НУЛЕВАЯ ТОЧКА ИСТОРИИ

«Делаешь — не бойся, боишься — не делай»

Чингизхан

После того как в рамках 7-томной «Истории татар...» вышел ключевой третий том, посвященный Золотой Орде, в РАН заволновались. У них не было подобного академического издания, но они быстро нашли деньги и приступили к работе. Нечто альтернативное нашему труду трудно было написать, поскольку всех известных авторов мы уже собрали, но мы-то дали лишь часть истории, причем с акцентом на татар. Оставалась масса нерешенных проблем.

Группе разработчиков поручили подготовить общую концепцию истории. Перед ними стояли сложные проблемы, тем более обострились отношения с Киевом, и выводить свою историю из столицы соседнего государства, да еще агрессивно настроенного, было не с руки.

Ситуацию усугубила моя статья под названием «Нулевая точка истории». Она никак не была связана с историей собственно русских, я рассуждал о нашей истории, но в качестве дополнительной иллюстрации привел пример России, которая, мол, вышла на самом деле из недр Золотой Орды. Нечаянно эта статья повлияла самым обескураживающим образом, и в РАН работа остановилась. Честно, я не хотел.

Для меня вопрос стоял предельно просто: когда начинается наша история? Существуют наивные попытки максимально углубить историю с тем, чтобы подтвердить свою автохтонность. Но где его разумные границы? В самом деле, не начинать же с неандертальцев.

Есть легендарная история, а есть актуальная. Первая при всей ее подлинности остается в прошлом как воспоминание, символ, предмет гордости, но уже непосредственно не связана с нашей жизнью.

Такова культура Волжско-Камской Булгарии. Инварианты можно найти в легендарной и нынешней культуре, но они стали украшением, объектом туризма, музейным экспонатом, не более.

Другое дело — Золотая Орда, она стала точкой перелома в историческом движении. Многие старые элементы сохранились, но коренным образом изменилась их сборка, поменялись цели государства и его устройство, ментальность населения. В такие переломные моменты история как бы начинается заново, в иной системе координат.

Возврат к прошлому (например, в виде реставрации прежнего режима) становится невозможным. В точке бифуркации (разрыва) прерывается старая история, и появляется новая точка отсчета с возможными вариантами дальнейшего развития. Исторический выбор определяет дальнейший путь на века в виде прогресса или упущенной возможности. Для нас нулевой точкой отсчета в современной системе координат стала Золотая Орда. По большому счету Россия находится в той же системе координат — ее нулевая точка не Киев, не Новгород и тем более не Корсунь-Херсонес (очень смешное изобретение), а имперская Золотая Орда.

Попытки перейти на новую систему координат, преодолеть Долгое Средневековье предпринимались вместе с появлением капитализма в ХIХ веке, но его течение прервала революция. Социализм был тоже способом преодолеть Средневековье, но результат оказался неудовлетворительным. После перестройки, несмотря на громкую риторику, началась деиндустриализация экономики. Закрывали целые отрасли, вместо производства стали завозить товары, а экспортировать сырье, т. е. Россия повела себя как колония с ядерным оружием.

Идеология опустилась до пошлого патриотизма. Криминал и коррупция стали влиять на экономику. Возрождение религии было возвратом к самым примитивным представлениям. Клерикалы объявили традиционной религией ханафитский мазхаб, т. е. средневековую правовую школу, забыв о реформаторском движении джадидов.

Средневековье вернулось. Мы так и не смогли вырваться за пределы ордынской системы координат.

«Сколько бы ни бодался баран, горы не разрушит»

Татарская пословица

МНИМЫЕ РЕФОРМЫ

«Нет ничего более раздражающего, чем хороший пример»

Марк Твен

Будучи государственным советником при Минтимере Шаймиеве, мне пришлось участвовать в создании Академии наук Татарстана. Много позже появилось немало тех, кто бил себя в грудь в качестве защитников интересов академии. При Мансуре Хасанове и в первые годы правления Ахмета Мазгарова работа шла тихо и спокойно, без эксцессов. Престиж академии рос. По образцу Татарстана открыли республиканские академии республик Башкортостан, Саха (Якутии). Ничего не предвещало бури.

. Фото из архива Р. Хакимова

Однако разговоры о рыночной экономике проникли в стены научных учреждений. С высоких трибун прозвучал призыв: «Зарабатывайте!» На традиционную просьбу повысить зарплату научных сотрудников послышался ответ: «Зарабатывайте!» Все бы ничего, если бы при этом добавили, что зарабатывать надо за счет востребованных государством научных открытий. Толкование лозунга «Зарабатывайте!» приобрело очень приземленный характер: «Воруйте!» Самая умеренная форма лозунга трактовалась, как «Пилите бюджетные деньги!» Показатели отчетов были такими, что любой кандидат наук распишет так, что ни один чиновник не сможет его проверить. А со стороны найти эксперта трудно из-за узости специализации, а также в силу корпоративных интересов: ученые друг друга хорошо знают и поддерживают. Те, кто ориентировался на научные исследования, стали реликтовыми экземплярами. Помню, меня один из коллег оценил так: «Он даже воровать не умеет». Что тут ответить? Он прав.

Российское общество в целом ориентировано на единобожие, и таким Богом выступает для всех ДОЛЛАР. По моим наблюдениям, в принципе сильнее денег могут быть только идеи, но их-то как раз в России, включая Татарстан, нет и в помине.

Общий рыночный психоз в стране оказал самое губительное действие на научную сферу. Теперь ученые забыли об открытиях, они гонятся за показателями, рейтингами, индексами цитирования и Хирша, грантами. А затем пилят, пилят и пилят. Исследователей превратили в шабашников. Экономисты добросовестно сравнивают вложения в науку на Западе и в России и указывают на слабое финансирование как причину отсутствия значимых открытий. А в кого вкладывать? В шабашников? Какое бы грандиозное финансирование ни было, открытий не будет, а будет гора отчетов. Научная сфера деморализована и дезориентирована.

Под влиянием новых рыночных веяний где-то в 2012 - 2013 годах у руководства Академии наук РТ возникла идея реформирования учреждения в сторону закрепления вертикали власти на всех уровнях.

Иначе говоря, решили лишить институты юридического статуса и всех сделать подразделениями ГБУ (государственное бюджетное учреждение). Название «Академия наук РТ» стало звучать как имя собственное. Смысл заключался в объединенной бухгалтерии. Понятно... Надо было зарабатывать.

Поскольку появились противники реформ, то руководство академии бегало по инстанциям, доказывая неизбежность реформ в их собственной интерпретации. К чести прокурора республики Кафиля Амирова, он сразу предложил ничего не менять. Он вообще многое сделал для истории и сохранения исторических памятников Казани.

Мы в институте вовремя учуяли некий подвох с мнимыми реформами и решили подстраховаться и ничего не менять. Что тут началось.

Нас немедленно обвинили в развале академии. Мы-то как были, так и остались академическим учреждением, мы же сохранили прежний статус, а вот АН РТ из экспертного сообщества превратилась в обычное ГБУ, т. е. в обычный институт.

Меня уговаривали со всех сторон. Академия, мол, республике нужна, она символ суверенитета, научного престижа Татарстана. В общем, несли всякую чушь. Нас безоговорочно поддержал Шаймиев, для которого результат был важнее формальных статусов. В академии мы с Валеевым Наилем Мансуровичем оказались в явном меньшинстве.

.

Пресса заполнилась разными спекуляциями. Единственное, о чем не говорили, — о науке. В ответ я показывал, какие труды мы издали, наш потенциал, который не следует разрушать, но об эффективности, продуктивности никто не хотел слышать. Всех завораживала вертикаль власти. Всюду слышалось: подчинись, подчинись, будь как все.

Государственный Совет РТ не одобрил наше поведение. Из РАН писали авторитетные академики обо мне как разрушителе столь важного учреждения. За президентом Татарской Академии стояли мощные силы. В общем и целом меня успели «похоронить», а преемник с нетерпением ждал назначения, документы были готовы.

.

Меня покоробило то, что татары или выжидали, или поддерживали Мазгарова, которого татарская культура не интересовала, он был занят только катализаторами. Ликвидация дееспособного института никого не волновала. Все ждали, когда Хакимов сломается. В этой обстановке Олег Морозов заступился за татарскую историю. Сколько раз я убеждался, что с русскими легче работать, чем с татарами.

Рустам Минниханов тянул с окончательным решением. У него, похоже, оставались сомнения, что нас спасло. Наконец упертого химика-нефтяника Мазгарова, который мне повторял «Не кукарекать!», отправили в отставку. Вновь избранный президент не спешил нас «отпускать», пока сверху не надавили: «Подпиши отказную». После этого мы быстро нашли общий язык.

Какой научный смысл был заложен в перестройку академии? Никакого. Вся хитрость заключалась в том, что все финансовые потоки переходили в одни руки. Как только отчетность пошла врозь, то оказалось, что один наш небольшой институт выдает в два раза больше продукции, чем вся остальная Академия наук РТ.

По самому хитрому показателю состоятельности научного учреждения — индекс Хирша — в 2016 году по Татарстану мы оказались на 7-м месте, а могучая Академия — на 18-м. Администрирование усилилось, управленческий аппарат расширился, а результаты не впечатляют.

Вся эта эпопея тянулась два года, еще год понадобился для переоформления документов, поскольку поменялся учредитель. До чего же хорошо, когда над тобой отсутствует административный аппарат АН РТ почти в сотню человек, когда нет проверяющих (химиков, физиков и т. д.), ничего не понимающих в твоем вопросе, когда сам можешь без всяких проволочек принимать решения. Мы и раньше самым тесным образом работали с министерствами, аппаратом президента, кабинетом министров, мэрией, а тут и вовсе получили в учредители хорошо знакомый по работе орган — министерство образования и науки РТ.

Пройдет какое-то время, и Академия наук РТ неизбежно вернется к вопросу о реформировании своей структуры, а время не идет, оно бежит. Любое отставание в науке означает, что ты оказываешься на вторых ролях, там не имеет значения, на сколько лет ты отстал — ты просто отстал, и все тут.

Творчество не терпит администрирования. Когда мы начинали работу над 7-томником, то целевого финансирования не было, мы искали деньги у спонсоров. ОАО «Татнефть» профинансировало издание первого тома, и дело сдвинулось с мертвой точки. После первого тома остальные пошли побойчее. Побираться неприятно, но зато никто не указывает, как нам надо писать историю. Мы работали без всякого давления, максимально объективно.

С финансированием наладилось после третьего тома, когда президентом стал Минниханов. Он на такие вещи не жалеет денег и правильно делает, ведь по большому счету твоя полноценная история — это элемент государственности. Когда Владимир Путин нечаянно обронил, что Казахстан никогда ранее не был государством, там все задергались. Начали искать свою государственность, аж Золотую Орду назвали своей. В принципе, в этом нет ошибки, ведь они вышли из Орды, как и многие другие народы, имеющие сегодня независимые республики. Путин о Татарстане не может сказать, что у нас не было в прошлом государственности. Россия сама вышла из Орды.

Мы в фундаментальном труде «История татар...» заложили основы полноценной истории и взялись за историю деревень.

«Друг, которого ты плохим посчитал, лучше хорошего врага»

Татарская пословица

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции