В Америке можно увидеть людей в балетках и шортах, даже когда на улице минус 10

Здание госпиталя SSTAR клиники для зависимых в Фолл-Ривер. Здесь пациенты проходят стационарное лечение, в котором большая роль отводится групповым занятиям с психотерапевтами

РУГАТЬ ПАЦИЕНТА — САМЫЙ КОРОТКИЙ ПУТЬ К УВОЛЬНЕНИЮ

В сфере лечения и профилактики потребления психоактивных веществ (наркотики и алкоголь) подход к проблеме комплексный. По программе стажировки мы работали в клинике SSTAR в Фолл-Ривер, штат Массачусетс, — одной из лучших клиник в США по своему направлению работы. Бюджет клиники, находящийся в управлении non-government organization (NGO — в нашем понимании социально ориентированная некоммерческая организация), — $20 - 26 млн. в год. Из них 70% — это выплаты страховых компаний за оказанные услуги пациентам, 30% — это гранты федеральные и штата Массачусетс. Штат клиники насчитывает 400 человек, которые работают в ее подразделениях, а это стационар, амбулаторное отделение для зависимых и ментальных больных, поликлиника, где идет общий прием всех пациентов, метадоновая клиника (900 пациентов) и, наконец, резиденция — реабилитационный центр для мам с детьми.

Меня совершенно потрясла директор клиники SSTAR и ее основатель Нанси Паул. Это уже взрослая — за 60, но очень энергичная женщина (мы всегда «почти бежали», чтобы успеть за ней), образец американской мечты, женщина, которая сделала все своими руками. Ради создания системного подхода к оказанию помощи наркозависимым на базе клиники она даже добилась внесения изменений в законодательство штата Массачусетс, теперь, посмотреть, как это работает, едут со всей Америки. Вообще, как и во многих странах с сильной социальной системой, в США делается серьезная ставка на оказание социальных услуг (в широком смысле, включая медицинские) некоммерческими организациями. То есть государство определяет политику и приоритеты, а «в поле» с населением работают некоммерческие организации. Только в штате Массачусетс тратится порядка $75 млн. в год на государственные гранты для НКО, работающих в здравоохранении.

И еще одна важная черта Нанси и ее правой руки Патриции — они схватывают все инновации на лету и сразу внедряют их в работу клиники. Такая же история с mHealth, в прошлом году они с российским партнером — фондом «Здоровье и развитие» — провели масштабную работу, обзор всего, что было сделано за последние годы в этой области, т.е. roadmap («дорожная карта» — очень модный в России термин). А в этом году они уже пошли дальше — достигли соглашения с правительством штата и подают заявку на пилотный проект по использованию мобильных приложений для смартфонов и других компонентов mHealth для работы с пациентами. Причем все эти движения идут в паре с научными партнерами — разработчиками access из Университета штата Висконсин и другими исследовательскими центрами.

Стандартный многофункциональный кабинет врача в SSTAR клинике. Обратите внимание: в кабинете, как и по всей клинике, прекрасно оформленные репродукции чрезвычайно позитивных картин

Исторически в системе здравоохранения США здоровье, зависящее от поведенческих привычек, «ходило в падчерицах», страховые кампании не хотели оплачивать лечение в стационаре таких больных, работать в этой сфере было непрестижно. Теперь ситуация изменилась, финансирование поступает от страховых кампаний не за услугу, а за пациента, который получает услуги в клинике комплексно: от первичной медицинской помощи до специализированного лечения, например, от ВИЧ-инфекции и гепатитов. Причем лечение при ВИЧ-инфекции начинается сразу после установки диагноза, независимо от вирусной нагрузки. А вот с суперсовременным лечением гепатитов, которое стало доступным с января 2015 года с выходом препаратов нового поколения, есть проблемы. Стоит оно $70 - 120 тыс. за курс, и страховые компании находят любые причины, чтобы не платить за него. Из 300 клиентов SSTAR с гепатитом только 7 человек получают его за счет страховки.

За неделю стажировки я не видела в клинике ни одного сотрудника с хмурым, недовольным или пренебрежительным видом. Все очень доброжелательны и готовы помочь пациентам в решении их проблем при очень четкой организации. Каждый знает, что делать, когда и как. В клинике важнейшее правило — отношение к больным как к партнерам и друзьям, нельзя ругать или негативно обсуждать пациента. Это самый короткий путь к увольнению. Поразило, что у кабинетов, где идет консультирование, стоят небольшие устройства, которые создают фоновый шум у двери, чтобы никто не мог услышать то, о чем говорят врач и пациент. В целом подход к поведенческому здоровью разноплановый. От профилактической работы в школе по выявлению детей с аддиктивным поведением, серьезной работы с семьями таких подростков до лечения уже больных, предупреждения рецидивов и реабилитации.

МЕТАДОНОВЫЙ ПОВОДОК

Программы здравоохранения в США нацелены на обслуживание и контроль наркопотребителей, а не на излечение, но об этом предпочитают не говорить. Мы так и не смогли добиться ответа на вопрос о количестве излечившихся, было ощущение, что это не очень интересует вообще. Самое главное, чтобы зависимый человек был под присмотром, не распространял болезни и, конечно, не уходил в криминал: не воровал, не грабил для поиска средств на наркотики. Этого добиваются метадоновой терапией — только в клинике SSTAR в Фолл-Ривер 900 человек ежедневно приходят за своей дозой питьевого препарата. Они на коротком поводке — находятся под наблюдением годами, если перестают ходить в клинику, то это расценивают как срыв. Думаю, это выгодно государству в целом, так как снижает количество преступлений, а значит, в дальнейшем и количество осужденных, которых надо содержать в тюрьмах, тратить на них бюджетные деньги, и, условно говоря, сохраняет какую-то безопасность, социальную стабильность. С другой точки зрения шансы на полное выздоровление при таком подходе очень малы. В нашей системе лечения и реабилитации наркозависимых методы лечения жестче для пациента, но дают возможность полностью «отскочить», стать вновь социально адаптированным человеком.

Как говорится, почувствуйте разницу: кто-то ходит в шапке и пуховике, а кто-то — в шортах и толстовке на фоне сугробов в Бостоне

Пока мы были в Америке, погода явно не баловала: шли снегопады, мороз давал о себе знать. Но больше минус 10 - 15 градусов днем не было, при этом мы читаем сообщения, что столько-то человек замерзло и погибло. Опять же недоработку по безопасности жизнедеятельности, сохранению и поддержанию здоровья назвать не могу. Много раз наблюдала и взрослых, и детей в балетках на голую ногу и куртке на футболочку при минус 10, которые ой как чувствуются из-за близости океана. Встретить мужчину в шортах на фоне сугробов вообще не вопрос, стоило только мне подумать об этом. Здесь существует устойчивый ложный стереотип, что болезни только от заражения инфекцией, а оттого, что ты мерзнешь, переохлаждаешься, пьешь холодную воду с громадным количеством льда, ничего не произойдет. Как это работает на практике, уже известно, важно то, что это постепенно осознается. По телевизору учат одеваться тепло и послойно, правильно выбирать одежду по погоде, но пока «в народе, на улице» не совсем understand.

ДЛЯ КОГО ШЬЕТ СВОИ ПЛАТЬЯ ВИКТОРИЯ БЕКХЭМ?

Еда и ее калорийность. Здесь программам ЗОЖ работы непочатый край. Конечно, многое уже изменилось с тех пор, как я была в Америке первый раз в 2003 году, но борьба с лишним весом, который, безусловно, следует за питанием, в самом разгаре. Наконец-то пришло осознание того, что почти 70% населения США страдают от избыточного веса, а 30% — от ожирения, причем эта картина и среди детей тоже. Если понаблюдать, в кафе и ресторанах все едят много, несочетаемые продукты в одном блюде в норме вещей, запивается это калорийными газированными напитками. Производители придумывают новые и новые добавки в блюда, которые вызывают сумасшествие вкусовых рецепторов и стимулируют все большее потребление, говоря русским языком — обжорство. Для кого шьют свои платья Виктория Бекхэм и Каролина Эррера, для меня осталось загадкой. Их размерный ряд явно непопулярен в Америке. Наверное, для жителей голливудских холмов и истеблишмента Нью-Йорка, которые уже давно осознали соотношение свой «стоимости» как профессионала и наличие лишнего веса.

«Так выглядят средние порции в типичном американском ресторане-гриль. Плюс, пока ждешь заказ, всегда бесплатно подают булочки, соусы, масло, иногда еще и арахис «небольшими ведерками»

Все следует за деньгами. Плохо это или хорошо — сказать трудно. Годами прививаемая привычка питаться вне дома, в кафе и ресторанах постоянно поддерживает как производителей продуктов — фермеров, так и сферу услуг. Фастфуды, кафе и рестораны на каждом шагу. Что самое примечательное — вечером они «битком» даже в самых небольших поселках «одноэтажной Америки». Это хорошо для экономики, но порождает проблемы в здравоохранении, такие как ожирение, за которым идут диабет, сердечно-сосудистые заболевания и даже болезни опорно-двигательного аппарата (от избыточного веса летят суставы). Тем не менее круг далее замыкается, потому что это тоже в какой-то степени выгодно, так как развивает целую индустрию здорового питания, биоактивных добавок, витаминов и фитнес-клубов. А тем, кому и это не помогло, всегда готовы раскрыть свои объятия лучшие медицинские клиники. Пока была в Массачусетсе, заметила, что почти 60% рекламы на телевидении связаны в той или иной степени со здоровьем и рекламой медицинских услуг.

Еще раз упрочилась в своем мнении: детей к сетевым фастфудам, в последнее время размножившимся в России, не подпускать! Да, сложно противостоять массированной обработке мозгов наших детей через рекламу, но надо просто представить, что на входе в такие заведения висит плакат: здоровье, успешное будущее или фастфуд? Да, сложно противостоять пищевой зависимости, создаваемой «ну очень вкусными» сэндвичами, повторить которые, как ни странно, дома не может даже образцовая хозяйка. Сложно не покупать хрустящие чипсы и сухарики, такую маняще сладкую газировку. Тем, кому не все равно, рекомендую книгу «Соль, сахар и жир. Как пищевые гиганты посадили нас на иглу». Лауреат Пулитцеровской премии Майкл Мосс на основе инсайдерской информации рассказывает, как в лабораториях крупных корпораций создаются «пищевые наркотики», доводящие потребителей до «точки блаженства» особым количеством и сочетанием сахара, жиров, соли.

Кабинет консультанта по питанию в SSTAR клинике. Здесь учат, как правильно подбирать продукты, что можно и что нельзя есть — такие упаковки перечеркнуты черным крестом

НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СЕГОДНЯ МОБИЛЬНУЮ МЕДИЦИНУ — ЗАВТРА ПРОИГРАТЬ...

Продолжая тему денег, стоит отметить, что еще в самом начале в Вашингтоне в ходе рабочей встречи группы «Здравоохранение» мне пришлось одернуть молодого аспиранта, который при планировании программы mHealth (комплекс сервисов, которые призваны помочь человеку в сохранении и поддержании здоровья — прим. ред.) для уязвимых групп предложил посчитать (любимая тема американцев), есть ли экономический эффект и кто будет за нее платить. Если разобраться, в этом есть доля истины, все равно существует главный выгодоприобретатель. В случае с США это частные страховые компании и правительство штата, но заметьте, не система здравоохранения, ей как раз нужны новые пациенты! Если брать нашу республику, то экономически заинтересован в этом может быть территориальный фонд обязательного медицинского страхования РТ, так как mHealth уменьшает число обращений и расходов, которые следуют за болеющим пациентом.

«После известных событий 11 сентября в США функции экстренной медицинской помощи выполняет не только скорая, но и пожарные. Вызываешь неотложку, и приезжает вот такая огромная, «вся в огнях» машина»

В этом ключе снижение цены медицинской услуги, особенно для страховых кампаний, — важный драйвер применения приложений mHealth. Примечательно и то, что в момент подготовки статьи в марте 2015 года в Москве прошло первое российское мероприятие, посвященное индустрии мобильного здоровья, — M-Health Congress-2015. Перспективы здесь серьезные: применение в диагностике и профилактике заболеваний, сохранении здоровья человека. Это подтверждают и последние публикации известного журнала The Economist, дающие прогнозы о том, что использование мобильных технологий в ближайшее время удвоится. Что-то подсказывает мне, что наша республика как трендсеттер инноваций в России, тем более на стыке здравоохранения и IT-технологий, не будет «тихо стоять в сторонке», пока другие развивают это направление.

«Указатель Innovation Way по дороге в Бостон к строящемуся индустриальному парку. Нам тоже по этому пути?»

И в завершение обращусь к вопросу об Innovation Way в общественном здравоохранении. Мои сыновья — поколение, растущее на «яблочной» продукции. Они знают и делают то, что нам не могло и прийти когда-то в голову. В электронном дневнике они смотрят свои домашние задания, отслеживают заботливо подсчитанный программой средний балл по предмету, прогнозируя свои оценки за четверть. Для них самый приемлемый вариант общения — это СМС, сообщения через бесплатные мобильные приложения, социальные сети. Через них же они гоняют ссылки, фото, видео. Подчас они не берут трубку, когда я им звоню, но практически всегда отвечают на мои сообщения, и не учитывать этого при планировании профилактических программ, не использовать возможности mHealth — это значит в будущем проиграть.

Лилия Таишева