Самое большое везение артиста – попасть на лист хорошего международного агентства

«Все 365 дней в году сцена «Музикферайн» предоставляется музыкантам исключительного уровня» (фото: ©Welleschik/commons.wikimedia.org)

ПОПАСТЬ В «МУЗИКФЕРАЙН» — ВСЕ РАВНО ЧТО СОВЕРШИТЬ ПАЛОМНИЧЕСТВО В МУЗЫКАЛЬНУЮ МЕККУ»

В декабре 2016 года наш оркестр ждет большое европейское турне. Мы будем выступать в Братиславе, Линце, Вене. Загребе, Франкфурте-на—Майне. Главный концерт тура пройдет в так называемом «золотом зале» венского «Музикферайн». Это Мекка музыкантов, выступление там — несбывшаяся мечта многих оркестров. Дело в том, что «Музикферайн» — не просто один из великолепнейших залов мира. Все 365 дней в году его сцена предоставляется музыкантам исключительного уровня. Не говорю уж о том, что это резиденция Венского филармонического оркестра. На официальном сайте оркестра мы установили таймер, с каждым днем приближающий нас к важнейшему в жизни ГСО РТ событию.

Венскую программу «татарских симфоников» запишет Mezzo — главный европейский канал классической музыки. Играть предложено Увертюру к опере «Руслан и Людмила» Глинки, Второй концерт для фортепиано с оркестром Чайковского (солист — Денис Мацуев), во втором отделении — «Картинки с выставки» Мусоргского в оркестровке Равеля. Уже сейчас готов сказать: на бис мы сыграем музыку татарского композитора. Скорее всего, это будет Назиб Жиганов. Мне очень важно, чтобы в Вене обязательно прозвучала татарская музыка.

Мы пять с половиной лет потратили на то, чтобы оркестр зазвучал, чтобы у него появились новые инструменты, чтобы о нем заговорили в стране. Не скрывал и не скрываю стратегии первой своей пятилетки в Казани: сделать играющий оркестр, завоевать репутацию в России, издать несколько дисков, записаться на международных каналах классической музыки, получить отзывы серьезных критиков и экспертов. Это случилось. И именно результатом долгой, последовательной, системной работы сейчас мы можем констатировать союзничество с крупным международным агентством IMG. Предложенный ими европейский тур мы шаг за шагом готовили начиная с 2013 года.

Понимаю и всегда понимал, что надо играть ва-банк, что нельзя размениваться на какие-то дешевые предложения — ехать за три рубля в какие-то очень сомнительные туры с очень сомнительными солистами. Мы не суетились, не бегали по заграницам, чтобы просто «посветиться». Мы сознательно отработали первый этап — стали известными в России, теперь не менее сознательно приступаем к тому, чтобы стать известными за пределами России.

ГСО РТ заручился поддержкой крупнейшего музыкального агентства IMG Artists

«ЭТО ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ БЫЛ БЫ ДУРНОЙ ТОН — ЗВОНИТЬ И ПРЕДЛАГАТЬ ЗАЛАМ СЕБЯ И СВОЙ ОРКЕСТР»

Для меня как дирижера после выхода на Москву, Петербург и резонанса в России второй задачей был выход с ГСО РТ на мировую арену. Но если в России как продюсер оркестра я кое-что мог сделать сам, то в международном контексте мне без агентства не справиться. Это по определению был бы дурной тон — звонить и предлагать залам себя и свой коллектив. В Европе на такое просто не реагируют. Стратегия выхода на международный рынок через агентство касается не только симфонического оркестра Татарстана, но любого амбициозного музыкального коллектива и любого серьезного артиста.

Большим театром занимается IMG (IMG Artists — полное название крупнейшего музыкального агентства с базой в Лондоне и с отделениями во многих странах — прим. ред.). Государственным симфоническим оркестром России (бывшим Светлановским — прим. ред.) тоже занимается IMG. Валерием Гергиевым и его оркестром Мариинского театра занимается Columbia (полное название крупнейшего американского агентства Columbia Artists Management — прим. ред.). Дмитрий Хворостовский состоит в очень серьезном лондонском агентстве — Askonas Holt. На листе того же агентства Альбина Шагимуратова, Михаил Татарников, Туган Сохиев (а также пианисты Евгений Кисин, Борис Березовский, скрипачка Виктория Муллова, дирижеры Даниэль Баренбойм, Зубин Мета, Леонард Слаткин и др. — прим. ред.), — такая очень серьезная фирма. И мы видим, что все перечисленные люди — очень успешные артисты.

Агентские позиции в современной музыкальной индустрии отработаны настолько, что ни один пианист, скрипач или дирижер не занимается своим продвижением сам. В сегодняшних реалиях первый вопрос, задаваемый дирижеру: «А на листе какого агентства стоите вы и ваш оркестр?» И все сразу становится ясно. То, что без участия агентств не может быть никакого карьерного движения, — данность, норма. Мне неведомы примеры артистов, которые бы сами себе делали календарь и сами предлагали бы направления своих гастролей и концертных поездок.

Понятно, что любой агент заинтересован, чтобы его артист был известен и чтобы его как можно чаще приглашали, причем на лучшие концертные площадки. Разумеется, агентом движет финансовый интерес: от каждого контракта агенту/агентству идет процент. В официальной статистике агентская выручка колеблется от 13 до 20%. На практике этот разброс шире: бывает, что и до 50% дело доходит. Чем руководствуются в таких случаях артисты? Простым соображением: говорят же, «не важно, сколько ты платишь, важно, сколько ты при этом зарабатываешь». Мне кажется, завышенный агентский процент зависит, конечно же, от воли солиста и, конечно же, от степени его зависимости от агента. При всем этом важно напомнить: при советской власти у выездных артистов, таких как Ойстрах, Рихтер, Коган, Госконцерт забирал от 60% их гонорара, а с налогами получалось гораздо больше. По понятным причинам это не афишировалось.

«Предложенный IMG европейский тур мы шаг за шагом готовили начиная с 2013 года»

НОВЫЕ ЛИНИИ СВЯЗИ

После развала Советского Союза было очень много потерь. Рухнул Госконцерт, который занимался всеми нашими великими оркестрами и солистами. Одни оркестры закрыли. В других стали неудачно менять руководство. Масса дирижеров вообще уехала за границу. И сейчас мы просто вынуждены налаживать новые линии связи. Но чтобы заинтересовать такое агентство, как IMG, требовались основания. Кроме успехов в нашей работе важны были и слухи, циркулирующие о нас среди больших музыкантов. На открытии сезона у нас, например, выступал Леонидас Кавакос — не очень частый в России гость. На казанское приглашение он откликнулся благодаря общению с Николаем Луганским, который «напел» ему о нашем «совершенно сумасшедшем» оркестре. Точно так же на своем уровне о нас кому-то рассказал дирижер Кристиан Ярви (сын выдающегося дирижера Нэеми Ярви и брат дирижера Пааво Ярви — прим. ред.). Если бы я сам позвонил в IMG с просьбой «возьмите нас к себе», было бы смешно и нелепо. Но случилось, что они сами вышли на нас с предложением встретиться.

В 2013 году в Москве на первой встрече мы выложили свои записи, портфолио, критику. Нам ответили: «Любопытно, но мы вам ничего не обещаем». Еще через год, в течение которого было много переговоров, переписки, скайп-конференций, нам намекнули на возможность европейского турне. Мне очень понравилось, как представители агентства медленно, но верно и очень цивилизованно работали с нами. Все-таки что говорить: европейская система взаимодействия агентств с оркестрами самая совершенная. Но только когда уже построился весь план нашего европейского турне, мне, наконец, был задан стратегический вопрос: «А что дальше?» В ответ они услышали, что мы не хотели бы ограничиться разовым выступлением в «Музикферайн», а потом до смерти показывать всем, как это происходило. Все-таки моя задача — расширять горизонты оркестра Татарстана, а не ограничиваться сознанием «один раз тут был я».

Деятельное участие в переговорном процессе с IMG принимала Наталья Слободырева (скрипачка, росла в Европе, работает в IMG — прим. ред.), которая работала последним личным ассистентом у Клаудио Аббадо. Согласитесь, серьезнейшая рекомендация. Кстати, ее отец, как выяснилось, — татарин. Так вот после ее переговоров с Харальдом Кларксоном — вице-президентом IMG, он сам изъявил намерение приехать в Казань, познакомиться с оркестром, с худсоветом оркестра, с офисом оркестра, с людьми из руководства республики (визит Кларксона в Казань состоялся в дни открытия первого фестиваля татарской музыки «Мирас» — прим. ред.). Все это было ему необходимо для понимания возможностей дальнейшей стратегии сотрудничества и, скажем так, для понимания режима благоприятствования совместным планам. После того как это случилось, с той же уверенностью, с какой пять с половиной лет назад я говорил в первом интервью на канале «Культура», что выведу татарский оркестр в число лучших российских, сейчас смело могу сказать, что через пять лет о нашем оркестре узнают далеко за пределами России.

О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ В ОТНОШЕНИЯХ С АГЕНТАМИ

Хорошее агентство или агент появляются у коллектива только тогда, когда сами музыканты, с одной стороны, к этому готовы, и, во-вторых, когда они этого по-настоящему достойны. Как правило, люди, которые «попадают в обойму» и которыми начинают заниматься всерьез те или иные импресарио, менеджеры или агентства, вступают друг с другом в длительные деловые отношения. Но важна не только профессиональная сторона, человеческая взаимность — тоже.

При всей прагматике агентской деятельности — а ведь работа агента заключается в продвижении артиста, в том, чтобы его, грубо говоря, выгодно продать — никто не отменяет ситуацию человеческой преданности своему артисту. У меня есть два примера, которыми я готов доказать свои слова. Милена Борромео — агент Святослава Рихтера, была большим его другом, человеком, лично преданным великому музыканту. Для Рихтера она создавала условия, которые, возможно ей персонально как агенту и не представлялись выгодными. Но она шла на все ради выдающегося человека, которому она в буквальном смысле слова служила.

Другой пример — Марина Бауэр, сотрудница французского агентства «Сарфати», опекавшего Евгения Федоровича Светланова. Со Светлановым она была настолько дружна и близка, что после его смерти создала в Париже дирижерский конкурс его имени. Такая вот профессиональная и человеческая преданность, конечно, заставляет нас с большим уважением отнестись к агентской ситуации в музыкальном бизнесе. Хочу добавить, что настоящий агент — вовсе не тот, кого несведущие люди банально причислят к «акулам капитализма», это люди преданные продвигаемым музыкантам и, как показывает случай Марины Бауэр, преданные даже их памяти. То есть в лучших случаях агент выполняет не только практические функции, но берет на себя и определенную миссию. Вот ради этой человеческой «настройки» в профессиональных отношениях нашего оркестра с агентством IMG я готов на многое.

Александр Сладковский

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции