Гумер Усманов: «Иуды в моей жизни хоть и редко, но тоже встречались»

Булат Султанбеков: «Гумер Усманов весьма доверительно рассказывал о своей жизни и людях, с которыми работал в республике и ЦК КПСС. Изредка добавляя: «А вот это только для вашего сведения и ориентировки, а не для печати или разговора с другими»

ВТОРОЕ ИЗДАНИЕ — УЖЕ В РАБОТЕ

— Булат Файзрахманович, какой была реакция на вашу книгу и наши публикации о Гумере Усманове?

— Его дети — сын Фарид, врач, и дочь Светлана, доцент-математик, — по выходе самой книги и после публикаций в вашей газете мне позвонили, благодарили и авторов, и редакцию «БИЗНЕС Online» за такую память об отце. Книгу достать было трудно, и поэтому, считаю, вы сделали большое дело, что привлекли внимание к судьбе Гумера Исмагиловича Усманова, недавно ушедшего из жизни. И сделали это для своей немалой аудитории. Таково и мое мнение, и мнение семьи Усманова.

Книга привлекла внимание также и Татарского издательства, которое намерено в будущем году к 85-летию экс-лидера республики выпустить ее повторный тираж. Такое предложение уже сделано. Они просят меня подготовить расширенный вариант издания о нем и о его времени. Его объем будет примерно в два раза больше. Подчеркиваю: не только об Усманове, но и о его времени. Тем более что в этой маленькой книге довольно много осталось, что называется, «за кадром»: немало информации появилось во время подготовки и выхода первого издания. Воспоминания и комментарии о жизни и судьбе бывшего руководителя нашей республики высказали желание поместить во втором издании еще несколько человек, причем не только из числа местных, но и некоторых московских руководителей, знавших Усманова по работе в ЦК КПСС. Книга будет носить такое же название: «Секретарь ЦК Г. И. Усманов. Жизнь и моменты истины».

Можете указать, что автор не хочет писать «житие святого», как это уже было с одним из покойных наших лидеров, а попытается с помощью людей, которые хорошо знали Усманова-руководителя, создать живой и, скорее всего, в чем-то противоречивый его портрет. Уже можно сказать, что в числе тех, кто хочет высказаться о нем, вице-президент Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов, депутат Государственной думы Фатих Сибагатуллин и другие.

Татарское издательство намерено в будущем году к 85-летию Гумера Усманова выпустить повторный тираж книги

«МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, ЧТО О НАС ДУМАЮТ ЛЮДИ»

— Как оцените комментарии читателей «БИЗНЕС Online» к публикациям?

— За редким исключением в этих комментариях читается интерес к личностям руководителей республики, которые делали ее историю. Несмотря на всю их неоднозначность и даже где-то полярность, комментарии ваших читателей отражают достаточно большой сегмент общественного мнения. А вот меня самого очень привлекла история о взаимоотношениях первого секретаря Татарского обкома КПСС Усманова со средствами массовой информации, в частности, с главным редактором газеты «Вечерняя Казань» Андреем Гавриловым. Это действительно интересно было прочитать. Вообще, Усманов знал, что такое печать, пресса; кстати, именно он инициировал социологические исследования, в программу которых включил и мнения населения республики о работе ее обкома партии, в том числе о нем самом: «Мы должны знать, что о нас думают люди». Тогда это было внове, пожалуй, даже нигде такого больше не было.

Еще когда Гумер Усманов был первым секретарем обкома, а я заведовал кафедрой общественных наук консерватории, несколько раз после обсуждения проблем, по которым я приходил на прием, мы по его инициативе беседовали о наиболее интересных, а подчас трагических страницах истории Татарстана. В том числе о судьбах его предшественников на этом посту и оценке их деятельности в исторических трудах... После его возвращения в Казань я нередко консультировался с ним при подготовке отдельных статей и книг, и его советы и информация о подоплеке или истинных причинах ряда событий и поведении их действующих лиц были весьма полезны и достоверны. А знал он о современной истории не только республики, но и страны очень много.

С президентом АН СССР академиком Анатолием Александровым

Но были вопросы и проблемы, о которых он говорил, что еще не пришло время однозначной оценки, надо подождать и не торопиться с выводами. В первую очередь это касалось оценки действующих политиков как в Татарстане, так и в Российской Федерации. Исключение составлял Михаил Горбачев, оценка которого как могильщика советского государства, практически создавшего условия для прихода к власти Бориса Ельцина и его «похоронной команды», добившей СССР и КПСС и вернувшей страну в капитализм в его диком варианте, описанном еще Марксом, была для Усманова бесспорной. Она основывалась на личных впечатлениях от тесного общения с ним в 1989 - 1990 годах.

Гумер Усманов весьма доверительно рассказывал о своей жизни и людях, с которыми работал в республике и ЦК КПСС. Изредка добавляя: «А вот это только для вашего сведения и ориентировки, а не для печати или разговора с другими». Высоко оценивал деятельность и личные качества Юрия Андропова и Константина Черненко, неоднократно бывал у них на приеме, часто говорил по телефону. Он считал, что Черненко вовсе не был таким беспомощным, с признаками старческого угасания умственного потенциала человеком, каким его потом представляли в период «демократической эйфории» и ниспровержения «советских кумиров», и резкое ухудшение состояния здоровья и адекватного восприятия действительности случилось только незадолго до кончины. Причем, как говорил Усманов, во всей этой истории есть загадочные моменты. Он называл его достойным преемником Андропова, однако пришедшим к власти чересчур поздно. Ему Казань обязана РКБ-1, когда после безуспешных попыток добиться ее строительства Усманов рассказал Черненко об острой необходимости создания самого современного по тем временам медицинского центра, он прямо при нем позвонил в совмин СССР, и вопрос был решен положительно.

На строительстве моста через Волгу

Усманов не скрывал и критического отношения к отдельным поступкам лиц, с которыми работал в республике и Москве, в том числе и тех, чье выдвижение считал теперь своей кадровой ошибкой. На мое шутливое замечание, что даже Христос допустил такую ошибку, введя в свое апостольское «Политбюро» Иуду Искариота, мгновенно последовала реплика: «Иуды в моей жизни, хоть и редко, но тоже встречались, как здесь, так и в Москве. Впрочем, это реальность политической жизни».

На съемках фильма про Семена Игнатьева

КАК В ВОДУ ГЛЯДЕЛ

— Известно, что Усманов был активным сторонником выравнивания статусов союзных республик и автономий...

— Да, в то время очень тревожило состояние межнациональных отношений в стране и некоторые тревожные симптомы оживления националистических настроений среди части творческой интеллигенции, появлявшиеся и в республике. Приведу только один эпизод. Я был приглашен (полагаю, что не без его рекомендации) для участия в конференции и дискуссии по национальному вопросу, организованной в начале 1989 года, которую вел заместитель заведующего отделом ЦК КПСС Рамазан Абдулатипов. Мероприятие проходило в лекционном зале политехнического музея в Москве формально под эгидой общества «Знание» и частично транслировалось по телевидению. Тогда в ЦК стремились к таким публичным обсуждениям острых вопросов. Уровень участников был довольно высокий, наряду с научными работниками присутствовали секретари по идеологии ЦК ряда компартий союзных республик, в частности, Азербайджана и Армении. Абдулатипов, завершая дискуссию, обмолвился фразой: «Тут выступали только представители союзных республик, но вот слово просит и Султанбеков из автономной республики, и, учитывая его настойчивость, не могу не дать слова и ему». Не буду пересказывать свое выступление, одним из главных тезисов которого была неправомерность деления республик на союзные и автономные. Оказывается, Усманов смотрел эту передачу вместе с работником ЦК Капустяном, находившимся в республике в командировке, и пригласил на беседу после моего приезда. Не буду пересказывать разговор и о диспутах, хотя Усманов одобрил мое выступление и ответы на довольно сложные и даже каверзные вопросы. Но запомнил его фразу: «А ведь секретари ЦК Азербайджана и Армении просто не замечали друг друга, и аргументы их были антагонистичны, и все попытки представителя ЦК Аркадия Вольского как-то заставить их найти общий язык не увенчались успехом. И боюсь, что там дело дойдет до еще большего обострения и добром не кончится». Как в воду глядел. Кстати, Аркадий Вольский был направлен в Карабах главным «миротворцем», я сидел рядом с ним и обменивался мнениями о выступлениях и не только, пригласил на два-три дня слетать с ним в Карабах. Сказав, что «дела там совсем не такие благостные, как ино­гда представляют в прессе, расскажете об этом и своему первому, ему тоже полезно это знать». Аркадий Вольский был в свое время помощником Андропова и, к моему удивлению, многое знал о Татарии.

