Ратмир Шайдуллин: «Предприниматели в районах сильно запуганы»

Ратмир Шайдуллин

ПРОБЛЕМА МУНИЦИПАЛИТЕТОВ — ЗАГРУЖЕННОСТЬ ПОЛНОМОЧИЯМИ, НЕ ОБЕСПЕЧЕННЫМИ ДЕНЬГАМИ

— Ратмир Фаритович, вы провели выездные проверки в районах республики. С каким проблемами столкнулись, какие выводы сделали?

— В районах недостаточное внимание уделяется жалобам граждан. Это связано с занятостью муниципалитетов. У муниципалитетов помимо исполнения прямых полномочий есть огромное количество поручений сверху — это поручения из республики и федеральных органов. Вопрос не только в отвлечении трудовых ресурсов, но и в обеспечении деньгами дополнительных задач. Например, у муниципалитета есть полномочия по благоустройству — это определенное бюджетное финансирование, часть которого субсидируется из республики, часть они зарабатывают сами. В то же время есть поставленные задачи, которые не обеспечиваются деньгами, и это самое страшное! Если они не обеспечиваются деньгами, ты не можешь, условно говоря, нанять людей, затратить средства. Ты думаешь, как решить эту проблему, не имея денег. Для муниципалитета основная проблема заключается в этом.

Колоссальная недофинансированность сказывается на таких вопросах, как пожарная безопасность, сети водоснабжения, капитальный ремонт дорог, благоустройство, озеленение. Это те проблемы, на которые граждане жалуются. Важно понимать, что жалобы населения не просто так возникают — это реальный показатель деятельности муниципалитета. Даже когда есть финансирование, чиновники просто не успевают этими вопросами заниматься, так как есть другие несвойственные для них задачи. Есть клубок противоречий. А прокуратура его разворачивает...

— Каким образом?

— Приведу пример. В одном из районов муниципалитеты заказали выполнение работ по проектам планировок территорий в «Татинвестгражданпроекте». И не могут оплатить — денег нет. Сумма достаточно большая — порядка 100 миллионов. Проекты планировок нужны, от них зависит, как будет развиваться территория. Соответственно, проект есть, но его не отдают, так как деньги не уплачены. Мы это увидели, проанализировали по нескольким районам, подготовили информацию президенту, обратили внимание, дали поручения — и пошла работа. Минфину дали поручение, чтобы деньги частично предусмотрели. Мы показываем проблему руководству республики и предлагаем механизм, как ее решить. У минфина, например, есть возможность за счет увеличения норматива НДФЛ поднять финансирование муниципалитетов. Где-то НДФЛ поднять, субсидию дать. Но минфин этого не видит, потому что у него есть много задач.

— Прокуратуру минфин не может не заметить.

— Да, соответственно, минфин учитывает нашу рекомендацию. Это не мера реагирования, не представление. Здесь нет нарушения закона. Но здесь есть системный сбой, который нужно поправить. Мы на это внимание обращаем в виде информации для руководства республики, решаем эту проблему в дальнейшем.

— Другими словами, вас в районах принимали не как опасного служителя закона, а как лоббиста?

— «Лоббист» будет неправильно звучать. Прокурор — это главный координатор. Он обеспечивает баланс интересов.

— Необычайные вещи вы говорите.

— Это на самом деле важная работа для органов прокуратуры. Нас всегда считали обвинителями, но в общем надзоре так невозможно. В общем надзоре невозможно обвинять. Поднимаешь одну проблему — она поднимает за собой другую. Мы копаем глубоко и находим источник.

«ЕСЛИ ЧИНОВНИК ВПАЛ В СТУПОР — ВСЯ ЖИЗНЬ ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ»

— Что еще интересного накопали?

