Артем Сильченко: «Во Франции на одном из наших стартов собрались 70 тысяч зрителей»

ЛУЧШИЕ АТЛЕТЫ МИРА БУДУТ ПРЫГАТЬ В КАЗАНКУ С ВЫСОТЫ ДЕВЯТИЭТАЖНОГО ДОМА

8 августа Казань станет хозяйкой первого в истории старта Кубка мира по хай-дайвингу. Прыжки в воду с 27 м — зрелище захватывающее. Когда-то оно захватило и нашего собеседника — одного из сильнейших хай-дайверов мира Артема Сильченко. О том, как внук первого тренера знаменитого футболиста Валерия Шмарова и ученик наставников знаменитого прыгуна в воду Дмитрия Саутина с 7 лет начал прыгать с высоты 10 м, и о том, как удар об воду способен отправить спортсмена в глубокий нокаут, читайте в эксклюзивном интервью спортивной редакции «БИЗНЕС Online».

Артем Сильченко: «Только своим примером я могу доказать, что это вид спорта для настоящих мужчин, где адреналин зашкаливает и зрелище получается просто обалденным»

«И С 10-МЕТРОВОЙ ВЫШКИ, И С ВЫСОТЫ 27 МЕТРОВ ЛЕТИШЬ ПОЧТИ ОДИНАКОВОЕ ВРЕМЯ»

— Артем, «Википедия» не может разобраться с вашим гражданством и указывает у вас наличие то украинского, то российского паспорта...

— На самом деле я россиянин. Родился в Улан-Удэ, но это было связано только с тем, что мама, окончив институт, попала по распределению туда, уже будучи беременной мной. Через полгода, как я родился, она вернулась в родной Воронеж, хотя в паспорте у меня местом рождения указана столица Бурятии.

— Воронеж — город, где большинство мальчишек бредят карьерой футболистов, видя перед глазами примеры Валерия Шмарова или Ивана Саенко, во вторую очередь идут в хоккеисты либо гандболисты. Сейчас, после Саутина и Сильченко, у них появился пример спортивной карьеры прыгунов в воду. Что двигало вами при выборе спортивной секции?

— Не что, а кто. Опять же мама. Она у меня человек спортивный, в прошлом занималась спортивной гимнастикой, входила в сборную страны. Правда, под девичьей фамилией Никитенко. Это фамилия моих дедушки и бабушки с маминой стороны. Дедушка Владимир Евгеньевич Никитенко, кстати, был заслуженным тренером СССР, первым наставником Валерия Шмарова, а потом и Александра Бородюка, еще в детско-юношеской школе. Но, возвращаясь ко мне, мама решила, что энергию мальчишки надо куда-то девать. В футбол отдавать было рановато. В гимнастику, которой сама занималась, отдать испугалась, она ей представлялась слишком опасным для здоровья видом спорта. Выбор был обусловлен еще и тем, что Татьяна Александровна Стародубцева — наставница Димы Саутина, занималась с мамой как с гимнасткой, ставила ей акробатику. Обдумав все это, мама отдала в итоге четырехлетнего мальчишку на прыжки в воду. Вроде и безопасно, пускай, мол, сын плюхается в водичку... Со временем, когда я начал приходить домой с зашитой после травмы головой и с абсолютно синим от синяков телом, мама поняла, что там не все так безопасно...

— Прыжки в воду выполняются с двух трамплинов — высотой в 1 и 3 метра — и с вышки в 10 метров. С какого возраста вы начали «плюхаться» с каждого из снарядов?

— Мне сейчас трудно сказать, когда мы осваивали тот или иной снаряд. Начинали, помнится, с прыжков с бортика. Там были определенные тесты, когда нас привязывали веревочками вокруг живота и мы прыгали в воду «солдатиком». Потом был метровый трамплин, трехметровый. А с 10-метровой вышки начали прыгать, кажется, когда нам было лет по 7. Я могу путаться, но как-то у меня не откладывалось в памяти, что мы поднимались все выше и выше для совершения прыжков, пока годам к 20 не пришел к хай-дайвингу.

