Владимир Ряузов: «Мой гол в Казани не похоронил «Рубин». Он «умер» еще раньше»

Ряузов в трусах цветов футбольной сборной Хорватии

«В СССР ДУБЛЕР ФУТБОЛЬНОГО КЛУБА И ПЭТЭУШНИК ЗАРАБАТЫВАЛИ ОДИНАКОВО»

— Владимир, каким образом вы оказались в Грозном?

— Родился там волею судеб. Туда переехали в свое время мои родители. Люди, знающие историю, должны быть в курсе, что по приказу Иосифа Сталина в годы войны была проведена выселка людей некоторых народностей в тот же Казахстан, например. Так поступали, к примеру, с чеченцами. В результате местность опустела, и туда по комсомольским путевкам поехали люди со всего СССР. Так случилось и с моими родителями, которые познакомились уже в самом Грозном.

В детстве много чем позанимался, а потом пришел на футбол, на стадион имени Серго Орджоникидзе, которого сейчас не существует. Говорят, там проходили военные события в 90-х, точно не могу сказать. Сам я в Грозном давно не был, новости узнавал только от студентов (Ряузов уже давно работает тренером по футболу в студенческой команде КФУ — прим. авт.), которые приезжали оттуда, либо от знакомых футболистов, которые работают в нынешнем «Тереке». С моего выпуска 1959 года рождения из спортшколы в «Терек» перешли сразу несколько ребят: Александр Горошинский, Борис Чирва, Александр Шулаев. В 17 лет меня начали подтягивать к тренировкам основной команды. Я уже получал питание, приезжал на базу клуба, но на выезды не ездил.

—Играли за «еду»?

—Нет, помимо талонов дублерам платили какие-то деньги, порядка 50 рублей, если я не ошибаюсь. Форму нам выдали...

— Я, обучаясь в те же годы в училище, получал стипендию в 60 рублей, правда, без питания.

— Получается, пэтэушник и юный футболист получали одинаковые деньги. Правда, можно оговориться, что в училище брали всех, а в футбольную команду, даже в ее дубль, попасть было архисложно. У нас из всего выпуска попали человек пять, не более. А уж перейти в основу было почти нереально. Составы держались стабильно десятилетиями, люди играли, пока «колени не стирали». Никто не стремился уехать из родной команды.

Команда КГУ по мини-футболу под руководством Ряузова

«БЕСКОВ СКАЗАЛ: «ЕЩЕ ОДНОГО ЯРЦЕВА Я УЖЕ НЕ ПЕРЕЖИВУ»

— Из «Терека» уехал Виктор Колядко, который потом сделал карьеру в ЦСКА.

— Ну исключения бывали. Причем, не в обиду Колядко, который был на виду футбольной общественности, у нас в «Тереке» оставались люди посильнее его в футбольном плане. Анатолий Синько, Олег Хохленко, Виктор Якушкин были у нас в полном порядке, и их звала практически вся высшая лига. Синько звали в «Спартак» и не один раз. Потом, уже в 80-е, на Синько положил глаз Константин Бесков. Во время одной из игр, которые он, как обычно, смотрел с трибуны стадиона, подозвал помощников и говорит: «Это что там за мальчик интересный на краю бегает?» Ему ответили, что это Синько, и тому уже 34 года. Бесков отказал со словами: «Еще одного Ярцева я уже не переживу». Известно же, что Ярцев перешел в «Спартак» в «преклонном» возрасте, в 29 лет.

— А вы дебютировали в основном составе спустя год, в 1977 году.

— Да, когда в «Терек» пришли сразу несколько сильных футболистов. Вратарскую линию мы усилили за счет Александра Балахнина, старшего брата известного тренера Сергея Балахнина, работающего сейчас в тренерском штабе сборной России, и опытного Юрия Дарвина, который перешел к нам из «Спартака» и сейчас работает в футбольной академии красно-белых.

— Из всех перечисленных вами игроков никто не является чеченцем. Такое ощущение, что за «Терек» в 70-е годы они просто не играли.

— Нет-нет, зря вы так говорите. Мой одногодок Шапито, Альви Диниев, Тимур Куриев, Шарпуди Джунидов, который сейчас входит в штаб грозненского «Терека», Умар Садаев, отец нынешнего игрока «Терека» Заура Садаева, Авалу Шамханов, который потом работал в административном штабе ЦСКА. Но я хочу заметить, что тогда была Чечено-Ингушская республика, и мы не всегда могли определить, кто из них кто.

