«СТАЛИН, САМ БУДУЧИ НАЦМЕНОМ, ДРУГИХ НАЦМЕНОВ НЕДОЛЮБЛИВАЛ»

Если спросить политически грамотного казанца, что мы отмечаем 30 августа, то он наверняка разложит историческую хронологию этого праздника. Празднику всего-то 27 лет, но по меркам современности, ускоряющегося ежесекундно по спирали времени, — это целая эпоха, вместившая в себя такое разнообразие событий, что десятки томов исследовательской литературы не смогут передать всю атмосферу тех дней.

А сам этот день не просто знаковый для Татарстана и татарского народа — он судьбоносный, навсегда изменивший течение исторического сюжета. Такие эпитеты я привожу неспроста.

30 августа 1990 года Верховным Советом ТАССР была принята Декларация о государственном суверенитете Татарской ССР, закрепившая реализацию неотъемлемого права татарской нации, всего многонационального народа республики на самоопределение. Этот исторический акт парламента Татарстан стал отмечать как День суверенитета. Первые 10 лет он так и именовался.

Декларация была весомой заявкой на изменение статуса автономной республики на новый, отвечающий существующим реалиям. В те непростые годы было трудно понять, куда движется огромная государственная махина под названием СССР, и Татарстан нащупывал свое место в этой новой конфигурации. Татары как носители исторического сознания желали стать современной нацией, равной нациям, стоявшим за союзными республиками. Они тоже по праву хотели поднять свой статус до уровня союзного, со всеми вытекающими привилегиями и полномочиями. Но крушение Союза в 1991 году поставило Татарстан в совершенно новую политическую ситуацию... Но и здесь Татарстан смог найти баланс и выстроил с федеральным центром договорные отношения, закат которых, к большому сожалению, мы сейчас наблюдаем.

Историческая ирония такова, что она повторяется на своем новом витке, но уже в виде фарса. В 1920 году было объявлено о создании ТАССР. Этот факт, как и семь десятилетий спустя, воспринимался как прогрессивный, как воссоздание утерянной государственности татарского народа, как восстановление исторической правды. Но уже спустя 10 лет от автономии не осталось и следа. Она существовала на бумаге, но в реальности ее уже не было.

Сталин, который тогда поступательно взбирался на недосягаемую для всех высоту авторитарного Олимпа, сам будучи нацменом, других нацменов недолюбливал и всячески старался подавить их национальные чувства, погасить стремление к сохранению этнической уникальности и своеобразия.

У России было два шанса в течение одного столетия стать полноценной федеративной демократической державой, равнозначно относящейся ко всем народам, живущим на ее большой территории. Гибкая, но жизнеспособная модель дала бы нашей стране исторический шанс непрерывного развития. Однако сверхцентрализм сводил все эти начиная на нет, а потом и сама гиперунификация, не выдержав давления собственного веса, погибала под своими обломками. 1917 и 1991 годы — красноречивые свидетели тех трагический событий.

«Шаймиев успел договориться с Путиным и получить компенсацию за потерянный статус суверенной республики в виде празднования миллениума Казани. И вроде все были довольны. Но горький осадок остался»Фото: «БИЗНЕС Online»

«БУДУЩЕЕ ИМЕЕТ СВОЙСТВО ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ВИДЕ УГЛОВАТОГО НАСТОЯЩЕГО, ГДЕ МЫ И ЖИВЕМ СЕГОДНЯ»

Приход Владимира Путина к власти в 2000 году расчертил национальным республикам примерно тот же маршрут, что и возвышение Сталина в 1930-х. Новый президент начал резво и бодро выстраивать вертикаль власти. Началась кампания по «приведению регионального законодательства в соответствие с федеральным». Спорные пункты в основном законе Татарстана и других документах были исправлены. Начался постепенный политический закат федерализма и демонтаж субъектности Татарстана. Начиная с этого времени и по настоящий момент республика только и делает, что отступает, пятится, уже не особо оглядываясь назад. Отступать можно долго, позади Москвы нет...

Путинская централизация требовала не только политической лояльности, но и настаивала на прекращении идеологического сепаратизма.Такая категоричность вполне вписывалась в концепцию тотальной унификации российского пространства. Поступь Москвы сотрясала сформировавшиеся в регионах культурно-исторические традиции и устои.

В 2000 году татарстанская элита приняла решение одновременно отмечать 30 августа и День города Казани. Символизм суверенитета активно вымывался из сознания политически ангажированной публики, а не ангажированной все равно — главное, чтобы праздник был красным нерабочим днем и веселье било фонтаном.

Но чего у нашей элиты не отнять, так это умения договариваться и торговаться, искать компромиссы и из всего извлекать выгоду. Иной вопрос, что выгода эта может даже на короткой исторической дистанции из актива обернуться пассивом, что и происходило не раз. Не все фиксируют эти тонкие, еле уловимые вибрации, грозящие в один черный момент сойтись в разрушительный резонанс. Можно долго спорить о том, должен ли политик быть провидцем, смотреть на перспективу или исходить из политической конъюнктуры текущего момента. Оставим эти сложные измышления для теоретиков, а сами вернемся на обетованную землю казанскую.

День столицы Татарстана удачно приобщили к тысячелетию Казани. Минтимер Шаймиев успел договориться с Путиным и получить компенсацию за потерянный статус суверенной республики в виде федеральной целевой программы празднования миллениума Казани. И вроде все были довольны. Но горький осадок остался, может быть, его как какую-нибудь материальную репрезентацию тоже раскопают в Казанском кремле, как и чешскую монету времен короля Вацлава (X век), ставшую доказательством тысячелетия города... Но эта горькая находка не будет причиной буйного празднества, она скорее станет печальным символом утраченных возможностей.

Как говорится, в прошлом у нас было прекрасное будущее. Но ведь будущее имеет свойство возвращаться в виде угловатого настоящего, где мы и живем сегодня.

Руслан Айсин

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции