Мы приводим в соответствие то, что должно стать нормой для Казани

«МНЕ ПРИЯТНО, КОГДА ЗВУЧАТ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ЛУППОВА И ТИМЕРБУЛАТОВА»

Фестиваль Concordia был задуман как парад последних достижений в музыке и площадка для показа татарстанской композиторской школы. Но поскольку изначально показывать было особо нечего, мы ограничивались концертами, которые организовывались Союзом композиторов. Когда я начал заниматься фестивалем серьезно, он стал превращаться в событие, которое состоит из премьер. Минимум половина сочинений, звучавшие на Concordia, в Казани никогда не исполнялись. К тому же было сложно вплетать татарстанские произведения в партитуры Бернстайна, Шенберга, Лютославского, Шостаковича. Чтобы быть на одной волне с такими сочинениями, надо соответствовать им как по звуку, так и по композиции.

Мне, как дирижеру и руководителю фестиваля, важно заботиться о паблисити татарстанской композиторской школы. На основании этих задумок, например, мы сделали «Антологию музыки композиторов Республики Татарстан». Поэтому на каждой Concordia звучали сочинения татарстанских композиторов. И мне приятно, когда в одной программе наряду с такими именами как Губайдулина, Шостакович, Барток, Дютийе, Корнгольд, Лютославский звучат сочинения Луппова и Тимербулатова. Это очень здорово с точки зрения продвижения.

До этого с продвижением были проблемы — в первую очередь из-за исполнительского качества. По составу наш оркестр был вполовину меньше, был совершенно разбит. Даже прекрасную музыку в таком исполнении слушать тяжело, поэтому залы были полупустые. А ведь современная музыка сложна не только тем, что она современна, а в первую очередь тем, что ее никто не знает. Поэтому билеты на фестиваль Concordia стоят дешевле — это связано с экономической необходимостью. Такие концерты сложнее продать, чем концерт Чайковского в исполнении Дениса Мацуева. Конечно, ценовая политика здесь должна быть совершенно другая. Современная музыка — особая, людей к ней надо было приучить.

Как еще можно привлечь зрителя? Я сделал ставку на качество оркестра — что мы постепенно выйдем из руинированного состояния. Так оно и получилось. Теперь наша аудитория знает, что это не просто какой-то оркестр с непонятно какой репутацией, задумками и программой. Сейчас намного проще работать с аудиторией, потому что нам не надо доказывать, что мы существуем. Люди знают, что мы не только есть, но и то, что мы держим марку. Теперь зрителя привлекает уже не столько программа, сколько событие — оркестр и та музыка, которую он играет.

Впереди сложная фаза — оркестру от концерта к концерту нужно доказывать свою состоятельность. Но в этом и есть сила знаковых и серьезных коллективов, которые держат марку годами или даже десятилетиями. Как следствие, мы имеем аудиторию, которая идет на концерт в полной уверенности, что если играет наш оркестр, то на выступлении не могут быть плохие исполнители, дирижеры, случайной проходящей программы, потому что я лично занимаюсь подбором сочинений для каждой программы. Организаторская составляющая здесь очень важна — кроме музыки в процесс вовлечено огромное количество людей. Это и Государственный камерный хор Республики Татарстан, который блестяще выступил на закрытии фестиваля, солисты, поэты, которые сочиняли тексты для оратории. Поэтому я очень доволен, что плавно, не торопясь, мы приводим в соответствие то, что должно стать нормой для Казани. Это для меня очень знаково.

«Я РАД, ЧТО ЛЮДИ ПРИЕЗЖАЮТ В КАЗАНЬ, УСЛЫШАВ О НАШЕМ ОРКЕСТРЕ»

Что показала пятая Concordia? В этом году у нас был разноплановый по спектру, национальности и представительству фестиваль. Выступал дирижер Сэмюэль Берстин из Англии, Калле Куусава из Финляндии, Арман Тигранян, который вырос в США и сейчас очень интенсивно работает в Европе. Кроме них приезжали скрипач Анри Демаркет и молодой российский музыкант Никита Борисоглебский.

Эти концерты потрясли и зрителей, и нас самих как профессионалов. Они, как лакмусовая бумажка, показывают уровень оркестра, его способность аккомпанировать, показывают масштаб произведений, которые оркестр исполняет. Эта музыка чрезвычайно редко звучит, потому что трудна для исполнения. Несмотря на это, мы имели три невероятно комплиментарных концерта, потому что все три дирижера были в приятном шоке и удивлении от качества работы оркестра, от того, насколько он справляется с репертуаром и умеет переключаться от одного дирижера к другому за очень сжатые сроки — всего за две репетиции. Невероятно приятно, что люди, которые приезжают из других стран, так высоко оценивают нашу работу.

Петр Мигунов

Помимо творческих достижений, очень важна коммуникативная составляющая. Любой фестиваль — это площадка, где встречаются дирижеры и музыканты разных национальностей и исполнительских школ. Этот парад в этом году особо приятен, потому что специально на третий день фестиваля к Арману Тиграняну прилетел его друг, которого зовут Кристиан Ярви. Это очень молодой дирижер, который относится к советско-эстонской дирижерской династии. Папа Кристиана — выдающийся дирижер, который учился в Ленинграде у профессора Николая Рабиновича в консерватории вместе с Марисом Янсонсом и Юрием Темиркановым, а позже сделал гигантскую мировую карьеру — работал с лучшими оркестрами мира. Два его сына — дирижеры. Это династия музыкантов, которые невероятно авторитетны в мире.

Кристиан летел из Японии в Англию и решил посетить Казань, был на концерте 14 ноября. Мы очень давно заочно знакомы, и, по слухам, он был высокого мнения об оркестре. После концерта у нас был телефонный разговор, он сказал невероятное количество приятных слов, и я очень надеюсь, что он приедет в конце этого сезона и поработает с нами. Кроме того, Петр Мигунов — невероятно образованный человек и дирижер по профессии, человек, который работает в Большом театре, выступает с огромным количеством оркестров, оказался под гигантским впечатлением от работы с нами. Симфония № 14 Шостаковича — особая партитура, это камерная симфония, владение таким тонким стилем подвластно нашему оркестру и уровень исполнения был очень достойным. Я рад, что люди приезжают сюда, слыша о нас краем уха, и остаются нами довольны. Эта pr-составляющая тоже невероятно важна, и со временем она принесет свои результаты.

«ИГРАТЬ МУЗЫКУ В ПОЛУПУСТОМ ЗАЛЕ НЕЛЬЗЯ»

Концерт-закрытие фестиваля Concordia был необычайным — это сочетание классики, которая не звучала в Казани с симфонией 1962 года, и сочинений, которые были написаны местными композиторами совсем недавно.

С Шамилем Тимербулатовым, автором симфонии «Булгарские сказания», у меня была особая история. Это первый татарстанский композитор, который познакомился со мной еще в 2000-е годы. Он был симпатичен тем, что не зацикливался на своей музыке, а всегда слушал репетиции известных сочинений. Ему интересно было услышать оркестровку, краски живого исполнения. Это огромное достоинство его, как человека и, конечно, как композитора.

В 2010 году Тимербулатову исполнилось 60 лет, тогда же я переехал в Казань. Он попросил меня дирижировать его авторский концерт, который состоял из огромного количества произведений и длился три часа. К сожалению, концерт проходил в полупустом зале. Для композитора 60 лет — это самый расцвет сил. В этом возрасте, если ты писал музыку и трудился, тебя должны носить на руках, а на входе в зал толпу слушателей должна сдерживать конная милиция. На том концерте не было аншлага, и я тогда отметил, что это какое-то дикое противоречие. Мне это всегда было очень грустно наблюдать, потому что концертные залы не должны быть полупустыми. Неважно, какая музыка звучит, неважно, какие оркестры играют — залы должны звенеть от количества людей.

Произведение Тимербулатова на закрытии Concordia — это дань уважения ему. Когда он ушел из этого мира, я считал своим долгом донести до слушателя его «Булгарские сказания». Я очень рад, что нам это удалось сделать и что на концерте был аншлаг.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции