«Демьян Бедный внес немалый вклад в разложение войск противника под Казанью»

Булат Султанбеков: «История жизни и деятельности второго после Ленина вождя в период Октябрьской революции и Гражданской войны — Льва Давидовича Троцкого — сейчас особенно востребована» / Фото Ильи Чиркова

«В ПЕРЕПИСКЕ СО СТАЛИНЫМ ОН МОГ И МАТЕРКОМ ЗАПУСТИТЬ»

— Булат Файзрахманович, вы уже не первый раз обращаетесь к биографии Троцкого. С чем это связано?

— Не надо забывать, какой сегодня год на дворе: год 100-летия двух российских революций, которые оказали огромное влияние на ход мировых событий, на само сегодняшнее мироустройство. Поэтому, на мой взгляд, история жизни и деятельности второго после Ленина вождя в период Октябрьской революции и Гражданской войны — Льва Давидовича Троцкого — сейчас особенно востребована. В последнее время появилось несколько работ, восстанавливающих его истинный политический, да и человеческий облик без какой-либо «демонизации» и «херувимизации», как это было в прошлом. Что касается этой моей книги, то сейчас я описываю не биографию Троцкого, а привожу из нее отдельные эпизоды и факты, которые показались мне наиболее интересными и поучительными. Тем более в большинстве работ умалчивается или упоминается мельком его пребывание в Свияжске и Казани в августе-сентябре 1918 года. Так что книга состоит из пяти глав-очерков — о свияжских событиях и взятии Казани в 1918 году, один очерк будет называться «Троцкий глазами соратников и противников». Я написал и о том, как горячий и вернейший его союзник поэт Демьян Бедный, с риском для собственной жизни сопровождавший Троцкого на фронтах Гражданской войны, быстренько «переобулся» по отношению к низверженному «Демону революции». Да он и сам о себе писал: «Демьян Бедный — мужик вредный»...

Яков Свердлов (слева) разговаривает с Демьяном Бедным; в центре — В. А. Аванесов, 1918 год

— Почему взаимоотношения Троцкого именно с Демьяном Бедным были избраны вами как особый объект исследования? Особый настолько, что потребовал отдельного очерка в книге.

— Потому что из всех писателей, принявших сторону большевиков, считаю, он был самой знаковой фигурой во время Гражданской войны. Он был первым советским литератором, награжденным орденом Красного Знамени. У него была огромная популярность в войсках. Демьян Бедный — своеобразный совершенно человек. Я читал его переписку со Сталиным — там он не стеснялся в выражениях, мог и матерком запустить... В письмах, в произведениях, в жизни он особо ничего и никого не стеснялся, не чурался. В этой книге я специально привел его первые стихи, они тоже, что называется, по делу. Хоть и прославляют царя, то есть вроде бы будущего врага, но надо учитывать и такой малоизвестный факт. Ходили разговоры, что в начале ХХ века Николая II чуть ли не номинировали на Нобелевскую премию мира (награда, ежегодно присуждаемая Нобелевским комитетом в Осло физическим лицам и организациям, внесшим, по мнению Комитета, выдающийся вклад в области укрепления мира. Вручается с 1901 года — прим. ред.) за его мирные инициативы. О Нобелевской премии — да, это всего лишь разговоры, документального подтверждения которым я не нашел, и поэтому не включил в книгу. А о мирных инициативах царя — пожалуйста, читайте! В очерке о Демьяне Бедном они есть. Но, как видим, начинающий поэт, да еще «из народа», оказался непрост и, возможно, что-то об этой и других возможных и реальных заслугах самодержца Российского, именуемого в определенных слоях «кровавым», что-то знал. Вот и написал панегирик. Думаю, для тех времен — от чистого сердца.

Лев Троцкий под Казанью, 1918 год

— Как показал себя фронтовой стихотворец в 1918 году под Казанью?

— Он принимал участие в многочисленных митингах, которые организовывал наркомвоенмор Троцкий в войсках. Участвовал если не каждый раз, то очень часто. Как правило, выступал, читал свои зажигательные стихи сразу после него, старался всегда и везде его сопровождать. Бывало, что и сам шел на передовую, в войска, а не отсиживался в знаменитом бронепоезде. Даже на самолете летал на фронт. Не думаю, что он сам листовки со своими стихами разбрасывал с борта, но то, что разок принял участие в боевом вылете, — факт. Он, как и его тогдашний «шеф», был храбрым человеком, этого не отнимешь.