Уже впоследствии я узнал, что он один из авторов проекта кардинального реформирования административно-территориальной структуры СССР, подготовленного по поручению Андропова...

Чтобы увеличить, нажмите

УСМАНОВ О ГИБЕЛИ МАРШАЛА АХРОМЕЕВА

— Как секретарь ЦК трактовал официальную версию самоубийства маршала Ахромеева?

— Да, у Усманова была и своя версия гибели Героя Советского Союза, фронтовика, маршала Сергея Ахромеева, бывшего начальника генерального штаба Советской Армии, работавшего советником президента СССР Горбачева по военным вопросам и возражавшего против чрезмерных уступок американцам в области сокращения ракетного и ядерного потенциала страны. В этой связи замечу, что, очевидно, у него сохранились контакты с людьми, которые уже не были во власти, но были хорошо информированы о происходящем в Москве. Естественно, что он никогда не называл источники своей информации. Он несколько раз встречался с Ахромеевым в ЦК и в Кремле и даже, по его просьбе, помог с выделением средств для благоустройства его родного села в Мордовии.

Усманов говорил, что к самоубийству 24 августа 1991 года его подтолкнул телефонный разговор с Горбачевым, в котором тот угрожал ему разжалованием и судом за поддержку ГКЧП. А его предсмертную записку, начинавшуюся словами «Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что считал смыслом моей жизни...», Усманов называл прямым обвинением в госизмене, брошенным Ельцину и начавшему поддакивать ему Горбачеву. Добавим, что, наверное, не случайно Горбачев только мельком упомянул в мемуарах имя Сергаея Ахромеева как участника переговоров с США по военным вопросам. Но ничего не написал о его судьбе и возражениях против чрезмерного сокращения ядерного потенциала СССР и, главное, отношении к «псевдодемократическому шабашу» и разграблению экономики страны, начавшимся в стране в конце 80-х годов и принявшим катастрофический характер после августовских событий 1991 года. Да и похоронили Ахромеева не на Новодевичьем кладбище, на что тот имел, по мнению Усманова, полное право по своему статусу.

УСМАНОВ О ТАБЕЕВЕ

— Булат Файзрахманович, что вы можете сказать об отношениях и оценках Усмановым Фикрята Табеева? До сих пор о них существует множество неоднозначных суждений и высказываний...

— Высоко оценивая научную эрудицию и блестящие организаторские способности Фикрята Табеева, Усманов считал, что некоторые ошибочные взгляды и действия его предшественника на посту первого секретаря Татарского обкома КПСС и многие годы непосредственного руководителя связаны с тем, что тот никогда непосредственно не руководил ни производственным, ни партийным коллективами на низовом и среднем уровне. Благодаря стечению обстоятельств сразу ставший заведующим отделом обкома, Табеев плохо знал низовую работу, через которую Усманов прошел сам. Неодобрительно относился и к его «нигилизму» по отношению к татарскому языку, которому тот предсказывал скорое исчезновение...

С премьер-министром РТ Рустамом Миннихановым, экс-премьером РТ Мухамматом Сабировым и руководителем аппарата президента РТ Экзамом Губайдуллиным

Вот как пишет он об этом: «Большой ошибкой Табеева было нежелание понять национальные особенности республики, неумение отличить заботу о национальных особенностях от националистических притязаний. Что касается татарского языка, то он открыто и убежденно пророчествовал о его исчезновении через 15 - 20 лет. В докладе «О задачах партийной пропаганды в современных условиях», с которым Табеев выступил на пленуме обкома в октябре 1960 года, он заявил: «Сейчас, в период развернутого строительства коммунистического общества, многое из того, что считалось присущим той или иной нации, подчеркивало ее экономические и культурные особенности, изживает себя. Раз так, зачем впустую тратить усилия, старясь остановить этот якобы «прогрессивный процесс»?! Не имеет смысла выпячивать роль и значение татарского языка, а кто это делает, того надо осуждать!» Полагаю, что прочитанное не нуждается в комментариях. Тем более что это было время, когда активно внедрялся в сознание людей тезис о том, что в СССР формируется «новая историческая общность — советский народ», впервые введенный в политический оборот первым секретарем ЦК КПСС Хрущевым и активно поддержанный и развитый после прихода к власти Брежневым. Некоторые не в меру ретивые пропагандисты этой теории заявляли, правда, в косвенной форме, что это приведет и к исчезновению в недалеком будущем наций в привычном понимании слова. Возможно, позиция Табеева и отражала подобные настроения некоторых руководителей страны... Опасения Табеева и его чрезмерная осторожность, столь раздражавшая интеллигенцию, привыкшую к «игнатьевской языковой оттепели», были вполне объяснимы: становиться «политическим камикадзе» он, конечно, не хотел. Можно только догадываться, какие безоговорочные указания давал ему Михаил Суслов, главный ревнитель интернационализма и борьбы с национализмом в ЦК, мнение которого по этим вопросам было решающим и для Брежнева. На мой вопрос о том, как он относится к многочисленным интервью Табеева, включая и напечатанное в журнале «Загородный клуб» в 2007 года, которое я дал ему почитать, он ответил так: «Табеев о многом забыл или специально умалчивает, и его утверждение, что именно он провел индустриализацию республики, явно ошибочно, ибо нефтяная промышленность и крупные предприятия, включая оборонные, были созданы задолго до него». Добавив, что хотя в Казань он вернуться не решился, но и отношения с руководством портить тоже не хочет, ибо все помнят его поведение в 90-х годах, которое его, конечно, не красит. Да и выдвинул его не Хрущев, как он пишет, а Игнатьев. Самой же большой заслугой Табеева он считал то, что мы получили КАМАЗ, ставший, как ранее «Татнефть», визитной карточкой республики.

В кругу семьи

РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ — НАЧАЛО НАЧАЛ

— Ну и, если не секрет, немного о личной жизни Гумера Исмагиловича...

— Как-то в последнее время, когда Гумер Исмагилович уже чувствовал себя неважно, и хотя на эту тему мы не говорили, но все же он сказал мне: «Вот положат меня на нашем татарском кладбище в Казани, рядом с женой...» Так оно и случилось — его не стали хоронить в каком-то особо почетном месте, а лежит он действительно на татарском кладбище в Казани, в скромной могиле на одной из аллей среди прочих граждан, рядом с супругой, с которой он прожил не один десяток лет. Очень интересный человек была его жена. Преподаватель математики — она как была преподавателем в медицинском училище, так и осталась. И дети его тоже: сын — врач, дочь — математик-доцент. В моей книге об Усманове на эту тему немного, но очень искренне и эмоционально написал Олег Морозов, его выдвиженец, много лет с ним проработавший вместе, а сегодня — член Совета Федерации от Татарстана: «И еще об одном хочу сказать. Я всю жизнь видел, как он относится к семье, к детям, как он относится к своей супруге. Это была настоящая любовь, искренняя преданность, верность. И когда она ушла из жизни, он был просто раздавлен этой смертью. И эту любовь он пронес до последних дней. Это, кстати, тоже многое говорит об этом человеке, о его личности и масштабе. Потому что человек проверяется не только на работе, он проверяется и в личной жизни. И здесь он тоже был безупречен. Абсолютно безупречен».

В музее Чистопольского техникума

Нелишне напомнить и такой факт из истории семьи Усмановых, о котором Гумер Исмагилович рассказал в интервью к его 70-летнему юбилею корреспонденту газеты «Татарский мир» Елене Чернобровкиной: «Когда я уже секретарем обкома начал работать, папа и мама пригласили всех нас, детей, в гости. Собрались. Родители вдвоем сидят и рядом мы: три сестры, брат, я. Отец говорит: дети мои, мы уже люди пожилые, нам недолго осталось жить. Вас всех государство выучило, у всех есть квартиры, все обустроены. Поэтому хочу предупредить, что свой дом мы решили подарить Чистополю. Чтобы здесь сделали что-нибудь хорошее для чистопольских детей... Мои родители поступили так, как решили, — подарили дом городу Чистополю. Сейчас в Чистополе по адресу улица Вахитова, дом 32 находится художественное училище».

Доска памяти на стене техникума в Чистополе

НОВАЯ КНИГА: ВОПРОСЫ ОБРАЗОВАНИЯ

Сейчас профессор истории Булат Султанбеков завершил работу над книгой, которая называется «Образование Башкирской и Татарской республик. Сцена и закулисье». В 2017 и 2020 годах эти республики будут отмечать 100 лет со дня их образования (хотя по поводу дат есть различные мнения, особенно по Башкортостану). Некоторые фрагменты опираются на документы ряда центральных секретных архивов, в которые автор исследования получил доступ в Москве благодаря именно секретарю ЦК КПСС Гумеру Усманову. Казанский историк тогда выполнял конкретное задание Татарского обкома КПСС, который в то время уже возглавлял Минтимер Шаймиев. Задание касалось реабилитации имени видного татарского политика и революционера Мирасаида Султан-Галиева. Над этой задачей казанский историк работал в 1989 - 1990 годах. Усманов тогда сказал Султанбекову: «Надо смотреть немножко шире, обращать внимание заодно и на другие вопросы». Имелось в виду, что надо пользоваться случаем и «зацепить» секретную информацию, касающуюся не только «дела Султан-Галиева». Что и было сделано. Так что в книгу войдут очень интересные неопубликованные документы, материалы, которые показывают, например, что обе эти республики должны были получить такие же права, как Украина. Но не сложилось...

С Минтимером Шаймиевым

«Книга не ставит целью систематическое изложение истории образования республик, — подчеркнул в беседе с «БИЗНЕС Online» Булат Султанбеков. — Это, очевидно, будет сделано в монографиях, других публикациях, а возможно, и в художественных произведениях, которые, безусловно, появятся в процессе подготовки к этим торжественным датам. В книге на основе малоизвестных или неопубликованных по различным причинам документов приводятся несколько довольно загадочных фактов, связанных с этими событиями. В частности, довольно хлесткая, негативная оценка Лениным первоначального варианта, не декрета об образовании ТАССР, как иногда пишут, а совместного постановления ВЦИК РСФСР и СНК РСФСР о создании АТССР, а также о причине отказа Сталина поехать на партийную конференцию в недавно образованную республику и о некоторых других довольно загадочных фактах. Но это неудивительно: многое тогда делалось впервые, ошибки были неизбежны, хотя все «хотели как лучше». Эта небольшая научно-популярная книга поможет всем интересующимся историей, а возможно, и специалистам немного лучше представить, как все происходило на самом деле».