ЭКСПЕРТЫ В РАМКАХ ВЫСТАВКИ JAMEEL PRIZE 3 ОБСУДИЛИ ИСКУССТВО ИСЛАМА

В Казанском кремле на этой неделе открылась выставка Jameel Prize 3 — международный конкурс современного искусства и дизайна, вдохновленный исламской традицией. В Казани можно посмотреть авторов из шорт-листа конкурса, всего — 19 работ, от украшений из пластиковых бутылок до роскошных ковров. В рамках этой выставки, которая продлится до 17 августа, накануне в конференц-зале центра «Эрмитаж-Казань» прошла панельная дискуссия на тему «Прошлое, настоящее и будущее исламского искусства». Участвовали в ней куратор выставки Тим Стэнли и доктор искусствоведения Гузель Сулейманова-Валеева. Корреспондент «БИЗНЕС Online» побывал на мероприятии и узнал, есть ли различия между мусульманским и исламским искусством, кто вдохновил Малевича на «Черный квадрат» и почему на работы стоит посмотреть казанским художникам.

«ОЧЕНЬ СТРАННО СЛЫШАТЬ, ЧТО ИСЛАМСКОГО ИСКУССТВА НЕТ»

В самом начале Гузель Сулейманова-Валеева отметила: «Выставка Jameel Prize 3 — выдающееся явление в нашем искусстве. Потому что впервые из Лондона, из такого центра мусульманского искусства, как музей Виктории и Альберта, к нам приехала выставка современных, это важно подчеркнуть, художников. Потому что классическое искусство ислама нам более-менее знакомо, а вот искусство современное, модернистское, постмодернистское искусство, которое по-разному трактуется исследователями, мы имеем возможность впервые увидеть у себя в Казани, впервые в истории нашей республики».

Основная часть дискуссия коснулась проблемы определения самого термина «исламское искусство».

— Многие художники, дизайнеры из Южной Африки, Китая, Средней Азии, Ближнего Востока не согласны с тем, что их искусство называют мусульманским, — сказал Тим Стэнли. — И поэтому мы называем его искусством Среднего и Ближнего Востока. В том числе в случае с Jameel Prize. Потому что это интернациональный конкурс. И не нужно быть из исламской страны, чтобы принимать в нем участие. Вы видели, что в выставке представлены два французских автора. Мы не можем их причислить к авторам из исламских стран. Надо понять — когда мы говорим об исламском искусстве, у этого термина нет границ, мы его употребляем, чтобы определить сам понятийный аппарат. И вы можете сами использовать этот термин, но это лишь приближение к истине.

— Такая проблема особенно актуальна с представителями искусства в США, — продолжил куратор. — Они не очень хорошо представляют, о чем спорят, но, принимая участие в конференциях, говорят, что такой концепции, как современное исламское искусство, нет. И когда ты в этом специалист, очень странно такое слышать.

ЧЕМ ВДОХНОВЛЯЛСЯ МАЛЕВИЧ

Выяснилось, что у участников взгляды на терминологию различаются. Сулейманова-Валеева разделила само искусство на два — исламское и мусульманское.

— Исламское — это религиозное искусство, которое связано, допустим, с декором мечетей, связано с шамаилями, с теми предметами искусства, которые несут в себе религиозную символику или религиозное содержание. Мусульманское искусство — это искусство, созданное мусульманами, теми, кто исповедует ислам, — объяснила искусствовед. — Поэтому мусульманское искусство не обязательно связано с религиозной основой.

— В творчестве мусульманских художников реальность не предстает копией этой реальности, — продолжила она. — Ведь один из исламских мыслителей писал, что мусульманский художник не должен копировать действительность, он должен эту действительность пропускать через себя, осознать ее и выразить по-своему. В мусульманском искусстве изначально были заложены принципы условности, символики, абстрактности. Мир мусульманский художник воспринимает условно-абстрактно. Мы можем говорить о том, что мусульманское искусство имеет свою стилистику и свой художественный язык. Художник, будь он француз, немец или араб, если они работают в стилистике мусульманского искусства, даже не будучи мусульманами, то мы говорим, что их произведения — произведения мусульманского искусства. И на данной выставке мы хорошо видим, что искусство, создаваемое представителями разных национальностей, имеет элементы, принципы мусульманского искусства — орнамент, арабская эпиграфика, условный символический язык, характерный для всего абстрактного, современного искусства. Ведь Малевич, который создал «Черный квадрат», фактически произвел революцию в европейском искусстве, обратился к принципам мусульманского искусства. Это геометрическая фигура, которая является знаком, символом. И это был переход к новому абстрактному мышлению в европейском искусстве. Понятие мусульманского искусства совершенно правомерно, если мы будем учитывать всю историю его развития.

Ее коллега возразил, что настолько серьезно менять терминологию не стоит.