Лев Троцкий (справа) и Демьян Бедный (в центре) под Казанью, 1918 год

В своем двухтомнике воспоминаний Троцкий посвятил событиям под Казанью 1918 года целую главу, которую так и назвал: «Месяц в Свияжске», где придавал им очень большое значение. Ленин также отмечал большое значение этих событий на Восточном фронте, особенно — в Казани, справедливо полагая, что там решается судьба революции. А вот Троцкий прямо заявил, что самое низкое падение уровня революции было после взятия Казани контрреволюционной Народной Армией Комуча (Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания — первое антибольшевистское всероссийское правительство России, организованное 8 июня 1918 года в Самаре членами Учредительного собрания, не признавшими его разгон 6 января 1918 года, — прим. ред.) и чехословацким легионом, бои за Казань и то время, когда он находился в Свияжске. А Демьян Бедный именно своим творчеством оказал Красной армии великую помощь, своими стихами он в прямом смысле слова обескровил врага. Как? Троцкий назвал Демьяна Бедного «большевиком особого рода оружия». Но забегать вперед не будем — о «механизме действия» и эффективности этого оружия вы можете прочитать в предлагаемом очерке. В нем, кроме прочего, я привел полностью его довольно длинное «листовочное» стихотворение, чтобы можно было понять такую высокую оценку наркомвоенмора. И не кто иной, а именно Троцкий представил поэта к ордену Красного Знамени, хотя формально соответствующий указ подписал Калинин. В любом случае фигура этого поэта была насколько крупная, настолько и противоречивая. Надеюсь, она будет интересна читателям «БИЗНЕС Online».

Из книги «Троцкий в Свияжске и после...Мифы и реалии»

Лев Троцкий и «большевик поэтического рода оружия» Демьян Бедный

С разрешения автора редакция дает собственные названия наиболее важным сюжетам из публикуемого очерка, а также небольшие справки о некоторых действующих лицах.

Демьян Бедный — оружие пролетариата

И ЦАРЬ, И ПОЭТ БЫЛИ ПРОТИВ ГАЗОВЫХ АТАК И ПУЛЬ «ДУМ-ДУМ»

Вначале коротко о биографии одного из активных участников возвращения Казани советскими войсками в сентябре 1918 года, поэта-трибуна и политработника Демьяна Бедного, весьма показательной для деятелей того времени. Несколько из его стихотворений казанского периода были многие годы табуированными, а цитирование их до 5 марта 1953 года, то есть до смерти Сталина, могло привести к самым печальным последствиям, вплоть до обвинения «в восхвалении агента фашизма и мирового империализма в целом, Иудушки Троцкого» со всеми вытекающими из этого последствиями. Да и потом, до конца 1980-х годов, можно было схлопотать партийное взыскание за использование их в лекции или статье без соответствующего разоблачительно-негативного комментария. Но вначале расскажем об их авторе, одной из самых известных общественно-политических фигур той эпохи, друге Троцкого, самом популярном поэте времени Гражданской войны, можно сказать, ее зеркале — Демьяне Бедном (настоящее имя Ефим Алексеевич Придворов, 1883–1945, русский советский писатель, поэт, публицист и общественный деятель — прим. ред.),135-летие которого, возможно и скромно, но будет отмечено в связи с 100-летием казанских событий 1918 года. Во всяком случае, отдельной экспозиции в музее Гражданской войны в Свияжске, по мнению автора, он заслуживает.

Он начинал поэтическую карьеру в 16 лет стихами:

Звучи, моя лира:
Я песню слагаю
Апостолу мира
Царю Николаю!

Впрочем, стихотворение вполне по делу, ибо царь Николай II выступил инициатором созыва в Гааге конференции 26 государств по регулированию поведения сторон в межгосударственных вооруженных конфликтах, принявшей в 1899 году ряд документов, актуальных и в настоящее время. В том числе о неприменении в боевых действиях отравляющих веществ и пуль «дум-дум», наносящих рваные и трудноизлечимые раны. На ней, что показательно, председательствовал представитель России. Так что, еще раз повторю, стихотворение это делает честь молодому поэту. Потом, обучаясь в Петербурге, Ефим Придворов примкнул к революционерам и в 1912 году вступил в большевистскую партию. В дальнейшем он стал своеобразным рупором партии, убедительно доводившим до сведения трудящихся на доступном для них языке сведения о важнейших событиях внутренней и международной жизни в большевистской интерпретации.

Ленин и Троцкий

ПРЕДЛОЖЕНИЯ «ОДЕМЬЯНИТЬ» ВСЮ СОВЕТСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ БЫЛИ ВПОЛНЕ СЕРЬЕЗНЫМИ

Он первым из советских писателей был награжден орденом Красного Знамени в 1923 году. Полагаю, читателю будет интересно ознакомиться с приказом Реввоенсовета Республики №272, подписанным Троцким, передающим не только язык эпохи, но и свидетельствующим о теплом отношении Льва Троцкого к Демьяну Бедному. Впрочем, в разговорах, а иногда и официальных документах, его называли просто «Демьян». Это имя стало одним из символов эпохи; впоследствии были вполне серьезные предложения «одемьянить» литературу, другими словами — сделать его творчество эталоном для советских писателей. Приказ Реввоенсовета Республики (РВСР, орган высшей военной власти Советской России во главе с Львом Троцким, был учрежден 2 сентября 1918 года — прим. ред.), опубликованный в центральных органах печати и разосланный в войска, гласил: «Демьян Бедный, меткий стрелок по врагам трудящихся, доблестный кавалерист слова, награжден В.Ц.И.К. — по представлению Р.В.С.Р. — орденом Красного Знамени. За все время Гражданской войны Демьян Бедный не покидал рядов Красной Армии. Он участник ее борьбы и ее побед. Ныне Демьян в бессрочном отпуску. Пробьет час — и Армия призовет его снова. Узнав о награждении своего поэта, каждый красный воин скажет: „Спасибо Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету. Награда по заслугам“».

Бронепоезд Троцкого

Демьян Бедный находился рядом с Троцким в его поезде в Свияжске, где ему было выделено отдельное «творческое купе», а затем в политотделах войск, взявших Казань. Он почти ежедневно выступал перед красноармейцами, матросами и рабочими с хлесткими стихами, краткими речами, клеймящими врагов революции, белогвардейских генералов, трусов и дезертиров. Писал частушки, стихи и лозунги, раздаваемые красноармейцам и населению, сбрасываемые также с самолетов в виде листовок над территорией, занятой противником. Как правило, он сопровождал Троцкого во время посещения им частей Восточного фронта в Свияжске и судов Волжской флотилии и выступал сразу после его речей со своими стихами. В газетах и книгах того времени часто публиковались снимки этого «тандема». Вот текст одного из стихотворений, сброшенного в виде листовки на Казань в середине августа 1918 года:

Гудит-ревет аэроплан...
Летят листовки с аэроплана.
Читай, белогвардейский стан,
Посланье Бедного Демьяна.
Победный звон моих стихов
Пусть вниз спадет, как звон набата.
Об отпущении грехов,
Буржуй, молись! Близка расплата.
Готовься отвечать и ты,
Правоэс-эровский Иуда,
За слезы темной бедноты,
За кровь обманутого люда!
Где меньшевик? Иди сюда,
Трус, онемевший от испуга.
Ты стоишь строгого суда,
Как все вы стоите друг друга!
Одни дела — один ответ.
Всем воздадим по равной чести!
Друзья рабочие! Привет!
Я вас зову к жестокой мести!
Пусть мой, знакомый вам, напев
Откроет всем глаза и уши.
Да будет свят ваш правый гнев!
Да закалит он ваши души!
Пусть в вас воскреснет прежний пыл
И доблесть рати пролетарской!
Сомкните строй. Ударьте в тыл
Остаткам гнусной банды царской.
Агентам биржи мировой,
Холопам их чехословакам!
Пусть ни один из них живой
Не уцелеет. Смерть собакам.
Друзья, вперед! Стальным кольцом
Врагов трепещущих охватим;
Все завершим одним кольцом.
За все сторицею отплатим!
К стене проклятых подлецов!
Отмстите, новые титаны,
За смерть товарищей-бойцов,
За нашу кровь, за наши раны!
Мы раны нашего вождя
Слезами ярости омоем
Клянись, рабочий в бой идя —
Иль победить, иль пасть героем!
Сметя врагов стальным дождем,
Докажем всем шипящим змеям,
Что с нашим раненым вождем
Мы победить весь мир сумеем
Мир торгашей и богачей
Напором пламенным разрушим.
Своих извечных палачей
В стальных объятиях задушим.
Мы авангард передовой,
Великой рати пролетарской,
С ней на арене мировой
Поднимем алый стяг бунтарский.

Заканчивалось стихотворение словами, которые, конечно, сильно повлияли на моральное состояние непролетарской части населения, и были одной из причин исхода значительной части интеллигенции из Казани перед взятием ее красными. Количественные оценки толп, заполнивших тракт, ведущий к Лаишеву, где находилась пристань и переправа через Каму, различны; но, во всяком случае, ушли тогда из Казани более десятка тысяч человек:

Горят зловещие огни.
Сплелись пророчески созвездья.
К оружью все! Привет вам, дни,
Дни пролетарского возмездья...

Приводим это довольно длинное стихотворение, чтобы показать основной арсенал обвинений с его адресатами, постоянно повторяемый в выступлениях политработников, печати, а также жестокий язык Гражданской войны. Обратим особое внимание, что его эмоциональность была связана и с упоминанием покушения на жизнь В. И. Ленина эсеркой Каплан, когда еще не был известен его исход.

Лев Троцкий и красноармейцы

СВОЕГО «ДЕМЬЯНА» В БЕЛОЙ АРМИИ СОЗДАТЬ ТАК И НЕ СМОГЛИ

Не стеснялись в выражениях и противники советской власти в своих листовках и воззваниях, но если сравнивать, то эффективность их воздействия на умы была намного ниже. Своего «Демьяна» они создать не смогли.

В городском театре Казани 15 августа 1918 года, вскоре после захвата ее противником, состоялось собрание «Представителей торгово-промышленного класса», на котором к купцам и капиталистам обратился начальник штаба гарнизона полковник В. А. Лебедев с просьбой оказать им помощь, а от имени присутствующих выступил один из самых крупных предпринимателей города Крестовников. Собрание единогласно приняло решение о всемерной финансовой и иной поддержке учредиловских властей Казани, включая и временное направление высококвалифицированных рабочих своих предприятий с сохранением им заработной платы, в Народную армию для оказания помощи в обслуживании и ремонте военной техники.

По предложению Троцкого, он [Демьян Бедный] сразу же откликнулся на него сатирическим стихотворением, стилизованным под былину: «Рас-казанское положение». Стихотворение высмеивало и участников собрания, и принятое ими решение и обещало белогвардейцам и тем, кто их поддерживал, неминуемую расплату за их злодеяния. Его сразу же отпечатали в виде листовки и сбросили 18 августа над городом. Кончалось оно словами, предупреждающими Самарское правительство, направившее войска для взятия Казани и захвата хранившейся в ней значительной части «золотого запаса» России, перевезенного туда из Петрограда, находившегося одно время под угрозой взятия его немцами. Он во время войны неоднократно пополнялся ценностями банков из городов запада страны, куда приближались военные действия. Не исключено, что в случае неблагоприятного развития событий в Казани могло временно разместиться и советское правительство. Во всяком случае, слухи об этом были. Вот эти строки:

Ой ты, Волга многоводная, широкая,
Что широкая, раздольная, глубокая,
Ты тряхни своею вольностию старою,
Зашуми да разбушуйся под Самарою!
Расскажи там всем про дело про казанское,
Что про войско про рабочее, крестьянское:
Оно движется, несется темной тучею,
Темной тучею, лавиною могучею;
Оно бьется за судьбу свою свободную,
За Советскую за власть простонародную!
Оно бьется, дышит ревностию ярою.
Скоро грянет гром жестокий над Самарою.

СТИХИ ДЕМЬЯНА КАК ИНДУЛЬГЕНЦИЯ ДЛЯ ДЕЗЕРТИРОВ

По словам участников и исследователей этих событий, с которыми автору довелось беседовать, в частности, с генерал-лейтенантом Якубом Чанышевым и одним из первых «историков Казанского Октября» Евгением Грачевым, листовки служили своеобразным пропуском для беспрепятственного перехода на сторону советских войск и свободного выбора потом местожительства, или зачисления, по желанию, в Красную армию. Поэтому специальные команды собирали или отбирали эти листовки и сжигали их. Судя по документам, из учредиловских войск усилилось дезертирство, а контрразведка докладывала командованию, что часть из них прямиком ушла к красным, имея с собой эту листовку. Белогвардейцы пытались противопоставить Демьяну и в целом агитации большевиков свои печатные издания. Но прокламации и листовки их агитпропа, «Агитационного Отделения Отдела формирования Народной Армии», занявшего дом Стахеева на улице Лобачевского, напоминали по содержанию и тональности вопли о спасении, причем не очень грамотные. Судите сами. В конце одной из них под названием «Чехо-Словаки, Сербы и Казань» после перечисления их заслуг в восстановлении России и укора россиянам, «не очнувшихся от сна» и недостаточно активно поддерживающих белое движение, написано: «Граждане, бегите в Народную Армию — один дружный напор, и враг сломлен, и у нас снова мир и благополучие. Все в Народную Армию», в другой листовке — «Большевики и Казань» — после перечисления всех бед, принесенных ими, следовал призыв: «Спешите, граждане, пока еще не поздно. Недаром все большевиков вожди и комиссары и полки находятся под стенами Казани. Ведь участь всех их здесь должна решиться» и заканчивалось это духоподъемными виршами:

Все в последний, решительный бой,
Чтоб спасенья и счастья отчизны
Нам добиться хоть жизни ценой.

Наркомвоенмор Лев Троцкий

Но люди не торопились, а чаще саботировали все эти призывы. Началась резкая нехватка продовольствия для армии, и командующий войсками Северной (Казанской) группы полковник А. Степанов в разбросанных с аэропланов, наклеенных на улицах и площадях подказанских деревень листовках « Граждане-Крестьяне», вначале обрисовав все ужасы большевистского правления и сказав, что они отбирают у вас хлеб по твердым ценам, обзывают буржуями и кулаками, «а их проклятые приспешники красноармейцы врываются в деревни, грабят и убивают крестьян и дотла выжигают их дома» и обещав, что Народная Армия прекратит их злодеяния, завершил эту разоблачительную тираду словами: «Поэтому братья-крестьяне, везите Народной Армии хлеб, картофель, овощи и другие припасы... Братья-крестьяне, знайте, что ваше спасение в ваших руках». Для большей доходчивости этого пламенного призыва, не дожидаясь момента, когда начнут привозить просимые продукты, в некоторые деревни были посланы солдаты «для приема помощи». Но ничего не помогало, войска таяли на глазах. Не изменил ситуацию и остался «гласом вопиющего в пустыне» и последний, расклеенный на улицах, в учреждениях и на предприятиях, приказ Степанова от 6 сентября: «Для поддержки частей находящихся на фронте приказываю: 1) Временно призвать под ружье всех граждан Казани в возрасте от 18 до 35 лет включительно», далее перечислялись места явки призываемых: «для мусульманского населения — Юнусовская площадь, для остальных — Театральная площадь», заканчивался он пунктом 5: «Семьи призываемых будут обеспечены, что берет на себя Казанская Городская Дума». Но уже все слышнее становились пушечная канонада и пулеметные очереди на ближних подступах к городу, и практически почти никто не явился на сборные пункты. В Казани начиналась паника и часть населения, в первую очередь из интеллигенции, начала уходить из города в Лаишево, к переправам через Каму на Чистополь. Вскоре тем же путем проследовали и деморализованные подразделения Народной Армии, и сохранившая в отличие от них боеспособность часть чехословацких легионеров. Три роты легионеров, оборонявших правый берег Волги у Верхнего и Нижнего Услонов, на пароходе «Олег» сумели добраться до Лаишева из Шеланги. Затем они, переправившись через Каму и пешим порядком, сохраняя полную боеспособность, дошли до Бугульмы, где погрузились на эшелоны и двинулись по направлению на Владивосток, куда они добрались только в 1920 году и были на транспортных судах отправлены в Европу. Но это уже другая история, выходящая за рамки «Казанской операции». А листовки большевиков со стихами и призывами Демьяна все чаще припрятывались солдатами «на всякий случай». Антон Деникин в своих «Очерках русской смуты», пожалуй, наиболее информативном описании Гражданской войны одним из вождей Белого движения, очень коротко и точно назвал Народную армию Комуча «пустышкой, державшейся только на чехословацких штыках».

«БОЛЬШЕВИК ПОЭТИЧЕСКОГО РОДА ОРУЖИЙ»

Так что Демьян Бедный внес немалый вклад в разложение войск противника под Казанью, что и было отмечено в приказе по армии, а Троцкий назвал его так: «Большевик поэтического рода оружий». Он был первым видным советским литератором, отразившим в своих произведениях «Казанскую эпопею» 1918 года с ее трагическим началом и победоносным завершением. Почему автор и уделяет внимание его дальнейшей и весьма поучительной судьбе, характерной для многих участников революции и Гражданской войны, в том числе и казанских событий. Изучая их, поневоле вспомнились горестные предсмертные слова Дантона: «Революция пожирает своих детей». К ним можно добавить, что такая же участь ожидала и многих ее «отцов» в России. Немного расскажем об этом «законе всех революций», коснувшемся не только Льва Троцкого, но частично и Демьяна Бедного.

Окончание следует.