«Я ДЕЛАЛ ПРОГНОЗ, ЧТО ЭТИ ДНИ БУДУТ ОЧЕНЬ НЕБЛАГОПРИЯТНЫМИ, В ТОМ ЧИСЛЕ ДЛЯ АВИАЦИИ»

— Павел Владимирович, когда вы узнали о катастрофе во Внуково, какими были первые ощущения?

— Ощущения были, конечно, очень тяжелые. Горечь, досада... За 10 лет моей работы во Внуково этот аэропорт, его коллектив стали для меня родными. Я до сих пор переживаю за все, что там происходит. В принципе, я делал прогноз, что эти дни будут очень неблагоприятными, в том числе и для авиации. Кстати, я делал в частном порядке прогноз о возможном ЧП в этом аэропорту для одного из руководителей Внуково. Он мне позвонил, чтобы посоветоваться насчет отпуска, потому что хорошие человеческие отношения у нас сохранились. Он собрался на машине ехать на юг и спросил, хорошее это время для такой поездки или нет. Я сказал, что время очень нехорошее — Меркурий меняет направление движения, и под затмение всегда ситуация склоняется к тому, что на ровном месте может возникнуть какое-то ЧП. Поэтому я предложил перенести поездку на день-два, тем более что в аэропорту может что-то возникнуть и вас могут задержать. И он действительно отложил поездку на один день, и как раз в этот день и произошло ЧП. Так что у меня есть свидетель, что я делал такой прогноз.

— Почему вы ушли из Внуково?

— Меня год назад уволили без особых причин, без объяснений. Возможно, там произошли какие-то перемены, в том числе и в организации авиационной безопасности.

«СИСТЕМА АВИАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В АЭРОПОРТУ ПОСТРОЕНА ПРАКТИЧЕСКИ БЕЗУКОРИЗНЕННО»

— Как во Внуково устроена система безопасности? Вы можете что-то рассказать, не нарушая служебной тайны?

— Система авиационной безопасности в аэропорту — если говорить про тот уровень, который я знал, — построена практически безукоризненно. Потому что этот аэропорт имеет особое значение, это правительственный аэропорт, и там очень много служб, структур, которые занимаются обеспечением безопасности. Это и линейный отдел милиции, и ФСБ, а попутно и таможня, и пограничники, и ФСО. Если говорить о работе собственно службы авиационной безопасности аэропорта, это частная структура, и она тоже многоуровневая и глубоко эшелонированная. По сути, любой объект, любой человек, который вступает на территорию аэропорта, сразу попадает под внимание и контроль. То есть с момента вступления на территорию. Это и паспортный контроль, и контроль перед посадкой, и досмотр пассажиров, их груза. Отряд быстрого реагирования занимается контролем периметра территории аэропорта. Действует система видеонаблюдения, видеоконтроля, по которой просматривается буквально каждый квадратный метр — работают операторы, диспетчеры. Все это мониторится, записывается, докладывается. Поэтому я бы не стал говорить о том, что есть нарушения в безопасности и даже, как заявил замминистра транспорта РФ, какое-то раздолбайство. Во Внуково работают люди высокопрофессиональные, как правило, либо бывшие военные, либо сотрудники органов, которые перешли в гражданку. А самое главное, что общий настрой у этих людей именно на высококачественное исполнение своих обязанностей...

«ИСКЛЮЧАЮ, ЧТО ВОДИТЕЛЬ СНЕГОУБОРЩИКА БЫЛ ПЬЯН»

— Но ведь в СМИ появилась информация, что водитель снегоуборщика Владимир Мартыненко был пьян...

— Я помню Владимира Мартыненко, пересекался с ним. Очень адекватный человек, умный, осторожный, опытный. Поэтому допустить, что он был выпивши, никак не могу, исключаю абсолютно. На моей памяти за десятилетнюю работу в аэропорту случаи появления работников в нетрезвом виде были единичными. И я точно знаю, что человека, которого заметили бы на работе выпившим, сразу бы сдали коллеги. Потому что они понимают степень ответственности, понимают, что работник в состоянии алкогольного опьянения — это угроза безопасности. Поэтому я исключаю возможность того, что водитель снегоуборщика был пьян.

Но в интервью Первому телеканалу, которое Мартыненко и его адвокат дали по горячим следам трагедии, водитель сказал, что у него был период замешательства, когда он потерял контроль, ориентацию и вынужден был отстать от колонны машин, которые чистили взлетно-посадочную полосу. Мартыненко рассказал, что во время движения он услышал механический звук под днищем. Вынужден был остановиться, выйти и посмотреть, что там такое. И как раз в этот момент и потерял ориентировку. Вот это очень интересный факт. Он говорит о том, что, возможно, было применено какое-то воздействие на его разум, которое привело к потере ориентации и вообще адекватной оценки ситуации.

— Психотропное оружие? Оно создано?

— Такое оружие гипнабельного типа есть в разработках спецслужб ведущих стран мира. И были случаи, когда в нескольких местах оно, возможно, применялось. И здесь фактор его применения я бы не исключил.

«ЗНАЧИТ, ЕСТЬ ЧТО СКРЫВАТЬ, В ЧАСТНОСТИ, ПЕРЕГОВОРЫ ПИЛОТОВ»

— Павел Владимирович, но тогда получается, что правы авторы публикаций, уверенные, что катастрофа устроена намеренно...

— Я не могу утверждать это стопроцентно. Но есть ряд факторов, которые настораживают. В частности, есть информация, что самолет отклонился от целевой взлетно-посадочной полосы на 21 метр. Это очень странно. Самолет такого типа, Falcon, короткофюзеляжный, он взлетает быстро, ему не нужны такие отклонения. Но, значит, что-то заставило его отклониться? Я прочитал во французском «Журнале века» сообщение от 21 октября. Это как раз когда во Внуково прилетели французские специалисты. Но они быстро свернули свое расследование и улетели обратно, видимо, доверив его местным правоохранительным органам. Так вот, «Журнал века» пишет о том, что данные «черного ящика» и речевого самописца свидетельствуют, что пилоты сообщили о пожаре в одном из двигателей и повреждении фюзеляжа и приняли решение разворачиваться и совершать аварийную посадку. Тогда это оправдывает уход с осевой — они начали выполнять разворот, причем экстренный, когда только стали взлетать. Соответственно, эта снегоуборочная машина вообще не находилась на ВПП, она стояла на обочине. А самолет, который пилоты, не видя этой машины, пытались развернуть, задел ее крылом. Но тогда надо обнародовать данные речевого самописца и «черного ящика». Это не сделано. Хотя «черные ящики» были найдены сразу, их состояние было хорошее. Записи были расшифрованы очень быстро. Но обнародование было отложено на несколько недель.

— Почему?!

— Значит, есть что скрывать. В частности, переговоры пилотов. А из них следует, что водитель снегоуборочной машины совершенно не виноват. Да, он остановился, но сбоку от ВПП. А самолет, пытаясь развернуться из-за пожара в двигателе, вышел с ВПП и задел крылом снегоуборщик. Это как бы не конспирологическая версия, а технологическая.

ГИБЕЛЬ ТАКОЙ ВЕСЬМА ИНФОРМИРОВАННОЙ И ЗНАЧИМОЙ ФИГУРЫ МОЖЕТ БЫТЬ СВЯЗАНА

С РЯДОМ ПОДСПУДНЫХ МОМЕНТОВ

— А есть и конспирологическая?

— С точки зрения конспирологии, да, возникают некоторые моменты. Президент нефтяной компании Total мсье Кристоф де Маржери был ключевой фигурой во многих проектах. И он очень много знал. И дело не в том, что он работал с рядом наших нефтяных компаний. В частности, получил доступ к разработке Штокманского месторождения — одного из крупнейших российских нефтяных месторождений, причем из претендентов оттеснили американские компании. Он работал с «Новатэком» по разработке газоконденсатного месторождения на Ямале. Вел и ряд других проектов. Но мало кто знает о том, что Кристоф де Маржери был тесно связан с Vanguard Group — крупнейшей инвестиционной корпорацией, следы которой уходят к конфликту на Украине. Поэтому гибель такой весьма информированной и значимой фигуры может быть связана с рядом каких-то подспудных моментов. Есть ниточки, которые говорят, что в этом деле не все просто...

— С вашей точки зрения, будет ли объективным расследование авиакатастрофы во Внуково?

— Нет, конечно. Потому что задача расследования — дать минимально простую картину, указать на стрелочника. А правда, она может быть слишком неудобна многим людям и структурам.

— То есть правда останется за кулисами?

— Как всегда, как обычно. Я думаю, что если бы это был наш самолет, то сразу же списали бы на ошибки пилотов. А так как это были французы, то нужен другой стрелочник, тот же водитель снегоуборочной машины.