Светлана Инякина
Светлана Инякина: «В первые минуты, когда мне сообщили о случившемся, был шок, не хотелось верить в то, что произошло»

«ДЕВУШКЕ НЕСВОЙСТВЕННО ТАК ЛЮБИТЬ РЕКИ-МОРЯ И КОРАБЛИ, КАК ЛЮБИЛА ИХ Я»

— Светлана, как вы восприняли случившееся с «Булгарией»: как случайность или как закономерность?

— Сейчас я склонна думать, что произошедшее не случайность или закономерность, а рок. Уже находясь в следственном изоляторе, прочитала у поэта Дамира Шарафетдинова строчки, написанные более 50 лет назад:

«...Дэрдемэнд писал
О корабле одиноком с грустью, —
Не то ли судно
Затонуло у Камского устья?»

Эта трагедия полностью перевернула жизнь не только родственников погибших. Моя жизнь и жизнь моих родных теперь навсегда разделены на жизнь до крушения «Булгарии» и после нее.

— Кто вы по профессии? Как пришли в туристический бизнес?

— Девушке несвойственно так любить реки-моря и корабли, как любила их я. Мой самый любимый вид отдыха всегда был связан с водой. Я с детства заглядывалась на теплоходы. Видимо, поэтому после школы поступила в казанский речной техникум на специальность «организация перевозок грузов и пассажиров по внутренним водным путям». Во время учебы и практики работала в речном порту, на туристическом теплоходе в Москве проводником. Когда же учеба закончилась, в связи с семейными обстоятельствами пошла работать не по специальности — была инспектором отдела кадров в «Татэнергоспецремонте», секретарем директора в казанской городской службе занятости, татарстанском союзе инвалидов Афганистана, судоходной компании «Татволгатанкер». В 2005 году судьба вновь свела меня с водной стихией — я устроилась администратором на теплоход «Гастелло» туркомпании «Волжские путешествия». После навигации меня приняли на работу.

— Где застала вас информация о случившемся и какие первые шаги вы предприняли?

— Был выходной день. Я, как обычно, находилась с детьми дома. За два часа до трагедии мне позвонил директор круиза Роман Низамов. Разговор был о том, что на борту все хорошо, туристы вернулись с экскурсий. Он также сказал мне, что в Казань «Булгария» придет с опозданием: не в 7 часов вечера, а в 9. Ни в голосе директора, ни в информации не было ничего, что выдавало бы тревогу и волнение... В первые минуты, когда мне сообщили о случившемся, был шок, не хотелось верить в то, что произошло. А дальше были допросы в прокуратуре, судоходной инспекции, МЧС. 12 июля, приехав к 9:00 на допрос в следственный комитет по Татарстану, в 18 часов я была уже подозреваемой...

ПРИ ЗАКРЫТЫХ ИЛЛЮМИНАТОРАХ «БУЛГАРИИ» НИЧЕГО НЕ УГРОЖАЛО

— Понимали ли вы, что, отправляя пассажиров на дизель-электроходе «Булгария», сильно рискуете?

— Судя по всему, вы, как и большинство людей, находитесь в заблуждении по поводу технического состояния судна и фактической причины его гибели. Именно таким образом было сформировано общественное мнение следственными органами. На самом деле крушение «Булгарии» произошло вовсе не из-за его якобы плохого технического состояния или отсутствия каких-либо разрешительных документов.

— Из-за чего же тогда?

— Как установили многочисленные экспертизы, фактическая причина случившегося заключается «в судоводительской ошибке последнего момента» — в неправильных действиях капитана Александра Островского при шторме со шквалистым ветром и открытых иллюминаторах ниже главной палубы. Так, уже после первоначального увеличения крена судна на правый борт, без учета сложившихся обстоятельств — судно на ходу было управляемым — капитан принял решение лечь курсом «на ветер», для чего положил рули на 15 градусов влево, в результате чего остойчивость «Булгарии» резко ухудшилась, судно стало переворачиваться через правый борт и уходить под воду. Предположительно, от момента потери остойчивости до полного погружения «Булгарии» прошло не больше минуты.

— Была ли возможность избежать этой катастрофы?

— Центральный научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт морского флота (ЗАО «ЦНИИМФ») пришел к выводу, что непосредственной причиной гибели дизель-электрохода стало «попадание забортной воды в помещения судна через открытые бортовые иллюминаторы и образование свободной поверхности воды в отсеках ниже главной палубы». Это и привело к быстро прогрессирующему затоплению. ЦНИИМФ заключил: авария стала возможной в связи с наличием начального крена на правый борт и открытых иллюминаторах в помещениях ниже главной палубы... Другой эксперт, доктор технических наук Андрей Краморенко также отметил, что катастрофа была предопределена наличием открытых иллюминаторов ниже главной палубы, резко сокративших запас плавучести и остойчивости судна. При этом он делает однозначный вывод: при закрытых иллюминаторах «Булгарии» ничего не угрожало.

— Тогда почему в случившемся обвинили вас?

— С самого начала мне стало понятно, что цель расследования не установление причины и виновных в гибели людей и крушении судна, а желание отчитаться перед вышестоящим руководством и «слепить» громкий судебный процесс. Виновные были «назначены» на скорую руку, и под них на протяжении всего предварительного следствия откровенно «подгонялись» доказательства. Меня и других обвиняемых следствие слушать просто не желало. А чтобы мы ненароком не раскрыли прессе истину, с нас взяли подписку о неразглашении данных предварительного следствия. Я неоднократно слышала, что обо мне говорили: Инякина на протяжении всего следствия молчала. Мне просто закрыли рот! Тем не менее я считаю, что люди вправе знать всю правду об обстоятельствах этой ужасной трагедии и о том, как именно происходило расследование этого дела. Я считаю своим долгом написать об этом документальную книгу.

— Неужели техническое состояние «Булгарии» было идеальным?

— Как стало известно позже, на борту «Булгарии» с разрешения капитана (и без моего ведома) в качестве пассажиров находились многочисленные родственники членов экипажа. Было бы странно предполагать, что последние умышленно подвергли опасности жизни своих родственников, пригласив их в плавание на негодном судне. Состояние «Булгарии» экипажу было известно как никому другому. Гульнара Назарова потеряла в этом ЧП девятилетнего сына. Я безмерно сочувствую и соболезную ее горю, и вместе с тем не могу не сказать о том, что Назарова прекрасно знала, что из себя представляет этот дизель-электроход 1955 года постройки, имеющий технологический крен на правый борт и так далее. В предшествующую крушению навигацию она работала менеджером по продажам ООО «Водафлот», которое тогда арендовало «Булгарию». Однако женщина не только приобрела путевку на злополучный рейс, взяв с собой в круиз сынишку-школьника, но и купила турпутевки на этот рейс 38 своим сослуживцам. Я далека от мысли, что Назарова рисковала бы жизнями родных и близких людей. Я считала и считаю, что техническое состояние «Булгарии» опасности для пассажиров не представляло. Неумелыми же действиями можно перевернуть и потопить даже новейший круизный океанский лайнер как «Коста Конкордия», например, который уж точно не назовешь старым и негодным.

— То есть судно было в порядке?

— 25 марта 2011 года собственник «Булгарии» — ОАО «СК «Камское речное пароходство» — передал его в аренду ООО «Бриз» в технически годном состоянии. Об этом черным по белому написано в договоре. В свою очередь, «Бриз» в тот же день передал судно в субаренду моей компании — ООО «АргоРечТур». То есть в течение приема-передачи судна от собственника к арендатору и далее субарендатору он перестал быть годным к плаванию? Это невозможно в принципе.

— Откуда же возникли разговоры о том, что «Булгария» нуждалась в ремонте?

— Руководители Камского речного пароходства и «Бриза» — это одно и тоже лицо, Валерий Незнакин, которого я хорошо знала лично, а он был прекрасно осведомлен о моем тяжелом семейном и финансовом положении, о том, что на момент подписания этого договора на моих руках был полуторагодовалый ребенок, которого я вынуждена растить и воспитывать одна без какой-либо помощи со стороны его отца, а также несовершеннолетняя дочь от первого брака. В этой ситуации я не ожидала со стороны Незнакина никаких «подстав» и лишь после подписания договора субаренды, приступив к подготовке дизель-электрохода к плаванию, выяснила, что он требует значительных материальных вложений.

— Они были сделаны?

— Все необходимые виды ремонтных работ (вплоть до таких значительных, как капитальный ремонт одного двигателя и замена другого двигателя) мной были выполнены. Несколько томов уголовного дела почти полностью состоят из финансовых и платежных документов, подтверждающих это. Тем не менее следствием в средствах массовой информации фактически была развернута травля в отношении меня, основанная на том, что я якобы халатно относилась к техническому состоянию судна.

К моменту начала судебного процесса в глазах родственников погибших и пострадавших в этой трагедии из меня уже создали образ монстра — жадной, корыстной, беспринципной бизнес-леди, которая умышленно убила и покалечила людей. Можете себе представить, что я испытала, впервые встретившись лицом к лицу с пострадавшими и родственниками погибших в зале суда? Отрицательное мнение в отношении меня у людей было сформировано настолько сильно, что они просто не желали слышать ничего, что опровергало бы это мнение. Ничего не хотят они слышать и сейчас.

Через вашу газету я бы хотела еще раз обратиться к этим людям. Да, я допустила различные формальные нарушения и недочеты в процессе эксплуатации судна, но ни одно из этих нарушений — ни в совокупности, ни по отдельности — не привело бы к гибели судна и людей. Вместе с тем такой финал был неизбежен при неправильных действиях капитана и экипажа в подобную погоду при открытых иллюминаторах. И в этих условиях судно и людей было бы невозможно спасти ни наличием санитарного свидетельства, ни какими-либо другими документами, которых, по мнению следствия, не было на борту.

В ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВИНОВАТ ОДИН ЧЕЛОВЕК

— Считаете ли вы себя виновной в случившемся?

— В том, что произошло, не может быть виноват один человек. Каждый на своем месте что-то недоделал. По уставу службы на судах капитан — единоначальник и руководитель судового экипажа. На него возлагается общее руководство действиями экипажа, в том числе соблюдение требований безопасности жизни, а также предотвращение повреждения и гибели судна. Следствие сделало однозначный вывод о виновности в крушении «Булгарии» ее капитана Островского — дело в отношении него прекратили только в связи со смертью. По мнению следствия, именно нарушения, допущенные капитаном, привели к гибели 122 пассажиров и членов экипажа. В частности, он нарушил правила безопасности при эксплуатации судна, не принял мер к обеспечению «Булгарии» дополнительными спасательными жилетами, в том числе детскими и так далее, то есть все то, что впоследствии обвинение предъявило мне.

— Капитан действовал неправильно, а экипаж ничем ему не помог?

— Сразу после трагедии по указанию Владимира Путина была создана общественная комиссия по расследованию причин аварии «Булгарии», в работе которой участвовало больше 50 экспертов. Она пришла к заключению, что основной причиной аварии дизель-электрохода стало нарушение правил эксплуатации экипажем. Он не принял необходимые меры для подготовки судна к выходу в рейс в соответствии с объявленным метеорологическим прогнозом для Куйбышевского водохранилища, «Булгария» не была поставлена на ровный киль, не были задраены иллюминаторы (в том числе аварийные), не устранена поломка левого главного двигателя, не обеспечено необходимое количество топлива, не подключены средства связи к аварийным автономным источникам питания, управление судном осуществлялось без учета его реальной загрузки.

Каждый из членов экипажа на своем месте должен был четко выполнять свои обязанности, что ими сделано не было. Так, в суде было достоверно установлено, что старший механик дизель-электрохода «Булгария» Константин Пузанков самовольно, без команды капитана (что категорически недопустимо), остановил главный двигатель правого борта. Это не позволило капитану «выброситься на мель» — до нее не хватило каких-то 50 метров. Стоит ли говорить, что в этом случае жертв было бы намного меньше, так как верхняя палуба судна оставалась бы в надводном положении.

— Почему же он так поступил?

— Старший механик в суде пояснял, что отключил двигатель, так как... перепутал дизель-электроход с теплоходом. Увы, это не единственная допущенная им роковая ошибка. Большинство из 16 иллюминаторов ниже главной палубы в машинном отделении — то есть в ведении Пузанкова — были открытыми, что недопустимо при выходе судна в водохранилище. Именно они сделали крушение судна возможным в принципе. Достаточно было механику исполнить свои непосредственные обязанности и задраить все иллюминаторы, и трагедии бы не произошло. Просто потому что в корпус судна не попала бы одновременно критическая масса забортной воды в результате неправильного маневра капитана. Несмотря на это именно на показаниях Пузанкова, а также радиста Рината Габидинова основываются выводы повторной экспертизы о негодности дизель-электрохода «Булгария» к плаванию.

ЭТИ ЛЮДИ МОГУТ ВНОВЬ ВСТАТЬ ЗА ШТУРВАЛ...

— Почему ваш адвокат не обратил внимание суда на эти моменты?

— Вопросы стороны защиты о том, почему, несмотря на существующие правила, были отключены от источников зарядки автономные аккумуляторы радиостанции, почему радист даже не попытался оповестить пассажиров через громкоговоритель (а он был в его рубке) о том, что необходимо закрыть иллюминаторы в каютах, почему старший механик эксплуатировал двигатели на судне таким образом, словно никогда не был знаком с основным правилом о том, что воду нельзя смешивать с маслом и топливом, что необходимость задраивания иллюминаторов перед выходом в водохранилище требуется независимо от погоды и команды вахтенного начальника, что перекачивать топливо в расходную цистерну погружными насосами запрещено, как и оставлять вахту в машинном отделении для переноски топлива канистрами и так далее, судом были просто проигнорированы. Как и вопросы рулевому Александру Шкалову «Почему судно вошло в поворот у буя на полном ходу?» и проводнику Татьяне Комаровой «Почему не были задраены иллюминаторы в каютах пассажиров?» На мой взгляд, эти моменты необходимо было прояснить. И не только для того, чтобы установить роль каждого из членов экипажа «Булгарии» в гибели судна и пассажиров, но и для общих превентивных мер в будущем, так как эти люди вновь могут встать за штурвал, оказаться в машинном отделении, в рулевой рубке другого судна в составе экипажа. В России испокон века во всем виноват стрелочник. В этой роли оказалась и я.

«Я считаю, что дело в отношении меня и других подсудимых стало заказным»

СТУЧИ НА ИНЯКИНУ ИЛИ БУДЕШЬ ПЕРЕСТУКИВАТЬСЯ В ТЮРЬМЕ

— Как прошло следствие? Как вы его перенесли?

— Следствие в отношении меня еще не завершено. Было предварительное следствие, сейчас идет судебное. Выражение «был бы человек, а статья найдется» — печальная реальность нашей жизни. Как известно, на Руси «от сумы и тюрьмы не зарекайся», а поговорки и суеверия рождаются не на пустом месте. Я считаю, что дело в отношении меня и других подсудимых стало заказным. На данный момент я разуверилась в правосудии. В отношении меня обвинение было притянуто за уши, однако суд ни в чем разбираться не захотел. Сфабрикованное обвинение по делу о крушении «Булгарии» следственный комитет закрепил комплексной судоводительской и инженерно-технической экспертизой, проведенной под руководством Владимира Логинова, которую суд впоследствии исключил из числа доказательств.

— Тогда на какой экспертизе основывался в своем решении суд?

— По инициативе стороны защиты и с согласия участников процесса судом была назначена повторная экспертиза. Ее поручили экспертам-специалистам Государственного университета морского и речного флота имени адмирала Макарова под председательством Олега Солякова. Что удивительно: второе экспертное заключение совпало с 1 по 73 страницу до буквальности с первым — от допущенных орфографических, фактических и стилистических ошибок и использованного при наборе текста шрифта до ответов стороны защиты в судебном заседании, большая часть которых сводилась к забывчивости и невозможности указать источник мнения эксперта. Если первая экспертиза, со слов следователя, стоила 90 тысяч рублей, то вторая была оценена уже в 300 тысяч. Не многовато ли за копию с флешки следственного комитета? А механику Пузанкову на допросах доходчиво объяснили: «Стучи на Инякину или будешь перестукиваться в тюрьме». О какой справедливости может идти речь?

ТРАГЕДИЯ «БУЛГАРИИ» — МОЯ БОЛЬ И ЛИЧНАЯ ТРАГЕДИЯ МОИХ ДЕТЕЙ

— О чем вы сожалеете больше: о том, что погибло множество людей или что ситуация лично для вас обернулась судом и большим сроком заключения?

— Трагедия «Булгарии» — это боль оставшихся в живых родственников погибших, а также моя боль и личная трагедия моих детей и престарелых родителей. Безусловно, я тяжело переживаю тот факт, что погибло и пострадало такое количество людей. Поймите, что все это время я нахожусь в состоянии непрекращающегося стресса. Потерпевшие упрекали меня в том, что у меня нет никаких эмоций и я вообще не переживаю о произошедшем. Это не так. Фактически в тот день, когда погибли их родные, умерла и часть меня. Вы даже не представляете, каких непомерных усилий требовалось от меня, чтобы не сойти с ума от происходящего. Если бы я только позволила всем своим эмоциям выплеснуться наружу, я бы просто не перенесла суд. Потерпевшие открыто бросали мне в лицо фразы о том, что их дети погибли, тогда как у меня есть возможность обнимать своих, когда они приходят ко мне на свидание. Это неправда. В течение всего предварительного следствия и до его окончания я ни разу не видела ни сына, ни дочь. Вы можете себе представить, что это значит для матери? Тем более что младшенькому на момент моего ареста не было еще и двух лет. Когда же мне в результате позволили увидеть сына, он меня просто... не узнал. Для него мамой стала его старшая сестра, которая в день моего ареста сразу стала взрослой.

— Если бы была возможность повернуть время назад, что бы вы изменили?

— К сожалению, время назад повернуть невозможно. И самое лучшее — не обсуждать, кто и что мог бы изменить в прошлом. Нужно стараться, чтобы это не повторилось в будущем.

— Поддерживал ли вас кто-то все это время и поддерживает до сих пор? Были ли те, кто от вас отвернулся?

— В жизни любого человека встречаются люди, которые независимо от поступков и ситуаций остаются любящими и преданными. И точно так же в ней, к великому сожалению, есть место предателям.

— О чем вы больше всего сожалеете, оказавшись в заключении и зная, что вам предстоит провести за решеткой годы?

— Я оказалась в тюрьме, когда моему сыну был 1 год и 11 месяцев. Все женщины, которым посчастливилось стать матерями, знают, что самое большое счастье — быть рядом со своим ребенком и самая большая трагедия — быть разлученным с ним. Можно жить и в то же время быть умершим для семьи, друзей и близких.

ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ГОДА В ИЗОЛЯТОРЕ

— Не боитесь ли вы преследования или мести со стороны родственников погибших пассажиров «Булгарии»? Записки с угрозами в свой адрес не получали?

— Я с пониманием отношусь к проклятиям потерпевших, которые не пытались сдерживаться в своих выражениях в суде. Предполагаю, что личная трагедия может сподвигнуть людей на неадекватные поступки. Уже не говоря о травле, это есть в любом обществе. Считаю, что травля и несправедливое отношение потерпевших ко мне было вызвано недостоверной информацией в средствах массовой информации, которая была инициирована обвинением. А мы — те, кто оказался «назначенным» на скамью подсудимых — ничего не могли сказать в свою защиту. Как я уже говорила, со всех обвиняемых была взята подписка о неразглашении данных предварительного следствия, а ходатайства о разрешении дать интервью СМИ отклонялись.

— Не побудило ли вас случившееся обратиться к вере?

— Я никогда не была атеистом. Три с половиной года я нахожусь не просто в тюрьме, но все 24 часа в сутки в помещении бывшей церкви (ранее здесь была пересыльная тюрьма НКВД, под которую было перепрофилировано здание Макарьевской церкви), в которой располагается женский корпус СИЗО. И это накладывает свой отпечаток. Здесь верят и надеются, каются, прощают и молятся все. Я не исключение. Возможно, именно это и помогло мне сохранить разум в такой ситуации.

— Есть ли жизнь в заключении? Как вы ее воспринимаете?

— Я никогда не могла себе представить, что, занимаясь турбизнесом, могу в один момент оказаться за решеткой. Думаю, даже в самых страшных снах этого не могли себе представить и мои нынешние сокамерницы — одна из них в прошлом прокурор, другая — адвокат. Как мы горько шутим, судебный процесс можно проводить, не выходя из камеры. А если говорить серьезно — и в тюрьме живут люди. Это отдельный мир, об особенностях которого я, возможно, когда-нибудь напишу в своей книге. Тюремный фольклор очень точно отражает ситуацию:

Кто не был здесь, тот не поймет,
Как время медленно идет.
Минуты, месяцы, года —
Здесь жизнь уходит в никуда.
Здесь мрачный свет и пол бетонный,
Тоска здесь верх берет над всем,
Здесь боли нет, и лишь законы, которых там, на воле, нет...

— С кем находятся ваши дети? Кто о них заботится?

— У меня есть любимые и любящие дети, родители. Старшая дочь учится в институте и работает. Они вместе с моим младшим сыном живут вместе с престарелыми бабушкой и дедушкой — моими родителями. Моя мама, несмотря на свой преклонный возраст, работает. Вместе с дочкой они содержат и воспитывают младшенького. К сожалению, на их иждивении в данный момент нахожусь и я, что очень горько осознавать. Надеюсь, что мои родные и я с божьей помощью сможем все вместе это тяжелое время пережить.

— О чем вы мечтаете?

— Все мои мечты связаны с моими детьми. Именно благодаря тому, что они у меня есть, я до сих пор жива. А живу я только надеждами о том, что когда-нибудь смогу обнять своих деток, быть с ними рядом, видеть, как они растут и взрослеют. Мой младший сын скоро пойдет в первый класс, а я даже ни разу не отводила его в детский садик. Я не знаю, как зовут его воспитательницу, с кем он дружит, какие любит сказки и игрушки. Мне назначили 11 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Каким я увижу сына? Сможет ли моя так рано повзрослевшая дочь устроить свою личную жизнь, выйти замуж и родить детей? Я этого не знаю. Мне остается только надеяться и ждать окончания всего этого кошмара... Конечно же, приговор я считаю незаконным и чрезмерно, неоправданно жестоким.

— Вы не пытались опротестовать приговор?

— Моя апелляционная жалоба должна быть рассмотрена Верховным судом Татарстана 22 января. За эти три с половиной года, что я нахожусь в тюрьме, мимо меня прошло немало людей, которые в душе надеялись на справедливость и внимательность судебных инстанций, уповая на то, что они во всем разберутся и справедливость восторжествует. Но их надежды разбивались о бездушие судей. Хеппи-энд бывает только в сказках. Я скептически отношусь к возможности пересмотра приговора, но буду бороться до конца. Пройду все судебные инстанции. Ведь на кону стоит не только моя жизнь, но и жизнь и благополучие моих детей.