В принципе, прыжки в воду — вид спорта, который не ограничен возрастным лимитом. Ты можешь развиваться всегда. Нет такого предела, когда приходит понимание, что нельзя добиться большего. Возможно, что большего не можешь добиться ты, но этого может добиться кто-то другой. Развитие нашего вида спорта происходит от того, что кто-то первым делает нечто, доселе считавшееся невозможным. Когда-то люди думали, что 10 метров — это «потолок» для прыжков в воду. А мы, я имею в виду первых специалистов хай-дайвинга, своим примером показали, что это далеко не так.

— Мы к хай-дайвингу еще вернемся. А пока хотелось бы немного поговорить о старых добрых прыжках в воду. Это для Татарстана тоже почти новый вид спорта. Вы прошли все его дисциплины, те же метровый и трехметровый трамплины. Всегда было интересно: на какой высоте начинают крутить сальто прыгуны с метрового трамплина?

— Мне кажется, что это зависит от высоты прыжка, которую спортсмен набрал после отталкивания на трамплине. Плюс 2 метра в среднем каждый прыгун добирает за счет подпрыгивания. В этом, кстати, одно из различий прыжков с трамплина и вышки с хай-дайвингом. На трамплине ты крутишь сальто, и когда подпрыгиваешь, и когда летишь вниз. На вышке или в хай-дайвинге нет никакого смысла подпрыгивать, там фаза вращения идет только во время полета. Кстати, прыжки с трехметрового трамплина, где подпрыгиваешь и только потом летишь вниз, и с 10-метровой вышки, где сразу летишь вниз, по времени занимают примерно одинаковое время.

— А когда на вышке или в хай-дайвинге заканчиваются вращения и прыгун переходит в фазу полета?

— Это зависит от прыжка. Я на вышке видел ребят, которые входили почти без брызг, раскрывшись буквально за метр-полтора до воды. А до этого еще продолжали выполнять элементы, когда сальто буквально переходило во вход в воду.

Что касается хай-дайвинга, то уже метров за 17 необходимо готовиться к приводнению. Получается, что 10 метров ты крутишь сальто, остальные 17 — летишь. Кстати, разница по времени полета с вышки и хай-дайвинга составляет всего 0,6 секунды. С «десятки» летишь 2,2 секунды, с 27 метров — 2,8 секунды. И с хай-дайвинга можно выкрутить ровно на половину сальто больше, чем с десятки.

«ОДНАЖДЫ СТАРТ ОТМЕНИЛИ, ПОТОМУ ЧТО ВЫСОТА ВОЛНЫ СОСТАВЛЯЛА 5 МЕТРОВ»

— Еще одно отличие прыжков в воду от хай-дайвинга — погодные условия. Я представляю, как ветер или дождь могут влиять на выполнение элементов...

— Никто никого не заставляет прыгать тогда, когда тебе это кажется невозможным сделать. У нас достаточно много соревнований, только на «Мировой серии Ред Булл» 7 или 8 стартов. Если говорить предметно, то на моей памяти несколько раз отменяли разминки перед стартом, но соревновательную программу мы выполняли. Однажды во Франции скорость ветра превышала 100 километров в час, так что прыгать было просто невозможно. Мэр этого французского города сильно обиделся по поводу отмены разминки. Еще раз была отменена разминка на стартах в Ирландии. Но там были колебания волны, разница в которых от гребня до низа составляла более 5 метров. Тем самым получалось бы, что ты прыгаешь, попадаешь на гребень волны, и у тебя прыжок только на 22 метра, а кто-то прыгает на 27 метров.

— Еще одна очевидная разница между прыжками в воду и хай-дайвингом — это вход в воду. Здесь докручивают сальто и входят в воду ногами. Иначе...

— Сотрясение мозга, переломы рук, повреждение спины. Причем руки бьются об голову. Правда, существует очень известное шоу в Акапулько, где ребята прыгают и входят в воду вперед руками. Там прыгают в волну с высоты примерно 22 метров, если ты правильно поймал эту самую волну. Я тоже там прыгал, но входил в воду ногами. Мировой рекорд в прыжке в воду с приводнением руками принадлежит швейцарскому спортсмену, который прыгал с вертолета на высоте 34 метров. Это уникальный для нашего вида спорта человек, не занимавшийся никогда прыжками в воду, самородок, который вырос в горах и с детства прыгал в воду со скал.

— Но и вхождение в воду ногами нельзя назвать комфортным. Известно, что на пятках находятся нервные окончания, и в прошлом удары по пяткам входили в «обязательный набор» при пытках...

— При входе в воду с высоты 27 и более метров человек уже набирает такое сильное ускорение, что сила удара не распределяется по какому-то конкретному участку человеческого тела. Боль ощущаешь, уже находясь под водой, спустя секунду-полторы после того, как ты приводнился, и там же приходит понимание, куда пришлась основная нагрузка от удара. Опытные хай-дайверы научились входить в воду в следующем положении, когда подъем ноги натянут, а пальцы ног подтянуты к себе. Тогда площадь соприкосновения с водой уменьшается, прыгун становится более обтекаемым, снижается риск удара по пяткам. Еще и качество входа в воду повышается, так как брызг меньше.

Но бывает и так, как у меня года три назад в Ля-Рошели, когда я после приводнения отколол себе от ступни кусочек кости. Вода в этом французском местечке была практически ледяная. Пришлось продолжать прыгать, перематывая опухшую ногу скотчем. Подобные травмы ты просто не можешь контролировать.

— А сколько времени вам надо, чтобы восстановиться и снова выйти на соревнования?

— К примеру, после Ля-Рошели я приходил в себя подольше, чем обычно. Я тогда работал в Китае, местные эскулапы предложили мне наложить гипс на полгода, но я отказался и начал соревноваться гораздо раньше. Или другой пример, когда на двух соревнованиях у меня были травмы такие, что вообще хотел заканчивать с хай-дайвингом. Не то чтобы физически, я морально не был готов снова соревноваться. В результате я месяц «отходил» после травм, и вначале тело, а потом и мозг выразили готовность снова соревноваться.

В целом же процесс восстановления зависит от твоего состояния. У меня в этом году был очень большой перерыв между соревнованиями, который составил 8 месяцев. Я соскучился по соревнованиям, и тело позабыло, как это больно. Потому что можно всю зиму пропрыгать в бассейне, а потом только разок прыгнуть в хай-дайвинге, и там такой бешеный взрыв, после которого тело почти несколько дней не хочет шевелиться. Это ощущения на старте сезона. Но когда ты в форме, «вработан», соревнования идут друг за другом, то тело уже знает, чего я от него добиваюсь, что может случиться при не совсем удачном приводнении, тогда и реабилитация происходит гораздо быстрее. Все дело в нюансах.

«ВМЕСТЕ С ДРУГИМИ ХАЙ-ДАЙВЕРАМИ ВЫРАБАТЫВАЕМ СИСТЕМУ ПОДГОТОВКИ»

— Что входит в программу вашей подготовки?

— Нам нужна скоростно-силовая подготовка. Поэтому бегом я себя не загружаю, тем более что не любитель этого дела. Систему моей подготовки можно сравнить с некоторыми элементами кроссфита, другими программами из фитнеса. Потом не забывайте, что нашему виду спорта не более 10 лет, поэтому мы сами сейчас выстраиваем систему подготовки методом проб и ошибок, общаясь друг с другом и подмечая в тренировках наиболее полезное. Что касается меня, то я постоянно экспериментирую, беру что-то из практики американских хай-дайверов, английских и переношу это в российскую действительность, которая заключается, в частности, в том, что нет возможности круглогодично тренироваться в естественных условиях. Единственное, я стараюсь делать так, чтобы мышцы не привыкали к одним и тем же нагрузкам

— Тренируясь зимой в бассейне, вы возвращаетесь к практике входа в воду вперед руками?

— Не обязательно. Я для себя выработал разделение моих прыжков на три составляющие. Я могу тренировать эти составляющие на 10-метровой вышке, а при переходе на хай-дайвинг уже соединять наработанное в один затяжной прыжок.

— Я смотрел трансляцию с чемпионата мира в Барселоне, где комментарий был далек от профессионализма. Вопрос: когда нюансы вашего вида спорта будут более понятны?

— Так это вопрос больше к вам. Если кому-то интересно, я могу рассказывать о хай-дайвинге все, что знаю, как сейчас делаю с вами. Но выйти на площадь с рупором, чтобы как-то иначе донести эту информацию до людей, я не могу. Что касается меня, то только своим примером я могу доказать, что это вид спорта для настоящих мужчин, где адреналин зашкаливает и зрелище получается просто обалденным.