— Проблему управленческих кадров. Недостаточно нормальных управленцев, которые готовы брать на себя ответственность, умеют принимать решения, думать. Типичный портрет чиновника таков: он работает по стандарту, у него есть ежедневный режим, стандартные документы. Как только появляется что-то нестандартное, он впадает в ступор. А если чиновник впал в ступор — вся жизнь останавливается. Когда вопрос касается нескольких ведомств, это еще хуже. То есть найти точки соприкосновения между разными ведомствами — это самая сложная задача прокуратуры. Когда ведомства не могут договориться между собой, мы вмешиваемся в проблему, анализируем и определяем, кто и что должен делать.

— Как вы решаете кадровую проблему? Вот вы поняли, что нет чиновников-менеджеров. Что делаете?

— Мы не можем вмешиваться в полномочия конкретных органов по кадровой проблеме. Мы влияем на ситуацию следующим образом: когда видим, что кто-то нарушает из чиновников, мы в представлении ставим вопрос о дисциплинарном наказании или о снятии с должности. Мерами прокурорского реагирования мы обращаем внимание вышестоящего руководства на то, что у него есть проблемный человек, который нарушает закон, блокирует работу и негативно влияет на деятельность.

— Получается, что его место занимает еще менее опытный сотрудник, который не может принимать решения?

— Нет, это неправильный подход. Дальше это уже дело руководителя. Он ставит на место уволенного более грамотного сотрудника. Наша работа — обратить внимание, показать.

— Какие еще проблемы в районах отметили для себя?

— Во время проверок обратили внимание на основные направления, по которым жалуются граждане. На первом месте — вопросы ЖКХ. Людям нужно, чтобы в сфере ЖКХ не было воровства, излишних неправильных начислений, чтобы было качественное оказание коммунальных услуг, простая и понятная информация от управляющей компании. Когда граждане лишены информации об управляющей компании, они начинают подозревать, что там есть коррупция, воруют. Когда они видят, что некачественно работает какое-то должностное лицо, например, дворник или сантехник, когда они видят лишние ОДН в своей счет-фактуре, они тоже говорят, что кто-то ворует. У них объяснение простое, что кто-то их деньги забирает.

Фото: komi-news.ru

«ТОЛЬКО КАЖДОЕ ПЯТОЕ СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ ИСПОЛНЯЕТСЯ СУДЕБНЫМИ ПРИСТАВАМИ»

— Какая проблема на втором месте?

— Вторая тема, на которую часто обращалось внимание, — это жалобы на судебных приставов. Это одна из главных проблем, которая мешает эффективной работе целого ряда направлений. На судебных приставах замыкается очень много вопросов: исполнение обязанностей по уплате налогов, взыскание по ЖКХ... То есть все виды принудительных взысканий замыкаются на приставах.

— Самое главное, что на них лежит вторая часть судебного решения — исполнение...

— Да! Одно дело — выиграть в суде, а другое — реально взыскать. Когда я был на полугодовой коллегии судебных приставов, я об этом сказал. У них большая текучка кадров, массовые нарушения закона. Мы вносим огромное количество представлений. Управление федеральной службы судебных приставов по Республике Татарстан, наверное, самый популярный орган по вносимым в его адрес актам прокурорского реагирования. И уголовные дела возбуждаем — теряются исполнительные производства, проводятся недостоверные сверки. Просто нет работы — и все! Открываешь исполнительное производство, а там ничего не сделано. Лежит у сотрудника 5 тысяч исполнительных производств... Сотрудник три месяца проработал — уволился, пришел следующий. Мы видим в этом не проблему всей отрасли. На самом деле это вопрос руководителей. Мое личное мнение, что это некомпетенция руководящих должностных лиц. Ситуация запущена настолько, что караул можно кричать!

— Может, расскажете какую-то статистику, обосновывающую суть ваших претензий?

— За 9 месяцев 2015 года доля всех оконченных исполнительных производств к их общему количеству составляет 30 процентов: из находившихся на исполнении 1,7 миллиона производств фактическим исполнением окончено 518 тысяч. При этом доля фактически исполненных судебных решений составляет всего 20 процентов: фактическим исполнением в этом году окончено 154 тысячи судебных решений из находившихся на исполнении 759 тысяч. А это значит, что только каждое пятое решение исполнено.

Из суммы в 81 миллиард рублей, подлежащей взысканию, судебными приставами взыскано только 7,2 миллиарда, что составляет всего 8,85 процента. При этом уровень фактического исполнения всех исполнительных производств, повторюсь, составляет около 30 процентов. Это значит, что большинство фактически оконченных производств является производствами с небольшими суммами взыскания (штрафы, пени, страховые взносы, госпошлины). И часто указанные в исполнительном документе требования в полном объеме не исполняются, не принимаются меры по розыску должника и его имущества, по установлению его имущественного положения.

— Вы говорили о возбуждении уголовных дел в отношении приставов...

— За 9 месяцев 2015 года прокуратура выявила 2,4 тысячи нарушений со стороны приставов. В результате отменено 1,5 тысячи незаконных правовых актов, внесено 117 представлений, к дисциплинарной ответственности привлечены 49 должностных лиц. К административной ответственности привлечены 5 должностных лиц, возбуждено 5 уголовных дел. По сравнению с прошлым годом количество выявленных нарушений увеличилось более чем в 1,5 раза с 1,6 до 2,4 тысячи.

— В чем, по-вашему, причина плохих показателей по взысканию?

— Во-первых, судебные приставы не всегда используют весь арсенал предоставленных федеральным законодательством полномочий. Во-вторых, в последнее время сильно увеличилась нагрузка на отдельные структурные подразделения по районам республики. Например, межрайонный отдел судебных приставов по особым исполнительным производствам — служба судебных приставов возложила на него исполнение судебных решений по всем искам и заявлениям горрайпрокуроров республики. В результате нагрузка на одного пристава отдела увеличилась вдвое и составила 115 производств в месяц, тогда как в 2014 году составляла 63 производства в месяц. Мы поняли, что увеличение нагрузки и нахождение исполнительных производств в межрайонном отделе негативно сказывается на эффективности надзора. Это подтверждается массовым выявлением казанской прокуратурой нарушений со стороны приставов. Так, за 9 месяцев 2015 года с их стороны выявлено 125 нарушений, тогда как в 2014 году — всего 18.

Сейчас по предложению прокуратуры исполнительные производства передаются обратно на места в районные подразделения службы судебных приставов.

— Как вы можете судить о качестве работы судебных приставов? Есть какой-то план в процентах от общего числа исполнительных производств, который должен быть исполнен?

— У них есть эффективность исполнения, которая выводится в процентном соотношении. В разных районах она разная. У них сейчас перегиб — в основном работают по административным штрафам ГИБДД. По этим штрафам — самые лучшие показатели по взысканию. Мелкие, копеечные исполнительные производства закрываются, чтобы было количество, а большие не закрываются. Эти моменты требуют внимания. В районах обнаружилась проблема: в некоторых случаях для исполнения производства приставу надо проехать больше 100 километров. Получается, что в районах гражданами перестали заниматься. По республике наблюдается неравномерное распределение нагрузки.

Выводы надо делать по компетентности руководства, другого варианта я не вижу.

— Вы видите некомпетентность. Какие меры предпринимаете?

— Ставим вопросы — снять этого, снять того, уволить, наказать, посадить. На полугодовой коллегии я сказал: если ситуация будет ухудшаться, мы по итогам года будем готовить представление через генеральную прокуратуру, ставить вопрос о дисциплинарной ответственности руководителя.

— Претензия лично к Радику Ильясову?

— Да. На полугодовой коллегии нами было отмечено, что у ведомства серьезные проблемы. Объяснили почему. Более того, мы отметили, что ухудшилось качество рассмотрения наших актов реагирования, то есть подчиненных приставов перестали наказывать. Пишут нам: он только приступил к работе либо уже ранее привлечен к дисциплинарной ответственности. То есть жалеют людей...

«ПАЛОЧНАЯ» СИСТЕМА В РАБОТЕ УФАС

— К каким еще ведомствам у вас возникли претензии во время проверок?

— Был курьезный случай: само УФАС нарушило федеральный закон 44-ФЗ (закон о госзакупках — прим. авт.). 11 контрактов выявили у них с нарушениями.

— Какие меры будут приняты к УФАС по этим нарушениям?

— Прокуратурой республики подготовлено представление на имя руководителя УФАС по РТ с требованием принять меры по устранению допущенных нарушений, недопущению их вновь, поставлен вопрос о привлечении к дисциплинарной ответственности 4 должностных лиц. По УФАС есть комплекс вопросов. Очень много районов жалуются на чрезмерное административное давление со стороны антимонопольной службы, мол, они очень формально подходят к делу — вносят предписания с заведомо неисполнимыми сроками. Направо-налево штрафуют глав поселений, руководителей исполкомов, должностных лиц. Не дожидаясь, пока предписание вступит в силу, они сразу административный штраф накладывают. Чем это чревато? Если предписание будет отменено в суде, штраф будет считаться незаконным. Поэтому эти предписания создают дополнительную проблему для муниципалитетов. У них и так нет юристов, и вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, главы поселений занимаются тем, что обжалуют предписания контролирующих органов. Это очень серьезная проблема.

Также мы обратили внимание, что УФАС искусственно наращивает показатели. Это объясняется желанием соответствовать внутренним рейтингам ведомства на федеральном уровне. Они делают большее количество, чтобы быть лучше, но не думают об обратной стороне, что они парализуют деятельность тех, к кому относятся их предписания. В прокуратуре, например, есть приказ, который запрещает нам принимать меры прокурорского реагирования, если они направлены на разрушение существующих отношений. То есть меры должны быть сбалансированными. Кроме того, выявили, что УФАС периодически запрашивает у проверяемых лиц излишний объем документов, не имеющих отношения к рассматриваемому делу.

— Как боретесь с искусственным наращиванием показателей?

— Проверками. Прокуратура должна проверять деятельность контролирующих органов с точки зрения излишнего давления на предпринимателей и муниципалитеты. Муниципалитет — это первичное звено, которое наиболее уязвимо, потому что наибольшее количество претензий к ним поступает всегда. А о поддержке предпринимателей из года в год говорит президент России. Без нормально функционирующего муниципалитета у нас проблемы в районе не будут решаться. Республика их не сможет решить, если муниципалитет работать не будет.

По статистике, каждое пятое дело УФАС в суде отменяется. Это брак, это проблема качества. В этом году мы внесли им уже 8 представлений о нарушении федерального законодательства, 4 человека привлечены к дисциплинарной ответственности. Многократно возросло количество жалоб на УФАС.

— С чем это связано?

— Со снижением качества работы, они пытаются объять необъятное. Они берут на себя рассмотрение всех жалоб, которые к ним поступают, не направляют их по компетенции. Цепляются за все. У них тоже большая текучка — это один из признаков неправильно организованной работы. Заместители часто меняются.

— Как обстоят дела с другими контролирующими органами?

— Есть вопросы по Роспотребнадзору. Часто предприниматели жалуются на то, что проверки проводятся в обход Федерального закона 294-ФЗ (закон о защите прав предпринимателей — прим. авт.). Например, жалоба поступила, и вместо того, чтобы согласовать проверку с прокуратурой как внеплановую, сотрудники Роспотребнадзора выходят, используя такие понятия, как «осмотр», «мониторинг» — так они завуалированно называют проверку. Ведь если они вышли на территорию предпринимателя и запросили какие-то документы — это уже проверка.

Задача прокуратуры в данном случае — снять административный гнет и давление со стороны контролирующих органов, не допускать незаконного вмешательства в деятельность предпринимателей и муниципалитетов.

— Знаменитое «не кошмарить бизнес»...

— Да. У нас есть уголовная статья по воспрепятствованию предпринимательской деятельности, которая не работает. Недавно на федеральном уровне на это обратили внимание — генеральный прокурор РФ отметил, что по этой статье практически не возбуждаются дела.

— Не работает в связи с чем?

— Правоохранительные органы ведь должны выявлять, проводить оперативно-разыскные мероприятия...

— То есть не работает не статья, а...

— Органы работают неэффективно, да.

ПРОКУРАТУРА ФОРМИРУЕТ СУДЕБНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ ПРОТИВ ФИРМ-ОЦЕНЩИКОВ ПОЖАРНЫХ РИСКОВ

— Какие еще проблемы выявились во время проверок?

— После проверок торговых центров республики, инициированных прокурором Татарстана после пожара в «Адмирале», мы выяснили, что у нас огромное количество организаций, которые занимаются независимой оценкой пожарных рисков. Таких организаций в Татарстане порядка 20. Как они работают? Представим, что я собственник здания, хочу добровольно провести аудит пожарной безопасности и получить заключение. Это заключение мне дает уникальную возможность — в течение трех лет сотрудники МЧС не могут приходить с проверкой. Я заказываю аудит, заключаю договор с одной из аккредитованных организаций, сотрудники которой приходят и за деньги, я подчеркиваю, за деньги делают заключение о том, что у меня с пожарной безопасностью все нормально. МЧС приходит по жалобе или еще на каком-то основании, я им показываю это заключение — они зайти не могут.

Мы стали проверять торговые центры в Казани и Набережных Челнах и выяснили, что эти организации закрывают глаза на многие нарушения. То есть они укрывают эти нарушения. Есть судебное дело. Мы дали поручение прокуратуре Челнов провести проверку ТЦ «Джумба», заключение которому было выдано ООО «ПОЖ-Оценка».

— Каковы результаты?

— Выявили большое число нарушений пожарной безопасности. Прокуратура Челнов подала иск о признании отчета о независимой оценке пожарного риска несоответствующей требованиям закона и потребовала обязать ООО «Трансторгсервис» (владельца ТЦ «Джумба») привести в соответствие с нормативами систему пожарной безопасности. Суд установил, что при наличии заключения «ПОЖ-Оценки», согласно которому в здании не было нарушений требований пожарной безопасности, реально на объекте были проблемы. Это значит, что компанией некачественно был подготовлен отчет. Суд требования прокуратуры в части устранения нарушений по пожарной безопасности удовлетворил. А в части признания отчета о независимой оценке пожарного риска несоответствующим закону суд прекратил производство. В апелляционном определении суда есть вывод: суд признает, что отчет выполнен с нарушением требований приказа МЧС от 2009 года ввиду несоответствия исходных данных, принятых для расчета величин индивидуального пожарного риска, а также не отражает полной специфики объектов, расположенных в торговом центре, и характер имеющихся нарушений требований пожарной безопасности.

— А почему было прекращено производство по признанию отчета «ПОЖ-Оценки» несоответствующим закону?

— Судебная коллегия посчитала, что заключение по независимой оценке пожарных рисков относится к категории доказательств по рассматриваемым судом делам. В этой связи заключение, которое является доказательством по делу, не может быть предметом самостоятельного оспаривания. Они говорят, что нельзя его в принципе оспаривать в суде. Да, нарушения есть, но оспаривать в суде нельзя. Естественно, мы с этой позицией не согласны и будем двигаться дальше.

— Раньше подобных дел в судебной практике не было?

— До этого никто не обращал внимания на эти компании. Это выявилось в ходе проверок после «Адмирала». Выходим на объект, показывают заключение — все нормально. Проверяем, а там ненормально. Получается, что коммерческие структуры за определенные деньги индульгенцию дают. А она потом боком выходит собственнику.

— Сколько всего таких дел?

