Сергей Майоров: «Мы замахнулись на самый лучший инжиниринговый центр России»

Сергей Майоров: «К сожалению, у нас чаще думают над тем, как изготовить продукт, продать, заработать на нем немного денег — и все»

«У НАС СРОК СЛУЖБЫ ОБОРУДОВАНИЯ — 23 ГОДА, А В МИРЕ НОРМА — 5 ЛЕТ»

Идею создания в Набережных Челнах инжинирингового центра для производителей автокомпонентов председатель ассоциации машиностроителей и председатель совета директоров литейно-механического завода «Магнолия» Сергей Майоров впервые публично озвучил в феврале на круглом столе по теме кризиса, организованном «БИЗНЕС Online».

«За последние четыре месяца на наши предприятия обрушился поток заказов, но они проходят мимо, — заявил Майоров. — Это заказы, возникшие из-за курсовой разницы, из-за подорожания китайской продукции, из-за отсутствия поставок с Украины, из-за санкций. Заказчики теперь бегают и ищут, кто им даст альтернативу. Но если в Китае новый продукт выводят на рынок за две-три недели, то у нас — полтора года, если не два, потому что нет ни оборудования, ни персонала под эти процессы. Заказчик имел ежедневные поставки, ему нужно вчера. На подготовке производства можно ведь работать и в ноль, важно то, где серия останется, а серия в 99 случаях из 100 остается там, где готовилось производство, где есть специалисты. Чтобы взять эти заказы, нам нужны быстрые конструкторские разработки, оперативное изготовление прототипов. Поэтому нам жизненно необходимы инжиниринговый центр для Челнов и Закамья, а также сертификационно-испытательный центр как для автомобилей, так и для компонентов».

За прошедшие с тех пор полгода идея переросла в серьезный проект, который набирает обороты. Мы попросили Сергея Майорова рассказать, чем его инициатива может помочь машиностроению Татарстана выбраться из кризисной ямы.

— Сергей Васильевич, казалось бы, о необходимости создания инжинирингового центра в Набережных Челнах говорится уже давно, но дело не сдвигалось с мертвой точки. Почему?

— Наш сегодняшний проект и былые разговоры об инжиниринговом центре — это совсем не одно и то же. Напомню, что наша ассоциация машиностроителей города Набережные Челны и Закамского региона была создана только в феврале 2015 года. При ней было организовано 8 комитетов, в том числе комитет по инжинирингу. Как раз его руководитель и начал эту тему развивать. Инжиниринговый центр КФУ, о котором говорили раньше, в результате оказался ресурсным центром — так его сейчас правильнее называть. Он тоже очень нужен, но это несколько другое направление. И еще речь шла об инжиниринговом центре, который бы ускорил вывод на рынок новых видов продукции. По нему схема была такова: взяли мы какое-то изделие, которое уже где-то производится, скопировали его и запустили в производство. Это попытка догнать сегодняшний день.

Сейчас же мы работаем над принципиально новым проектом. Мы замахнулись на самый лучший инжиниринговый центр России. Его идеология в том, чтобы не догонять лучшие технологические достижения, а обгонять. Стать законодателями моды, причем в любых отраслях. Поэтому мы и название изменили, сейчас это центр прототипирования и промышленного дизайна. Если такой центр появится в Челнах, в Камском инновационно-территориальном промышленном кластере «Иннокам», то мы сможем ориентироваться на заказчиков со всего мира. По нашим оценкам, штат центра составит около 300 человек. При нем будет создан и центр подготовки специалистов, так как по ряду направлений у нас они если и есть, то штучные. Естественно, центр должен быть укомплектован лучшими образцами оборудования. Только так мы добьемся прорыва в машиностроении, которое сильнее всего пострадало от кризиса, т. к. отрасль была не готова к экономическим передрягам. Все потому, что государство в машиностроение давно не вкладывалось. Предприятия, работая на грани рентабельности, часто в минус, не могли развиваться. Сегодня мы имеем средний срок службы оборудования в области машиностроения 23 года, а в мире критичным считается срок в 10 лет, оптимальным — 5 лет.

Я понимаю, что этот центр не панацея. Но мы можем стать лидерами в промышленном дизайне и быстро выводить на рынок новую продукцию. Центр ведь будет решать вопросы конструирования, прототипирования, изготовления промышленных образцов. Он будет решать вопросы подготовки производства в части изготовления технологической и штамповочной оснастки, будет писать программы для ЧПУ. Вся цепочка такая: идея — дизайн — согласование с заказчиком — подготовка производства за две-три недели. После этого отдаете на производство уже готовую технологическую оснастку, готовые программы, можно серийно выпускать то или иное изделие. Такая концепция не ноу-хау, во всем мире она практикуется. Законодателем мод сегодня является Китай, но у них промышленный дизайн пока не вышел на первое место в мире. Поэтому только через промышленный дизайн мы можем обойти и Китай, и Европу. А до тех пор мы будем догонять последний вагон уходящего поезда.

— Вы сказали, что центр должен иметь самые новые технологии. Допустим, пришел заказчик, прошел весь цикл, получил деталь. Но его-то предприятие не имеет таких технологий — как он запустит ее в серию?

— Я потому и говорю, что сам центр прототипирования — это не панацея, а лишь трамплин для рывка вперед. Безусловно, для нормального развития машиностроения нужны программы поддержки, в том числе и в плане обновления оборудования. Центр же не может еще и финансированием заниматься. Поэтому мы, кроме прочего, предлагаем, чтобы стадия между созданием прототипа и созданием промышленного образца софинансировалась государством. Очень важно выводить на рынки новые виды продукции, важно быть хоть в чем-то впереди.

— Вы сделали особый упор на промышленном дизайне. Насколько это направление важно для нас?

— Дело в том, что промышленный дизайн — очень дорогая вещь: оборудование, программы, суперкомпьютеры — все дорого. За его разработкой сегодня почти некуда обратиться. Есть пара компаний в Москве, к ним очередь стоит, причем не только российских потребителей, но и зарубежных. Цены космические. Создав свой центр, мы пустим процесс на поток, и промышленный дизайн станет доступным. Хочу также добавить, что наш центр прототипирования мы хотим совместить с еще одной дефицитной компетенцией — сертификацией и испытанием автокомпонентов. Тот же Ford-Sollers, выводя на рынок новый вид продукции, вынужден ее испытывать и сертифицировать в других странах — в Китае или Европе. В России и таких центров очень мало, для нас это, во-первых, деньги, во-вторых, скорость. Мы прорабатываем соответствующий проект, этим занимается комитет по сертификации и стандартизации. Хотим совместить его с центром прототипирования, чтобы все услуги были в одном месте. Таким образом, в центре прототипирования мы продукцию доводим до стадии пуска в серию, тут же ее испытываем, получаем заключение и начинаем продавать.

Рустам Минниханов на открытии центра КФУ (фото: president.tatarstan.ru)

«НАДО ОРИЕНТИРОВАТЬСЯ НА РЫНОК НЕ ГОРОДА ИЛИ СТРАНЫ, А ВСЕГО МИРА»

— В последнее время у нас заявлено много площадок с серьезным дорогим оборудованием, которое должно предоставляться малому и среднему бизнесу. В Казани есть «КАИ-Лазер», готовится открытие филиала в Челнах. На днях прошла презентация центра роботизации. Значит, оборудование приходит, оно уникальное, без аналогов в мире. Компания «СПРУТ-Технологии» пишет программы для станков с ЧПУ и промышленных роботов. Наверное, удобнее, когда все в одном месте, но, может быть, проще было бы объединить эти организации в цепочку и добиться того же эффекта?

— Создать промышленный дизайн и пройти все этапы до поставки новинки на производство не так просто. Это ежедневная и ежеминутная работа заказчика и исполнителя: тут миллиметр убрать, там — добавить. Конечно, часть работы можно сделать на одной площадке, часть — на другой, что-то и на стороне заказать... Но это и есть трата времени, отсюда и российские сроки выхода продукции на рынок — не две недели, а два года. Конечно, очень хорошо, что в Татарстане сегодня появляется много инжиниринговых центров, в том числе и в Набережных Челнах. Но как-то неправильно они начинаются. Недавно я разговаривал с руководителем московской Высшей школы инжиниринга Вальтером Рацем (эта школа принадлежит немцам). Рац удивлен российскими проектами: у вас, говорит, директор вызывает своего сотрудника и сообщает, что тот с завтрашнего дня будет руководить инжиниринговым центром. Тот под козырек: «Есть!» В Германии все иначе — человека начинают готовить под конкретную идею. Определяется подходящий сотрудник, минимум 10 месяцев он проходит обучение, параллельно занимаясь концепцией инжинирингового центра со специалистами школы Раца. Они выезжают в Германию, смотрят лучшие практики, советуются с немецкими специалистами. И только через 10 месяцев проект начинает реализовываться на базе полученных знаний. Если у руководителя были ошибки на стадии разработки концепции, он сам их исправляет, потому что уже знает как. На выходе это подготовленный руководитель в области создания и управления инжиниринговыми центрами.

— Что позволяет вам рассчитывать на зарубежные заказы для центра?

— Мировой опыт свидетельствует, что эта цель достижима. Возьмем сельскую местность Германии. Это, как правило, поселение на 200 - 300 жителей, они занимаются сельским хозяйством, но практически в каждой деревне стоит завод автокомпонентов. На нем работают 50 - 70 человек — практически все работоспособное население. Они выпускают один-два автокомпонента, которые потребляет весь мир. Мы изучали опыт работы таких заводиков и выяснили, что они показали наибольшую устойчивость в глобальный кризис 2008 года — никто не разорился. Средняя выручка у них — 20 - 25 миллионов евро в год, выработка на одного человека сумасшедшая, потому что производство гибкое, оборудование перенастраиваемое. У них свои конструкторские разработки, свои исполнители. Мы тоже ставим перед собой такую задачу, потому что иначе никак нельзя. В России предприниматель, открывая бизнес, просто смотрит, где чего не хватает. Вот тут кафе нет, давай свое поставлю, там хлеба мало, открою-ка пекарню... На рынок смотрят локально. Я считаю, что это большая ошибка наших предпринимателей, если не экономической системы в целом. Надо честно признаться: российский рынок невелик, мы должны ориентироваться на зарубежные.

Если взять пример ближе к теме, то самым ярким можно назвать инжиниринговый центр Porsche. На нем работают 4,5 тысячи человек! За счет инноваций к ним очередь на полтора года вперед! Почему они столько людей держат? Чтобы оставаться впереди планеты всей, опережать. Нам тоже пора больше внимания уделять инновациям — это, пожалуй, самый востребованный в мире товар на сегодня. К сожалению, у нас чаще думают над тем, как изготовить продукт, продать, заработать на нем немного денег — и все.

Промышленные роботы

«РАНЬШЕ НАС ВОСПРИНИМАЛИ КАК ФАНТАЗЕРОВ»

— Проект явно недешевый — какова цена вопроса? Определены ли источники финансирования и просчитывался ли срок окупаемости?

— Стоимость реализации начинается от 4 миллиардов рублей. Источники финансирования... С одной стороны, мы не рассчитываем на вложения бизнеса, с другой — центр не должен прилепляться к какой-то большой корпорации. Практика показывает, что такие организации начинают работать только на учредителя. Мы ничего не имеем против крупных корпораций, но центр все-таки должен быть ориентирован на малый и средний бизнес — наиболее гибкий. Инновации для отработки в центре прототипирования должен принести малый бизнес. Мы считаем, что этот центр должен быть создан при Камском инновационно-территориальном промышленном кластере, то есть принадлежать государству. И мировой опыт это рекомендует. Правда, не по инжиниринговому центру, а по центру сертификации и испытаний автокомпонентов, который мы посещали в прошлом году в бельгийской провинции Фландрия. Правительство провинции полностью профинансировало центр, хотя это очень дорого. Но прошло несколько лет, и вокруг него открылись заводы Volvo, Mazda, других ведущих автопроизводителей. Им удобно — они разрабатывают новый вид автокомпонентов, автомобили, тут же их испытывают и получают необходимые документы. Срок окупаемости — 10 лет, в период нашего визита центр работал 6-й год. К тому моменту они уже имели 40 процентов внешних поступлений, и только 60 процентов на его содержание доплачивало государство.

Может, нам тоже лучше вкладываться в проекты, которые завтра деньги принесут? Мы рассчитываем, что за счет создания центров прототипирования и сертификации экономика поднимется. Правда, срок окупаемости пока не просчитывался, но я не думаю, что он будет большим. В любом случае это возможность развития для машиностроительной отрасли, следовательно, рост экономики.

— Насколько я знаю, свои предложения по созданию центра прототипирования и промышленного дизайна вы передали в аппарат президента РФ Владимира Путина после его встречи с бизнес-сообществом на санкт-петербургском экономическом форуме. После этого какое-то движение было?

— Честно говоря, раньше нас вообще воспринимали как фантазеров, а теперь в институтах власти нас воспринимают как реальный проект, с нами разговаривают. Нашу идею в аппарат президента передал Борис Титов — бизнес-омбудсмен России. Конкретных решений именно по центру пока не было, но мы и сами не торопимся. Я ведь говорил, что встречался с Вальтером Рацем... Так вот целью встречи был вопрос разработки концепции нашего центра прототипирования. Сегодня все находится на стадии, скажем так, объяснений на пальцах и идей. Мы обратились к Рацу за помощью, потому что хотим фундаментально подойти к реализации этого проекта, учитывая, что он крупный не только для города и республики, но и для России. Проект может стать ключевым для отрасли машиностроения. В концепции, которую мы хотим разработать со специалистами Раца, все будет расписано до мельчайших подробностей: площадь до квадратного метра, схема расстановки оборудования, количество рабочих мест, кто чем должен заниматься, срок окупаемости и все остальное. Цель концепции — создание лучшего центра в России для мирового потребителя. Ориентировочно мы планируем подготовить концепцию к июлю 2016 года, спешить не хотим, чтобы не наломать дров и не показаться смешными перед нашим бизнес-сообществом. С таким документом можно двигаться дальше: показывать его власти и предлагать прорывной проект, который принесет нам мультипликативный эффект — мы научимся обгонять время.