Константин Хабенский сыграл дуэт с контрабасом

УШЕЛ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ

Афишами «Контрабаса» город пестрел несколько месяцев кряду, и эффект был достигнут. В зале был не просто аншлаг, даже все проходы были заполнены людьми, которые стояли более двух часов — такой протяженности был спектакль.

Обращение к самой ранней пьесе Патрика Зюскинда «Контрабас» у Константина Хабенского, можно предположить, было и неожиданным, и рискованным — театральная Москва знает знаменитый спектакль театра «Сатирикон», где играет другой Константин — Райкин, актер редкой органики, так необходимой в жанре моноспектакля. Ходили слухи, что играть контрабасиста собирался в «Современнике» Валентин Гафт.

На прошлой неделе Хабенский побывал на интернет-конференции «БИЗНЕС Online» и среди прочих ответил на вопрос о пьесе Зюскинда. Актер рассказал, что думал о ней давно, когда занимался общими проектами с Юрием Башметом, но как-то не сложилось. Потом был период, когда он взял в МХТ своего рода отпуск, в течение года играл только одну роль — Мэкки-ножа в «Трехгрошовой опере», но по договоренности с шефом МХТ Олегом Табаковым должен был через год вернуться. И не один, а с новой идеей. Идея была — поставить Зюскинда.

Этого немецкого автора широкие российские массы хорошо знают по «Парфюмеру». Сначала зачитывались романом, потом вышел фильм. Неплохой, но слабее, чем книга. Пьеса «Контрабасист» была написана Зюскиндом в 1980 году, поставлена в Мюнхене, и хотя сам автор никогда не играл на контрабасе, а играл на пианино, было видно, что миру музыки он не чужд. Впрочем, мир музыки, скорее всего, можно было бы заменить на любой другой. «Дело тут не в блуждающей почке, а в жизни и смерти», — как писал некогда Лев Толстой. Автор исследует кризис среднего возраста, а если еще точнее — проблему тотального одиночества, граничащего с фобиями.

ДВА ЧАСА СМЕХА СКВОЗЬ СЛЕЗЫ

Авторы спектакля режиссер Глеб Черепанов и актер Хабенский просят не называть их постановку моноспектаклем. В афише МХТ значится «трагифарс». Хабенский играет социопата — уже в первые минуты действия он обрывает телефон. Его странное жилище (автор сценографии Николай Симонов) обито матрасами — квартира словно отгорожена от внешнего мира мягкой «броней».

Сам контрабасист — странен и смешон, на нем мешковатый фрак, короткие фрачные брюки и ...оранжевые носки. Классический лузер. Он беспрестанно говорит — о контрабасе, о певицах, о композиторах. Одним словом, о музыке. Кажется, что он боится замолчать даже на секунду, боится, что тишина сомнет его. Публике часто бывает смешно, иногда она жалеет героя. Иногда подыгрывает актеру. Например, когда он спрашивает, знает ли кто-то композитора-женщину, в зале Камаловского театра раздавались нестройные голоса, называющие Софию Губайдуллину.

Нравится авторам спектакля или нет, но «Контрабас» — это все-таки моноспектакль. Со всеми вытекающими сложностями. Главная из них — чтобы держать внимание зала, актер должен быть божественно органичен. Хорошо обученный и владеющий приемами профессии Хабенский все-таки не может этим похвастаться. Отсюда идут повторы, и эту некую эмоциональную монотонность может почувствовать зритель. Так что зал, хотя и не массово, но все же покидали некоторые казанцы.

Что касается претензий к режиссеру, то раздробленность финала явно нельзя отнести к плюсам постановки. Хотя самый последний из финалов, когда на сцене наконец-то появляется женщина-мечта контрабасиста (или это только его фантазия?) можно назвать удачным. Нелепое существо в чудовищно блестящем платье, да еще и скверно поющее, конечно, наш герой просто придумал себе певицу с божественным голосом.

Он и контрабас, контрабас и он, жизнь между репетицией и спектаклем, бег по кругу. Скоро 36 лет. Кризис среднего возраста, а что потом? Наверное, ничего страшного, просто, как всегда, будет музыка. Рассуждения о Вагнере и Моцарте. Любовь-ненависть к своему инструменту. Тихое сползание в безумие и попытки выбраться из него. Одиночество и в мегаполисе, и большом оркестре, где каждый ведет свою партию. Тот, кто прочел Зюскинда, понимает, что пьеса и тоньше, и глубже спектакля.

Публика аплодировала Хабенскому стоя. Завалила цветами. Что ж, иногда медийность выступает заменой качеству спектакля.