Илья Горенбург, «Дроид Лабс»: «Иностранным клиентам нельзя говорить слово «проблема», они пугаются...»

Илья Горенбург: «Российские клиенты часто занимают такую позицию: «Я вам заплатил, вы должны сделать все. Неважно, что я сам не до конца понимаю, что хочу. Теперь это ваши проблемы»

«НАНИМАТЬ ПРОГРАММИСТОВ В АВСТРАЛИИ ОЧЕНЬ ДОРОГО...»

— Илья, расскажите, какие проекты вы сейчас реализуете? Насколько широка география заказчиков?

— Всего у нас в работе порядка 40 проектов, из них только 2 — российские. Например, мы уже 1,5 года работаем с австралийским магазином вечерних платьев Fame&Partners. Первоначально он работал только по Австралии, он там приносил какой-то доход, но недостаточный. Ребята решили открыть офис в США, он «выстрелил» мгновенно. Огромные деньги сейчас ребята зарабатывают, вкладывают дальше в разработку, в маркетинг. Заказчик нанял новую команду маркетологов. Эти маркетологи говорят: «Так, ребята, на этой неделе мы делаем вот это и вот это, чтобы к концу недели было готово и мы могли запустить новую акцию». Постоянно идут изменения. И заказчик, и инвесторы очень довольны.

Еще мы разрабатывали австралийский мобильный сервис DoSeeGo, который анализирует предпочтения клиента на основе личных страничек Facebook и Spotify (личное хранилище музыки) и предлагает сходить на ближайшие развлекательные мероприятия. К нам в Казань приезжал владелец компании.

— Есть ли отличия российских клиентов от иностранных?

— Российские клиенты часто занимают такую позицию: «Я вам заплатил, вы должны сделать все. Неважно, что я сам не до конца понимаю, что хочу. Теперь это ваши проблемы». У американцев, европейцев и австралийцев, с которыми мы работаем, другой подход. Они легко идут на контакт и конструктивно обсуждают наши предложения по улучшению проекта, даже если те в итоге ведут к увеличению бюджета. Главная проблема — надо хорошо знать английский язык, потому что без этого вы не сможете с ними работать.

— Как вы ищете зарубежные контракты? Через биржу?

— Да, через биржу. Но вообще в этом деле очень важны знакомства, рекомендации. Например, человек, который отдал нам на разработку магазин Fame&Partners, потом принес нам еще несколько других проектов, с которыми мы до сих пор работаем. Он был одним из учредителей магазина и при этом работал в австралийском бизнес-инкубаторе, поэтому начал приносить проекты оттуда. Нанимать программистов в Австралии очень дорого. Вот он и говорит: «У меня есть ребята, с которыми я работаю, они все делают качественно и берут небольшие деньги».

«Надо не распыляться на мелочи, а стремиться быть отличным профессионалом в одной конкретной области»

— Подскажите начинающим, как получить проект, что для этого нужно?

— Нужно написать правильное письмо заказчику. У некоторых людей есть просто шаблон, они его вставляют в заявку и отправляют. Так нельзя, нужен индивидуальный подход. Я, например, сразу вижу, где такие тексты, которые раскидываются на несколько вакансий, и сразу их отсекаю, потому что человек не заинтересован. Нужно сделать персональное предложение потенциальному заказчику.

Естественно, нужно начинать с малого. Под маленькими проектами я подразумеваю те, которые выполняются за две-четыре недели. Да, на нем ты много не заработаешь, но получаешь рейтинг и просишь клиента: «Оставь мне хороший отзыв, если тебя все устраивает». Он без проблем тебе поставит оценку пять из пяти и напишет хороший отзыв. Берешь еще один такой проект и еще. После выполнения трех-четырех таких проектов уже можешь претендовать на большой проект, потому что тот, кто будет выбирать исполнителя, посмотрит, как ты делал другие проекты.

Отзывы — это очень важно. Поэтому всегда нужно делать то, что тебя просят. Нужно слушать клиента и, если с ним не согласен, никогда нельзя говорить нет. Ты должен сказать: «Хорошо. Знаешь, у меня есть немного другой вариант, как это сделать». Это они воспринимают с пониманием. Еще нельзя говорить слово «проблема». Проблема — это катастрофа для них, они пугаются этого слова. Нужно говорить issue, что означает что-то вроде неполадки. Обязательно общаться с ними очень вежливо.

Еще очень важно заранее договариваться с ними о правилах игры. Оговаривать, сколько часов в неделю мы работаем над их проектом, каков порядок общения в экстренном случае. Нужно донести до заказчика мысль о том, что мы не можем менять функционал каждый день. Если мы с тобой спланировали задачу на неделю вперед, то мы ее уже не меняем. Без этих простых правил не будет удачи в проекте.

— Разница в часовых поясах не мешает?

— На стене в нашем офисе висят часы, показывающие время в Нью-Йорке, Сиднее и Лондоне — там, где сейчас находятся наши клиенты. Если у нас ночь, то в США (где у нас большое количество клиентов) утро. Если что-то не так пошло, то заказчик знает номера телефонов, на которые он может позвонить. И мы среди ночи встанем и починим то, что нужно. Если мы это сделали, то он доволен: «Ребята, идите спать. Все круто!» Такое было, может быть, один-два раза, но наши сотрудники к такому повороту всегда морально готовы, так как понимают ответственность, которую они несут за то, что делают.

— А были клиенты, которые ушли от вас?

— Что греха таить, были, конечно. Любой клиент пытается найти баланс между ценой работ и качеством программирования. Если он посчитает, что нашел более устраивающий его вариант, он может уйти. Или другой вариант: начатый нами проект удачно стартовал и быстро растет в объемах. Он начинает генерировать хорошую прибыль, заказчика перестает устраивать то, что кто-то над ним работает удаленно. Для них проще нанять сотрудников, чтобы они сидели в офисе. Еще был один проект, когда у нас возникли сильные разногласия по бюджету. Мы с заказчиком обговорили бюджет проекта, его функционал. Проект был запущен, но клиент вдруг решил довольно существенно расширить функционал за те же деньги, на что мы категорически отказались пойти, он настаивал на своем, и в итоге мы расстались.

«По качеству мы идем на одном уровне с европейцами и американцами, но, естественно, оплата труда у них в два-три раза выше, чем у нас»

«АЗИАТЫ БЕРУТ ЦЕНОЙ, НО КАЧЕСТВО У НИХ ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ»

— Что сейчас представляет собой рынок разработки в Казани? Сколько компаний-разработчиков? Кто ваши конкуренты? Видите ли вы конкуренцию за заказы?

— Проектов много, конкуренция существует, но не думаю, что между казанскими компаниями она острая. Есть конкуренция за кадры, а не за проекты. Проектов хватает на всех. Иди и работай.

— Кто для вас конкурент на мировом рынке? Индийцы, китайцы?

— Индусы, вьетнамцы, пакистанцы, Бангладеш, Южная Африка...

— Но не китайцы?

— Китайцев я вижу очень мало. Их много, но они почти все сидят на китайском рынке. Основные конкуренты — это, конечно, страны Азии. В основном они берут ценой. Я своими глазами видел такую заявку: «Такой-то проект, нужно сделать то-то и то-то. На меня сейчас работают два индуса: одному плачу 1 доллар в час, другому — 1 доллар 30 центов в час. На большее я не согласен, если у вас ставки выше, то не пишите мне вообще». Азиаты берут ценой, но качество у них отвратительное. Иногда складывается ощущение, что им платят за количество написанных строк кода.

— А вы качеством берете?

— Качество и сроки. По качеству мы идем на одном уровне с европейцами и американцами, но, естественно, оплата труда у них в два-три раза выше, чем у нас. Кроме того, там еще большие налоги надо сверху платить. Поэтому многие проекты уходят к нам на рынок — здесь дешевле и при этом качественно.

— После введения санкций западные заказчики не боятся связываться с российскими программистами?

— Такого нет. В самом начале были вопросы по поводу того, как нам перечислять деньги. Заказчики боялись, что деньги до нас не дойдут и мы потребуем с них оплату еще раз. Для таких заказчиков мы даже разработали пошаговую инструкцию: приходите в банк, даете им вот этот лист бумаги, что мы выставляем вам счет за такие-то услуги в таком-то объеме, отдаете операционисту, платите деньги, они отправляют. Деньги обычно приходят в течение одного-двух дней, и дальше заказчики работают с нами без стресса, как будто мы сидим с ними в одном офисе.

«Стартовый капитал у нас был 100 тысяч рублей — все, что мы заработали на фрилансе. На эти деньги мы сняли офис в аренду на два месяца, купили стол, стулья, а компьютеры у нас были свои»

«ВАУ! НАМ ЗАПЛАТИЛИ!»

— С чего вы начинали, какой был первый проект?

— Начинали с трех человек. Все они были выходцами из казанской компании FlatSoft, уходили из нее поочередно по каким-то там своим объективным причинам, но оставались друзьями и решили, что можно вместе работать. Работать программисту одному очень сложно, потому что, как правило, зарубежные заказчики ищут именно команду, чтобы все их проблемы решались. Кстати, в России зачастую другой подход — ищут под проект каждого специалиста поодиночке среди тех, кто готов работать подешевле.

Стартовый капитал у нас был 100 тысяч рублей — все, что мы заработали на фрилансе. На эти деньги мы сняли офис в аренду на два месяца, купили стол, стулья, а компьютеры у нас были свои. Это уже потом мы стали покупать более мощную технику.

Первого клиента нашли практически мгновенно. Просто пошли на иностранную IT-биржу и сразу нашли заказчика из Нового Орлеана. С ним мы работали на протяжении года над проектом Plebu. Это конструктор создания сайтов. Заходишь без знания программирования и создаешь непосредственно свой сайт. Такая была идея.

— Таких же проектов на рынке очень много?

— Согласен. По факту сейчас Plebu закрылся из-за конкуренции, он просто ее не выдержал. Но это был наш первый серьезный проект.

— И похожая судьба у большинства стартапов...

— Да, огромное количество — более 90 процентов — стартапов в интернете прогорает. Они лопаются по причине либо недостатка финансирования на разработку, либо недостатка финансирования на рекламу, либо проблем внутри компании. Часто так бывает: «У меня есть идея, она суперская, прорывная, ее нет на рынке». Начинаешь делать, а через два месяца случайно узнаешь, что есть три-четыре конкурента, которые стабильно сидят на рынке, которые уже зарабатывают деньги, и у тебя возникает ощущение: «Как так! Я вложил деньги, душу, идею, а, оказывается, есть конкурент». Ну что ж. Плохо искал, такое случается. Многих стартаперов это не останавливает: попробуем, встанем на ноги, выживем, все получается!

Кстати, если даже проект развивается удачно, то, когда его покупает крупная компания, например Google, она его закрывает. Им неинтересен проект, им интересна команда, интересны технологии, патенты, с помощью которых они создадут полностью свой продукт. Google так поступил уже со многими удачными стартапами.

— А вы бы сами решились инвестировать в разработки новых продуктов или же так и будете специализироваться на разработках «для дяди»?

— На самом деле мы уже 1,5 года разрабатываем свой проект — систему управления проектами Planiro. Мы помогаем людям упорядочить работу в их компании. У каждого сотрудника есть доступ к определенному проекту, ему там один ставит задачу, другой принимает задачу. Есть возможность обсуждения.

— То есть Planiro создает виртуальные рабочие группы?

— Да. Даже если вся команда компании сидит в одном офисе (20 человек), им этот инструмент удобен. Они в эту виртуальную рабочую группу могут пригласить клиента, чтобы обсудить с ним ход выполнения задач, согласовать планы, дать новые задания и т. д. Если есть какие-то вопросы, то он в этом прямом чате их задает, а сотрудник ему отвечает. Причем все общение идет под запись, все протоколируется. Есть возможность отслеживать продуктивность сотрудника. И у владельца этой компании есть возможность открыть каждого сотрудника и посмотреть, сколько часов сотрудник потратил на сегодня, вчера, в любой промежуток времени, сколько задач он выполнил, сколько времени потратил, насколько оценивал задачи и насколько их сделал. Есть список задач, есть приоритеты. Следуешь и выполняешь.

— Как у вас с монетизацией?

— Изначально сервис был полностью бесплатный, без ограничений. Но мы заранее предупредили своих клиентов, что переходим на платную основу. И вот с июля вышли на стадию продаж. Пока денежный поток, откровенно говоря, маленький. Но когда первые неизвестные нам люди из небольшого московского НИИ заплатили деньги за пользование нашим продуктом — для них стоимость составляет 3 тысячи рублей в месяц, то это была какая-то эйфория: «Вау! Нам заплатили! Это первая наша продажа, и это очень круто!»

Потом уже стали другие подтягиваться...

«НЕ СКАЗАЛ БЫ, ЧТО У ПРОГРАММИСТОВ СУМАСШЕДШИЕ ЗАРПЛАТЫ»

— Есть ли особенности у управления творческой командой?

— Сейчас в компании работают 20 с лишним человек. Мы создавали компанию таким образом, чтобы не было строгой иерархии. Иногда, конечно, проскальзывает такое, но в основном демократия: мы стараемся совершенно на равных общаться со своими сотрудниками. Нет такого, что я директор, а ты дурак.

У каждого сотрудника определенная норма часов в неделю. Стандартная норма — 40 часов. В конце недели программист закрывает эту норму, отчитывается о проделанной работе. Это все легко отслеживается. Мы же видим, какой код и в каком количестве он сделал. Нам неважно, когда он это будет выполнять. Наш сотрудник может вставать в 5 утра, работать до 12 часов, а потом отдыхать. Он может работать с ноутбука на пляже. Нам это неважно, это его дело. Главное — то, что он делает, он решает задачи, которые перед ним ставят. Единственное ограничение — программист должен быть на связи и не пропускать звонок от заказчика или своих коллег, с которыми он работает над проектом.

— Но все-таки у вас есть офис?

— Да, бывает, кто-то не хочет работать дома: дети мешают или еще что-то. Пожалуйста, вы приходите в офис и работаете. А по пятницам мы обычно собираемся и обсуждаем. Говорим о том, что наболело, что хотелось обсудить, отмечаем дни рождения.

— Много ли сотрудников из-за пределов Казани?

— У нас был создан офис в Севастополе, когда он еще входил в Украину, через полгода после регистрации нашей компании в Казани. Там работают несколько местных программистов. Еще один дизайнер работает в нашей компании в Запорожье. Также есть сотрудники в Краснодаре и Пензе. А еще один работает в турецкой Анталии. Так исторически сложилось. В свое время мы не смогли найти в Казани необходимых программистов и нашли их в других регионах.

— Были ли проблемы в связи с вхождением Крыма в состав России?

— Вначале была большая неразбериха с тем, кому платить налоги. Говорили, что одни платежи нужно сделать сюда, другие — в третью инстанцию. Но сейчас все стабильно: мы стараемся оставаться вне политики. Зачем нам это надо? Для меня главное — отношение сотрудников к коллегам и к работе. Если внутри команды все стабильно, то неважно, что происходит в мире, кто с кем воюет. Есть работа, и мы ее делаем.

— Многие говорят, что Москва как большой пылесос, она забирает лучших. Вы сталкиваетесь с такой проблемой?

— У нас ушло двое. Это проблема, потому что уходят хорошие сотрудники. Найти им замену трудно — это всегда потеря времени и денег. Но от этого никуда не денешься.

— Что из себя представляет рынок труда программистов? У них, судя по сайтам кадровых агентств, какие-то сумасшедшие зарплаты...

— Я бы не сказал, что у программистов сумасшедшие зарплаты. Квалифицированный специалист получает не менее 70 тысяч рублей. Можно выйти и на 100 тысяч. Все зависит от того, как вы будете работать, сможете ли перевыполнять норму. Если перевыполняете норму, то и зарплата будет выше.

Проблема в том, что будущие программисты заканчивают факультет ВМК или физико-математический факультет и через полгода требуют высокой зарплаты. Знают они мало, а просят много. Нам в свое время преподаватель в вузе сказал: «Вот вы тут все сидите передо мной, вы такие молодцы, такие хорошие. Вот вы сейчас какую зарплату хотите, высокую?» Все кивают — конечно же, хотят высокую зарплату. «Вот вы пришли в компанию, вы хотите 100 тысяч рублей в месяц. Скажите мне, что вы можете принести этой компании на 200 тысяч рублей в месяц, так как она платит за вас взносы и налоги, а еще нужно и прибыль какую-то получить? Ничего!»

Вот и здесь точно так же. Человек пришел, у него полгода опыта. Это очень мало. Если мы говорим о качественной веб-разработке, то надо минимум два года стабильно изучать технологию, писать чистый правильный код, этому всему надо учиться, а не по вечерам изучать немного.

«В IT-ПАРКЕ МЕСТА ДЛЯ НАС НЕ НАШЛОСЬ»

— В Татарстане есть IT-парки, Иннополис. Мы себя позиционируем чуть ли не как IT-столицу России. А вот вы сидите в обычном офисном здании, почему?

— Не знаю, как сейчас, но раньше в казанском IT-парке практически все площади занимали крупные окологосударственные компании: ICL, «Барс Груп», разрабатывающие продукты для правительства и крупных корпораций. Изначально у нас была идея арендовать офис там, но места для нас не нашлось, поэтому мы базируемся в обычном офисном центре.

Если говорить про Иннополис как место базирования компании, то это далековато. Каждый день туда не наездишься, придется переезжать на постоянное жительство.

— А почему бы вам не поехать туда?

— А что там делать? Общаться с коллегами? Лично мне хочется разнообразия. У меня же не все же друзья айтишники, хочется общаться со всеми друзьями, поэтому я предпочел бы остаться здесь.

С другой стороны, то, что они делают в Иннополисе, — это правильно. По-другому привлечь в Татарстан высококвалифицированные кадры не получится. Думаю, что для многих это будет заманчивым предложением, когда там будет создана вся необходимая инфраструктура.

«Проблема не в программистах, они хорошо котируются на мировом рынке. Мне кажется, у нас не хватает своих свежих идей — в основном копируют зарубежные проекты»

— В Казани хватает площадок для общения программистов?

— Я думаю, что достаточно. В Facebook есть группа, называется она «Стратосфера», где собираются айтишники, организуют мероприятия, рассказывают о предстоящих мероприятиях, так что площадки в принципе есть. Там чуть ли не каждые две недели они собираются в баре, ни разу на этой встрече, правда, не был.

— А вообще, вам чем-то помогла созданная в Татарстане инфраструктура поддержки IT-бизнеса?

— Мы со своим с проектом Planiro пришли в бизнес-инкубатор казанского IT-парка. Но помочь нам с поиском инвесторов они не смогли. При этом инвестиции в разработку самого проекта нам не нужны — справляемся своими силами. Нам нужны деньги на маркетинг, на продвижение.

В целом инкубатор полезен для начинающих компаний — там помогают с бухгалтерией, с юридическими вопросами, предоставляют за небольшую плату рабочие места, проводят какие-то обучающие мероприятия. Но надежды на то, что там помогут с поиском инвестора, очень мало. Я понимаю, что тут все зависит от самих инвесторов: вложит он деньги или не вложит. Но нужно все-таки пытаться помочь стартаперам с этими вопросами, потому что человек приходит и не знает, где искать, что говорить, как правильно составить инвестиционный план. Если это все будет поставлено на поток, то цены бизнес-инкубатору не будет.

— Сколько денег республика уже вложила в эти айтишные дела, но до сих пор нет ни одного «выстрелившего» на мировом уровне проекта татарстанских программистов. Почему?

— Я думаю, что либо время еще не пришло, либо проекты еще слишком маленькие, чтобы о них знали. Но у нас уже есть проекты, которые «выстрелили» на российском рынке. Например, проект «Автодория», слышали, наверное? Это камеры, которые определяют среднестатистическую скорость автомобиля, на основе этого штраф приходит. Есть еще проект RealSpeaker — это аудиовизуальное распознавание речи. Говорят, этот проект сильно «выстрелил» на латиноамериканском рынке. Есть проект Product-test, где тестируются различные товары.

— Руководителя этого проекта американца Вайета Форда недавно депортировали из России... «БИЗНЕС Online» писал об этом.

— Я не знал. Они же получили инвестиции в размере 30 миллионов рублей у частного инвестора Игоря Рябенького... Очень жаль, что так случилось.

— Все, что вы перечислили, — это, скорее, российские проекты. Чего не хватает нашим программистам, чтобы сделать продукт, от которого мировой рынок вздрогнул бы в экстазе?

— Проблема не в программистах, они хорошо котируются на мировом рынке. Мне кажется, у нас не хватает своих свежих идей — в основном копируют зарубежные проекты. Хотя недавно читал, что в Турции очень хорошо «выстрелил» проект «Яндекс.Пробки». «Яндекс» сначала пытался туда выйти как поисковик, но не особенно успешно. А вот сервис «Яндекс.Пробки» оказался чрезвычайно востребованным. В итоге они все остальные сервисы будут продвигать через «Яндекс.Пробки». Проекты «выстреливают», нужно только какое-то время и хорошее чутье рынка.

Еще у российских проектов не хватает денег на маркетинг и продвижение. Можешь создать все что угодно, но если у тебя нет рекламы, нет маркетинга, то о твоем продукте никто не знает. Я думаю, что здесь именно вопрос правильного маркетинга.

«Меня очень расстраивает и возмущает, как российские законодатели неуклюже пытаются регулировать IT-отрасль... Почему вы разрабатываете законопроекты, не посоветовавшись с теми, кто работает в этой отрасли?»

«ЧЕГО БОЯТЬСЯ АМЕРИКАНСКОЙ ЮРИСДИКЦИИ?»

— Какие планы у вашей компании? Куда вы двигаетесь?

— В ближайших планах открыть офис компании в Канаде или США. Наличие такого офиса поможет позиционировать нас не как российскую, а как американскую компанию. Это позволит повысить уровень оплаты за проекты. Да и сам уровень проектов повысится — заказчики будут нам больше доверять, так как мы будем находиться в юрисдикции США.

— А вы не боитесь быть в юрисдикции США?

— Не боимся, потому что мы отвечаем за все свои действия, которые делаем. Если ответственно подходить к работе, то чего бояться? Если ты можешь ответить за каждый час своей работы, за каждую строчку, написанную тобой, то чего бояться? Зато это откроет перед нами возможность получать большие и интересные проекты, а также выводить на мировой рынок наш собственный продукт Planiro. Наша перспективная цель — постепенно вообще уйти с рынка разработки, чтобы вся команда нашего проекта работала только на наш проект, потому что работы там еще много.

— Что думаете о менталитете американцев?

— У меня там есть родственники, они живут на Тихоокеанском побережье. Мне нравится там путешествовать. Мне нравятся местные люди. У нас все говорят, что они лицемерные, что у них улыбка искусственная. Но когда находишься там, среди улыбающихся людей, поневоле заражаешься оптимизмом. Даже если у них какие-то проблемы, они это умело скрывают.

Еще у них очень сильно развита взаимопомощь. Если что-то у тебя произошло, то никто не пройдет мимо. Вот у нас лежит кто-либо, откровенно скажем, пьяный человек, к нему никто не подойдет, не посмотрит, живой он или неживой. Там обязательно подойдут, спросят, чем помочь. Вызовут полицейского, чтобы он увез человека домой, то есть чтобы его привели в чувство. Мне у них это тоже нравится.

Еще нравится, что когда у них идет ремонт дороги, то они вешают такие знаки Your taxes at work («Ваши налоги сейчас работают»). Ты платишь налоги и действительно видишь, что на эти деньги делается: хорошие дороги, тротуары, площадки. При этом, я не спорю, у них тоже есть коррупция, они точно так же разворовывают деньги из бюджета. Просто у них это более скрыто, у нас уж слишком явно это все делают.

— Сегодняшний инвестиционный климат в России и налоговая нагрузка для разработчиков поощряют развитие этого бизнеса?

— Если мы рассматриваем Россию с точки зрения уплаты налогов, то мы платим немного. В США платят больше. Однако меня очень расстраивает и возмущает, как российские законодатели неуклюже пытаются регулировать IT-отрасль. Например, закон, позволяющий блокировать сайт из-за экстремистской литературы, за сообщения о суициде и т. п. В прошлом году дважды блокировали GitHub — сайт, где практически все малые и средние IT-компании хранят свои исходные коды. Из-за того что кто-то там упомянул про суицид, у кучи компаний неожиданно возникли огромные проблемы. Или вот еще закон о забвении. Почему вы разрабатываете законопроекты, не посоветовавшись с теми, кто работает в этой отрасли? Почему не хотите слушать лидеров рынка Google и «Яндекс»?

— Вы экспортоориентированная компания, зарабатываете валюту. Для вас, наверное, прошлый декабрь был месяцем сплошного веселья? Курс рубля упал вдвое, соответственно, вы стали в два раза больше зарабатывать...

— С одной стороны, это так, но с другой — ведь и цены на товары выросли значительно. Перед нами встала дилемма — повышать зарплаты сотрудникам или нет? Мы же платим зарплату в рублях, а не в долларах. Было немного боязно — не знали, как рубль себя поведет. А вдруг также резко укрепится? Все-таки мы решили поднять зарплаты на 10 - 15 процентов.

«ЧИНОВНИКИ ХОДЯТ С ЗАДРАННЫМИ НОСАМИ ОТ ОЩУЩЕНИЯ СВОЕЙ ЗНАЧИМОСТИ»

— Илья, расскажите о себе. Откуда вы, какое образование получили?

— Родился и всю жизнь прожил в Казани. Родители у меня обычные люди: папа — установщик дверей, мама — почтальон. В 2011 году закончил ТИСБИ по специальности «международные отношения». Это были дополнительные 5 лет английского. До этого меня родители, за что им спасибо, отдали обучаться языку с 7 лет.

Первые свои деньги программированием я заработал на первом курсе ТИСБИ в 2006 - 2007 годах. Фрилансил на российской фриланс-бирже, брал на верстку небольшие проекты. Помогли знания, которые я получил в казанской гимназии №7. Там я несколько лет посещал бесплатный кружок по обучению созданию сайтов и программированию.

— По профессии работать не пробовали?

— Я сначала хотел пойти работать в аппарат президента, потому что там практику проходил. В принципе, руководство было хорошее, могли бы взять, но я просто не захотел. Не потянуло. То, чем я занимался на практике, мне не понравилось. Очень сильная бюрократия, нет свободы. У тебя есть жесткий график с 8:00 до 17:00. Для меня это немного проблематично, потому что я хотел бы иметь более свободный график в своей работе. И еще... В аппарате президента все сотрудники, как бы это правильно сказать... ходят с задранными носами от ощущения своей значимости. Возможно, у них есть для этого основания, но мне больше нравится неформальная атмосфера.

— Последний наш традиционный вопрос: три секрета вашего успеха?

— Секрет, я считаю, в человеческом отношении к людям: ты должен относиться к другим точно так же, как хочешь, чтобы относились к тебе. Еще надо не распыляться на мелочи — надо стремиться быть отличным профессионалом в одной конкретной области. А третий секрет успеха, наверное, в доверии. Людям нужно все-таки доверять. Например, в Германии действует такое правило: договор считается заключенным, когда мы пожали руки. Неважно, что мы еще не подписали документы, важно, что мы пожали руки. Я придерживаюсь такого же принципа. Если мы договорились, если мы пожали друг другу руки, значит, я делаю что-то со своей стороны, а другой должен сделать со своей стороны. Это будет доверие.