«ГОРНИЧНАЯ ТРИЖДЫ ПРОСИЛА «ВЕСТИ СЕБЯ ПОТИШЕ»

— В дебютном сезоне за «Терек» вы провели 8 матчей и забили 1 гол. Кому?

— (Смеется.) «Рубину», который в том году вылетел из первой лиги. Пусть на меня не обижаются болельщики казанского клуба, но это произошло уже после того, как «Рубин» потерял все шансы остаться в первой лиге. У нас была поездка по маршруту Пермь — Казань, команды которых синхронно вылетели в том сезоне во вторую лигу. Вот в Казани я и отличился. Мы вышли на игру «заряженными», так как до того уступили в Перми. Тогда наш наставник Вадим Кириченко устроил такой разбор полетов, что к нам в гостиницу три раза горничная приходила с просьбой, чтобы мы вели себя потише.

— Такой мат стоял?

— Скорее хохот. Вадим Александрович прикладывал ошибавшихся, но делал это с юморком: «Если твою башку, потому что головой ее нельзя назвать, взять и приставить к бешеной собаке, она через секунду сдохнет». Мы в хохот, а виноватый сидит весь красный.

— Ильгиз Фахриев с улыбкой вспоминал, когда по молодости его партнеров по «Рубину» прикладывал Владимир Михайлов: «Бараны, кто вас только учил в футбол играть?»

— Если убрать все эти специфические словечки, то можно откровенно сказать, что советская школа тренеров была очень хорошей. Люди обладали фундаментальными знаниями и при этом были очень сильными психологами. С мобилизацией на игру вообще проблем не возникало. Не то, что делается сейчас, когда очень много потеряно именно в тренерском цехе.

На следующий год я сыграл поменьше, а команда боролась за выход в высшую лигу. Тогда в вышку перешли «Динамо-Минск», СКА, «Ростов-на-Дону» и «Крылья Советов» из Куйбышева. Мы могли выходить, но некие подводные течения были против этого.

— Провинциальный Куйбышев-то как «подводные течения» занесли в высшую лигу чемпионата СССР?

— Начнем с того, что «крылышки» в советские времена довольно часто и подолгу играли в вышке. И в 1978 году они не просто вышли с первого места, они вернулись в высшую лигу. У нас подобного опыта не было. А в вышку была очередь, туда просто так не попадали.

Нынешние подопечные Ряузова на матче чемпионата Татарстана по по мини-футболу среди студентов

«ПОЛУЧИЛИ 3 ТЫСЯЧИ ЗА ПРОИГРАННЫЙ МАТЧ»

— В советские времена про «очередь» и всякие закулисные дела упоминали, когда говорили о первой лиге. Куда на 3 места претендовали 9 победителей зон второй лиги...

— Да-да. И им потом надо было еще бороться за три места в так называемых «пульках». Но я скажу так, что везде были очереди. И про эти очереди мы все знали, а о том, как они продвигались, было в курсе только начальство. Вообще, «очереди» можно было назвать олицетворением советского времени.

А советская первая лига была тогда мощнейшим турниром. Мало того, что в ней играли лучшие команды своих республик, так еще и ее выходцы со временем почти теми же составами становились чемпионами Союза. Тот же Минск стал чемпионом в 1982 году, и 15 человек из того состава, включая футболиста сборной Сергея Боровского, играли против нас по первой лиге. Ростовский СКА вышел в 78-м, а в 1981 выиграл Кубок СССР. «Днепр» в 1979-м был в первой лиге, а через 4 года выиграл чемпионат страны. Я, кстати, тогда «Днепру» забивал.

«Зенит» стал чемпионом в 1984 году. В его составе выступали пять футболистов ленинградского «Динамо», в том числе игрок сборной СССР Николай Ларионов. Анатолий Зинченко, который потом в 80-е годы уехал в венский «Рапид», первый заграничный футболист из СССР. Резо Чохонелидзе, бывший игрок сборной СССР. И с этим составом «Динамо» вылетело из первой лиги.

— Были ли договорные матчи в советской первой лиге?

— Я расскажу о матче, за который наша команда получила деньги, отыграв его честно. Соперник вышел на наше руководство с предложением сыграть вничью за 1,5 тысячи рублей. Тогда наш наставник сказал команде, что деньги мы возьмем, а играть будем на полную катушку. А по итогам матча решим, что делать с деньгами. Так и получилось, что мы не просто играли, а бились. Там эмоции настолько зашкаливали, что за несколько эпизодов можно было красные карточки схлопотать. Наш игрок во вратаря соперника прямой ногой шел, в отборе жестко встречали. Но соперники еще судью зарядили, и в итоге обыграли нас. После чего мы им еще навешали по дороге от стадиона к раздевалкам. Самое интересное началось после игры.

— Что именно?

— Наш тренер влетел в раздевалку, взял с собой парочку авторитетных футболистов и пошел к соперникам. А те сидят тише мыши, потому что наши болельщики еще устроили беспорядки, их автобус камнями закидали и порывались в гостевую раздевалку забраться. Так вот наш тренер говорит приехавшему коллеге: «Это что за беспредел? Договаривались на ничью, а вы нас дома обыграли? Ты партийный, да?! А я нет. Я сейчас открою дверь в раздевалку, и наши болельщики сюда зайдут. Ты знаешь, что с вашей командой потом будет? Короче, с вас еще полторы штуки рублей».

Дальше была картина маслом. Как в советских фильмах бывают эпизоды, когда люди стоят под раскачивающимся фонарем. Так и у нас было. Их гонцы скинулись деньгами, которые у них были, червонцы, пятерки, трешки, и наши их пересчитывали под раскачивающимся фонарем. Вот можно ли называть эту игру договорняком, если мы играли на полную катушку?

— Возвращаясь к вашей карьере. В 1978 году вы сыграли мало. Сказался так называемый синдром второго года?

— Из объективных причин сказалось то, что я поступил на учебу в институт. Нефтяной, подчеркну, институт, не в спортивный, по профилю. Это там можно было учиться так что смех. Люди формулу воды не могли назвать.

— H₂О?

— Вот, сразу чувствуется, что человек учился не в спортивном вузе. Помню, один наш футболист пошел сдавать экзамен. Ему объяснили, чтобы на экзамене не торопился, дали готовую работу, которую надо было просто переписать от руки. Он быстро переписал и пошел сдавать. Ему говорят, «не торопитесь, посидите, подумайте». Просто там в экзаменационной комиссии сидела одна преподавательница, которая была «не в курсе». А футболисту не терпелось, он все-таки сдал свою работу и пошел с экзамена. Преподавательница говорит: «Молодой человек, у вас тут не разборчиво написана формула. Это что, x²?» Он отвечает: «Что непонятного? Это хэ два, елки-палки».

Про советские времена много чего интересного можно вспомнить. Помню, что при переходе из команды в команду можно было получить такой «бонус», как вступление в члены КПСС. Просто так же в партию тогда не брали. Возвращаясь к сезону 1978 года, вспомню, что тогда за нас дебютировал Игорь Калешин. Отличный футболист, династию которого потом продолжили два сына-футболиста, один из которых Виталий Калешин поиграл и за «Рубин». В целом у нас была очень хорошая команда, весело игравшая, дружная.

Игорь Калешин — экс-футболист, отец экс-рубиновца Виталия Калешина (фото: http://fckuban.ru/)

«Я ДОЛЖЕН БЫЛ ВЗЯТЬ МАШИНУ «НА НУЖДЫ КОМАНДЫ»

— А по Союзу ходили слухи о том, как тяжело сосуществовать двум народам: чеченскому и ингушскому. Якобы даже в 1981 году крупная драка случилась в очереди на индийский фильм, и город в течение трех дней находился в осадном положении.

— Не подтверждаю. Не было такого. А было то, что мы в начале разговора обсуждали, как чеченцев выселяли с родных мест. Так вот, они потихоньку начали возвращаться на родную землю, за нас поиграл Юсуп Шадиев, который большую часть карьеры провел в алма-атинском «Кайрате».

Что касается пропущенного мною сезона в 1978 году, то там случились разногласия с руководством клуба. Те годы же были временами не только очередей, но и дефицита, когда просто так купить было сложно. Все распределялось. Вот и нам на команду выделили несколько автомобилей, которые должны были быть реализованы ветеранам команды, ее лидерам. А у нас решили один автомобиль «заначить», якобы продав его мне, по сути, дублеру. Ветераны, узнав об этом, создали бучу. Я, естественно, отказался от машины, которая мне не предназначалась, после чего руководство не просто стало на меня косо смотреть — оно просто перестало меня в упор видеть. В такой же ситуации оказался еще Витя Якушкин, один из лидеров команды, к которому тоже охладели, неизвестно по какой причине. На следующий сезон я не ездил ни на один сбор с командой, нас в Грозном даже на тренировки не звали и заявлять на сезон не собирались. Якушкин в этой ситуации начал рассматривать возможность перейти в «Кубань» из Краснодара.

— А вы?

— А мне и деваться-то некуда было. Молодой еще, учиться надо. И тут получилось, что нам надо было играть какой-то товарищеский матч. Администратор сказал, что Якушкин во втором тайме выйдет на замену в нападение, а я «по ситуации», кого заменят, на том месте и сыграю. Нас в том сезоне тренировал Игорь Фролов, зять не кого-нибудь, а легендарного тренера Якушина Михаила Иосифовича. Игорь Борисович выпускает меня, и я гол забиваю. А ни он, ни Якушин, который у нас выполнял обязанности, как бы сейчас это назвали, консультанта, меня в тренировочном процессе не видели.

«ТРЕНЕРЫ «ПРОДАЛИ» МЕНЯ НА ОДНУ «ТОВАРКУ» В ДОНЕЦК»

— В результате вы действовали по принципу всех футболистов, который гласит: надо хорошо сыграть две игры вначале, чтобы получить место в составе, и две игры в конце, чтобы потом не выгнали.

— Да, я сыграл около 30 матчей (24 — в чемпионате, 3 — в Кубке СССР — прим. авт.), залечив травму головы, которую получил в матче со «Звездой». Правда, мы в том сезоне вылетели во вторую лигу. Там нас возглавил Алексей Еськов, легендарный футболист ростовского СКА, чей сын Алексей Еськов-младший сейчас судит матчи премьер-лиги.

— Чем он запомнился?

— Он был очень сильный футболист. Мы с ним даже пересекались в товарищеской игре на сочинских сборах. Тогда у нас был объявлен выходной, мы пошли в город, напились «Кока-Колы» в бутылочках по 33 миллилитра.

— Мечта почти любого советского мальчика.

— Да, страшный дефицит, но в Сочи ее продавали. И вот мы нахлебались газировки, идем уже в гостиничный номер, а тут администратор подбегает. Оказывается, договорились сыграть товарищескую игру с «Торпедо». Точнее, там донецкий «Шахтер» играл двумя составами с «Торпедо», и у «горняков» элементарно не хватало игроков на два состава. Правда, тренер нам ничего не объяснил, сказал, что «продал я вас в «Шахтер», будете за него играть». Ну нам по 17 лет, всему верим, мы и «купились». Помню состав «Шахтера» на том матче: Вячеслав Чанов, до недавнего времени тренер Игоря Акинфеева в ЦСКА, Виктор Звягинцев, тесть Виктора Онопко, Виталий Старухин. Вот мы поиграли «товарку» во втором составе «Шахтера» против «Торпедо», за которое играл Еськов. Тогда я столкнулся с новшеством того сезона, когда игры впервые начали снимать на видео для дальнейших разборов. А потом Еськов нас тренировал, и, я скажу, рассказ-показ у него был поставлен на высшем уровне. Все, о чем рассказывал, мог тут же продемонстрировать на поле, для большей ясности и убедительности.

— После всех сезонов в родной команде вы зачем-то провели сезон в зоне, где играли среднеазиатские команды. Защищали цвета узбекского «Бешкента». Что вас туда занесло?

— Ветер странствий. Там меня хорошо знали, мы в Узбекистане очень неплохо отыграли на первенстве спортивного общества «Буревестник», где выступали студенческие команды. Меня помнили и пригласили в команду, которую, скажем так, сделали с упором на футболистов с российского Кавказа. Тогда нас всех собрал Валерий Любушин, легендарная личность в масштабах советской второй лиги. По тем временам накрывал «поляну» в московской гостинице «Интурист» для всей федерации футбола. Мы сейчас возвращаемся опять к теме разнообразных «очередей» советского времени.

«У ОЛЕГА ЗНАРКА ОТЕЦ БЫЛ ТАКОЙ ЖЕ ПО ТЕМПЕРАМЕНТУ»

— Если касаться того же Узбекистана, то его команды редко выходили в первую лигу.

— Да, там как-то запустили в первую лигу «Бустон» из Джизака, полюбовались на нее пару сезонов (в 1980 - 1985 годы команда играла в первой лиге — прим. авт.), а потом обратно во вторую «столкнули». А все почему? Во-первых, все эти кишлаки, в которых располагались местные команды, — это дыра-дырой. Во-вторых, жара такая, что играть там было просто невозможно.

— Что занесло вас из солнечного Узбекистана в провинциальный Татарстан?

— Между Бешкентом и Челнами у меня был еще сезон в пятигорском «Машуке».

— Захотелось посмотреть на могилу Михаила Лермонтова?

— Да-да (смеется). Именно это стало главной причиной. Настолько сильно, что пересилило предложение переехать в Челны годом раньше, когда его только переименовали в Брежнев. Меня позвал главный тренер Олег Першин, который работал в «Турбине», а сам является выходцем из моего родного Грозного. Заманивали меня улучшением жилищных условий, получением квартиры. Команда у нас была хорошая, от ветеранов, как Виктор Амелькин, до молодых, как нынешний тренер «КАМАЗа» Владимир Клонцак.

— Роберт Евдокимов...

— Да. У нас тогда вообще хорошая молодежь была, все играющие. Евдокимов пришел к нам из Волгограда и был самый молодой в заявке, но он практически сразу влился в состав. Ему стали доверять место в основе, и он занимал место под нападающими. Пластичный, с оригинальным дриблингом, мог самостоятельно решить эпизод. С мячом был на ты, разве что силенок ему поначалу не хватало. Мы, кстати, с Робертом жили в одной комнате на базе.

— Среди соперников у вас был Валерий Знарок.

— Да, тренировал нижнетагильский «Уралец», а потом «Торпедо» из Миасса. Очень колоритная личность. Мог встряхнуть команду и поставить судей на место, быстренько и очень жестко провести разбор полетов. Глядя на его сына, нынешнего тренера хоккейной сборной России Олега Знарка, я теперь понимаю, что он пошел в отца.

Роберт Евдокимов (слева) (фото: http://progorodsamara.ru/)

«Я ИГРАЛ В ФУТБОЛ, А СЧИТАЛОСЬ, ЧТО ТАСКАЛ НОСИЛКИ»

— Поиграть в «Турбине» вам удалось недолго, потому что вскоре команду расформировали и место во второй лиге было представлено «КАМАЗу», который изначально назывался «Торпедо».

— Да, я перешел в заводскую команду, и мы играли на первенство города и в чемпионате Татарстана. Там были хорошие команды, «Прогресс» из Зеленодольска, который тренировал первый наставник Виктора Колотова Геннадий Востоков, а в составе играл нынешний директор «Рубина» Ильгиз Фахриев. «Нефтехимик» из Нижнекамска тоже был в порядке.

— В 90-е в Челны потянулись звезды советского футбола: Николай Колесов, Ахрик Цвейба, Иван Яремчук...

— И замечу, что все они отдавались футболу и дурака в Челнах не валяли. Хотя, откровенно говоря, там дурака валять просто негде было: одна большая «спальня».

— Яремчук в каком-то интервью заметил, что он проиграл в казино около миллиона долларов.

— Этого я не знаю, это он без меня проиграл (смеется). Если бы со мной был, я бы хоть полмиллиона сохранил. Но, повторюсь, в Челнах он этого сделать тогда точно не смог бы. Тогда много хороших футболистов ехало в Челны, по-видимому, тогда в клубе платили очень хорошие деньги. Я говорю «по-видимому», потому что к этому моменту уже перешел на тренерскую работу.

— Валерий Четверик говорил мне потом в интервью о том, что вернул вас в команду в то время, как вы таскали носилки.

