Нияз Игламов: «Ханума» театра «Экият» – это событие»

В театре кукол «Экият» состоялась премьера спектакля для взрослой аудитории «Ханума»

БОМОНД ОБЕСПЕЧИЛ АНШЛАГ

В первые дни апреля в театре кукол «Экият» состоялась премьера спектакля «Ханума» Авксентия Цагарели в постановке главного режиссера Ильдуса Зиннурова и «золотомасочного» художника Захара Давыдова. Это событие не прошло незамеченным казанскими театралами. В день предпремьерного показа, 1 апреля, большой зал театра «Экият» был аншлагово полон, а среди гостей — директора практически всех театров, ведущие театральные критики и журналисты, литераторы, режиссеры, актеры, профессура и студенчество, общественные деятели и просто друзья казанских кукольников. Надо отдать должное руководству — собирать бомонд на свои премьеры экиятовцы умеют, но такого ажиотажа мне, честно говоря, видеть доселе не доводилось. Рискнем предположить, что здесь сыграли роль не только пиар, не только раскрученность и манкость места и текста, но и сам знаковый характер премьеры. Ведь шутка ли — последний раз спектакль для взрослой публики в театре «Экият» был поставлен 18 лет назад.

ПОЧЕМУ ЭТО ВАЖНО, ИЛИ МЫСЛИ О РОССИЙСКОМ ТЕАТРЕ КУКОЛ

С давних, послереволюционных пор в нашей стране повелось считать искусство театра кукол в первую очередь детским. Хотя весь мировой театральный опыт свидетельствовал об обратном, для молодой советской страны переориентация кукольников на детскую аудиторию была оправдана самой эпохой. Если говорить о действительных, а не мифических заслугах советской власти, то среди первых в их числе стоит признать целенаправленное создание детской литературы и искусства, лучшие образцы которых до сих пор не только не потеряли своего значения, но и заметно выигрывают на фоне более чем скромных заслуг постсоветских произведений для детей.

Надо сказать честно, здесь мы сегодня тоже импортеры, «заложники» в лучшем случае Джоанны Роулинг и Питера Джексона, а в худшем — создателей компьютерных игр и дешевой мультипликации. Но инерция восприятия обществом кукольного искусства осталась. Это театр для детей, дошколят и младших школьников. А ведь такой взгляд противоречит самой природе театра кукол...

Казанский театр кукол «Экият»

В этом театре возможно все. В каком-то смысле театр кукол — универсальный, идеальный вид искусства. Недаром замечательный реформатор сцены, британский режиссер Гордон Крэг мечтал об «актере-сверхмарионетке». Гротеск, гипербола, парадокс — вот оружие лучших кукольников. Любые творческие фантазии можно реализовать ничем не ограниченным языком театра кукол. Вложить в уста оживающих в руках актеров-демиургов персонажей любые смыслы. Но... В нашей российской действительности все происходит иначе. Кассу делают известные названия, и вся страна в едином порыве ставит «Трех поросят», «Буку» и «Красную шапочку». Уже любая андерсеновская сказка кажется триумфом воли, а уж если случится Евгений Шварц...

Да, государственное задание никто не отменял, да, театры вынуждены выживать, да, наш главный зритель — дети. Но суть проблемы лежит на поверхности. Всевозможные «Колобки» и «Репки» заинтерпретированы театрами так, что во многих постановках лишаются каких-либо смыслов. А ведь двигают театр вперед спектакли для взрослых, для вечерней аудитории. Объективно так получается. Но количество театров с продуманной программой для взрослой публики в России ничтожно мало. Бал правит детский репертуар. Режиссерская и актерская фантазия иссыхает на изъезженном материале. И хотя кукольники уверяют, что учат детишек «красивому, доброму, вечному», на деле они отбивают интерес к театральному искусству, пестуют дурновкусие, множат невеликие смыслы и плодят обыденность.

Из театра сказки уходит волшебство, загадка, тайна. Полные залы, скажете вы? Да, культпоходы школ и садиков, субботне-воскресные семейные походы, своего рода выполнение родителями дежурных обязательств. Приплюсуем сюда активную деятельность самодеятельных кукольников, удовлетворенность многих театров текущим состоянием дел, народившееся поколение детей, научающихся раньше, чем ходить, тыкать пальчиками в кнопки планшетов и дергать мышками компьютеров. Театр кукол стоит на месте, а время движется. А коли так, мы в скором будущем рискуем потерять самобытное и великое искусство. Так все печально? Да. Все печально. Большинство театров кукол страны по инерции двигаются не в ту сторону. И наш «Экият» за вычетом некоторых «но», увы, не исключение. Но может быть «но» перевесят?

Ильдус Зиннуров

ПРО ТЕАТР «ЭКИЯТ»

Говоря о «но», я прежде всего имею в виду татарскую труппу. И дело тут вот в чем. Слава богу, что за долгую историю коллектива не успела сформироваться национальная классическая драматургия для театра кукол. И это здорово спасает. Каждый раз, обращаясь к национальной пьесе, театру предстоит двигаться по первопутку. Уже на уровне сюжета материал требует от постановщиков не калькированных, а оригинальных решений. Порой грубых и странных, порой дерзновенных, но почти всегда новых. Говорю так, опираясь на свой зрительский опыт. Лучшие вещи театра последних лет «Коза и овца» и «Глаза змеи» созданы с татарской труппой. Если бы дело было в режиссере. Худший спектакль театра — «Чебурашка» — поставлен тем же Зиннуровым. Значит ли это, что русская труппа слабее? Вовсе нет. В индивидуальном мастерстве они татар превосходят. Им просто сложнее соревноваться с ограниченным, обобщенным представлением зрителя о театре кукол. Они заложники репертуара.

К счастью, именно в театре «Экият» в последние годы наметилась тенденция к смене существующего миропорядка. Только за последний год отметились постановками молодые режиссеры Рафаэль Тагиров и Евгения Кладова. Пусть «Золушка» и «Альбом для дочери» во многом еще не совершенные творения, но в них витает дух молодой, задорной, местами хулиганистой энергии. Они мыслят иными категориями, нежели их наставники, но именно это и важно. Смена режиссерских генераций нигде не проходит гладко. Театр «Экият», словно опомнившись и очнувшись от забытья, стремглав помчался догонять эпоху. Глядишь, и догонят, вот будет счастье.

САМ СПЕКТАКЛЬ

К «Хануме» театр готовился долго. Подавали заявку и выиграли грант союза театральных деятелей Республики Татарстан на постановку. Почти сразу нашли художника, благо у него уже был опыт оформления самой известной грузинской комедии. Долго общались с представителями казанской диаспоры. Актерам ставили «акцент». Впервые мы услышали, как на самом деле должны звучать имена главных героев — не Ханума, но Ханума, не Кабато, но Кабото. Рассказали кукольникам и об Авлабаре — островке армянской культуры в сердце Грузии, и о том, какой мезальянс на кону — грузинский князь Пантиашвили должен жениться на дочери армянского купца! Мы сегодня не очень понимаем эти тонкости, а надо бы. И спектакль «Ханума» отлично справляется с миссией просвещения зрителя в деликатных национальных вопросах. Но суть не только в этом. Например, впервые за долгие годы актеры запели живыми голосами. Только ленивый не пенял театру «Экият» за чрезмерное увлечение фонограммным звуком, и в старом здании люди театра, защищаясь, говорили о плохой акустике. Теперь этой отговорки нет, но только в «Хануме» мы слышим прекрасные живые голоса актеров. Дождались!

Любопытна режиссерская трактовка пьесы. Если у Георгия Товстоногова (а именно он сделал малоизвестную грузинскую пьесу классикой многонационального советского театра) лейтмотивом спектакля звучат слова влюбленных Котэ и Сонэ: «Только я глаза закрою, предо мною ты встаешь, только я глаза открою, над ресницами плывешь», — то у Зиннурова главный герой все же старый князь Пантиашвили. В спектакле Зиннурова меньше лирики, зато больше юмора, больше комедии. И зритель уйдет довольным. Слегка пообвыкнут актеры, перестанут дрожать руки юных кукольников (к чести театра — многие роли доверены дебютантам), успокоится опытнейшая Эльвира Гилемханова, найдет точную интонацию Наталья Егорова, а замечательный хореограф Гузаль Маннапова доведет начатое до ума. Но уже сейчас видно, что в художественном решении театр шагнул вперед. Куклы Давыдова подчеркнуто гротескные, с огромными носами и усами, как стрелки часов, не шаржированно, но точно передают атмосферу пьесы. Не похвалю саму сценографию, на мой взгляд, она довольно предсказуема. Но вот костюмы… Подчеркну точность в исполнении прозодежды — это самые настоящие архалуки тифлисских кинто, подогнанные к каждому исполнителю. Симметрично выстроенный просцениум: с одной стороны — «живое» пианино, с другой — троица велеречивых горцев, словно рифма слова и музыки. В таких случаях говорят «высокая постановочная культура». Ну вот и я скажу.

О ЛЮБИМОМ, ОБ АКТЕРАХ

Я очень люблю актеров. Любых вообще, но кукольников особой любовью. Это странные люди. Большинство из них никогда не сыграют Гамлета или Городничего, Ларису Огудалову или Майсару. Им чаще достаются роли зверушек и домашней утвари, они играют ручки и ножки, у драматических есть эпизоды, а у этих «помощь», когда тем, кого не видно из-за ширмы, помогают те, о ком не пишут в программках, — они делают замены кукол, подают реквизит, помогают с управлением сложными куклами…

Кукольные актеры, как никто другой, хранят детскость, прозрачность взгляда на мир глазами детей, когда черное угольно черно, а белое возвышенно и выспренно. Их отличают профессионализм, возведенный в степень, сдруженность, спаянность, подлинный коллективизм. Во времена, когда драматических актеров хоронили за церковными оградами, кукольников хоронили в отдалении от них. Изгои из изгоев, парии из парий. Вечные петрушки, колобки, зайчики-попрыгайчики. Но вот когда им достается роль…

Наталья Егорова

В «Хануме» экиятовцев, как и должно, первую скрипку играет Ханума. Егорова — актриса очень высокого кукольного класса. Работа с планшетной куклой (две потычки в кукольной попе и затылке) выявляет подлинный талант или обнаруживает бездарность. С одной стороны, планшетная кукла проста, как завтрак туриста, с другой — смотря как с ней играть. Егорова на уровне вождения справляется с заданием отменно. Ей бы немного уточнить интонацию, речевую характеристику героини. Вторая сваха, Кобато, в исполнении Гилемхановой вторит своей сопернице по сюжету, но сильно проигрывает в живом плане. Создается ощущение, что актриса не слышит музыку, не поспевает движениями в такт, чуть запаздывает. Впрочем, эта проблема исправима. Но главным открытием для зрителя станут Микич Котрянц Сергей Кузнецова, сам Князь Пантиашвили в исполнении Дилюса Хузяхметова и неподражаемая (вот уж чей звездный час настал) Алсу Хайсарова в своих ролях. Нельзя не отметить мастерство молодых актеров: Айвара Гимаева, Ильсура Минкеева, Айдара Шайхиева, Юлии Василишиной.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Я ни разу не упомянул в статье директора театра Розу Яппарову, и это, конечно же, неслучайно. Как первая тифлисская сваха Ханума движет действием авлабарских страстей, так и многолетний руководитель театра Роза Саитнуровна стоит за всеми происходящими в театре изменениями. С достоинством принимает похвалу, бестрепетно принимает удары судьбы. Несет ответственность. Именно ее кипучая энергия, иногда доходящая до смешного, но чаще внушающая огромное уважение, любовь к своему театру стоят за многими свершениями коллектива.

И хотя она не режиссер, не художник и даже не актриса, но это ее «Ханума». Не «и ее», но именно ее. Спектакль случился, и очень важно сейчас поддержать «взрослый» репертуар другими постановками. Один спектакль кассы не сделает. Я сказал «взрослый»? На этот спектакль вполне можно прийти с детьми. Скажем так, на первый за долгие годы вечерний спектакль для семейного просмотра.

Нияз Игламов
Фото спектакля: tatar-inform.ru