Клановость в России строится иначе, нежели в США, в силу иных традиций

ЖЕНСКАЯ ЭМАНСИПАЦИЯ И ЗАЩИТА ГЕЕВ

«Мой жизненный опыт убедил меня, что люди, не имеющие недостатков, имеют очень мало достоинств».

Авраам Линкольн

В США началась предвыборная гонка, и первыми выдвинулись известные для американцев фамилии: Хиллари Клинтон и Джеб Буш. В нашей прессе тут же появились колкие комментарии, типа: «Как бы посмотрели в США на выдвижение дочери Ельцина или брата Путина? Наверняка, это назвали бы отступлением от демократии. Клановость в США зашкаливает». Такие сравнения мало о чем говорят, ибо политическая культура в США и России сильно отличаются.

Хиллари и Билл Клинтон

Клан — довольно широкое понятие в отличие от семьи или даже рода. В ряде стран он объединяет членов большой семьи, в других странах — это круг друзей, в третьих — этническая группа. В любом случае, клан — замкнутое и в силу этого закрытое или даже тайное сообщество. Попасть туда нелегко, как, впрочем, и покинуть. Солидарность клана определяется общими нормами, интересами, моралью и противостоянием с «чужими». Кланы в США — это богатые и известные семьи: Рокфеллеры, Кеннеди, Буши, Рузвельты, Кохи, Форды и др. Они существуют в различных сферах и отличаются крепкими семейными традициями. Кроме богатства для клана характерно наличие обширных связей и круга преданных друзей. Нередко эта дружба связана со студенческим периодом жизни — знаменитые университеты культивируют принадлежность к Alma mater. Клан обязательно привязан к своей партии и штату.

Принадлежность к какому-то клану — это бренд, а предвыборная гонка не что иное, как большая рекламная кампания. В этой PR-кампании даже скандальность, как в случае с Биллом Клинтоном, становится фактором успеха. Скандал — это популярность. Нужно умело его эксплуатировать. Поэтому Хиллари Клинтон даже из щекотливого поведения мужа извлекает дивиденды, она выставляет себя, в отличие от него, поборницей семейных ценностей. Естественно, она надеется стать первой женщиной-президентом США, как Обама — первым афро-американцем. Хиллари Клинтон будет продолжать линию Демократической партии, заручившись поддержкой круга Обамы, которому она на прошлых выборах уступила место. Ей удобнее всего разыгрывать карту женской эмансипации и защитницы геев. При ее победе России ждать смягчения взаимоотношений не следует.

В принципе, ни один из следующих президентов не станет улучшать отношения с Россией, скорее, наоборот. И тем более это относится к республиканцам.

Джордж Буш-старший, Джордж Буш-младший и Джеб Буш

КОНСЕРВАТОРЫ НЕ ГЛУПЫ, ГЛУПЫЕ ЛЮДИ, КАК ПРАВИЛО, КОНСЕРВАТИВНЫ

«Если хотите иметь успех, вы должны выглядеть так, как будто вы его имеете».

Томас Мор

Над Джорджем Бушем-младшим любили посмеяться. Трудно сказать, станет ли Джеб Буш таким же объектом насмешек. В принципе, это не влияет на репутацию и дееспособность президента. Вообще, личные способности президента в США не связаны напрямую с эффективностью управления — там не существует понятия «ручного управления», судьба страны не зависит от конкретного высказывания или поступка первого лица. Так, США сделали экономический рывок при Рональде Рейгане — голливудском актере, вообще не разбиравшемся в экономике. Он всего лишь озвучивал некоторые идеи, его задачей было не вырабатывать политику, а всего лишь расставить нужных людей по нужным должностям, на американском сленге это называется «дележом добычи».

В США власть любого клана ограничена партийной принадлежностью и командой, делящей портфели. Самовыдвиженец из какого-то клана, даже самого могущественного, без поддержки демократов или республиканцев не имеет никаких шансов на победу в президентской гонке. Кроме партийной структуры, ограничения накладываются федеративной структурой — интересы штатов, их законодательство и даже этнический/расовый состав влияют на поведение любого претендента на высший пост.

Пока рановато давать оценку Джебу Бушу, но можно однозначно утверждать, что он, будучи республиканцем, станет выступать с более агрессивной внешней политикой, нежели Обама. Во внутренней политике усилится либерализация экономики и сокращение социальных расходов. Для республиканцев характерна привязанность к консервативным устоям. В последние годы и в России слышались призывы к консерватизму. Но тут следует сделать поправку на противоречивость российского сознания. У нас чиновники порой ратуют за возрождение православия и монархии, при этом над столом у них висит портрет Дзержинского — самого революционного из революционеров. Российское сознание эклектичное, лоскутное. Консерватизм же американцев не предполагает преданности британской короне или признания только одной религии, хотя с уважением относится к пуританской морали, которая, впрочем, во многом стала руководством для бизнесменов. В этом плане особенно показателен Бенджамин Франклин, чьи афоризмы, типа «Время — деньги!», вошли даже в нашу повседневность.

Привязанность консерваторов к традициям накладывает на них неизбежную ограниченность, они в какой-то мере оказываются ретроградами. О любом консерватизме можно сказать словами Джона Стюарта Милля: «Я и не думал говорить, что консерваторы, как правило, глупы. Я имел в виду, что глупые люди, как правило, консервативны».

Петр Порошенко и Хиллари Клинтон

НАКОПЛЕННОЕ АМЕРИКАНЦАМИ ОРУЖИЕ ВЫСТРЕЛИТ, НО ИДЕОЛОГИ НАЗОВУТ ЭТО БОРЬБОЙ ЗА ДЕМОКРАТИЮ

«Каждый гражданин обязан умереть за Отечество, но никто не обязан лгать ради него».

Шарль Монтескье

Указывая на партийную принадлежность, следует иметь в виду, что любая партия в США зависит не столько от идеологии, сколько от поддержки двух важнейших структур: ВПК и финансовой элиты. Они и решают судьбу кланов и их выдвиженцев. ВПК заинтересован в наращивании военных расходов, и для него появление России в качестве потенциальной угрозы, тем более на фоне примирения с Ираном, просто подарок небес. Сейчас не нужно искать мотивов для увеличения вооружения и укрепления НАТО. Поэтому и республиканцы, и демократы будут призывать увеличивать расходы на вооружение. Они этот вопрос раздуют так, что все поверят в реальность угроз со стороны России. Они, естественно, будут поддерживать Украину, независимо от взглядов «тамошнего» руководства (бандеровцы, демократы, националисты). У ВПК есть свои интересы, они нуждаются в постоянных локальных войнах. Накопленное американцами оружие провоцирует его использование, а потому это само по себе представляет угрозу безопасности в мире, но идеологи назовут это борьбой за демократию и права человека.

Финансовая элита США больше озабочена курсом евро и юаня, нежели российской экономикой и положением рубля. Появление азиатского инвестиционного банка, в который вошли даже европейские страны, становится реальной угрозой американской гегемонии, тем более Китай не связан, как Германия или Япония, с США политическими и военными обязательствами. Даже если к моменту избрания нового президента будет урегулирован вопрос с Донбассом, то и в этом случае не стоит ждать ослабления санкций. Сегодня для США выгодно иметь очередного врага, а Россия удобна тем, что она в годы «холодной войны» уже была таковой. В России используют антиамериканские настроения, а в США — антироссийские.

Российская риторика не подкрепляется расходами на военные нужды, скорее, наоборот, они будут сокращаться. Американская военная мощь просто несопоставима с российской, а в политике существует единственный аргумент — СИЛА. Когда силенок не хватает, тогда государства апеллируют к международному праву, начинают лепетать о двойных стандартах и прочих благоглупостях. На самом деле все страны придерживаются двойных стандартов. Не бывает благородной политики, хотя встречаются отдельные честные политики, но они, как правило, проигрывают сильным и богатым. По большому счету, мало кто в мире жаждет усиления непредсказуемой России, но после распада СССР многие побаиваются ее излишнего ослабления из-за страха перед возможностью расползания оружия. Попытки России сблизиться с Китаем никто всерьез не воспринимает — Китаю не нужны союзники, он самодостаточен. Ему нужны рынки сбыта и новейшее оружие. Союзники Китая в Азии, как правило, связаны единой финансовой структурой, фактически представляющей многочисленную китайскую диаспору — это «Большой Китай».

США при любом президенте будет провоцировать укрепление НАТО, размещение дополнительных сил у российской границы и включения Украины в НАТО в нарушение договоренностей с Михаилом Горбачевым. Поводом служит ситуация с Крымом и конфликт на Донбассе. Таким же провоцирующим элементом является стремление Петра Порошенко вступить в НАТО. Остановить этот процесс может только Германия, если она увидит в этом выгоду, но конфликтовать с США она не станет.

