Ирина Яровая Ирина Яровая

«МЫ ТОЛЬКО УТРОМ СМОГЛИ ПРОЧИТАТЬ ДОКУМЕНТЫ КО ВТОРОМУ ЧТЕНИЮ»

Сегодня Госдума подтвердила свое народное название «бешеный принтер», умудрившись за два часа последнего пленарного заседания рассмотреть 42 вопроса, а главное, сразу во втором и третьем чтении принять резонансный пакет антитеррористических законопроектов. Эти документы были разработаны главой комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ириной Яровой и главой комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктором Озеровым. Поправки предлагается внести в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, а также еще в 10 отдельных законов.

«Закон Яровой-Озерова» был внесен в Госдуму еще в начале апреля, в мае прошел первое чтение, ко второму оброс уже новыми спорными поправками, а на последнем заседании нижней палаты парламента ему вдруг придали ускорение. К чему такая спешка, никто из думцев не объяснял. Тем не менее еще накануне спикер Госдумы Сергей Нарышкин уверял, что в этом созыве все законопроекты «разбираются досконально, по косточкам». В то, что с антитеррористическим пакетом ознакомился каждый депутат, верится с трудом. Во всяком случае еще вчера парламентарии жаловались, что даже накануне рассмотрения не могут ознакомиться с поправками к документам. Об этом же сегодня на заседании говорил депутат от КПРФ Юрий Синельщиков: «Еще пять лет назад я бы не поверил, что законы в Госдуме могут приниматься в такой спешке. Например, сегодняшний закон, который непонятно зачем надо принимать срочно. Это весьма важный и значимый закон, так давайте перенесем его на осень. Он не готов. Мы только утром смогли прочитать документы ко второму чтению. Документы подготовлены кое-как».

Главное нововведение «закона Яровой-Озерова» касалось лишения гражданства. Первоначально предлагалось считать человека добровольно вышедшим из гражданства РФ, если тот совершил преступление экстремистского и террористического характера и приговор суда вступил в силу. Также можно было лишиться гражданства, если человек поступал на военную службу или на работу в правоохранительные органы другого государства, работал в международных организациях, в которых Россия не принимает участия и не давала согласия. Впрочем, в тексте к третьему чтению этих норм, не соответствующих Конституции РФ, не осталось. Также исчезла из законопроекта норма, согласно которой право гражданина на выезд из РФ могло быть временно ограничено при наличии судимостей за преступления экстремистской или террористической направленности.

Сергей Нарышкин Сергей Нарышкин

«НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ ФИКСАЦИЯ ТЕЛЕФОННЫХ ЗВОНКОВ НЕ ИМЕЕТ»

Кроме того, бурное обсуждение в обществе вызвали предложения обязать операторов связи в течение 3 лет хранить записи разговоров, текстовые сообщения и изображения, которые необходимо предоставлять по требованию спецслужб. Тут же взбунтовалось экспертное сообщество отрасли. Так, российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК) и региональный общественный центр интернет-технологий (РОЦИТ) попросили доработать поправки. Отраслевые эксперты настаивали на том, что эти меры несут угрозу для тайны связи и нарушают неприкосновенность частной жизни россиян. При этом раскрытие ключей декодирования ставит российские компании в неравное положение, а также создает угрозы для национальной безопасности.

Сотовые операторы также настаивали на том, что в случае принятия этих законопроектов они станут убыточными и не смогут платить налог на прибыль. «Учитывая, что наша налоговая прибыль по итогам 2015 года составила 22,5 миллиарда рублей, а налог на прибыль — 4,5 миллиарда, при таких затратах мы не сможем платить налог на прибыль порядка 100 лет, а бюджет недополучит около 450 миллиардов рублей», — заявил представитель МТС Дмитрий Солодовников. В той же компании Mail.ru Group посчитали, что разовые капитальные затраты на реализацию проекта составят $1,2–2 млрд., а это примерно в 3 раза выше годовой выручки группы, пишут «Ведомости».