— Он, наверное, путает. В рабочие я уходил из «Турбины». Ну потаскать-то особенно не пришлось, я числился освобожденным работником. И основной моей задачей была игра в футбол. Хотя и были приглашения в команды мастеров, в частности, звали в Чебоксары, в местную «Сталь», я решил, что стоит остаться в Челнах, где мы уже пустили в корни. Тем более что я тогда получил приглашение в Нижнекамск, где вскоре команда решила задачу по выходу во вторую лигу чемпионата России. Вскоре «Нефтехимик» усилился, чтобы достойно выглядеть на уровне команд мастеров. Пришли, к примеру, Валерий Алескаров из Рузаевки, казанцы Айрат Ахметгалиев, Ильдар Гарифуллин, Павел Соловьев...

Ряузов дает наставления подопечным

«ЕХАЛ СОЗДАВАТЬ КОМАНДУ ПО ФУТБОЛУ НА РОДИНУ МОТОБОЛА»

— Алескаров вскоре перешел в «Рубин» и запомнился в том числе тем, что пропустил мяч с центра поля в матче с командой из городка Урень Нижегородской области. Казанцы тогда проиграли 2:3 и вылетели из Кубка России. Объясняли потом, что у Алескарова плохое зрение.

— Действительно, у Валеры дела со зрением обстояли не очень хорошо, но подобных проколов в «Нефтехимике» у него не было. В целом же у каждого вратаря есть своя коллекция нелепых голов. Любого возьми, у каждого есть период, когда они «косячат». Валера на тот момент в Нижнекамске был единственным голкипером и стоял достаточно надежно, несмотря на свой молодой на тот момент 20-летний возраст. Что касается меня, то я вернулся в Челны, где начал выступать во второй команде «КАЦ-Скиф». Команда КАМАЗа «Автоцентр», совмещенная со спортклубом Института физкультуры, ныне ставшим Поволжской академией спорта. Вскоре я получил перелом ноги, провалялся в больнице четыре месяца, и тут надо сказать спасибо Валерию Четверику, который дал мне работу в дубле «КАМАЗа».

— А кто вам «удружил»?

— Там вообще история была занимательная. Один из моих знакомых по «КАЦ-Скиф» Дмитрий Смирнов состыковался с серьезными людьми из города Коврова. Там издревле существовала команда по мотоболу «Ковровец», но местные боссы увлеклись идеей создания в городке футбольной дружины. Предполагалось, что у ее истоков будем стоять мы со Смирновым. Мы приехали, вечером вышли на товарищеский матч, и мне в подкате въехали в опорную ногу. Я «сломался». В итоге «Ковровец» играл без меня, а Смирнов пригласил другого игрока «КАЦ-Скиф» Александра Митрохина.

В итоге поначалу я пришел работать тренером в школу «КАМАЗа», работал с ребятами 1977 года рождения, откуда вышли Сергей Ведутов, Рашид Мурадымов, Дмитрий Денисенко, еще целый ряд футболистов, которые потом играли в дубле «КАМАЗа», который я через год и возглавил, после того как его тренер Александр Клобуков возглавил команду в Зеленодольске. Я начал работать в том числе с его воспитанниками Марселем Тухматуллиным, Айратом Гайнуллиным. Был Павел Прыгунов, который потом стал капитаном «КАМАЗа» в нулевые годы, Дмитрий Дудин, они оба воспитанники «Тасмы». Руслан Нигматуллин у нас играл, как сейчас помню, я ему бил на разминке, подшучивая, что «все люди, которых я разминал, стали большими вратарями». Все — не все, но с Русланом я не ошибся.

Потом знакомые предложили мне заняться бизнесом, который требовал моего нахождения в Казани. Я переехал сюда, а потом начал работу в КГУ. Поначалу я стал работать преподавателем физкультуры согласно своему второму образованию, полученному в Институте физкультуры в Челнах, но о своей футбольной карьере в деканате ничего не говорил. И только со временем рассказал об этом, после чего возглавил футбольную и мини-футбольные команды КГУ. Там было с кем поработать. К нам поступали друг за другом Айдар Хадиуллин, Руслан Мухаметшин, Андрей Борзенков, поигравшие на серьезном уровне... Тот же Мухаметшин тащил нашу университетскую команду на студенческих соревнованиях при том, что на тот момент профессионально занимался баскетболом и выступал в составе УНИКС-2. Я ему всегда говорил: «Руслан, играя в баскетбол, ты хоронишь свой футбольный талант. У тебя данные от Бога...»