Как вы видите на прошлом примере, «БТА-Казань», даже будучи небольшим банком, реализует достаточно крупные проекты. В то же время невозможно не заметить постоянное ужесточение норм регулирования деятельности таких небольших банков. Понятно, что это связано с общенациональной борьбы с «обналичкой» и «прачечными». Существует мнение, что органам банковского надзора легче бы работалось, если бы в России осталось несколько крупных банков. Но криминальные финансовые операции в равной степени могут затронуть и большие банки. Из последнего примера — обанкротившийся Мастер-Банк, где объем сомнительных операций был оценен ЦБ РФ в 200 млрд. рублей. Так что данные проблемы маленьких банков надуманы — все дело в организации должной степени надзора.

159.jpg

По состоянию на 01 января 2015 года в России действуют 783 коммерческих банка. Из них около 200 банков, которые можно отнести к системообразующим, при этом есть еще 550 банков с капиталом менее 1 млрд. рублей. Их доля на рынке не превышает 2,5%. Казалось бы, давайте их закроем или присоединим к крупным, ведь за 200 банками легче уследить. Но не все так просто. Давайте рассмотрим состояние дел в стране с самой развитой банковской системой — США.

В Америке есть такое понятие «коммунальный банк». Это не означает что это банк, обслуживающий коммунальщиков или муниципалитет, нет — это просто понятие «маленький и средний банк». К разряду коммунальных банков относят банки с активами менее $1 миллиарда.

По данным на 30 сентября 2014 года, в США насчитывалось 5 705 застрахованных FDIC (местная система страхования вкладов) коммерческих банков. Из них 1710 банков, общий размер активов которых не превышает $100 млн., и 3440 банков с активами от $100 млн. до $1 миллиарда. Кроме того, 555 банков имеют активы свыше $1 миллиарда. Совокупные активы в распоряжении трех указанных категорий банков распределены следующим образом: $101 млрд. (0,71%), $1 040 млрд. (7,28%) и $13 149 миллиардов (92%).

Самое интересное, что банковский надзор в США успешно справляется с контролем за столь многочисленной банковской епархией. И даже эффективней, чем в России, — при более чем в 7 раз большем количестве банков штат федеральной резервной системы в 3 раза меньше, чем штат Центрального банка РФ (21,2 тыс. и 65,3 тыс. сотрудников соответственно по данным на начало 2014 года).

Итак, 5 150 коммунальных банков владеют всего 8% активов банковского сектора, а их совокупные активы составляют $1 141 миллиард. Распределив $1,1 трлн. между 5150 учреждениями, получим, что средний коммунальный банк имеет активы $221,5 миллион. Если считать по корректному для международных сравнений паритету покупательной способности по итогам 2014 года, то это будет 4,5 млрд. рублей. Даже по российским понятиям это довольно скромные финансовые учреждения. Даже среди наших 22 татарстанских банков у 7 банков нетто-активы меньше этой величины. Тем не менее в Америке с мелкими банками не борются, не устанавливают им драконовских требований по величине минимального уставного капитала. 

США являются единственным примером, где на федеральном уровне не установлены единые требования к банкам: в каждом штате к зарегистрированным кредитным организациям предъявляются особые местные требования. По стране минимальная планка капитала для новых участников рынка составляет от $25 тыс. для банков в сельских районах (!) до нескольких миллионов долларов для банков крупных мегаполисов. В 1985 году среднее требование к капиталу достигало в стране $1,5 млн., в 1990 году — $4 млн., в 2005 году — $5 миллионов. Требования к капиталу различаются в зависимости от региона действия банка: к примеру, в Чикаго минимальный капитал должен составлять $5 млн. для универсальных банков; $3 млн. — для банков, действующих в городской зоне; и $2,5 млн. — для банков, работающих вне города. В Нью-Йорке капитал первого уровня должен составлять не менее $2 миллионов. Но Россия — это же не Нью-Йорк! У нас совершенно разный уровень экономик. Но малые банки даже в крупнейших городах не душат.

Европа нам не указ?

Так откуда же взялись такие требования к минимальному капиталу наших российских банков? Здесь наша страна держит равнение на Евросоюз, который выступает лидером по требованиям повышения банковского капитала. В странах Европейского союза, согласно общеевропейской директиве, установлена одна и та же планка собственного капитала — не менее 5 млн. евро. Но является ли это для них догмой?

Нет, не является. Возьмем для примера ту же Германию. Там, в Баден-Вюртемберге, в городке Гаммесфельд, где проживают 500 человек, есть маленький банк Raiffeisen Gammesfeld. Им заведует Петер Брайтер — менеджер, кассир и уборщик в одном лице. Он в одиночку обслуживает население городка и знает по именам всех своих клиентов. В работе финансового учреждения мало что изменилось со времен его основания в 1890 году. Этот банк не предоставляет кредитных карт и оnline-услуг.  Ежегодная прибыль примерно равна 40 тыс. евро, а самый крупный кредит за всю 123-летнюю историю учреждения равнялся 650 тыс. евро. Но тем не менее никто его не закрывает, не требует срочного увеличения капитала.

Малые и средние банки важны для экономики. Пусть у них и не работает «эффект масштаба» и они зачастую не имеют выхода на крупные рынки капитала. Зато они часто работают в тех нишах (географических или специализированных), куда даже не посмотрит «крупная банковская рыба». Если с географической, то возьмем, например, ситуацию с банковским обслуживанием экономики Крыма. Там в основном работают маленькие и средние банки, не боящиеся санкций (Банк «Рублев», Джаст Банк,  Крайинвестбанк, Черноморский банк реконструкции и развития, Российский национальный коммерческий банк). Есть множество маленьких банков, которые зачастую называют «кэптивными», обслуживающих группу связанных предприятий, по сути выполняющих роль дополнительной бухгалтерии группы. Есть небольшие банки, специализирующиеся на ипотечном кредитовании, на работе с малым и средним бизнесом (как «БТА-Казань»), или банки, активно работающие на рынке облигаций или межбанковских расчетов. У всех есть свои ниши. Банки разные нужны, банки разные важны. Мы чувствуем себя нужными,  и поэтому мы планируем продолжать свою работу.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции