Анвар Бадретдинович Багаутдинов занимал пост председателя президиума Верховного Совета ТАССР с 1983 по 1986 год. В свое время Табеев предложил ему пост руководителя района после прямого вопроса: «Ты как относишься к спиртному?» «БИЗНЕС Online» продолжает публикацию о его жизненном пути, основанную на автобиографической книге «О времени и о себе».
Анвар Багаутдинов (слева) перед демобилизацией
«МЫ КАК НА ДУХУ РАССКАЗАЛИ О ТОМ, ЧТО НАС ВОЛНУЕТ»
В начале марта 1950 года Анвар Багаутдинов после демобилизации из армии вернулся в Бондюгу к родителям и по приезде целый месяц размышлял: что делать дальше? Чтобы поступить в институт, по тем временам надо было сначала окончить 10 классов, а в арсенале экс-сержанта не было и 9. Идти на завод рабочим? Но за плечами были армейская школа и опыт воспитательной и руководящей работы с людьми. Поэтому, когда поступило предложение пойти в милицию начальником паспортного стола отдела внутренних дел, он дал согласие, начал работать, записался в вечернюю школу рабочей молодежи. А в октябре 1950 года его избрали вторым секретарем Бондюжского райкома комсомола. В августе 1951-го предложили поехать учиться в Казань в двухгодичную Республиканскую партийную школу при Татарском обкоме КПСС, где он и познакомился с будущей женой.
«Учился я, признаться, средне, — пишет он в книге „О времени и о себе“. — По окончании школы нас [с Наилей Валеевой] вызвали на беседу в обком партии. Наилю сразу определили в Бугульминский горком КПСС, а мне предлагали какие угодно районы, но только не Бугульму. Что делать, как быть? Начинать семейную жизнь с разлуки не хотелось. Председателем экзаменационной комиссии был секретарь обкома партии Салих Гилимханович Батыев, он же занимался вопросами распределения. И вот нас вызвали к нему. Попав в высокий кабинет, мы как на духу рассказали о том, что нас волнует. Батыев выслушал нас с улыбкой, что называется, благословил и отдал поручение направить меня в Бугульминский райком партии — на должность заведующего отделом пропаганды и агитации. Так счастливо разрешилась наша судьба, и мы с Наилей ненадолго расстались.
26 августа 1953 года мы с Наилей пошли в Бугульминский загс и зарегистрировали наш брак. 4 июля 1954 года в нашей семье родилась дочь. Мы назвали ее Фаридой. Таким образом, в 29 лет я впервые стал отцом. Других детей у нас с Наилей больше не было, и наша единственная дочурка стала для нас светом в окошке. В Бугульме Фарида пошла в первый класс».
«ЭТО СЕЙЧАС ЕСТЬ ТЕЛЕФОН»
В 1954 году Багаутдинова избрали секретарем райкома партии по Бугульминской зоне машинно-тракторной станции (МТС). Институт зональных секретарей просуществовал недолго. С преобразованием в 1957 году машинно-тракторных станций в ремонтно-технические станции (РТС) он был отменен.
Работа секретаря райкома партии по зоне МТС, естественно, была связана с постоянными выездами. «Это сейчас есть телефон, так что, не сходя с места, можно решить любой неотложный вопрос, — рассуждает Багаутдинов. — А тогда связи с деревней практически не было, да и в городе иметь телефон считалось огромной роскошью. Я просил конюха Власа запрягать лошадь — единственное безотказное средство передвижения — и в любую погоду отправлялся по колхозам, — читаем в его книге. — Выезжать приходилось едва ли не ежедневно. Порой по два-три дня ночевал в деревнях, хотя некоторые из них (Забугоровка, Ефановка, Малая Бугульма) располагались всего в нескольких километрах от города. Зато очень скоро я знал в лицо не только руководителей сельских хозяйств и промышленных предприятий своей зоны, но и рядовых тружеников, простых деревенских жителей... Вообще, пробегая мысленным взором по событиям и действующим лицам бугульминской поры, готов признать, что это были самые познавательные годы в моей жизни. Мне пришлось много общаться с замечательными людьми, создававшими историю нефтяного края, — Шмаревым, Шашиным, Вайнером, Ерониным, Бибилуровым, Гитлиным и другими.
Расскажу подробно об одном эпизоде бугульминского отрезка своей жизни. В августе 1956 года сижу я в горкоме партии как дежурный. Звонок из Казани. Спрашивают: «Кто у аппарата?» Докладываю: «Секретарь горкома партии Багаутдинов». Мне сообщают, что через час в Бугульму вылетает самолет У-2 с первым секретарем обкома Зиннатом Ибетовичем Муратовым на борту. Муратов примет участие в межрайонном семинаре в колхозе «Красный Ключ».
Помню, что в работе этого семинара были задействованы представители Бугульминского, Азнакаевского, Бавлинского, Лениногорского и Ютазинского районов. Я срочно нашел машину, взял с собой председателя исполкома райсовета, и мы поехали в колхоз «Красный Ключ». Заранее распорядились, чтобы подготовили номер в гостинице и заказали ужин. Однако Муратов отказался от всего, сославшись на то, что сразу же вернется в Казань, и попросил предупредить об этом летчиков. Работой семинара Муратов остался доволен. Ему очень понравилась технология обработки посевов кукурузы квадратно-гнездовым способом. Потом мы его пригласили на домашний обед к председателю колхоза Василию Александровичу Ларину, но Зиннат Ибетович поел за одним столом с механизаторами, попил с ними чайку и распрощался, сказав, что летит в Казань...
Это сейчас если куда-то собираются выехать президент, премьер-министр или председатель Госсовета республики, то сообщают об этом в район чуть не за месяц вперед. Район, естественно, начинает лихорадить. Кругом наводят глянец, красят заборы, людей муштруют, отрывая от своей непосредственной работы. Аппарат не спит ночами, продумывая маршрут передвижения высокого начальства, меню угощения и прочее...
В 1959 году я заочно окончил Казанский государственный университет, исторический факультет.
Командировка в Казань
«СУХОЕ» НАЗНАЧЕНИЕ
В 1961 году в начале июля меня вызвали в Татарский обком КПСС на беседу с первым секретарем Фикрятом Ахметжановичем Табеевым. Я зашел к нему в кабинет... Мы поздоровались, и сразу вопрос в лоб: «Ты как относишься к спиртному?» «Ну-у, по праздникам с родными и друзьями принимаю на грудь», — ответил я, слегка опешив. «И в какие же праздники „принимаешь“? — насмешливо спросил Табеев. Я добросовестно стал перечислять: „На Новый год, в день Советской Армии, на 8-е Марта...“ И тут он мне категорически заявил: „Нет. Такой ответ я не принимаю! Ты руководитель района, не забывай об этом. Праздничная дата может совпасть с будним днем. А у тебя застолье сегодня, застолье — завтра, и пошла гулянка!“ Вижу, Фикрят Ахметжанович стал раскаляться, и я тут же пошел на попятную: „Да не пью я совсем, Фикрят Ахметжанович!“ Он улыбнулся: „Вот такой ответ я принимаю, — и тут же огорошил. — Поедешь в Азнакаево первым секретарем райкома партии“. Выйдя за дверь, я подумал: итак, новый поворот судьбы. Да, район мне достался, кажется, проблемный...»
Азнакаевский район по своим основным экономическим показателям — урожайности полей, продуктивности животноводства — серьезно отставал от соседних Муслюмовского, Сармановского, Ютазинского, Мензелинского и Актанышского районов. Естественно, что азнакаевцев часто упрекали в отставании и критиковали первый секретарь обкома КПСС Табеев и председатель Совета министров ТАССР Абдулхак Абдразяков.
«Уже через месяц, в августе, он приезжает к нам в район. Посмотрели мы вместе с ним поля, подняли документы. Я хлебный баланс показал, сообщил, что район 17 августа выполнил государственный план по продаже хлеба в полном объеме, то есть 45 тысяч тонн.
Перед отъездом я пригласил Абдразякова пообедать в столовой ОРСа, лучшего ничего тогда не было. Нам уже подали первое, и мы приступили к еде, как вдруг подходит к столу начальник ОРСа Файзуллин и ставит на стол бутылку водки. Никто его не уполномочил на подобную самодеятельность, и я до сих пор не могу понять, зачем он это вообще сделал. Но в тот момент я был просто обескуражен: ничего себе «воспитание» у хлебосольного хозяина, а ведь до того он работал первым секретарем Дрожжановского райкома партии. Мог бы уж соблюсти политес, зная, какой важный гость сидит. Конечно, я постарался свести к шутке возникшую неловкость. Другой бы посмеялся, но только не Абдразяков. Он, скажем так, обиделся. И «проступок» незадачливого хозяина столовой имел определенные последствия для меня и всего района.
Вероятно, Абдразяков доложил Табееву о злополучной бутылке водки. А Фикрят Ахметжанович был трезвенником и терпеть не мог пьющих людей, теряющих голову после первой же рюмки. На этом пристрастии погорели многие руководители. Насколько я знаю, Табеев не изменял трезвому образу жизни, как бы скверно ни складывались для него обстоятельства.
Я могу судить об этом, поскольку не раз встречался с ним в Москве на партийных съездах. В те годы он работал послом СССР в Афганистане и, вероятно, ощущал отчуждение окружающих из числа своих бывших соратников очень сильно. По крайней мере, пару раз, когда мы по-дружески обнимались и разговаривали, он тихонько сказал примерно так. Мол, ты возле меня много не крутись. Если Мусин или Усманов увидят, у тебя могут возникнуть неприятности. Предупреждал он об этом и других первых секретарей райкомов партии, которые в качестве делегатов участвовали в работе съездов.
«НИКАКИХ ЭМОЦИЙ, ПРОСТО С ВИДУ ОЗАБОЧЕННЫЙ»
Вернусь к событиям в Азнакаеве в 1961 году. Абдулхак Асвянович Абдразяков уехал, а через день телеграмма из Казани: сдать государству до 1 сентября дополнительно 15 тыс. тонн хлеба. Из-за отсутствия погодных условий и возможностей района в целом это задание мы не выполнили.
И вот в первых числах сентября состоялось заседание бюро Татарского обкома партии, на которое были приглашены многие секретари райкомов. Критика звучала направо и налево. Мне тогда сильно досталось, мол, сорвал задание по заготовке хлеба, не справился. Разгневанный Табеев даже предложил снять меня с работы и исключить из партийных рядов за то, что я «не созрел до понимания хлебной политики партии». Сгладил нервозную обстановку Салих Гилимханович Батыев, в то время — второй секретарь обкома КПСС, который заступился за меня».
Младший брат будущего главы парламента ТАССР Фарит Багаутдинов вспоминает, что Анвар был от природы молчун. «Даже когда несправедливо относились к нему со стороны, он молчал, не жаловался и никому не изливал душу. Все держал внутри себя. Никаких эмоций, просто с виду озабоченный. Как-то Салих Гилимханович Батыев рассказал такую историю. В то время он был председателем президиума Верховного Совета республики и приехал в Азнакаево. После обхода района, страшно усталые, они с Анваром вернулись домой. Наиля как хорошая хозяйка накормила их ужином. И спрашивает из кухни: „Анвар, тебе чай с молоком налить?“ А в то время в Азнакаевском районе дела со сдачей молока обстояли далеко не блестящим образом. Анвар, конечно, переживал, что отстает от передовых районов. И вот на безобидный вопрос жены он воскликнул: „Ты можешь хотя бы дома не произносить этого слова!“
Когда Батыев рассказал об этом на бюро обкома партии, все засмеялись и отпустили первого секретаря Азнакаевского райкома партии Анвара Багаутдинова, что называется, с миром».
К сентябрю Азнакаевский район выполнил государственный план по продаже молока и хлеба, и с тех пор, вплоть до 1979 года, пока Багаутдинов не оставил пост первого секретаря этого райкома, поводов у верховной власти придраться к азнакаевцам не было.
В президиуме — Анвар Багаутдинов
«НЕ БРАТЬ РАБОТУ НА ДОМ»
«У нас в семье было принято не „брать работу на дом“, — рассказывает корреспонденту „БИЗНЕС Online“ вдова председателя парламента ТАССР Наиля Багаутдинова. — Да, на службе, тем более связанной с руководством и управлением, было много проблем, но каждый из нас решал их самостоятельно, без каких-либо советов и помощи со стороны. А проблемы встречались нешуточные».
«Второй секретарь Азнакаевского РК КПСС Абдулфарт Сибгатович Яруллин по образованию был горным инженером, — продолжает рассказ о своих районных буднях Багаутдинов. — Ему очень хотелось работать среди нефтяников, заниматься своей профессией. Он не раз просил меня помочь ему уйти на производство, причем хоть в низшее звено. Я не стал особо возражать, и его назначили начальником цеха по добыче нефти НГДУ «Азнакаевскнефть». Затем он стал начальником НГДУ «Актюбанефть» — тогда крупного предприятия по добыче нефти.
На первых порах Яруллин работал очень хорошо, однако на каком-то этапе у него начались семейные неприятности. Дела стали идти хуже и хуже, и в конечном счете в 1982 году он был освобожден от должности начальника управления. Здесь мораль такова. Как показывает жизнь, связь с женщинами приводит к потере ответственности за порученное дело и, как результат, к плачевному финалу. В этом плане показательна также судьба бывшего секретаря райкома партии Абдулхака Валиева, которого перевели председателем исполкома Сармановского района. Там он начал хорошо, но потом пошел разлад в семье, он чуть не замерз в поле в пьяном виде. Короче, тоже был освобожден от работы.
«ТАБЕЕВ МНЕ СКАЗАЛ: «СКОЛОТИ СВОЮ КОМАНДУ»
Фикрят Ахметжанович Табеев, первый секретарь Татарского обкома КПСС, как правило, выдвигался кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР от Мензелинского избирательного округа, а в качестве «напарника» в совет национальностей он обычно привлекал Валентина Дмитриевича Шашина, министра нефтяной промышленности СССР. Поскольку наш Азнакаевский район входил в Мензелинский избирательный округ, я не раз видел их вдвоем в поездке. Они ежегодно приезжали — то с отчетом о депутатской деятельности, то знакомиться с работой нефтяников.
Я работал в Азнакаеве уже второй год, кажется, вник во многие дела, но все равно особой уверенности в своих силах еще не было. Конечно, я очень дорожил своей работой и ждал с трепетом, что скажет по приезде об увиденном в районе Табеев. И вот на лоне природы у нас однажды с Фикрятом Ахметжановичем состоялся откровенный разговор. Несмотря на то что я был старше, он звал меня на «ты».
— Анвар, ты у меня молодой, учись! Посмотри, районы вокруг тебя урожай собирают на 5 - 10 центнеров выше на круг. Надо тебе комплектовать район толковыми сельскими специалистами. Поселок у тебя красивый, жилье строишь, так что сюда любой специалист приедет.
После этого я, конечно, стал сильно интересоваться секретами соседей... Конечно, особых секретов я не выведал. Мало «нажать» на крестьянина и сказать: «Давай, давай!» Ему не словесная, а материальная поддержка нужна — техникой, семенами, передовыми технологиями. Вот этим и занялся штаб, который я сколотил после нашего разговора с первым секретарем обкома партии. Поднимать сельское хозяйство всегда было трудно. Но ведь подняв, его еще и удерживать надо! Все же к моменту образования колхозно-совхозных производственных управлений (декабрь 1963 года) наш район по урожайности и продуктивности скота оставил позади все окружающие районы, включая Альметьевский и Бугульминский. Фикрят Табеев тоже сколотил крепкий штаб. В частности, в решении нефтяных проблем ему очень сильно помогал настоящий мэтр своего дела Сергей Львович Князев...»
Окончание следует.
Подготовил Михаил Бирин
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 14
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.