КАК ЛУКАШЕНКО НА МЕСТНОМ «САБАНТУЕ» БЛАГОУСТРОЙСТВО КОНТРОЛИРУЕТ

Честно говоря, весьма неожиданным стал читательский интерес к тому, как живется за пазухой батьки Лукашенко. Мои впечатления от Беларуси оказались столь сильны, что я впервые решил описать путешествие. Если в первой части больше внимания уделено первым впечатлениям и экономике, то теперь начнем с ощущения чистоты.

Многие в комментариях отметили: в Беларуси чисто. В Бресте, в самой крепости, нам попалась российская туристка, рассуждавшая о красотах страны. «Что мне нравится в Беларуси, так это чистота», — затягиваясь в последний раз, поделилась с продавцом сувенирами дама. И тут же швырнула окурок на землю... Уж не знаю что она курила, но цена сигарет в стране — особенно местного производства — по нашим меркам бросовая (местный «Минск» стоит что-то около рубля за пачку, то есть примерно 30 российских рублей). К чистоте стоит еще добавить благоустройство. Следуя поездом и подъезжая к очередной станции, постоянно хотелось убедиться, что на ней нет брусчатки, но «увы»: даже на маленьких станциях она была. Собянин, который, как говорят, стремится замостить всю Москву, просто отдыхает: белорусский президент Александр Лукашенко уже дал сто очков вперед. Брусчатка на вокзалах, на площадях, на тротуарах — ее много, новичку она бросается в глаза. И, следуя поездом, мы считали полустанки, где ее не было, — в итоге брусчатка оказалась во дворе дома, где мы остановились в Бресте.

Как нам рассказали местные жители, благоустройство — это отдельная песня. В стране есть обычай масштабно отмечать праздник Дажынкi (если по-белорусски). Народные гуляния, аналогом которых в Татарстане является Сабантуй, официально отмечаются с 1996 года. Ежегодно назначается город, где будут главные Дожинки, — эдакая переходящая столица белорусских аграриев. И вот ради благоустройства этой столицы бюджет выделяет деньги, причем миллиардами. Делают дороги, перестраивают целые кварталы, даже сносят при этом дома, случается — исторические. А местные газеты с часопicами (то есть журналами) публикуют статьи в духе «чем опасна спешка перед Дожинками». В торжественный день в гости едет сам Лукашенко. И вот тогда — трепещи, местное начальство! Ибо батька суров и справедлив: если деньги, по мнению контролеров администрации президента, пустили не туда, чиновников ждут нары. Но если все хорошо, может быть и повышение... Ничего не напоминает?.. Хотя, надо сказать, что белорусские аграрии — люди скромные. Главный офис мiнистэрства сельскай гаспадаркиi i харчавання — просто какая-то «сталинка» с колоннами, а не Дворец земледельцев. Пусть и очень большая «сталинка».

Центр Минска, собственно, — это сплошные «сталинки». Город был практически разрушен в Великую Отечественную. Беларусь была первой на пути танковых групп Гота и Гудериана, после захвата территории немцы обосновывались тут всерьез и надолго (погибла примерно четверть населения БССР), тем более что часть территории вообще вошла в состав СССР в 1939-м. В итоге пленные немцы после войны строили эти «сталинки», и широкие проспекты стали признаком белорусской столицы. Но в Минске мы практически не были — это был лишь перевалочный пункт перед отправлением в Заходнюю Беларусь, то есть на Запад. В Брест.

БРЕСТ: КРЭПАСЦЬ, ФОНАРЩИК-ТАЛИСМАН И ГОГОЛЕВСКИЙ НОС

Побывать в Брестской крепости хотелось, мягко говоря, давно — с тех пор как в детстве прочитал повесть Сергея Смирнова. Мечта осуществилась. Войдя в крэпасць через вход со звездой и постояв под звуки «Священной войны» у камней взорванных ворот в недрах мощного вала, мы осмотрели Цитадель. Дошли и до Восточного форта, обороной которого командовал уроженец Пестречинского района — майор Петр Гаврилов, впоследствии ставший почетным гражданином Бреста. Куда бы ты ни пошел в пределах Цитадели, памятник защитникам Брестской крепости — тот самый, что как-то был признан телеканалом CNN одним из самых уродливых (потом они, правда, извинились), — сопровождает туриста суровым взглядом через руины кольцевых казарм.

Недостроенная к моменту войны крепость (по планам генерала Дмитрия Карбышева возводили второе кольцо оборонительных фортов) активно сопротивлялась в тылу немцев примерно месяц, что было просто неслыханно. Аналогичные фортовые крепости Льеж и Намюр немцы еще в Первую мировую захватывали в несколько дней, а тут оказалось совсем не как в Бельгии, хотя к артиллерии прибавились авианалеты. Майор Гаврилов, например, попал в плен 23 июля. Вся площадь окруженных рвами и речными рукавами Буга и Мухавца островов была изрыта воронками, а добраться до воды защитникам крепости было невозможно. Напоминает об этом памятник «Жажда» — боец с каской, тянущийся к воде. Сейчас 10-метровые валы крепости и вся ее территория выровнены и засажены деревьями.

Жаль, но через 20 - 25 лет после Победы снесли едва ли не больше, чем немцы, бешено обстреливавшие крепость и залившие ее потом огнеметами (кирпичные сосульки, черные и остекленевшие от жара, можно увидеть в музее). Лишь руинированные подвалы сохранены от Белого дворца, где в 1918 году был подписан Брестский мир. Снесены остатки половины кольцевых казарм. Не стали восстанавливать, а разобрали на кирпич башню Тереспольских ворот, в барбакан которой угодил двухтонный снаряд мортиры «Карл». В музее есть снимок, где видны остатки башни, и есть осколок диаметром с хорошее ведро. Кроме того, музей познакомит вас с историей Брест-Литовска: в состав СССР город вошел лишь в 1939 году, а до этого в крепости размещались польские войска. Фотографии и фортификационные планы, трофеи, найденные при раскопках, впечатляющие инсталляции в полумраке оштукатуренных казематных сводов: музей действительно интересен, и главное — не спешить.

По крепости можно ходить долго, хотя доступ в подвалы закрыт. Но все равно — изрытые пулями и осколками стены, заделанные кирпичом дыры, следы пожаров, участки разрушенных казарм, огромные ивы, полоскающие свои ветви в воде рукавов Мухавца, оставляют сильное впечатление. На площадке есть экспонаты крепостной артиллерии начала XIX века — танки, пушки времен войны. Здесь же, в крепости, можно и пообедать. Как оказалось, кафе «Цитадель», где и до войны размещалась пекарня и столовая, вполне доступно по ценам. Мы заглянули туда просто на всякий случай, ведь в туристических местах цены обычно запредельны, но в Бресте это оказалось не так. На четверых мы потратили около тысячи рублей. Крепость обошли из конца в конец — дошли и до монастыря бенедиктинок (здесь, на Госпитальном острове, до войны была больница, а руины обители монахов-бенедиктинцев дают понимание того, как разрушенное здание выглядит без реставрации).

Из крепости мы уехали на автобусе. Ходят они тут по часам, расписание, похоже, довольно-таки точное: местные начали подтягиваться к остановке ближе к подходу автобуса. В интервалах между ними есть маршрутки, но билет уже не 50 копеек, а 80 (примерно 25 наших рублей).

Вообще, 350-тысячный город Брест упоминается в «Повести временных лет» с 1019 года как Берестье. Одна из недавних местных традиций — ежевечерняя церемония зажжения керосиновых фонарей на Советской улице, установленная, судя по «отлитому в граните» постановлению под летучей мышью с фонарем в зубах, с 2009 года. В общем, в Бресте тьма не наступит, ибо фонарщик Виктор Кирисюк в старинной форме с огнивом и часами каждый вечер с помощью лестницы зажигает все 17 фонарей. А время их зажжения указано на специальных часах в начале улицы. Кирисюк — настоящий талисман Бреста, его работой каждый вечер любуются туристы. И, конечно, фотографируются: на это уходит гораздо больше времени, чем собственно на работу.

Но мы стали исключением, полюбовавшись лишь самой улицей с ее скульптурными композициями. Когда-то тут был монетный двор, да и сама улица носила название Миллионной. Здесь можно также примерить «счастливый сапог»: как сообщает табличка за подписью городского магистрата, каждый примеривший непременно получит в будущем приличный доход «и в делах денежных везение». А по соседству — улица Гоголя, где за счет местных предприятий установили скульптуры из произведений писателя. Есть тут памятник горящим страницам «Мертвых душ», мчится куда-то тройка (ибо «какой же русский  не любит быстрой езды!»), и, конечно, гоголевский «Нос» — с медалью «За идею». Медаль памятнику вручена от ООО «Идея», которое и спонсировало его появление.

БЕЛОВЕЖСКАЯ ПУЩА: «ТУРИСТО ИТАЛЬЯНО», БЕЛОРУССКИЙ ДЕД МОРОЗ И 40 КМ НА ДВУХ КОЛЕСАХ

Из Бреста на автобусе, названном не иначе как «мягкий» (а на деле представлявшим собой небольшой Isuzu) уехали в Беловежскую пущу. До деревни Каменюки примерно полтора часа езды. Перед путешественником разворачиваются сельские пейзажи — поля с каналами ирригации, важные аисты, слетающиеся на пиршество (их особенно много после прохода тракторов). Местные жители, для которых этот автобус — единственное средство связи с цивилизацией, запихивали в автобус все ее блага: кто-то вез стеклянные банки (деревенский дефицит!), кто-то какие-то провода. Мы брали билеты заранее, с местами, и, надо сказать, места нам, туристам, увешанным рюкзаками «Казань-2013» и сумками, уступили без особого боя. Хотя, наверное, могли бы и поскандалить...

«Турысты едут, белорусы стоят!» — выпалил куда-то в воздух крупный мужчина с характерными усами, втиснувшись в изрядно наполненный к концу поездки автобус. И тяжко вздохнул, пристраивая рюкзак где-то на полу. Это добродушное «эх!» было единственное, что мы услышали. С нумерацией билетов и правда оказался бардак. На обратном пути одна из пассажирок купила билет с нашими местами на местной станции и долго удивлялась, чего это мы тут расселись. Пассажиры, впрочем, взялись объяснять ей, что, мол, «люды-то купили еще в Брэсте».

Но вернемся к Пуще. В лес удобно ехать на велосипедах — мы арендовали их в агроусадьбе. Суточная аренда велосипедов, один из которых оказался велоэлектрическим, обошлась в 60 местных рублей — около 1,8 тысячи российских. Это время мы откатали сполна! Учитывая, что я не катался с 16-летнего возраста, когда мой велосипед окончательно «устал» и развалился, думалось, что много мы не наездим. Но путешествие по дорожкам в окружении дубов, сосен, берез и прочих друзей богини Флоры оказалось доступным для начинающих. В итоге вместо намеченных 15 километров мы откатали, наверное, 40 (с учетом дороги до гостиницы), добравшись и до поместья белорусского Деда Мороза. Говорят, здесь очень круто бывает зимой. Поместье имеет площадь в 15 гектаров. Пообщаться с дедом не удалось — вышло его рабочее время. Зато в кафе «сказочника» обнаружились доступные цены. Взяв блинов, первого-второго и продегустировав «пущанку» — местный самогон, который делают прямо тут (вообще, гнать его запрещено, но по особому разрешению можно), мы продолжили вояж. Перед закатом солнца посмотрели на знаменитых зубров и зубрят. Представители местной фауны живут в вольерах общей площадью в 20 гектаров. Вообще-то можно арендовать велосипеды и в самой Пуще — это обошлось бы примерно в те же деньги, но вот добираться потом час пешком до гостиницы было бы уже трудновато.

К слову, аренда кусочка агроусадьбы в Пуще оказалась самой дорогой из всех наших мест остановки: 3 тысячи за сутки, хотя в Минске мы ночевали за 2,3, а в Бресте — за 1,2 тысячи. Но хозяева агроусадьбы встречали радушно и даже смешно: «Бонджорно, синьоре!» — встретил нас человек за рулем машины с номерами Евросоюза. И отрекомендовался: «Туристо итальяно». Так что провели время весело — можно было и поплескаться в переносном бассейне (только было холодно, тут тоже был не июнь, а июбрь!), и поиграть в бадминтон, и посидеть у мангала при желании. Расставшись с гостеприимными хозяевами (а они еще и подвезли нас до остановки), мы ночным поездом уехали в Гродно. А затем на дизельном поездочке (это гораздо дешевле автобуса) добрались до Волковыска.

ОСТРОВ СОВЕТСКОГО ПРОШЛОГО: СВОИ МЯСОКОМБИНАТЫ, МОЛОКОЗАВОДЫ И ТОРГОВЫЕ СЕТИ

Ваукавыск, как его называют на беларуской мове, — ровесник Казани: город основан в 1005-м году. Символом является волк, и его статуя красуется на мощеной брусчаткой главной площади у фонтана. Нос волка отполирован до золотого блеска — на счастье, а спина блестит от наездников малолетнего возраста. История названия города, по всей видимости, связана с волчьим воем или с рекой Волковыей, что впадает в реку Рось, приток Немана. У реки тихая и спокойная набережная: трава (никакого бетона), мостки через реку, рыбаки с удочками, островки и бесчисленные утки, жадно охочие до булок, которые крошат дети. Хотя город небольшой, примерно в 46 тысяч жителей, здесь немало предприятий: молочный «Беллакт», свой мясокомбинат, птицефабрика, производство цемента и изразцов, металлообработка и литье. Прямо как в советские времена, когда любой городок имел «все свое».

Немного о «своем». Поразительно, но факт: крупнейшие торговые сети Беларуси принадлежат в основном белорусскому же бизнесу. В пятерке — «Корона» (владеет «Табак инвест», бенефициары Павел Топузидис, Виктор Петрович), «Алми» (принадлежит выходцу из Пинска, российскому бизнесмену и миноритарию «Дикси» Александру Зарибко), «Рублевский» (белорусский RTL Holding, который контролируют Сергей Ткачук и Алексей Лойко). На первых же позициях — «Евроопт», принадлежащий живущим в Монако Владимиру Василько и Сергею Литвину (они же контролируют дискаунтер «Доброном»). Причем, как говорят, Лукашенко благоволит к этой сети: мол, белорусы хотят ездить за покупками именно в «Евроопт», заявили как-то в администрации президента. А люди шепчутся, что на самом деле это бизнес сына батьки (так это или нет, говорить не берусь, но в интернете можно найти вопросы в духе «это правда, что „Евроопт“ принадлежит Лукашенко?»). Есть еще несколько «средних» сетей — в Минске мы, например, закупались в «Соседях» и ProStore (кстати, последний когда-то принадлежал российскому «Седьмому континенту»).

Но мы отвлеклись от истории. Волковыск не раз и не два страдал от различных нашествий, из последних — французы и немцы. Волковыску досталось и от войск Наполеона. Перейдя Неман летом, французы встали здесь гарнизоном и ушли лишь осенью, мало что оставив от городка. В XX веке то же самое сделали немцы: придя сюда 27 июня 1941-го, они оставили город в 1944-м. В руинах. В ходе Великой отечественной немцы утыкали территорию еврейскими гетто и концлагерями. Брестская Жабинка, Барановичи, местечко Мир (откуда родом один из президентов Израиля), Минск — в Беларуси было более 320 гетто. В одном только Волковыске, если верить «Википедии», погибли 10 тысяч человек.

ЧЕРНАЯ ПАНИ НЕСВИЖА, «ПОДЗЕМНОЕ МЕТРО» И ФАМИЛЬНАЯ КРИПТА РАДЗИВИЛЛОВ

Места, где мы побывали, успели пострадать и от крымских татар, и от тевтонских рыцарей, и от русских князей, и от шведов во время Северных войн начала XVIII века (например, с тех времен в Волковыске есть Шведская гора — то ли курган, то ли огромный холм, насыпанный шапками шведов в качестве наблюдательного пункта). Не говоря уже о том, как резвились в Беларуси польские паны во времена Речи Посполитой — шляхтичи всегда отличались задиристым характером. Тяжелым ударом стала русско-польская война 1654–1667 годов: погибла половина населения. И вот те замки, в которых мы побывали, — свидетели тех времен.   

Мирский замок — одно из известнейших достопримечательностей Беларуси. И мы были в нем в «бесплатный день» — обычно билет стоит примерно 350 рублей РФ (кстати, платить в музеях легко можно банковской картой), но нам, в общем, повезло. Приехав вечером накануне, мы осмотрели парк и замок снаружи: он купался в пруду, который, по одной из легенд, князь Святополк-Мирский распорядился выкопать на месте дивного яблоневого сада. Белорусы отказались рубить яблони в цвету — плохая примета, а местная ведьма, как гласит одна из легенд, прокляла это место за гибель собственного сына-рубщика. Но это история уже конца XIX века, а сам замок был основан еще в 1522 году. Можно спуститься в подвал под главной башней, заглянуть в жилище повара в другой башне, побродить по толстым стенам, протискиваясь сквозь кирпичные ходы внутри них.

По одной из легенд, Мирский замок, принадлежавший когда-то князьям Радзивиллам, связан подземным тоннелем с соседним Несвижским замком. По 30-километровой потерне якобы может проехать запряженная тройкой карета... Но главное, где-то там спрятаны несметные сокровища Радзивиллов — в том числе статуи 12 апостолов в человеческий рост, само собой, из золота. В начале 90-х, как рассказали нам местные жители, какие-то японцы приезжали со своими аппаратами, да так ничего и не нашли. Еще говорят, что привидение Сонечки из Белой башни Мирского замка по этому подземелью ходит в гости к своей подруге, Черной Пани Несвижа — привидению Барбары Радзивилл.

Радзивиллы, пожалуй, были самыми богатыми феодалами сначала Великого княжества Литовского, потом Речи Посполитой. Их владения (целые города) раскинулись от Беларуси до Литвы и Польши, а ежегодный доход, как говорят, превышал годовой бюджет страны. Отсюда и собрания картин, громадная библиотека, оружие, архивы, мануфактуры и так далее. Мирский замок, например, был всего лишь летней резиденцией, хотя представляет собой мощное сооружение с бастионами итальянской системы в сердце большого парка. Несвижский замок — это вообще дворец на две сотни комнат, окруженный водными преградами и опять-таки бастионами с парком вокруг.

Князья Радзивиллы славны на прозвища: один из них — Рыбанька (надо сказать, похож!), другой — Пане Коханку (наверное, ловелас), третий — Сиротка, четвертый — Черный, еще один — Рыжий... Был в роду и епископ, видный политик Польши — Юрий Радзивилл. Доминик Радзивилл, камергер Александра I, присягнул Наполеону Бонапарту и стал его адъютантом, а поместье было реквизировано разгневанным российским самодержцем — тогда-то и вывезли из Несвижа несколько повозок драгоценностей, а часть просто пропала. Но через несколько десятилетий семья снова получила под контроль свой замок. Влияние Радзивиллов сохранялось и в XX веке. Так, за арестованного советскими властями Леона Радзивилла в 1939 году вступилась Италия, обменяв магната на узников дуче Муссолини. Среди освобожденных, как говорят, оказался Паоло Тольятти. А в самом замке после воссоединения восточной и западной Беларуси в 1939 году был организован санаторий НКВД.

В Несвиже в подземельях костела Тела Господня есть склеп, где покоятся останки Радзивиллов. Встреченный нами местный житель от щедрости душевной рассказал, что когда-то здесь было более сотни гробов, а сам склеп стал третьим в Европе — после Людовиков во Франции и австрийских Габсбургов. Первый несвижский ординат, Николай Христофор Радзивилл по прозвищу Сиротка, выпросил у Папы Римского право на захоронение в склепе с бальзамированием по примеру египетских фараонов. Это право он получил. И все Радзивиллы вплоть до XIX века после смерти были забальзамированы, а потом рецепты были утеряны. И тела просто запаивали в свинцовый или цинковый гроб, повышая внутри давление, — правда, при вскрытии гроба тело истлевает буквально на глазах... Секреты бальзамировщиков Радзивилла  изучали и немцы, когда во время первой мировой оказались в этих местах, и русские — когда надо было бальзамировать советских вождей. Часть мумий буквально рассыпалась. Так что теперь в подвале 72 тяжеленных саркофага. А прах одного из последних Радзивиллов захоронен в стене крипты в 2008 году. Есть тут комната, где лежат детские гробы, — жутковатое зрелище. Есть «горбатый гроб» — внутри при вскрытии кроме тела обнаружили вазу.

Как говорят, все потомки этих белорусско-литовских князей найдут свое последнее пристанище в подземелье иезуитского фарного (то есть приходского) костела, первого на территории Беларуси. Спуститься туда тоже можно за некоторую плату. Дежурившая за прилавком со свечами женщина, узнав, что мы приехали из Казани, предложила пожертвовать пять рублей на реставрацию костела и пропустила нас посмотреть.

КУДА ДЕЛИСЬ ЗАЙЧИКИ И КАК НАС ПРОВОЖАЛ МИНСК

Напоследок еще хочется развеять один миф про белорусские деньги. Мы как-то привыкли называть их зайчиками, но это вообще-то давно в прошлом. Обитатели местных лесов появились на купюрах, как только страна «освободилась» от СССР, а заяц красовался на банкноте в 1 рубель. Но инфляция быстро сделала бесполезными даже 500-рублевки с зубрами, и страна перешла к традиционным архитектурным красотам. Относительно недавно там отказались от миллионов, срезав лишние четыре нуля и введя монеты вместо мелких купюр, а заодно привязали рубель к корзине из евро, долларов и российских рублей. Но белорусы своим деньгам не особо доверяют и все заработанное хранят в твердой валюте. Во всяком случае, владельцы апартаментов, где мы останавливались, прямо спрашивали, чем мы платим — долларами или рублями? И, кстати, что понравилось с чисто потребительской точки зрения: в обменных пунктах не спрашивают никаких документов. Протягиваешь одни деньги, получаешь другие без лишних вопросов и волокиты.

... Десять дней пролетели быстро и разнообразно. Минск провожал нас ранним утром, умытый накануне мощной грозой. Дороги сверкали мокрым асфальтом. Мы ехали в аэропорт в разукрашенном белорусским орнаментом такси по проспекту Незалежностi. Водитель улыбался при намеках на суровость своего президента, которого на Западе прозвали последним диктатором Европы (да и сам Аляксандр Рыгоравіч уже давно шутит на эту тему). А навстречу нам в первых лучах солнца то и дело попадались поливальные машины.