«Иллюзион»: фетишизация власти

МНОГОМИЛЛИАРДНОЕ ВОРОВСТВО, ЛУЧШИЕ ХАКЕРЫ, НЕВИДАННЫЕ ПОЖАРЫ... ЧЕМ ЭТО КОНЧИТСЯ?

Вертикаль власти начинает давать сбои, а борьба с коррупцией на руку самим коррупционерам. В обществе зарождается новая сила, способная сокрушить существующий миропорядок.

СКОЛЬКО МОЖНО ЖИТЬ С ЗАВЯЗАННЫМИ ГЛАЗАМИ?

 «Вы все рабы. Царь вашей веры – Зверь:
Я свергну трон слепой и мрачной веры.
Вы в капище: я распахну вам дверь
На блеск и свет, в лазурь и бездну Сферы 

Ни бездне бездн, ни жизни грани нет.
Мы остановим солнце Птолемея –
И вихрь миров, несметный сонм планет,
Пред нами развернется, пламенея!» 

И он дерзнул на все – вплоть до небес.
Но разрушенье – жажда созиданья,
И, разрушая, жаждал он чудес –
Божественной гармонии Созданья. 

Иван Бунин. Джордано Бруно 

Россия – страна грандиозных иллюзий, в которые верят, потому что очень хочется верить. Мнимое величие, громадные масштабы необустроенной территории, молодая демократия, несметные богатства, страна невиданных возможностей… Каждая фраза несет в себе двусмысленность. Говорят одно, на самом деле происходит другое. Мы обсуждаем одни проблемы, а жизнь идет по тернистому пути в неведомую даль. Иллюзия «вертикали власти» и федерализма, иллюзия роста экономики и вхождения в мировой рынок, иллюзия научных открытий в полузаброшенных институтах, иллюзия возрождения православия и ислама, ориентирующихся на Средневековье, иллюзия спорта, ставшего бизнесом и бизнеса, ставшего боями без правил. Одним словом - ИЛЛЮЗИОН.

Часами говорят о каких-то котировках, о которых знает максимум 0,01% населения, о банкротствах и слияниях мировых компаний, о фондовых биржах и курсе доллара. Порой, создается впечатление, что дикторы сами убеждены, что такая информация сделает экономику сильной, а телезрителей богатыми. И мы верим! В каждом сюжете о маркетинге идет реклама о самых больших поставках газа в Европу, потому что «Мы россияне!» И нефти тоже больше всех поставляем на мировой рынок. Грандиозно. Это наша мощь! Чего же тарифы на газ растут и бензин дорожает? Недостатки мы, конечно же, тоже знаем и рьяно критикуем, ведь они тоже грандиозные. Главное, чтобы дух захватывало: многомиллиардное воровство, лучшие хакеры, невиданные пожары. Чем это кончится? Об этом подумаем потом, а пока свет не погас в ИЛЛЮЗИОНЕ, надо насладиться величием страны. За что мы любим голливудские фильмы? За happy end.

Иллюзия крепкой власти, иллюзия развивающейся экономики, иллюзия великой культуры. Во что нам обойдется это кино? Это второстепенный вопрос. Мы готовы заплатить за него любую цену. Был бы мудрый царь-батюшка и все наладится… АВОСЬ!

ГДЕ ЖЕ ЦАРЬ-БАТЮШКА?

Владимир Путин - воплощение долгожданного царя-батюшки, но насколько крепка его власть? Взять хотя бы так называемую борьбу с коррупцией. Сколько разоблачений, одно грандиознее другого, а результатов нет, сплошной ПИАР вокруг да около с заученным решительным взглядом и безальтернативными жестами. Думаю, он искренно хочет покончить с коррупцией. Но ведь реальной борьбы нет. И не потому так происходит, что Путин не хочет с ней бороться, она ему осточертела. Проблема в другом, ведь и Путин может не понравиться бюрократии! Что тогда? На кого опираться? На партию «Единая Россия», которая держится, пока Путин держится? Замкнутый круг.

В чьих же руках находится власть? Если «вертикаль власти» при всей громадной поддержке народа, который требует задушить гниду, не может продвинуться вперед, значит с коррупцией «борется» сама коррупция, тупо убирая неугодных. Следовательно, государственная власть находится в их руках. Пока именно так. Остальное - иллюзия.

Постараемся в этой мерзопакостной ситуации найти что-то положительное. Ясно, что коррупция разрушает государство, тем не менее, очевидно, при этом власть не способна установить авторитарный режим. Это первый большой плюс. Бесполезно призывать Сталина. Он уснул навечно. История не повторяется в буквальном смысле, она может вернуться как de ja vue, не более. Любая попытка реставрации авторитаризма приводит к фарсу, иллюзии, театру масок, но тоталитарное общество в прошлом. И, слава Богу!

Почему Сталин мог устанавливать порядок, а сегодняшняя власть не может? Ведь ему до того, как начать карать неугодных, надо было получить на это мандат народа. Сталин не просто злой гений. Он получил нужный мандат именно из рук народа. Как бы не оценивался советский режим с точки зрения западной демократии, он был легитимен, причем не менее, чем власть в США. Люди верили в строй, в вождя, идеалы коммунизма, независимо от формальности выборов депутатов. На самом деле, западная либеральная избирательная система тоже иллюзия свободы и справедливости. Вспомните, как к власти пришел Гитлер – на всенародных либерально-демократических выборах. В Египте на выборах пришли к власти «братья-мусульмане» – фанатики, не терпящие компромиссы. Принцип «один человек – один голос» дает власть любому большинству, а в меньшинстве могут оказаться не только партии и этнические меньшинства, но и целые народы, которые начнут искать пути решения своих проблем вне демократических институтов. С точки зрения легитимности в западной демократии ее не больше того, что было у советского строя. Советская страна была крепка легитимностью власти, а потому и победила фашизм.

Легитимность однозначно связана с идеологией, а она при Сталине была отменной, как, впрочем, и в последующие годы. Многое нам не нравилось из советского прошлого, но мы его принимали, были патриотами своей Родины, гордились ее достижениями, мечтали и верили. Проблема советской власти была не в отсутствии или недостаточности легитимности, а в авторитаризме, который верхушку делает сверхподозрительной. Авторитаризм ликвидирует любую потенциальную оппозицию в ближайшем окружении, превращая бывших соратников во врагов: троцкистов, султангалиевщину, заговор врачей. Следующий лидер осуждает породившую его же систему, называя ее культом личности и т.д. Новая власть уничтожает прежнюю, что, в конце концов, разрушает саму элиту. Преемственность отвергается, а университеты вместо концентрации накопленного опыта обеспечивают вместе с партийными структурами идеологическое прикрытие. Верхушка съедает сама себя. Наконец, Михаил Горбачев и Борис Ельцин, чтобы победить друг друга, пошли на развал страны. Какая может остаться после этого вера в руководителей. Попытка Владимира Путина вернуть централизованные рычаги – пустая затея. Нет веры – нет легитимности, а выборы становятся формальным прикрытием манипуляций политтехнологов.

Православие тоже не поможет. Ни во что нет веры. И демократия не поможет. Это процедура, а не идейность. Нужна идеология, такая же прочная, надежная, которую демонстрирует США. Естественно, у нас она в принципе не может быть американской, будет либеральной, но не американской, у нас история другая. У нас евразийский путь, чтобы ни пытались навязать стране. Но США - хороший пример того, как под шумок деидеологизации, которую сами же и придумали, они своим гражданам с пеленок вдалбливают американские ценности. На это работают школа и университеты, вся пропаганда, государственные структуры, СМИ, мультфильмы и «фабрика грез» Голливуд.

КОРОЛЯ ИГРАЕТ СВИТА

Существует обманчивая иллюзия в могущество должности: короля, президента, генсека. На самом деле, ты король, пока подданные верят в то, что ты король, а не потому, что сидишь на троне. Тут деньги и наследственность не помогут, силовые структуры тоже. Карл Маркс писал: «Человек король лишь потому, что другие люди относятся к нему как подданные. Между тем они думают, наоборот, что они – подданные потому, что он король». «Быть-королем» есть проявление системы общественных отношений между «королем» и его «подданными». Эта система работает, пока есть вера в справедливость этой системы отношений. Пока существует иллюзия, что король управляет от имени Бога во имя спасения людей, система работает и король становится абсолютным сувереном. Но когда пропадает вера, пропадает и иллюзия. Маркс это называл фетишизацией отношений: вера короля в подданных поддерживается верой подданных в короля. Сегодня не модно цитировать Маркса, исходя из соображений деидеологизации. Маркса мы свергли, но порой не мешает его перечитывать. Вспоминается старый анекдот советских времен. Милиционер подходит к нищему, похожему на Маркса, и требует сбрить бороду, чтобы тот не позорил вождя мирового пролетариата. На что нищий отвечает: «Бороду-то я сбрею, а умище куда дену?!» Маркс мечтал о другом социализме, нежели то, что возникло в СССР. Он не думал, что в реальном социализме воспроизведется фетишизм, а он возник. Именно поэтому появился Сталин. Народ верил в вождя, а тот, в свою очередь, верил в народ. Возможно, с Лениным дело не дошло бы до примитивных крайностей сталинизма, но система авторитаризма неизбежно вытекала из советского фетишизма.

«Только Ленин мог бы вывести русских из того болота, куда он сам их завел».
Уинстон Черчилль

Сталин стал Сталиным не потому, что занял должность генсека (она в партии была третьестепенной), а должность стала сталинской, потому что нужен был вождь. При этом в Сталина верили не потому, что он Джугашвили, а потому, что он был олицетворением, как тогда говорили, «вековой мечты» – справедливого общества. Идеология стягивала все общество в тугие обручи, пожалуй, слишком тугие, но она вселяла надежду, и люди могли даже жертвовать собой ради благополучия страны.

ОТЧЕГО ЛЮДИ РАЗУВЕРИЛИСЬ В ВОЖДЯХ?

Почему эти обручи лопнули? Люди не сразу разуверились в вождях. Нужна была перманентная дискредитация генсеков. Но даже это можно пережить, если в обществе сохраняется творческий потенциал, а вот его-то и душит любая авторитарная система. Ей не нужен незапрограммированный энтузиазм. Карьерный энтузиазм приемлем, поскольку он не выходит за рамки заданной бюрократический схемы, но схема со временем неизбежно устаревает. С падением инициативы падает конкурентоспособность системы, поскольку из общества вымывается все талантливое и неординарное. Как известно, для творческого порыва, для воспроизводства ищущих и неравнодушных нужны гражданские свободы на всех уровнях, во всех сферах без изъятия. Инакомыслие, которого боится любая власть, не такой большой «порок» по сравнению с творческим истощением общества.

Сегодня появилась относительная свобода, а где же энтузиазм? Куда он подевался? Где всенародный подъем в поддержку нового лидера? Творческий порыв ушел в личные интересы. Былые полуфеодальные отношения господства и подчинения, на чем строится любое феодальное или тоталитарное общество, ушли в прошлое. На их место приходит эмансипированная личность, свободная от средневековой религиозной догматики и советского партийного контроля. Однако свободные индивиды руководствуются исключительно эгоистическими интересами. Исчезли отношения господства-подчинения, прописки и преследования за инакомыслие, но появившаяся свобода опять-таки иллюзорная. Между людьми обосновались посредники: товар, деньги, рынок. Фетишизм стал товарным. Межличностные отношения господства и подчинения маскируют себя, по словам Маркса, «в форме общественных отношений между вещами, между продуктами труда». Вместо субъектов начинают верить сами вещи (товары): как если бы все верования, предрассудки, метафизические спекуляции индивидов, вроде бы преодоленные рационализмом утилитарных людей, оказались воплощенными в «общественных отношениях между вещами».

Какие бы маски ни надевали советские люди, их отношения были личными, их вера была эмоциональной, между людьми не стояли вещи и деньги, продукты труда не служили посредниками. Сегодня все отношения людей опосредованы вещами и деньгами. Исчезли натуральные отношения, появилась истерия вещей. Субъекты больше не верят, но за них верят сами вещи. Демоны и лешие исчезли с лица земли, но их место немедленно заняли другие демонические силы – экономические факторы, котировки, курс доллара, финансовые кризисы и банкротства. Королевские астрологи вернулись в нашу жизнь, теперь их называют экстрасенсами, парапсихологами, магами, и еще сонм шарлатанов.

Раз «королем» стал товар, и теперь мы молимся деньгам, то почему же продолжаем поддерживать власть? Ответ простой – по привычке. Мы ведем себя так, как если бы верили во всемогущество бюрократии, как если бы президент воплощал волю народа, как если бы партия выражала интересы населения. Достаточно пошатнуть эту привычку, сразу же распадается сама текстура социального поля. Блез Паскаль это выразил так: «Обычай – вот и вся справедливость, по той единственной причине, что он в нас укоренился. Тут мистическое основание его власти. Кто станет докапываться до его истоков, его уничтожит». Если найдется сила, чтобы выяснить, на чем держится власть в России, она ее и свергнет. Но обычаи, традиции, привычки очень крепки, они выдержат напор любой партии, но и их броня может оказаться слабой под напором социальных проблем, прежде всего, нищеты. Тогда на первое место выходит идея справедливости – источник всех революций.

Старый авторитаризм не вернуть, поскольку нет прямого господства-подчинения, а потому должен существовать авторитаризм косвенный. Власть коррумпированной бюрократии, несмотря на всю ее мощь, временная. Когда не останется, что воровать, она истощит сама себя. Что же тогда остается в качестве прочной основы власти в обществе эмансипированных индивидов, общающихся друг с другом через товарно-денежные отношения? Первое, что приходит на ум – это то, что власть переходит к наиболее богатым – олигархам, ведь сегодня правят миром деньги. Олигархи же и формируют бюрократию. Но не будем спешить с выводами, их власть тоже иллюзорная, иначе они не стали бы окапываться в Лондоне. Рассмотрим  этот вопрос в следующей статье.

На дне всех миров, океанов и гор
Цветет, как душа, адамантовый* бор, -
Дорога к нему с Соловков на Тибет,
Чрез сердце избы, где кончается свет,
Где бабкина пряжа - пришельцу веха:
Нырни в веретенце, и нитка-леха
Тебя поведет в Золотую Орду,
Где Ангелы варят из радуг еду, -
То вещих раздумий и слов пастухи,
Они за таганом слагают стихи,
И путнику в уши, как в овчий загон,
Сгоняют отары - волхвующий звон.
Но мимо тропа, до кудельной спицы,
Где в край Невозвратное скачут гонцы,
Чтоб юность догнать, душегубную бровь…
Нам к бору незримому посох - любовь,
Да смертная свечка, что пахарь в перстах
Держал пред кончиной, - в ней сладостный страх
Низринуться в смоль, адамантовый гул…

Николай Клюев. «Белая Индия».

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции