Яков Геллер: «Я всего лишь молоток в руках столяра»

Яков Геллер рассказал о самом первом электронном аукционе

О НАС НИКТО НЕ ВСПОМНИЛ — МЫ ВЕДЬ НЕ КОМАНДА КВН И НЕ ТУАЛЕТНАЯ БУМАГА...

У меня на рабочем столе в кабинете стоит старенький проектор. И он будет там стоять до тех пор, пока я буду сидеть за этим столом, потому что это символ и памятник. На этом проекторе 24 июня уже далекого 2004 года премьер-министр Республики Татарстан Рустам Минниханов смотрел, как проходит первый реальный электронный редукцион. Тогда в Гражданском кодексе понятие «аукцион» подразумевало под собой, что победит тот, кто даст высшую цену, а так, как у нас шло понижение цены, нам пришлось придумать новый термин — «редукцион». Этому дню предшествовал год работы, год попыток, год замечаний, непониманий и сопротивлений. Но Рустам Нургалиевич тогда сразу понял потенциал задумки и поддержал. Не скажу, что не будь тогда реализован проект — не было бы в стране электронных торгов в закупках для госнужд. Идеи всегда носятся в воздухе, и история знает множество «парных открытий»: Маркони и Попов, Бойль и Марриот, и много других. Но! Тогда Минниханов не только поддержал, но и подтолкнул.

И вот 24 июня 2004 года пошла первая реальная торговая сессия. Тогда закупали компьютеры для министерства по делам молодежи и спорта на смешную сумму в 240 тыс. рублей. На тот момент правила аукциона были такими, что на протяжении 60 минут все желающие могли снижать цену, а на 60-й минуте цена фиксировалась. Помню, когда на 60-й минуте эта цена с 240 тысяч опустилась до 180 тысяч, Рустам Нургалиевич (а он был у нас в агентстве, сидел рядом с этим проектором) эмоционально отодвинул чашку с чаем в сторону — понижение составило 25%!

А в сентябре того же года было издано памятное распоряжение кабинета министров РТ, определившее перечень продукции, которую заказчикам надлежало покупать исключительно путем электронных редукционов. Так в стране зародилась технология электронных торгов при определении поставщика продукции для государственных нужд. И вот прошло 11 лет.

А в 2009 году, когда президентом России был Дмитрий Медведев, на очередном совещании ему доложили, что в Республике Татарстан примерно 50% всех контрактов уже заключаются при помощи электронного анонимного равнодоступного аукциона. Мы тогда были флагманом в деле становления системы госзакупок. К нам часто приезжали, чтобы перенять опыт работы, потому что это было интересно. Одновременно с нами, даже несколько раньше нас, появилась система B2B («Бизнес для бизнеса» — прим. ред.), созданная Александром Бойко, работавшим тогда у Анатолия Чубайса на РАО «ЕЭС России».

И когда Медведеву доложили об опыте Татарстана, других регионов (уже создали системы в Новосибирске, Москве, Белгороде), он распорядился определить электронные площадки и для федеральных закупок. И в июне 2009 года премьер-министр России Владимир Путин подписал распоряжение, где были названы три площадки (до проведения конкурсного отбора) для проведения госзакупок: наша, «Сбербанк-АСТ» и площадка Банка Москвы. И в 2010 году прошел отбор, в котором участвовало уже 18 систем, и по его итогам к нам троим прибавились биржа ММВБ и биржа «РТС-Тендер». Получилось пять площадок. Вот уже шесть лет наша ЭТП zakazrf.ru входит в пятерку Национальных электронных торговых площадок. Единственная региональная система, единственная Федеральная ЭТП за пределами Москвы. Мы, конечно, не кричим об этом на каждом углу, и когда определяли 100 причин гордиться Татарстаном, то никто и не вспомнил об этом — мы ведь не команда КВН и не туалетная бумага, но ...

Вот уже 6 лет ЭТП zakazrf.ru входит в пятерку Национальных электронных торговых площадок

СЕЙЧАС В СТРАНЕ ДЕЙСТВУЕТ БОЛЕЕ 200 ПЛОЩАДОК, МНОГИЕ ИЗ КОТОРЫХ ОДНОДНЕВНЫЕ

Параллельно с этим в 2011 году был принят ФЗ-223 о закупках регулируемых заказчиков — тех организаций, которые регулируются государством. Закон для ГУПов, МУПов и тарифообразующих предприятий, предприятий, в которых доля государства превышает 50% и т.д. Их обязали публиковать все закупки на ООСе (Общероссийском официальном сайте для размещения информации о размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг — прим. ред.). Сейчас уже все забыли, что в 2009 году этот сайт был полностью сделан «по образу и подобию» татарстанской системы АИС «Госзаказ РТ», которую наше агентство имело удовольствие создать и сопровождать. И два с половиной года наше агентство было участником создания и оператором этого большого общероссийского сайта. Мы до сих пор гордимся, что участвовали в создании ООС и были его оператором.

Так вот 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» пошел по пути 94-го закона, то есть регулируемый заказчик должен публиковать на ООС свои намерения о закупке, другую сопровождающую документацию, а также проводить закупки продукции, указанной в специальном перечне (вспомните, как начиналось это в Татарстане) на электронных площадках. Если для госзаказа было сразу прописано, что площадки будут проходить отбор, то в ФЗ-223 таких слов нет. Поэтому сейчас в стране действует более 200 площадок, многие из которых являются одноразовыми.

Конечно, плохо, что столько площадок. Конечно, плохо, что создаются одноразовые площадки, конечно, плохо, когда площадка аффилирована с заказчиком. Это все нарушает те самые пять признаков совершенной конкуренции, о которых я все время говорю: любая фирма должна иметь возможность войти в рынок, информация на рынке должна быть доступной и распространяться мгновенно, покупатель и продавец не должны вступать в сговор, должно быть много мелких покупателей и мелких продавцов, а товар должен быть однородным. Эти правила нельзя нарушать! Нарушение любого из этих заветов разрушает конкуренцию!

В чем разница между ФЗ-94 и ФЗ-44?

94-й — это был закон об определении поставщика. Там были конкретные слова об этом: «Размещение заказа — есть действия заказчика по определению поставщика». Это было решение конкретной задачи. Федеральная контрактная система подразумевала под собой создание системы, а не способа определения поставщика. Я почему противник ФЗ-44? Потому что надо было создавать системообразующий закон, а не закон прямого действия, который опять начал позволять заказчикам делать то, что они хотят. В этом вся беда — мы снова сосредотачиваемся на процедуре. Как говорил Ленин: «Все правильно по закону, а по сути — издевательство».

У НАС В ОТДЕЛЬНОЙ КОМНАТЕ СИДЯТ МОЛОДЫЕ ГЕНИИ В СТОПТАННЫХ КРОССОВКАХ, И Я ОЧЕНЬ ГОРЖУСЬ ИМИ

Когда-то я сказал, что наступит время, и каждый завклубом будет иметь для себя площадку. ЭТП — это очень удобно. Это правильно, это экономно, это конкурентно, это обеспечивает доступ к бизнесу и это антикоррупционно. Но, конечно, как и во всяком деле, находятся умельцы. Не скажу, что их очень много, но есть случаи и их достаточно, когда заказчики позволяют себе «затачивать» условия под конкретного поставщика. Да, к сожалению, это можно сделать. Если площадка аффилирована с заказчиком, может быть, директор предприятия, которому принадлежит площадка, и не бежит к оператору со словами: «Скажи мне, кто второй участник, я натравлю на него пожарную охрану». Может быть, и не бежит, но есть ощущение того, что он может это сделать. Или, может быть, на этих площадках информация распространяется равнодоступно и мгновенно, а может быть, и нет... Проблема в том, что нет единого регламента, тогда как на пяти площадках для госзаказов все прописано в законе и любое нарушение вызывает мгновенную реакцию ФАСа. Причем, нарушения и жалобы на площадки рассматривает только центральный аппарат ФАС.

Сейчас правительство готовит проект по сокращению количества площадок. Есть мнение, что нужно убирать все одноразовые и созданные для видимости площадки и сосредоточить все закупки на пяти проверенных федеральных ЭТП, поскольку мы находимся под пристальным контролем. Мы получаем жесткие требования от большого числа регуляторов: от Федеральной службы безопасности, от Федеральной службы по защите информации, от ФАСа, от министерства связи, от министерства экономического развития... И все они регулярно вносят новые и новые требования. Вот совсем недавно мы завершили работы по приведении площадки к требованиям безопасности, описанным в нескольких приказах Федеральной службы по техническому и экспортному контролю России.

Более того, все пять площадок, и мы в этом вопросе тоже были первыми, присоединены к «черному ящику» — это государственная система «Независимый регистратор». Этот черный ящик опечатан, и доступ к нему в случае необходимости имеет и ФАС, и министерство связи, и министерство экономики. Этот ящик можно открыть в любой момент и посмотреть, что сделал (хороший термин — «накосячил») оператор площадки. Конечно, человеческий фактор всегда существует. Мы за 6 лет работы три раза платили штраф за ошибки наших людей, которые уже, естественно, у нас не работают. Но, тьфу-тьфу, уже давно на нас нет жалоб, так что необходимости вскрывать черный ящик не было. Я люблю поговорку: «Вилка в розетке, сиди и следи». У нас в отдельной комнате сидят наши молодые гении в стоптанных кроссовках, и я очень горжусь ими. Они держат в своих руках и головах сердце федеральной электронной торговой площадки. И еще есть много наших квалифицированных сотрудников (юристы, поддержка пользователей, контакт-центр и много других), способных обеспечивать исполнение требований, которые предъявляются к Федеральной ЭТП по формуле 24 часа х 7 дней х 52 недели.

«Идеальный вариант — это работа всего 12 площадок: 5 больших государственных и еще 7 серьезных коммерческих систем (фото: tender.mos.ru)»

«МЫ — ОЧЕНЬ ЭФФЕКТИВНЫЙ ИНСТРУМЕНТ В РУКАХ ДОБРОСОВЕСТНЫХ ЗАКАЗЧИКОВ»

Достаточно часто системы нашего агентства подвергаются хакерским атакам, но мы выдерживаем их. Расследованием последней совершенной на нас DOS-атаки сейчас занимаются силовики. Цель всех этих атак — «снять» информацию. Когда не удается ее снять, хакеры пытаются парализовать работу. Но мы в силах обеспечить безопасность и защиту информации.

Мы единственный оператор, который является государственным предприятием, остальные наши партнеры — это акционерные общества, в которых большую роль имеют банки и частные лица. Это такое образцовое государственно-частное партнерство. И если есть пять таких мощных систем, то на них и нужно сосредоточить все внимание. Может быть дело не ограничится пятью площадками, потому что за эти годы параллельно с нами созданы действительно мощные системы — тот же B2B, Фабрикант, Газпромбанк, ЭТП «Ростехнологии», РАД, ЭТП РЖД... Это мощные системы.

Я считаю, что идеальный вариант — это работа всего 12 площадок: 5 больших государственных и еще 7 серьезных коммерческих систем. Но это касается регулируемых заказчиков. Надо понимать, что есть еще и частные системы, допустим, наш ТАИФ — он имеет свою хорошую площадку onlinecontract.ru. И это уже дело генерального директора — на своей площадке размещать заказы или нет. Но регулируемые заказчики должны работать по одним правилам на узком количестве площадок, которые можно контролировать.

Я очень благодарен тем читателям, кто прокомментировал мою предыдущую статью. Но хотелось бы, чтобы у людей было понимание того, что оператор площадки обеспечивает техническую целостность и устойчивость системы. Но оператор не задает условия закупок. Их создает заказчик, уполномоченный орган. Так по закону. Были ребята, которые писали в комментариях, что Геллер с наглым лицом проводит торги на уже сделанные работы. Геллер не проводит торги, ни на сделанные, ни на не сделанные. Геллер — молоток в руках столяра. Конечно, когда забиваешь гвоздь и ударяешь молотком по пальцу, отбрасываешь с матерным словом молоток, как будто это он виноват, а не твое неумение или невезение. Мы — очень эффективный инструмент в руках добросовестных заказчиков, которые размещают торги. По той очень простой причине, что идеология электронной равнодоступной анонимной закупочной процедуры — это материализация тех самых пяти признаков совершенной конкуренции. Но, повторюсь, стоит нарушить хотя бы один из этих принципов — и все усилия «превращаются в тыкву».

Яков Геллер