Сегодня на заседании за сотовых операторов вступился также депутат Дмитрий Гудков. «Никакого отношения к борьбе с терроризмом система фиксации телефонных звонков и создания баз не имеет. Даже по расчетам бизнеса, если за 3 года хранить информацию, надо 200 миллиардов долларов, если снижается до года или 6 месяцев, то это 50 миллиардов долларов. 30 миллиардов долларов бизнесу надо будет потратить на создание такой базы, а 20 миллиардов — еще на обслуживание, — возмущался депутат. — Огромные убытки понесет наш бизнес... Вместо того, чтобы конкурировать, выходить на новые рынки, улучшать качество связи, наши операторы сотовой связи, провайдеры будут заниматься этой ерундой. Надо понимать, что никто не сможет обслуживать такой архив данных. Это невозможно технически! Даже если вы создадите такую базу, где будут личные любовные переписки, звонки, фотографии, видеозаписи, то это рано или поздно попадет на черные рынки. Вы хотите, чтобы потом в том числе и ваши переписки, господа депутаты, тоже там когда-нибудь оказались?»

Однако пламенную речь парламентария осадил зампред комитета по безопасности Эрнест Валеев, который и представлял сегодня законопроекты. «Сроки хранения обсуждались и отнесены к полномочиям правительства», — отрезал он. Собственно, представитель кабмина Александр Синенко тоже был не согласен с трехлетним сроком. «По мнению правительства, данный срок избыточный, он повлечет необходимость несения больших расходов компаний, на наш взгляд, необоснованную. Мы бы хотели обратить ваше внимание, что наше предложение не было учтено, предлагаем вернуться и сократить срок хранения информации с 3 лет до 1 года», — заявил он.

В итоговом варианте документа в течение 3 лет сотовые операторы обязаны хранить информацию о фактах приема и передачи звонков, текстовых сообщений, фотографий, звуков и видео, а срок хранения содержания телефонных разговоров и сообщений снижен до 6 месяцев. При этом мессенджеры и соцсети обязаны будут хранить информацию о фактах сообщений в течение 1 года, а содержание — также 6 месяцев.

«Нам пока нечего сказать, — развел руками в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» глава РАЭК Сергей Плуготаренко. — Мы рекомендовали, к этому не прислушались. Дальше очень много вопросов, как отреагируют Совет Федерации, правительство, что будет написано в подзаконных актах. Может, еще модифицируется закон до вступления его в силу... Пока все, что мы сказали в нашей официальной позиции, в худшем прогнозе сбывается. Но что будет дальше? Возможно, будут какие-то послабления, но сейчас пока преждевременно об этом говорить».

Дмитрий Гудков

«ПО СТАТЬЕ 282 ПРИГОВОРЕНЫ БОЛЕЕ 500 ЧЕЛОВЕК, СРЕДИ НИХ НИ ОДНОГО ТЕРРОРИСТА»

Еще ряд поправок в «законе Яровой-Озерова» касается ужесточения Уголовного кодекса. Так, например, снижается возрастной порог до 14 лет за террористические преступления. Отдельно вводится в УК РФ статья за несообщение о готовящемся теракте, угоне самолета. За публичные призывы к терроризму в интернете и его публичное оправдание вводится штраф от 300 тыс. до 1 млн. рублей или лишение свободы от 5 до 7 лет.

Все эти меры также вызвали на сегодняшнем заседании возмущение ряда депутатов. Например, Алексей Диденко из ЛДПР предлагал не ужесточать ст. 282 УК РФ, а вовсе ее отменить. «Ее еще называют русской статьей, по которой каждый год у нас идет увеличение привлекаемых к ответственности. Эта статья не выдерживает никакой критики со стороны профессионального юридического сообщества... В прошлом году были приговорены по статье 282 более 500 человек, среди них нет ни одного террориста. В основном подпадают лица, которые сделали какое-то заявление, репост в соцсетях. Среди них есть представители молодежи, которые отличаются радикальными взглядами. Глубокое убеждение ЛДПР, что из-за этого молодому и энергичному юных лет человеку нельзя ломать жизнь, тем более усиливать ответственность. Предлагаем вообще исключить статью и не можем согласиться с позицией авторов законопроекта, которые не только не исключают статью, но и ужесточают ответственность», — заявил он.

В свою очередь Гудков тоже раскритиковал предложения Яровой и решил продемонстрировать на конкретных примерах, как в России работает ст. 282 УК. «Смоленск, Полина Данилевич опубликовала архивное фото собственного двора времен войны из оккупации, там была свастика. Девушка получила штраф. Екатерина Вологжанинова опубликовала в соцсети картинки против войны на Донбассе, там уже дошло до идиотизма: мало того что ее осудили за экстремизм, так еще и уничтожили орудие преступления — досталось компьютеру и мыши. Девушка была внесена в список экстремистов и террористов, — перечислял депутат. — Девушка, которая возглавляла „Молодую гвардию“ ЕР, Мария Бурдуковская, разместила на своей стене в соцсети «ВКонтакте» орла, который был похож на герб Третьего рейха, а на самом деле это оказалось символом, который участники субкультуры используют для соблюдения правил орфографии и пунктуации в интернете. Несмотря на это, сотрудники ФСБ и местные полицейские посчитали, что картинка пропагандирует экстремизм». Валеев решительно отмел всю критику, сославшись на то, что норма уже согласована с Верховным судом и правительством.

Алексей Диденко

«ЭТО ЛЮДОЕДСТВО В ЧИСТОМ ВИДЕ»

Следом Гудков призывал отменить «людоедскую норму» об уголовной ответственности детей с 14 до 16 лет. «За что предлагают авторы сажать детей: за несообщение о преступлении они собираются сажать детей от 14 до 16 лет, за участие в массовых беспорядках предлагается сажать детей с 14 до 16 лет, за посягательство и участие в посягательстве на жизнь государственного деятеля. Это людоедство в чистом виде. Вы же прекрасно понимаете, что психика ребенка к этому возрасту не сформирована, это вам скажет любой психолог. Ему нужна реабилитация, а не наказание, тюрьма или колония. Тюрьма не исправит юного молодого человека от 14 до 16 лет, он выйдет из тюрьмы готовым преступником. Совершенно очевидно, что угроза тюрьмы не останавливает таких детей, она, наоборот, дает такой желанные ореол мученика», — разнес депутат закон Яровой. Впрочем, и это яркое заявление не смутило Валеева, он спокойно отчеканил, что «уровень психофизического развития подростка уже позволяет осознавать общественную опасность этих деяний и осознавать ответственность за совершение действий».

Тогда Гудков объявил, что авторы законопроекта задумали создать «институт стукачества имени Павлика Морозова». «У нас предлагается уголовная ответственность за несообщение о преступлении. Можно представить, что мальчик Вася 14 лет где-то сгоряча сказал: „Ненавижу всех чиновников и коррупционеров, расстрелять бы их всех“. А мальчик Петя просто не сообщил никому. И мальчик Вася, и мальчик Петя просто окажутся в тюрьме. Вот что предлагается. Эту норму стоит отменить», — настаивал парламентарий. В свою очередь Валеев, как и весь комитет по безопасности, вновь не увидел разумного зерна в предложениях коллеги. «Успех борьбы с терроризмом зависит не только от действий силовых структур, госорганов, но и от действий общественности. Поэтому мы считаем, что норма закона будет способствовать активизации деятельности населения по препятствованию терроризму», — уверен зампред комитета.

ЗА НАРУШЕНИЕ МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ — ШТРАФ ДО 1 МЛН. РУБЛЕЙ

Наконец, целая группа нововведений «закона Яровой-Озерова» касались миссионерской деятельности, которой отвели отдельную главу. Так, миссионерской деятельностью признается распространение веры и религиозных убеждений вне культовых зданий и сооружений, иных мест и объектов, специально предназначенных для богослужений, религиозного почитания, учреждений и предприятий религиозных организаций, кладбищ и крематориев, зданий и строений религиозного назначения, помещений образовательных организаций, исторически используемых для проведения религиозных обрядов, а также через СМИ и интернет.

Теперь граждане, которые осуществляют миссионерскую деятельность от имени религиозной группы, обязаны иметь при себе решение общего собрания группы о предоставлении полномочий с указанием реквизитов письменного подтверждения и регистрации уведомления о создании и начале деятельности группы. Иностранцы вправе заниматься миссионерской деятельностью только от имени группы, по приглашению которой они въехали в Россию.

За нарушение законодательства при миссионерской и проповеднической деятельности граждане могут заплатить штраф от 5 до 50 тыс. рублей, а юрлица — от 100 тыс. до 1 млн. рублей. Иностранцев за те же деяния будут штрафовать на сумму от 30 до 50 тыс. и выдворять из России.

Эти поправки тоже наделали много шума и вызвали опасения религиозных деятелей. Как писал «БИЗНЕС Online», есть опасения, что законодательный акт, направленный на борьбу с терроризмом и экстремизмом, может негативно отразиться и больно ударить по деятельности традиционных религиозных конфессий России.

«Не очень приятно, что в завершающее заседание приходится принимать такие важные законы, которые касаются огромного количества граждан, попадающих под эти ограничительные меры», — сожалел Диденко.