Николай II

РОССИЙСКИЙ ПАТРИОТИЗМ ТЕРЯЕТ ЧУВСТВО РЕАЛЬНОСТИ

«Демократия — это договор о правилах между хорошо вооруженными джентльменами».

Бенджамин Франклин

В политике недопустимы иллюзии. Российский патриотизм теряет чувство реальности и подталкивает страну в рискованные операции. Реальная политика не исходит из принципов демократии или консерватизма, ностальгии по Сталину или же монархически-православной мишуры, она строится на военном и экономическом потенциале. Если ты не можешь решить вопрос силой, тогда договариваешься. Но если ты сумел победить на Донбассе, ты это доказал, тогда обеспечивай социальные нужды населения, иначе к тебе начнется поток беженцев, как в Европу из Африки. Любое правительство, втянутое в конфликт, становится заложником этого конфликта. Сейчас даже для Порошенко выгодно избавиться от Донбасса, а России еще нужно разобраться с экономикой Крыма, куда приток инвестиций ограничен из-за санкций. 

Клановость в России строится иначе, нежели в США, в силу иных традиций. В России кланы были связаны не только с родами, но и территориями. Исторически царская династия сталкивалась с родовыми (боярскими), территориальными интересами, которые могли саботировать любые распоряжения монарха. При таких пространствах без договора центральной власти с местными кланами невозможно было обеспечить ни сбор налогов, ни рекрутирование в армию. Эти традиции остались со времен Золотой Орды и причины кроются не в «азиатчине», а в невозможности из единого центра контролировать территорию от Балтики до Сахалина и собирать налоги в условиях не только громадных степных, лесных, водных, горных пространств, но и наличия кочевых племен, чье местонахождение зависело от созревания пастбищ. Кланы Золотой Орды строились по принципу ведущих родов: Ширины, Барыны, Кыпчаки, Мангыты и т.д., над которыми стоял «золотой род» чингизидов. Некоторые роды сохраняли свое влияние и в период царской России, например, Ширинские, Туган-Барановские, Юсуповы и др. Недостатки клановой системы в Золотой Орде компенсировались возгонкой доблестных воинов по ступеням армейских должностей. Любой, даже пленный, как выдающийся полководец Джебе, мог занять самую высокую должность в государственной иерархии. Постепенно по мере разрастания «золотого рода» наследственное право пришло в противоречие с доблестью степных воинов, таких как Ногай, Мамай, Идегей, и Золотая Орда погрузилась в пучину «Великой замятни». Дворцовые перевороты стали нормой, а в это время в Москве собирались свежие русско-татарские силы. Фактор громадного пространства остается как проклятие России, как месть за безмерные завоевания в духе Чингизхана.

Начиная с Петра I, предпринимались попытки разрушить клановую систему, что наталкивалось на последующую неуправляемость территорий. Большие пространства, вопреки расхожему мнению, стимулируют не централизацию власти, а подчинение территорий влиянию местных кланов. Любая концентрация полномочий в столице сопровождается неспособностью проконтролировать принятые верховной властью решения из-за отсутствия коммуникаций и чрезвычайного роста мздоимства. Антон Чехов в свое время захотел увидеть Сахалин и добирался до него три месяца. О каком контроле со стороны столицы можно было говорить в таких условиях? Сахалином и сегодня невозможно управлять из центра, там губернатор держит 1 млрд. рублей дома наличкой, на карманные расходы, а что у него на оффшорных счетах никакая разведка не сможет определить. В условиях избыточной централизации появляется не система эффективного контроля, а всего лишь дутый централизм и дутая губернизация при фактическом и полном произволе местных чиновников с данническими отношениями со столицей — выплатил во время «выход» и можешь спокойно продолжать воровать.

Иосиф Сталин и Франклин Рузвельт

СТАЛИНА НА НАС НЕТ

Сегодня кое-кто с надеждой и даже с извращенной любовью смотрит на фигуру Сталина. Советский период действительно многое изменил в социальных отношениях, но не смог в принципе разрушить клановую систему. Конечно, революция держалась на сугубо партийной основе, а потому сталинский режим еще не имел клановой опоры. Здесь сказались также и личные качества вождя — он никому не доверял, даже семье, друзьям детства, партийцам. Сталин не опирался и на выходцев с Кавказа. Он всегда помнил, что предают только свои. При этом он придерживался краеугольного принципа: «Кадры решают все!» Сегодня любят ссылаться на его режим как на систему эффективного управления. Закабаление населения трудно назвать эффективным. Однако следует заметить, что при нем управляемость обеспечивалась не только централизацией исполнительной власти, но и контролем со стороны партии за состоянием регионов. Партия не только отбирала кадры, но также упреждала злоупотребление властью. Принцип «демократического централизма» позволял областным комитетам КПСС координировать деятельность государственных органов власти на местах, чего нет сегодня, ибо централизацию в России поняли столь примитивно, что лишили территории всякой управляемости — глава субъекта не может координировать или контролировать федеральные структуры на местах, что приводит государственное управление к параличу. Это хорошо видно на примере регулярных пожаров, ставших жуткой традицией России ХХI века. Тушением пожаров лучше командовать не из Москвы, а решать вопрос прямо на месте, но вертикаль власти не желает считаться с доводами здравого смысла.

Сталинская система не прижилась в силу ряда причин. Прежде всего, она создавала недоверие в своем же окружении. Каждый новый лидер свергал бывших соратников и боялся, что и он будет однажды свергнут, а потому набирал себе в команду по принципу преданности, а не профессионализма. После Сталина лозунг «Кадры решают все!» истолковали исключительно в плане подбора друзей и соратников. Никита Хрущев рекрутировал «своих» с Украины, Брежнев — с Днепропетровска. Все это вело к депрофессионализации. У Михаила Горбачева не было за спиной сильного клана, но не было и полноценной политической команды, способной довести реформу государственного устройства до логического конца. Горбачев постоянно опаздывал, а потому Борису Ельцину с опорой на ребят из Екатеринбурга и Москвы удалось его свергнуть. При этом пострадал СССР. В прессе вину за развал страны взвалили на «национальные» кланы союзных республик. Это откровенная ложь. Судьбу СССР определили двое: Борис Ельцин и Леонид Кравчук. Остальные республики, кроме прибалтийских, не были настроены на выход из Союза, ведь многие целиком зависели от союзного бюджета, а Нурсултан Назарбаев даже был возмущен игнорированием мнений республик, не желавших распада страны.

Леонид Брежнев и Никита Хрущев

Сегодня в российской элите решающее значение имеет финансовый пул, круг друзей и география происхождения. В правящем «клане» доминирует петербургский «призыв», с ним по рекрутированию соперничают только силовые структуры. Одновременно идет быстрый рост представительства во власти банковских структур и крупного бизнеса. Их влияние уже сопоставимо с другими группировками. Консолидация команды вокруг первого лица идет по принципу наличия «чувства локтя», т.е. идет к предельному сужению круга доверенных лиц. В этом есть свои плюсы и свои минусы. Плюсы заключаются в наличии дееспособной команды, недостатки — в угрозе депрофессионализации правящего «клана» из-за отсутствия притока свежих сил.

Любая централизация власти в условиях отсутствия реального федерализма и дееспособных партий приводит к необходимости договариваться с местными элитами субъектов России. Местные «кланы» в регионах страны строятся по принципу слияния административной и бизнес элиты. Они заинтересованы в ограждении своей территории от сильных общероссийских бизнес-структур. Все это приводит к патерналистским отношениям между главами субъектов и центральной властью, на базе чего формируется «клановый анархический федерализм». Это оборотная сторона любой централизации власти в условиях громадных пространств. Так было в Золотой Орде, так было в Российской империи. Эффективный контроль за кланами возможен только со стороны народа, имеющего возможность свободно выражать свое мнение, но это дело будущего.

В Татарстане жесткое деление на «кланы» еще не проявилось в полной мере. Два фактора сдерживают этот процесс. Первый: нужно было находить общий язык между русскими и татарами, эта задача была основной. Второй: нужно было договариваться с Москвой. Причем, во втором случае значение имело умение отстаивать интересы республики, а не лояльность Москве. Те, кто выдвинулся по карьерной лестнице в качестве преданных интересам центра агентов, очень быстро оказались не у дел. Любой выдвигающийся в Татарстане политический лидер должен доказать преданность интересам республики, иначе его не спасает ни богатство, ни количество друзей, ни родной «клан».

«Тот, кто жертвует свободой ради спокойствия, не достоин иметь ни того, ни другого».

Бенджамин Франклин

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции