Как двух живописцев поссорили с минкультом РТ 90 тысяч рублей

Дина Ахметова и Альфрид Шаймарданов

КАЗАНСКИЕ ХУДОЖНИКИ В МОСКОВСКОМ ДОМЕ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ

Московский дом национальностей открылся в 2003 году при комитете межрегиональных связей и национальной политики города. Цель — объединить многонациональное население столицы, предоставить возможность всем жителями вне зависимости от этнической и конфессиональной принадлежности проводить самим и принимать участие в самых разных мероприятиях — от круглых столов, посвященных обсуждению национальных проблем, до масштабных этнических фестивалей. В разное время здесь выступали Фазиль Искандер, Иосиф Кобзон, Ренат Ибрагимов, Чингиз Айтматов и другие знаменитые представители нетитульных национальностей России. Последние несколько лет при учреждении также проходит праздник «Навруз», в рамках которого в Москву приглашаются тюркские художники, фотографы, танцевальные и песенные ансамбли со всей страны и даже из бывших союзных республик. В этом году Татарстан на «Наврузе» будут представлять художники Альфрид Шаймарданов и Ирик Мусин с выставкой «Этническое пространство. Запад — Восток». Впрочем, сами они утверждают, что в свете сложившейся вокруг московской поездки ситуации представлять собираются скорее самих себя, чем республику.

Открытие выставки состоялось 19 марта. Для 20 работ Мусина и 35 работ Шаймарданова руководство МДН выделило три зала галереи. Увидеть картины можно будет до 13 апреля включительно. «Эта выставка — попытка татарстанских художников осмыслить культурные традиции тюркского мира, определить свое место в общем этническом пространстве, — объясняет куратор проекта, старший научный сотрудник Института языка, литературы и искусства АН РТ Дина Ахметова. — Кроме того, выставляться в Москве всегда очень полезно: это новые связи и знакомства. Несколько искусствоведов, галеристов, кураторов уже сообщили нам, что собираются приехать и посмотреть на работы».

Шаймарданова и Мусина московская публика уже знает достаточно хорошо. Оба являются членами союза художников России, первый стабильно выставляется в столице и за рубежом, второй — обладатель премии им. Фешина, победитель многочисленных международных конкурсов современного искусства. «Картины Мусина — это метафизический, созерцательный реализм, хотя порой на них можно увидеть и нарочитое искажение действительности, заострение черт. В его творчестве преобладает пастораль, национальная тематика, а вечные сюжеты подаются в оригинальной форме», — комментирует работы художника Ахметова. Шаймарданов, в отличие от коллеги, самоучка: после 30 лет он решил бросить работу на казанской киностудии и с головой ушел в наивную живопись. Многие его картины («Первый татарский космонавт», «Сальвадор Дали в Казани», «Майя Плисецкая в Африке») разошлись по музеям и частным коллекциям; художник лично знаком с мэром Екатеринбурга Евгением Ройзманом, который в свое время тоже приобрел у него несколько холстов. «Людям непосвященным может казаться, что наивная живопись — баловство взрослого человека, который просто не умеет рисовать, — объясняет корреспонденту «БИЗНЕС Online» Шаймарданов. — Но в простых формах зашифрованы символы, растолковать которые под силу только продвинутой публике. А так как московские искусствоведы по регионам не ездят, приходится самим привозить работы в столицу...»

Правда, добраться до столицы, несмотря на широкую известность и благородную цель поездки, художникам оказалось не так уж просто.

МИССИЯ ПРОВАЛЕНА, ИЛИ 90 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ ОТ МИНКУЛЬТА

В декабре 2013 года картины Шаймарданова экспонировались в московском Музее наивного искусства — именно тогда им заинтересовались представители МДН. Получив предложение поучаствовать в фестивале «Навруз», Альфрид вернулся в Казань и отправился прямиком в республиканский минкульт, а точнее — к начальнику отдела развития музейного дела Дамиру Натфуллину. «Чтобы выставку разрешили, нужно было официальное ходатайство от медийного холдинга или от государственного ведомства, и мы по глупости выбрали министерство», — вспоминает художник. По словам Шаймарданова, ходатайство у чиновников пришлось выбивать почти три месяца (с апреля по июнь 2014 года), а финальным аргументом для минкульта стала угроза обращения в аппарат президента РТ. «В очередной свой визит я переписал все имена и должности и пообещал обратиться в АП. Через день все было готово», — рассказывает Шаймарданов. В отделе развития музейного дела эту информацию нашему изданию комментировать отказались.

Ирик Мусин (третий слева), Альфрид Шаймарданов (третий справа)

Однако после истории с ходатайством мытарства не закончились: в следующий раз художники под предводительством куратора Ахметовой пошли к Натфуллину со сметой. Площадь под выставку МДН предоставляет совершенно бесплатно, но на дорогу, перевозку картин и представительские расходы средства все равно нужны. У минкульта было решено просить 90 тыс. рублей, 20 из которых должны были пойти на фуршет, буклеты и оформление зала. Когда Натфуллин рассказывал нашему корреспонденту, почему его отдел не счел нужным выделять средства на выставку, особый упор он делал именно на эту сумму: «Фуршеты мы вообще никогда не оплачиваем», — пояснил чиновник. Справедливости ради стоит отметить, что стоимость проезда художникам и куратору все же обещали возместить — об этом стало известно за несколько дней до поездки. По возвращении Мусин, Шаймарданов и Ахметова должны будут отнести свои плацкартные билеты сотрудникам ведомства и получить компенсацию — всего чуть меньше 10 тыс. рублей. Картины все же пришлось транспортировать за свой счет.

— Мероприятие не было включено в план на 2015 год, — объясняет свою позицию начальник отдела развития музейного дела минкульта. — Ввиду огромного дефицита средств мы не можем поддерживать всех, поэтому отбор проектов осуществляется на конкурсной основе. В ходе конкурса мы в первую очередь обращаем внимание на заявки от общественных объединений. Кроме того, мы следим, чтобы в заявке была грамотно обоснована значимость проекта.

«ЧИНОВНИКИ ПОСТАВЯТ СЕБЕ ПЛЮСИК»

По мнению Натфуллина, персональная выставка двух художников, которые организуют ее в том числе и с целью продажи картин, не может считаться для минкульта приоритетным проектом. «Я не хочу сказать, что это полностью коммерческая инициатива... Но мы ведь оказали им информационную поддержку, разослали пресс-релиз, отправили ходатайство для предоставления площади!» — подчеркивает свои заслуги Натфуллин. К слову, пресс-релиз, выложенный на сайте ведомства, начинается со слов «Министерство культуры РТ...» — получается, именно оно, а потом уже все остальные организации представляет выставку татарстанцев в Москве.

«Как я буду говорить в Москве, что представляю Татарстан?» — возмущается Шаймарданов. Участникам поездки пришлось вложить в проект личные средства, а продажа картин, которой они зарабатывают на жизнь, стабильного дохода не приносит. Обвинения, которые художники предъявляют минкульту, понять нетрудно, однако складывается впечатление, что они совсем не готовы принять тот факт, что и нестабильная творческая профессия, и решение об организации выставки — личный выбор, за который нужно уметь нести ответственность. «Чиновники поставят себе плюсик, мол, мы молодцы, провели мероприятие, — за день до открытия выставки Альфрид снова позвонил нашему корреспонденту. — А мне просто стыдно будет перед людьми, потому что тут от всех регионов приехали руководители, а у нас ни буклетов, ни информации, ни стенда с национальным декоративно-прикладным искусством, ни представительства...»

Больше всего художников и куратора возмущает даже не отказ финансировать перевозку картин и печать буклетов, а неопределенность, которой на протяжении всего прошедшего года были окутаны обещания и высказывания сотрудников отдела минкульта. «Могли бы сразу сказать, что ничего не будет, мы бы искали альтернативные пути», — говорит Ахметова.

БЕСПОКОЙСТВО ХУДОЖНИКОВ ЧИНОВНИКАМ НЕ СВОЙСТВЕННО

Эксперты «БИЗНЕС Online» уверены, что поиски нужно было начинать, не дожидаясь официального отказа, а также утверждают, что даже представителю наивного направления в живописи в наше время противопоказано быть наивным.

Александр Шадрин — художник:

— Про выставку я не слышал, но в связи с ситуацией у меня сразу возникает вопрос: для чего вообще существует министерство культуры? Чем занимаются сотрудники ведомства? И чем они должны заниматься? Содействовать организации подобных мероприятий — их наипрямейшая обязанность. В данном случае художники делают их работу — дают идею, чтобы чиновники не сидели и не думали, какой бы еще проект организовать. Получается, люди пришли с инициативной, а наткнулись на такое отношение... Лично я стараюсь вообще не пересекаться с госорганизациями. Я всегда делаю все самостоятельно, не привык кланяться, да и знаю, что все равно ничего не получится — жизненный опыт.

Ильгизар Хасанов — художник:

— Дело в том, что у министерства культуры довольно небольшой бюджет, и он детально расписан на год вперед. Поэтому когда появляется какой-то новый персонаж — художник или композитор, к нему относятся не очень одобрительно, любое такое вкрапление в привычный ход вещей сбивает с толку. У чиновников просто не хватает гибкости, и дело тут не лично в сотрудниках — такова сама структура ведомства, его порядки. Там работают кабинетные люди, которые привязаны к телефону и могут месяцами заниматься годовым отчетом — и за нас отчитаются, и за вас, и за всю культурную жизнь города. Беспокойство художников чиновникам не свойственно, хотя их работа тоже важна — ведь кто-то должен и бумагами заниматься. Просто нужно понимать, что минкульт существует, не чтобы опекать и лоббировать культурные проекты, а чтобы курировать бюджеты, идущие на культуру.

Но художники могут рассчитывать на гранты: чтобы получить деньги, нужно написать заявление, обосновать значимость проекта. Правда, эти гранты хитрые и не годятся для физических лиц — только для коллективов. На это можно либо обижаться, либо жить своей жизнью и пытаться находить какие-то альтернативные источники поддержки. К сожалению, у нас в городе почти нет бизнесменов, которые владели бы необходимыми культурными кодами, с которыми можно было бы общаться на эту тему и провоцировать их (в хорошем смысле слова) на какие-то события, выставки. Обычно они выступают в роли наблюдателей, которые выжидают — выживет проект или не выживет. В городе сложилось некое маргинальное состояние, которое вроде бы всех устраивает, и все, кто не согласен, по негласному правилу уезжают в Москву.

Еще добавлю, что многое в ведомстве зависит от конкретных персоналий. Был в Москве такой Сергей Капков. Раньше у столицы тоже были министры культуры, но их по имени никто не знал, была большая текучка. Но пришел инициативный лидер и все разворошил — парки сделал, дорожки велосипедные. Если появится лидер, который скажет: «Что-то мы скучно живем, давайте-ка расчищать наши конюшни!» — может, что-то и поменяется.

Гузель Файзрахманова — искусствовед:

— Республика должна себя как-то представлять — в этом плане чем больше масштабных проектов, тем лучше. Но у меня двойственное отношение к ситуации. С одной стороны, если министерство пообещало помощь, оно должно довести дело до конца. С другой, у ведомства существуют целевые программы, средства расписаны на годы вперед. Я тоже могу прийти и сказать, что хочу делать выставку, но возникает вопрос: почему мой проект приоритетнее, чем другие.

Наверное, правильнее со стороны министерства было бы сразу предупредить, что оплате подлежит только дорога, чтобы художники не тратили зря силы и время. Но художники ведь тоже не совсем наивные люди и должны понимать, что в этой ситуации лучше было подстраховаться, найти спонсоров. Неправильно думать, что минкульт всем без конца все должен. Правда, к сожалению, частных или коммерческих фондов поддержки искусства у нас в городе тоже нет.