Так или иначе, оба законопроекта Яровой были приняты большинством. Так, за проект закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» в третьем чтении проголосовали 277 депутатов, 148 парламентариев высказались против. Второй законопроект «О внесении изменений в ФЗ „О противодействии терроризму“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» одобрили 287 депутатов и еще 147 были против.

«ЛЮДИ ПРОСТО БУДУТ УХОДИТЬ В ПОДПОЛЬЕ И НЕ СЛУШАТЬ ОФИЦИАЛЬНЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ»

Корреспонденты «БИЗНЕС Online» попросили экспертов нашего издания оценить, как будет работать «людоедский» пакет законов Яровой-Озерова, чьи интересы он затронет, и будет ли смягчен его эффект необязательностью исполнения и возможными доработками.

Альбир Крганов — муфтий Москвы, Центрального региона России и Чувашии:

— Если то, что вы мне говорите, действительно соответствует их поправкам (что нельзя проводить религиозную практику по частным домам), я думаю, что это будет нарушением прав верующих, которые прописаны в Конституции РФ — главном документе, волеизъявлении нашего народа. У мусульман в России так принято, у татар в частности и на Кавказе: 3 дня, 7 дней, 40 дней, год после смерти человека принято поминать дома, а также обряды имянаречения, никахи... Я не очень понимаю, как это можно запретить. Это тысячелетняя практика, традиции мусульманских народов Российской Федерации. Возможно, речь идет о незарегистрированных религиозных организациях и представителях этих незарегистрированных организаций. Нужно посмотреть уточнения закона. Если в таком ключе дается, это, наверное, оправданный шаг. Потому что, к сожалению, мы наблюдаем, что под видом религиозных миссионеров проповедуют и экстремистскую деятельность, которая не имеет никакого отношения к официальным религиозным структурам в нашей стране, хотя так представляются. Это, конечно, тоже проблема. Нужно бы здесь внести некие уточнения.

Если по этому факту человека осудить, а потом запретить религиозную деятельность, это в какой-то мере возвращение к годам нажима и гонений на религию. Я думаю, что российское общество неоднозначно это воспримет, потому что народ в России верующий и отношение к этому у народа очень чуткое и внимательное. В основе, я считаю, возможно, это хорошее намерение, но нужно привлекать самих религиозных деятелей. Я знаю, что протестантская организация выступила резко против этого закона, поэтому такие важные инициативы желательно обсудить с самими религиозными организациями. Можно было бы привлечь межрелигиозный совет России — у них заключение получить. В Госдуме есть экспертная площадка при комитете по религиозным вопросам. Но без учета мнения религиозных организаций принимать законы — это был неоправданный шаг.

В этом году мы собираемся в шестой раз провести праздничный намаз, посвященный Ураза-байраму, в Сокольниках. И пока нам никто не запрещал, у нас все соответствующие согласования с мэрией Москвы есть, там никаких проблем нет. Там соберется до десятка тысяч человек, мы проводим, и никаких проблем пока не видим, но если будут запрещать в будущем, мы законопослушные, по букве закона постараемся все делать... Но я постараюсь этот вопрос обсудить со своими коллегами в Общественной палате.

Но это приведет к радикализации исламского общества в стране, там и так играющий градус, это вызовет только негатив. Люди просто будут уходить в подполье и уже не станут слушать официальных религиозных деятелей. И такими путями мы только внесем раскол внутри исламского сообщества, если государство в лице Госдумы пойдет на это, принимая эти законы, потому что это станет аргументом к отчуждению верующих от государства. Это будет большой проблемой, этого делать категорически нельзя! И нужно, конечно же, решать вопросы с мечетями (их нехваткой — прим. ред.). Этот вопрос остается в России открытым, к сожалению. У нас единственный вопрос остается открытым, остальные, слава Богу, решаются, государство очень внимательно к нам относится, помогает. Но остается открытым вопрос по выделению земельных участков под строительство мусульманских религиозных объектов. Эта тема, к сожалению, сегодня все чаще поднимается на разных площадках, и не всегда и не везде удается решить этот вопрос положительно.

«КОГДА МЕНЯ САЖАЛИ ПО 282-Й, Я ГОВОРИЛ, ЧТО ХОРОШАЯ СТАТЬЯ, НЕ НАДО ЕЕ ОТМЕНЯТЬ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ»

Роза Фардиева — адвокат, юрист-правовед:

— Это абсурдный закон.Его исполнение идет против традиций любой религии. Хоть православной, хоть любой другой. У татар есть традиция дома совершать молитвы, приглашать муллу. Никах совершается, как правило, дома у невесты. Православные приглашают к себе домой для освящения квартиры, например. Что, от этого отказаться? Вообще, человек ведь может не ходить в учреждение культа, ему что дома это не проводить? Это нарушение прав человека, свободы совести. Это ущемляет права любого гражданина. Абсурдность закона в том, что его невозможно будет и проконтролировать. Участковый будет ходить проверять по домам, что ли? Если президент его подпишет, это будет какой-то провал. На практике запретить не получится. Вот я, например, дома читаю Коран, в месяц Рамазан провожу дома ифтары, значит, меня привлекут к ответственности? В основе закона лежит цель отвадить людей от религии. Как юрист я имею большой опыт работы с религиозными течениями. Именно из-за того, что в семье не были заложены традиции проведения различных мероприятий, религиозного воспитания, дети подчас становились экстремистами. Это закон против семьи, против общественности, против свободы. Это сколько нарушений сразу нескольких статей Конституции? Половину Конституции можно убрать, если закон вступит в законную силу.

Константин Душенов — директор аналитического агентства «Русь православная»:

— Я хорошо оцениваю, позитивно, тем более сам по статье 282 отсидел три года, поэтому имею возможность оценить изнутри. А я, когда меня еще сажали, лет 10 назад, выступал и говорил, что хорошая статья 282, не надо ее отменять ни в коем случае, надо ее правильно применять. Вся либеральная братия, когда ладили эти статьи в конце 1990-х — начале 2000-х и трижды их ужесточали, они-то ладили и затачивали эту статью для того, чтобы бороться с русскими патриотами. Но любая статья, любой правовой инструмент, любой уголовный кодекс — это всего лишь орудие, все зависит от того, кто и как его будет применять. Нож в руках убийцы — это зло, но тот же самый нож в руках хирурга спасает человеку жизнь. Так что бессмысленно говорить хорошая статья или плохая, нужно говорить, правильно ли ее применяют. С этой точки зрения я считаю, что в течение последних нескольких лет правоприменение статей 282 и 280 было значительно улучшено и исправлено. Пока это все далеко от того, что должно быть. Я бы сказал и госпоже Яровой и всем прочим, вспоминая классика: «Правильной дорогой идете товарищи, верным путем». Абсолютно серьезно говорю, без иронии.
Я бы еще дальше пошел, я бы вообще запретил финансирование религиозных организаций из-за рубежа. тогда сразу бы стало ясно, какое вероисповедание в России имеет опору, а какое финансируется из-за бугра. Тогда бы сразу прекратились споры, кто традиционный для России, а кто нетрадиционный для России. Совершенно очевидно, что те конфессии, которые для России традиционны, могут жить, не опираясь на финансовую зарубежную поддержку, а кто без этой поддержки начинает задыхаться и помирать, то он для России нетрадиционный. Так что все правильно. Хорошо, но мало.

Евгений Коврижин — руководитель проектов системы мониторинга социальных сетей «МедиаТренд»:

— По поводу права на частную жизнь в интернете Госдума наверняка консультировалась с юристами. И пришли, по всей видимости, к выводу, что если нарушить частную жизнь террористов, то ничего плохого не произойдет. Когда спецслужбы мониторят соцсети, они собранные данные никуда не выставляют и не продают. Мониторят, как правило, массово, и, если находят подозрительную группу слов, выцепляют ее из общего потока. Затем следует второй цикл обработки: действительно это опасные данные или нет. В случае «законов Яровой-Озерова» там ведь еще речь идет о хранении данных. Для чего это нужно? Чтобы в случае чего поднять старую переписку и выяснить каналы.

Я, к примеру, отношусь к той категории людей, которые спокойно относятся к данным поправкам. Я знаю, что ничего плохого не пишу. Если меня мониторят, я, наоборот, спокоен, потому что лишний раз убеждаюсь в том, что все контролируется и все правонарушения могут быть вовремя предотвращены. Если вдруг кому-то интересна моя личная переписка — это их дело, меня это не волнует никак, а кого волнует тайна их переписки, те просто не сталкивались с тем, сколько негативной информации проходит через соцсети. Слишком много проходит. Надо вовремя ее выявлять и устранять. Я этот закон поддерживаю, беспокоиться о своей безопасности еще никому не мешало.

Фото: duma.gov.ru