— Пока идет процесс по иску, предъявленному прокуратурой Набережных Челнов. Но вообще у нас таких заключений много, мы продолжаем проведение проверок. Мы обязали МЧС, чтобы они в случае, если им предъявляют заключение, информировали нас.

— Получается, что это новая практика для России? Вы формируете прецедент?

— Да. Поэтому есть какое-то противодействие, потому что это все повлияет на статус этих организаций. Они сейчас фактически занимаются легальным бизнесом...

— Без всякой ответственности, ведь суды не могут оспаривать их заключения.

— Вот именно!

— На что суд опирался, вынося решение, согласно которому он не вправе оспаривать заключения таких организаций?

— На Гражданско-процессуальный кодекс. Позиция суда: заключение, являясь доказательством по делу, не может быть предметом самостоятельного оспаривания. По версии суда, данные наши требования не подлежат рассмотрению и разрешению по существу в порядке гражданского или административного судопроизводства. То есть суд говорит, что ни так, ни эдак нельзя, поэтому прекращает производство в этой части.

— «Адмирал» пользовался услугами таких оценщиков?

— Не могу сказать, по-моему, нет.

— А предприниматели к вам обращались за помощью?

— В районах практически нет жалоб от предпринимателей на приеме. Но это не означает, что нет проблем. Основная причина проста: предприниматели в районах сильно запуганы тем, что после нашей проверки им просто не дадут работать в районе. А сделать это — элементарно. У муниципалитета полномочия очень широкие. И в районе муниципальная власть очень сильна. И если вы переходите дорогу где-то, начинаете жаловаться, то вероятность того, что вы потом испортите отношения и вам будут везде красный свет включать, очень велика. Это большие риски потерять все, поэтому предприниматели не жалуются.

На самом деле проблем много. Характерные проблемы: отсутствие административных регламентов. Это очень важно для предпринимателей, чтобы все регламенты были приняты. Это устанавливает прозрачность. Второй важный момент для предпринимателей — закупки. Когда бизнесмены понимают, что закупки проводятся объективно, это повышает доверие к власти. Наша общая задача — и прокуратуры, и антимонопольного органа, других контролирующих органов — обеспечить прозрачное и стопроцентное с точки зрения закона проведение закупок. Если муниципалитеты будут это делать, не будут сговора, каких-то ограничений, неофициального давления, доверие предпринимателей повысится к власти в целом. Сейчас они не так активно участвуют в закупках, потому что полностью не доверяют. Я уж не говорю про то, что им своевременно не платят по госконтрактам за выполненные объемы работ. Эту проблему и генеральная прокуратура обозначила перед прокуратурами субъектов. В текущей ситуации, как показывает практика, предпринимателю с государством работать проблематично.

— Каким видите решение проблемы?

— Я обращаю внимание на то, чтобы в районах была реальная поддержка. Они все отчитываются формально, что у них принята программа поддержки и так далее. Но весь вопрос в том, насколько реальна эта поддержка. Мы видим много положительных примеров в районах — сельское хозяйство поднимается, субсидии дают. Но здесь надо учитывать, что поддержка должна равномерно распределяться на объективных условиях, не должно быть коррупции. Надо дать бизнесу доступ к закупкам, субсидиям. Это залог успеха для развития бизнеса.

Результаты проверок по закупкам показали: не соблюдается обязательная квота по размещению заказов только для субъектов малого и среднего предпринимательства. Это законом предусмотрено, что определенный процент от общего объема заказа при размещении должен предусматриваться для субъектов малого и среднего предпринимательства. Эти нарушения были массовые по республиканским министерствам, ведомствам и муниципалитетам.

Хотелось бы подытожить, что общая задача проверок в районах — снижение административного давления на субъекты малого и среднего предпринимательства и органы местного самоуправления. Что касается статистики, то в общей сложности при выездах в районы республики мной на личном приеме было принято 125 обращений граждан, из которых по 75 были даны разъяснения, 25 — удовлетворены, остальные отклонены либо перенаправлены в другие органы по компетенции.