Мария Киселева: «Принимая жесткие решения, я не использую лексику из шоу «Слабое звено»

Мария Киселева

«СМЕШАННЫЕ ПАРЫ МОГУТ СЫГРАТЬ НА ВОДЕ НОВЫЕ ИСТОРИИ ЛЮБОВНОГО ПЛАНА...»

— Мария, самой горячей темой первой недели водного чемпионата мира стал дебют микст-дуэтов. Имеет ли эта дисциплина право войти в программу Олимпиады?

— Не я занимаюсь вопросами включения в Олимпиады новых видов спорта, поэтому считаю, что этот вопрос не ко мне. Что касается прошедших соревнований, то было много противоречивых мнений. Кто-то за, кто-то категорически против. Мы в дуэте с Ольгой Брусникиной успели посоревноваться на Играх Доброй воли 1998 года с парой Билл Мэй-Кристина Лам, завоевавшей в Казани «серебро». Тогда это выглядело немного некорректно, когда девушки соревновались со смешанной парой. Сейчас найдена корректная форма соревнований, и, на мой взгляд, этот вид может дополнительно популяризировать синхронное плавание. Но как отдельный вид, а не повторение уже имеющихся дисциплин нашего вида спорта. Благодаря пришедшим мужчинам, спортсмены могут привнести в свои программы больше атлетизма, высоких поддержек. Плюс смешанные пары могут сыграть на воде новые истории любовного плана, привнести тем самым новую струю в творческую составляющую. Но надо понимать, что это не шоу, а спорт, соответственно надо прописывать четкие критерии определения оценок именно для микста. Но это все в перспективе.

На казанском чемпионате нам, профессионалам, трудно было ожидать каких-то прорывов в миксте, именно из-за того, что он находится только в начале пути. Девушки тренируются по 10 - 15 лет — 11 месяцев в году, по 10 часов в день (я имею в виду членов сборной России), и потому они находятся в совершенной форме. Тяжело было требовать такого же от микстов, у которых было очень мало времени для подготовки к ЧМ. Поэтому в Казани была определенная проба пера. Лет через пять это будет новый виток в развитии нашего вида спорта. Я высказываю эти надежды, основываясь на опыте прыгунов в воду. Там тоже было много скепсиса после введения в спортивную программу синхронных прыжков. Но сегодня синхроны в прыжках — это очень интересно, популярно, причем понятно даже непрофессионалам в данном виде спорта. Вот к чему привело правильное развитие вида спорта, и, как мне кажется, в миксте синхронного плавания нам следует ожидать той же истории. А сейчас мы должны быть им благодарны за взрыв интереса к нашей дисциплине.

Билл Мэй и Кристина Лам-Андервуд

— Мы в Казани увидели Мэя, так сказать, 17-летней выдержки. Он сильно изменился с момента вашего первого противостояния на соревнованиях?

— Кажется, что тогда он был более техничным. Возможно, что сейчас он был более эмоционален, смог что-то донести до зрителя в плане артистизма — он работал много лет в шоу, но в техническом плане, на мой взгляд, «американский» Мэй выглядел посильнее «казанского». Мы и все мужчины-участники соревнований, кстати, должны сказать ему спасибо за появление микста в программе соревнований. Но я не хотела бы видеть сольное выступление мужчин. Только микст.

«ВСЕ СЧИТАЛИ МЭЯ ОДНИМ ИЗ ФАВОРИТОВ. В ТОМ ЧИСЛЕ ЗА СЧЕТ ТОГО, ЧТО ОН СТОЯЛ У ИСТОКОВ МИКСТОВ»

— Может быть, эта роль пионера в смешанном синхронном плавании и вынудила судей отдать первую золотую медаль ЧМ в Казани Биллу Мэю?

— До чемпионата мира никто вообще не понимал, по каким критериям будет определяться сильнейший в этой дисциплине. И никто не мог делать окончательные прогнозы по распределению мест в микстах. Хотя и считали Мэя одним из фаворитов. Может быть, вы правы, ему отдали должное за то, что он стоял у истоков. Но не будем забывать и о нашей паре. Саша — единственный мальчик, который занимается этим видом спорта вопреки всему, и было видно, что они сильнее всех остальных. А через несколько лет они будут гораздо сильнее технически. Они еще очень молоды, карьеры только начинаются, и я очень рада за них.

— Не возникло у вас хотя бы мельком желания вернуться, как Гемма Менгуаль, Вирджиния Дидье, тот же самый Мэй — в прошлом все ваши соперники?

— (Смеется). Я рада, что они приняли участие в турнире и украсили его. Вирджиния и Джемма — очень артистичны, они были замечательными солистками в годы своих выступлений. На них всегда было очень интересно смотреть, и здесь они порадовали болельщиков своим мастерством. Если обе продолжат свои карьеры в микстах, со временем, думаю, что партнеры дорастут до них по уровню мастерства... Что касается меня, то я уже насоревновалась, хотя моя жизнь продолжает оставаться неразрывно связанной с синхронным плаванием. В том числе и тем, что Саша Мальцев из нашего микст-дуэта года три-четыре назад участвовал в нашем спектакле «Русалочка и тайна волшебной звезды». Тогда он еще жил в Питере, но мы пригласили его в Москву, он сыграл у нас в спектакле Левиафана, и сейчас живет в столице.

— Есть такие бывшие спортсмены, которые не могут заставить себя подойти к бассейну, снова почувствовать запах хлорки и вспомнить утомительные тренировки. Вы сказали, что насоревновались. У вас не было отторжения от воды после завершения карьеры?

— У меня вся жизнь в бассейне, помимо спектаклей есть еще и своя школа. Но чтобы просто поплавать? Я себе не отказываю в этой возможности. К примеру, мы в Казань приехали всей семьей и в свободное время ходим в бассейн, плаваем. На «Казань Арене» не плавала, но во Дворце водных видов спорта делала это с большим удовольствием.

— Как синхронистки приходят в этот вид спорта?

— Их приводят родители. Причем сейчас напрямую в секции по синхронному плаванию. Давно уже прошло время, когда дети начинали с плавания, а потом переходили в синхрон. Это было время, когда я начинала тренироваться, в середине 80-х. Тогда мы приходили отовсюду: из плавания, спортивной и художественной гимнастики, акробатики и прыжков в воду, даже из фигурного катания. Я, правда, пришла сразу в синхронное плавание, но сделала это катастрофически поздно по нынешним меркам — в 10 лет. К примеру, моей дочери еще нет 10, а у нее уже есть первый взрослый спортивный разряд, и она уже выступает на соревнованиях. Сейчас интерес к синхронному плаванию существенно выше, когда за спиной вся эта история побед: четыре Олимпиады, выигрыши всего возможного, начиная с кубка мира 2007 года. Это играет свою роль в создании бума популярности, а его пик приходится на олимпийские годы. После них родители ведут в секции своих дочерей.

Что касается критериев отбора, то тренеры смотрят на внешние данные самого ребенка, оценивают его родителей с точки зрения их конституции и наследственности. Оценивают растяжку, мягкость мышц, связок, координацию, умение держаться на воде, степень обучаемости. Много критериев. Но самый главный фактор в предстоящей карьере — это трудолюбие. Только оно позволяет добиться серьезных результатов, даже в большей степени, чем талант.

«РЕЖИМ РАБОТЫ ЧЕМПИОНОК: ПО 10 ЧАСОВ В ДЕНЬ 11 МЕСЯЦЕВ В ГОДУ»

— Каким был ваш спортивный ритм?

— Пять рабочих дней, один выходной. Независимо от дней недели. Тренировались два раза в день, по четыре-пять часов на одну тренировку. Зал и вода, вода и сухая тренировка. И так 11 месяцев в году.

— В поисках каких из перечисленных качеств привели в спорт вас?

— Родители хотели, чтобы ребенок был занят, чтобы я научилась плавать и решила определенные проблемы с укреплением мышц спины. Начала плавать в «лягушатнике», после чего родители увидели объявление о наборе в секцию синхронного плавания. Они понятия не имели, что означает этот вид спорта, услышали, что это что-то вроде танцев на воде и привели меня, а я была артистичная, танцевальная.

На мой взгляд, каждый родитель должен привести своего ребенка в спортивную секцию, желательно, в шаговой доступности. Это очень хороший метод оздоровления и воспитания — сила воли, характер, умение сосредоточиться, стержень, который вырабатывается внутри, нужен всем, ведь он применим практически в любой сфере деятельности.

Мария Киселева и Ольга Брусникина (фото: 24smi.org)

— Кто был вашим примером, вашим маяком? Христина Фаласиниди, Ольга Седакова, кто-то еще?

— Изначально наша сборная не занимала призовых мест, а в синхронном плавании солировали американки и канадки. Тогда в Москве проходил такой турнир на призы журнала «Советская женщина», куда приезжали все лидеры нашего вида спорта. Болели мы за наших спортсменок, этого не отнять, но присматривались к лидерам тех времен. Становясь старше, мы уже знали, что наше синхронное плавание прогрессирует. Начали побеждать те девушки, которых вы перечислили, на них мы и равнялись. Потом был период, когда в Европе наши спортсменки уже побеждали, но на чемпионатах мира никак не могли прорваться на пьедестал почета. Прорыв случился в 1997 году на Кубке мира в Китае, когда во всех трех дисциплинах синхронного плавания мы стали первыми. Это год, с которого началась гегемония российского синхронного плавания.

— За счет чего наша сборная стала таким мировым гегемоном?

— Я вижу здесь совокупность нескольких факторов. Первый кроется в трудолюбии: сколько тренируется российская сборная, не тренируется никто. Плюс сильнейший тренерский состав, главный тренер сборной Татьяна Покровская возглавляет сборную как раз с того времени и по сей день, а это колоссальный накопленный опыт и знания. Традиции, плюс скамейка запасных, за счет которой создана очень хорошая конкуренция за место в составе сборной. Плюс к этому, нет даже признаков самодовольства.

— Кто лечит вас от возможной звездной болезни?

— Внутренняя самокритичность зависит от тренера. Не помню ни одной тренировки, после которой тренер бы сказал, что все идеально. Ну и вернемся к вопросу о конкуренции. Решил, что ты всего достиг, тебя быстро подвинут более молодые, целеустремленные и голодные до побед.

«ХОРОШИЙ ТРЕНЕР РЕШАЕТ ВСЕ НАЗРЕВАЮЩИЕ ПРОБЛЕМЫ»

— А как оставаться голодными до побед, когда у тебя их уже за десяток. Где находить мотивацию?

— В новых целях, новых задачах, в том числе в преодолении себя. Иногда в понимании, что у тебя все уже близится к завершению. К примеру, готовиться к Афинам нам помогало ощущение, что это последняя Олимпиада, и если ты пожалеешь себя, то ее в твоей жизни уже больше не будет.

— Было сложно 11 месяцев в году по 8 - 10 часов в день тренироваться с одними и теми же людьми, жить с ними в девичьем коллективе, видеть одни и те же лица?

— Как в фильме «Ирония судьбы», когда главный герой боится женитьбы, потому что жена будет мелькать у него перед глазами? Когда ты уже в команде, все объединены целью победить. А для контроля ситуации и решения назревающих проблем, будь таковые, всегда есть тренер. Потому что хороший тренер — это хороший психолог.

— Выступая в дуэте, обязательно быть подругами?

— Могу сказать за свой дуэт, что мы с Ольгой Брусникиной стали подругами через год, после того как начали работать вместе в 1996-м. До того момента мы были конкурентами и практически не общались друг с другом. Но общая работа и цель объединили.

— Какие Олимпиады вам больше вспоминаются?

— Все три. И с Атланты 1996 года, когда мы остались четвертыми, есть свои воспоминания, и, естественно, с победных Игр 2000 и 2004 года.

— Чем запомнились ваши жилищные условия?

— В Атланте мы жили в нормальном доме, который располагался на территории местного университета. Хотя комнатки там были очень маленькими. Две кровати, два стула и все. А в Сиднее жили в домиках с картонными стенами, тонкими-тонкими. Там человек мог разговаривать с кем-то у соседнего дома, но ощущение было, что он у тебя в комнате. Но в целом мы старались во время соревнований абстрагироваться от всего, что происходит вокруг.

— Насколько долго вы могли не дышать под водой?

— Сейчас уже не помню, наверное, около 3,5 - 4 минут. Но тут надо разделять: просто остановить дыхание в состоянии покоя или продолжать работу без воздуха. Сейчас в произвольных программах спортсменкам не разрешают задерживать дыхание в одной связке дольше 45 секунд. Раньше в обязательной программе у нас была фигура «круг», при исполнении которой мы находились без воздуха на протяжении двух минут. Я, кстати, использовала этот опыт задержки дыхания из спорта во время съемок кинокартины «Идиот» режиссера Владимира Бортко. Актеры, чтобы дойти до стадии запыхательства, сбивали дыхание приседаниями и прыжками, а я решила остановить дыхание. И потом оно само собой получилось затрудненным — мне удалось быстро достичь необходимого для съемок эффекта.

— Осталось какое-то сожаление о несделанном в синхронном плавании?

— Нет, я очень благодарна своей спортивной судьбе, родителям, отдавшим меня в этот вид спорта, тренерам, которые со мной работали, и каждый из них отдавал частичку себя.

— Стоит ли сейчас развивать синхронное плавание также массово, как, скажем, футбол? Или необходимо его оставлять в состоянии некой элитарности, как, к примеру, гольф?

— У нас и не гольф, и не футбол, свой отдельный вид спорта. Я считаю, что синхронное плавание стоит развивать там, где есть к нему интерес и потребность, существует инфраструктура. Для девочек наш вид спорта практически идеален. Есть все: плаваешь, правильно дышишь, закаливаешься, растягиваешься и гармонично развиваешься — физически, координационно, музыкально и хореографически.

«КАЗАНЬ ГОТОВА К ЗАЯВКЕ НА ПРОВЕДЕНИЕ ЛЕТНЕЙ ОЛИМПИАДЫ»

— Ваши впечатления от ДВВС, школы «Акватика» в Казани? Какие ассоциации у вас возникают при словосочетании «синхронное плавание в Татарстане»?

— Я не раз проводила здесь мастер-классы как посол Универсиады, посол чемпионата мира в рамках тех проектов, которые осуществляла в Казани. Мне очень интересно общаться с детьми. Расскажешь им какую-то историю или покажешь новый гребок на элементе — и у них глаза горят, и они стараются повторить. Это общение нужно как им, так и нам.

— Казань, по вашему мнению, имеет возможность для проведения летней Олимпиады?

— Вопрос не ко мне, но то, что я вижу с точки зрения наличия спортивных объектов и уровня организации соревнований, то можно смело претендовать. Я считаю, что Казань заслужила это право своим колоссальным интересом к спорту и опытом проведения турниров.

— Говоря о ваших проектах, вы знаете, что многие люди уже планируют свои новогодние праздники с учетом посещения ваших шоу на воде.

— На самом деле, это очень приятно осознавать. Бывает, идешь по улице, тебя останавливают вопросом: «А вы в следующем году привезете новый спектакль?» Безумно приятно работать, вкладывать душу в наши спектакли и видеть эту отдачу. В том числе, когда дети тормошат своих родителей, чтобы они записывали их в спортивные секции.

— У вас одна труппа?

— Несколько. Мы под Новый год работаем сразу в трех городах — в Москве, Санкт-Петербурге и Казани. В Москве «обкатываем» премьеру, которую на следующий год привозим в другие города. Периодически выезжаем за рубеж, работать на различных мероприятиях.

Мария Киселева в программе «Слабое звено» (фото: кадр из передачи)

«ПЕРВЫЙ МОЙ СЮЖЕТ БЫЛ СНЯТ НА ТЕМУ ГОНОК НА СОБАЧЬИХ УПРЯЖКАХ»

— Вы в общении очень приятный, лучезарный человек. Но большому количеству наших телезрителей запомнились в образе стервы, будучи ведущей на программе «Слабое звено». Есть подобные стереотипы у публики?

— Да, хотя последний эфир прошел уже 10 лет назад. И до сих пор слышу о себе: «Смотри, «Слабое звено». У людей настолько в памяти осталась эта программа и образ телеведущей. Значит хорошо сделала свою работу. Тогда мне было безумно интересно работать. Я получила колоссальный опыт, который использую и сейчас. Что объединяет спорт и телевидение? Адреналин, который присутствует в работе и там, и там, особенно, если ты работаешь в прямом эфире. Сейчас я возвращаюсь в то же состояние во время премьерных спектаклей. Я очень рада, что в моей жизни профессионально задействованы несколько сфер деятельности, все они дополняют друг друга. В свое время, например, телевизионная карьера принесла, может быть, небольшую, но пользу в плане популяризации моего вида спорта.

— А как вы сейчас расстаетесь с людьми, которые не подходят вам для участия в спектакле?

— Меня часто просят произносить фразы, известные по этой телепрограмме, но как максимум я их могу использовать в шутку, и то в семейном кругу. А принимая жесткие решения, в плане отказа в чем-то или кому-то, я использую другую лексику. Не подумайте, что это какие-то грубые, резкие фразы, не те, которые всем известны. Кстати, порой строгие решения я принимаю и по отношению к себе. Был период в карьере, когда мы делали дуэт с Ольгой Брусникиной, а она была очень тонкая, хрупкая, и у меня возникли проблемы даже не с лишним весом, а с соответствием своей партнерше по дуэту. Стала ограничивать себя еще больше, чем обычно.

— Вы и сейчас не притронулись к конфетам.

— Я бы и говорила, и жевала одновременно (смеется). А это неудобно. Замечу, что если очень хочется, я сейчас могу и сладкого поесть, но это не является такой необходимостью, что надо съесть прямо сразу килограмм, нет.

— Как вы искали свое место в жизни после окончания спортивной карьеры?

— Когда закончилась Олимпиада в Сиднее, я два месяца просто отдыхала, восстанавливалась. Но тут осознала, что еще один месяц отдыха окончательно меня расслабит. Тогда я начала работать корреспондентом на «НТВ-Плюс», за что спасибо огромное Алексею Буркову, к несчастью, ушедшему из жизни. К моменту возвращения в спорт у меня уже была телевизионная карьера. До сих вспоминаю одну из своих первых съемок — гонки на собачьих упряжках (смеется). Было минус 30, маститые, именитые корреспонденты предпочитали не ездить на подобные съемки и послали меня.

Коллеги по спорту очень положительно относились к моей журналистской деятельности, хотя это был момент, что называется, на грани. Когда ты вышел из недр спорта и пытаешься рассказать все его нюансы, простому телезрителю это может быть не очень интересно. Нельзя уйти в специфику так, что тебя никто не будет понимать.

Кстати, одним из стимулов, приведших меня на журфак МГУ, было то, что про наш вид спорта очень мало рассказывали. Когда я начинала учиться, даже маленькие заметки о синхронном плавании были страшным дефицитом. А я хотела рассказать о любимом виде спорта как можно больше.

— Пожелаете ли вы своим детям спортивной карьеры?

— Будет зависеть от них. Я благодарна своим родителям, отдавшим меня в спорт, но когда решалось, буду ли я заниматься спортом профессионально, для чего надо было переходить в спортивный класс, или останусь в 7-м классе обычной школы, родителям было нелегко. Тогда мы совместно принимали решение. Правда, его поддерживали и мой тренер, и классная руководительница из обычной школы, в которой я тогда училась. Она, кстати, звонила и поздравляла моих родителей, когда я выиграла первое свое олимпийское «золото» в Сиднее. Было безумно приятно.