли. Сейчас заходят только во время собраний, если что, мы прикрываем друг друга.Но, конечно, мы соблюдаем правила, это же дисциплина. Анвар Рафаилович в целом в раздевалку не лезет, он общается через капитана или ассистентов. Многое вообще идет от тренера. Как он ведет себя, так и команда. Если тренер постоянно скованный и не улыбается, то и команда будет такой. У нас, наоборот, никто не запрещает улыбаться или даже посмеяться. Если игрок упал на тренировке — почему не посмеяться? Это же все по-доброму.
— Но ведь такое отношение со стороны наставника может и расслабить? Мы ведь видим, что в основном Кубки Гагарина выигрывают тренеры с жестким стилем работы.
— А Разин?
—Скорее исключение.
— Согласен, что это может расслабить, надеюсь, такого не будет. Но тут нужно понимать, что Анвар Рафаилович, каким бы он мягким со стороны ни казался, может и накричать, и на место быстро поставить. Лично мне бы не хотелось увидеть его с такой стороны. Меня его хоккей и отношение раскрепостили, я показываю свою лучшую игру.
—Хоть раз видели его злым?
— После поражения от «Амура». Он кричал еще во время игры.
«Мне нравится и Казань, и сам клуб. Если у нас еще все будет получаться, останется тренер и сохраним костяк, я с удовольствием буду играть»
«Говорил «Анахайму», чтобы меня не драфтовали»
—Готовы ли вы играть дальше в «Ак Барсе», если вам предложат долгосрочный контракт?
— Я готов. Мне нравится и Казань, и сам клуб. Если у нас еще все будет получаться, останется тренер и сохраним костяк, я с удовольствием буду играть. Но сейчас все равно рано загадывать. Не люблю этим заниматься. Я бы хотел всю карьеру провести в Казани. Почему нет?
—Смотрите ли в сторону НХЛ? В 2020 году вас задрафтовал «Анахайм».
— Последние несколько лет не смотрел, я ведь только начинал играть в «Ак Барсе». Как будет сейчас — пока не знаю. Пока мне никто не звонил оттуда и ничего не говорил. Но я понимаю, что им и не нужно было звонить, в прошлом сезоне я играл плохо. Если в этом сезоне продолжу играть результативно, возможно, какие-то контакты со мной будут.
—За четыре года вообще никак не контактировали?
— Они один раз приехали в Казань, мы поговорили. А до этого мы контактировали перед драфтом, помню, я играл за компьютером дома, мне позвонили, сказали, что хотят выбрать на драфте. Агенты мне сказали, что лучше не надо. Я им ответил, что не хочу, чтобы меня драфтовали.
—Почему?
— Если бы меня не драфтовали, я бы мог сам выбирать команду в НХЛ. А теперь я смогу уехать только в «Анахайм». Но меня все равно задрафтовали. Мама мне звонит через полчаса, говорит, что меня выбрали. Я такой: ну ладно, пофиг. Помню, потом мне звонил Свечников-младший, говорил, что после драфта меня хотели на кого-то обменять в «Каролину», но в итоге не получилось.
—Есть ли мечта сыграть в НХЛ?
— Есть, но не такая сильная. Если все будет нормально, проведу хороший сезон — поеду. Не знаю пока, много деталей еще будет играть важную роль. Опять же ехать, толкаться и биться — это не мое, я больше с шайбой хочу играть, обыгрывать. В этом плане я тоже буду смотреть. Тот же Воронков поехал играть на роль силового форварда, а я не поеду туда на роль чекера. Если мне ехать, то точно не в нижние тройки нападения. А предложат ли мне что-то другое — вопрос. И таких мелочей полно, поэтому пока рано о чем-то размышлять.
—Почему вы отказались от поездки на Олимпиаду?
— Я не отказывался, меня просто неправильно поняли. Я потом сам позвонил Илье Ковальчуку, объяснил все. Он мне сказал, что все нормально и меня ждут. В итоге я приехал в расположение сборной.
—Там ведь что-то с коронавирусом было связано?
— Я приехал, заселился в отель, нас там было 7 хоккеистов, которые не прошли тест. В Новогорске я еще раз сдал тест, на следующий день результат оказался положительным. Потом мне позвонил Алексей Жамнов, сказал: работай и все будет хорошо. В итоге я уехал обратно в Казань. Чисто 7 дней просидел в отеле.
«Иногда поспишь, проснешься и думаешь: а что делать дальше? Непонятно»
«В покер на деньги принципиально не играю»
— Вы начинали заниматься хоккеем в Самаре, в 12 лет переехали в Казань. Как это произошло?
— Был турнир, вроде бы Кубок Третьяка. Приехали «Динамо», «Ак Барс», «Дизель» и ЦСКА. Мы выиграли турнир, после этого нам поступило два предложения — от «Динамо» и «Ак Барса». Но предложения отличались друг от друга. В «Динамо» нам сказали, что жить в Москве мы будем за свой счет, питание — тоже. В «Ак Барсе» же предложили все условия: жилье на базе, питание также за счет клуба, в школу отвезут и привезут. Отец по деньгам бы не вывез всю эту историю в Москве. Так я и оказался в «Ак Барсе».
—Вы ведь из татарской семьи? Фамилия у вас татарская, отца зовут Альберт.
— Папа у меня наполовину татарин, возможно, даже родился в Татарстане, я не помню. Недавно мы перевезли родителей отца в Самару из Альметьевска. Они родились там.
—Не из-за татарских ли корней выбрали «Ак Барс»?
— Не думаю, важную роль сыграл финансовый вопрос. К тому же из Самары в Казань отец мог постоянно ездить, расстояние не такое большое. А летать в Москву было бы очень дорого, плюс на тот момент еще родился братишка.
—В семье были какие-то татарские традиции?
— Нет. У меня вообще симбиоз: на 25 процентов татарин, на 50 — русский, а мама немного украинка, еврейка и так далее.Кухню татарскую впервые попробовал в Казани. Бывало, бабушка с дедушкой приедут, чак-чак привезут.
—Вы в Казани уже больше 13 лет. Насколько это уже ваш город?
— Мне все нравится, все комфортно. Москва мне, например, вообще не нравится, там постоянные пробки. Казань, кстати, в этом плане тоже теперь не нравится. Очень много пробок стало. Я пробки ненавижу.
—Не думали на мопед пересесть, как Никита Лямкин?
— Кстати, летом, когда все дороги ремонтировали, брал самокат и ездил на нем. На машине было нереально куда-то добраться.
—Собственной недвижимостью уже обзавелись?
— Я покупал квартиру, но буквально недели две назад продал. Она просто стояла, деньги никак не крутились. Сейчас думаю купить коммерческую недвижимость и сдавать.
— Есть в планах купить собственную квартиру?
— Есть, но пока живу на базе. Недавно снял квартиру, может, иногда буду там жить.
—Мы с вами разговаривали четыре года назад, вы тогда были фанатом игрыCounter-Strike. С того момента что-то поменялось?
— Из увлечений ничего не поменялось. Недавно же был турнир среди игроков КХЛ, там и Бурдасов играл, и мы с Лямкиным. Мы турнир проиграли, я после последнего раунда компьютер выключил и больше не включал его. Как-то меня разозлило все это, больше не хочу играть. Лямкин меня периодически зовет играть, но я пока еще не отошел.
—А в целом образ жизни поменялся к 25 годам?
— Не сказал бы, по-прежнему холостой.
— Не слишком много свободного времени?
— Да! Иногда поспишь, проснешься и думаешь: а что делать дальше? Непонятно.
— Рыбалка, охота?
— Рыбалку люблю, но Зарипов не зовет. Охота не мое.
—Вы ведь в покер хорошо играете, участвуете в турнирах даже.
— Я до сих пор играю. Помню, была ситуация, выкладывали, что я выиграл какой-то турнир в Казани. Но это ведь был покер не на деньги, я принципиально не играю на деньги. Ничего плохого не вижу в этом, покер очень умная игра, нужно постоянно думать, тупой победить не сможет.
—Никогда на деньги не играли?
— Нет, принципиально вообще. Ставки по этой причине тоже не делаю. Почему? Меня может засосать, а я этого боюсь и не хочу.