— А где уже дошли к пониманию сказанного вами?

— Мне кажется, что в Англии. Там есть команда телевизионщиков, которая приезжает на каждый старт хай-дайверов и делает нечто вроде документального фильма или репортажа. В Англии много поклонников нашего вида спорта в целом и меня в частности. Даже прозвище дали Рашн Дайв Машин. Во Франции на одном из этапов «Мировой серии» собрались 70 тысяч зрителей. С другой стороны, этот первый старт в России позволит и российским болельщикам понять и красоту, и драйв нашего вида спорта.

— В России это первый старт, но уже есть свои чемпионы. Помимо вас это новоиспеченный чемпион Европы Илья Щуров. Но есть определенная разница между прыжками в воду и хай-дайвингом — в том, что в последнем незаметны китайцы.

— До того как я соревновался, они прыгали. Я на соревнованиях пересекался в 2006 году с одним китайцем. Но потом произошел несчастный случай, когда после прыжка китайца увезли в госпиталь, и с тех пор представителей Поднебесной в нашей дисциплине мы не видели. Хотя уверен, что к чемпионату мира 2015 года там кого-нибудь подготовят.

Но оговорюсь, что нельзя просто взять человека из бассейна и переквалифицировать его на хай-дайвинг. Чтобы элементарно держать тело под водой, лично мне понадобилось два года! При том что я в этот вид спорта пришел более чем подготовленным. Надо учесть, что определенное время должно пройти, чтобы ушел страх перед прыжком, чтобы ты не прыгал «на панике». Надо же понимать, что человек, который всю жизнь отрабатывал в бассейне одну технику, очень серьезно перестраивается, переходя на хай-дайвинг. Хотя представить человека, который придет к нам с улицы, я не могу. Таких единицы, например, швейцарец, установивший мировой рекорд.

Впрочем, заканчивая тему с китайцами, я не стал бы опасаться их конкуренции. Они очень запрограммированы. Для прыжков в воду это хорошо. У нас... У нас ты должен уметь адаптироваться в процессе прыжка, быть готовым к каким-то переменам в самый последний момент. Ты не должен тушеваться перед публикой. На Олимпиаде в Лондоне англичанину Тому Дейли дали перепрыгнуть из-за того, что во время прыжка его кто-то сфотографировал. Это смех! У нас те же 70 тысяч собрались, многие с камерами, кричат, шумят, и ты не имеешь права быть расконцентрированным. Во-первых, тебе не дадут права на перепрыжку из-за не зависящих от тебя причин. Да ты и сам не пойдешь прыгать, лишний раз рисковать своим здоровьем. У нас высота вышки по правилам может колебаться до полутора метров, а если там еще и волны пошли, то вообще никто не знает, с какой высоты ты будешь прыгать. Думаю, что если бы в бассейне пришлось прыгать не с 10 метров, а 10,5, то я бы там с теми же китайцами мог бы посоревноваться. Они просто не могли бы перестроиться в фазах прыжка и полета.

— Два года вы потратили на то, чтобы научиться вести себя под водой. Но мне казалось, что за ваше нахождение под водой отвечают два спасателя, которые подплывают к каждому прыгуну после приводнения...

— Нет, их дело контролировать состояние прыгуна. Ты прыгнул, они подплыли, и ты показал им пальцами знак «о’кей» — ситуация у тебя под контролем. А иногда она может находиться и не под контролем, если ты чуть отставил подбородок, вошел так в воду и получил удар, сравнимый с нокаутом в боксе. Бывали случаи, когда люди часами были в беспамятстве. А в водоемах, подобных Казанке, помощь водолазов просто необходима. Если человек слегка потерялся, тем более что присутствует течение, то спасти его могут только водолазы.

— Если спортсмен попал в подобный водный «нокаут», то соревнования для него заканчиваются?

— Я знаю один случай, когда хай-дайвер просто упал в воду лицом. Было это на разминке прошлогодних соревнований на Азорских островах. Его вытащили водолазы, так как какое-то время он был в полной отключке. Но на следующий день он вышел и отпрыгал соревновательную часть программы. Я имею в виду запорожского спортсмена Анатолия Шаботенко, поступком которого по-настоящему горжусь.