— Люди привыкли к такому искусству, они понимают, что мы имеем в виду, — сказал он. — Если мы поменяем смысл выражения «исламское искусство», то мы будем путаться в терминах. В России образованные люди этот термин порой осуждают — в связи с применением его в искусстве. Но в Западной Европе, в Северной Америке, в англоговорящих странах нет академически строгой системы терминов. Это словно свободный рынок. И в интеллектуальном смысле мы стараемся термины не менять..

— Мы включаем в это понятие и религиозные явления, и нерелигиозные. — заявил Стэнли. — Мы объясняем это так. В 622 году, в Хиджру, когда Мухамаммед переехал из Мекки в Медину, образовалось первое исламское общество. Мухаммед был религиозным лидером. Он не смог остаться в Медине, потому что он был еще и политическим лидером. И потому исламская культура — это не только религия, но и политика, культура, история. Это мое объяснение, постфактум, но очень рациональное.

ИСЛАМСКОЕ — ОТ ХРИСТИАН

Присутствовавшая на дискуссии Нурия Гараева — начальник музея исламской культуры, отметила, что путаница в терминах «исламский» и «мусульманский» пошла с перестройки, когда в СССР появилось много переводной литературы. В том числе и по искусству.

— В русском языке мы можем говорить «исламский» и «мусульманский». В английском есть только термин Islamic art. И некоторые переводчики переводили его как «исламское искусство». Когда как традиционно в русском языке использовался термин «мусульманское искусство». Объяснение, которое нам было дано, очень интересно, и его можно было бы как-то трактовать, но я склоняюсь к точке зрения куратора выставки. Это более органичная точка зрения. Например, скажем, нам это известно мало, но в арабском мире, на арабской графике есть искусство арабов-христиан. И то же самое исламское искусство исполнялось не только мусульманами. Ведь это происходило в поликонфессиональном, многонациональном обществе. И на рынок предлагались произведения искусства в мусульманских традициях, выполненные не мусульманами.

Стэнли поддержал ее в этом вопросе, рассказав, что в музее Виктории и Альберта есть, к примеру, произведения из армянских церквей из Армении и Турции.

ОГРАНИЧЕНИЙ НЕТ

Наше издание поинтересовалось: есть ли какие-то ограничения в этом виде искусства, условно говоря, ниспосланные свыше? Или все идет по воле художника? Можно ли говорить о какой-то идеологии в исламском искусстве?

— В этот раз я удивился, увидев на конкурсе видеоработы, — начал свой ответ Стэнли. — Но мы не были против использования таких технологий. У нас не было ограничений в отношении. И художник был включен в шортлист. Ведь его произведение отвечало требованиям конкурса. И я считаю, что мир достаточно открыт. Если и есть в подсознании какие-то предубеждения, неприятия, мы должны с этим покончить. Но я думаю, что произведения, которые оскорбляют ислам, его суть, конечно, нельзя включать в списки. Потому что они и для жюри, и для посетителей. Мы должны очень хорошо подумать при отборе. В Британии, в мире все, связанное с исламом, считается очень противоречивым и неоднозначным. Нам приятно показать на выставке, как люди, вдохновленные исламом, создают прекрасные произведения.

Позже Стэнли рассказал, что порой на Jameel Prize выставляются весьма радикальные экспонаты:

— В 2009-м художник Хамра Аббас представила проект, где она прикрепляла к полу слова из английских букв из тонкой бумаги, написанные как бы арабским шрифтом. Текст рассказывал о Пакистане в период английской колонизации. И о том, что такое Пакистан сейчас. Так давно это было, уже и не вспомнишь, в 2009-м. Буквы лежали на полу, посетители ходили по ним. И они разрушали проект. Идея была в том, что искусство, как жизнь, хрупко и непостоянно. И идея в проекте со специями потому не нова. Та инсталляция полностью разрушалась после прихода первых посетителей. Она была еще более непостоянной. Идея, очевидно, будет развиваться на выставках современного искусства. Это проблема для меня, куратора, я бы хотел, чтобы экспонаты выставки сохранялись. Но приходится принимать современное искусство таким, какое оно есть.

— Надо сказать, что это выставка представляет интерес и для наших художников, а не только для общественности. — отметила Сулейманова-Валеева. — У нас часто используют исламские традиции, национальные. Но существует проблема эстетики. Данная выставка с точки зрения эстетики безупречна. Здесь нет никаких особых вычурных приемов. Все очень просто с точки зрения идей, формы. Это нужно современному искусству, потому что нашим художникам и аудитории часто отказывает чувство вкуса. Надо его воспитывать. Китч заполонил наши салоны, где продаются произведения, очень часто можно увидеть подобное и на выставках. А здесь мы видим один из примеров, на которых можем учиться, как с чувством художественности, эстетики нужно творить в современном искусстве.